ГЮРЗА - крупная ядовитая змея семейства гадюковых.
Т. Ф. Ефремова. Толковый словарь русского языка.
В США скончался известный американский политолог и государственный деятель Збигнев Бжезинский. Он умер в возрасте 89 лет.
Збигнев Бжезинский родился в 1928 году в семье польского дипломата (вероятно, в СССР). С 1938 года жил в Канаде, в 50-е годы стал гражданином США, где сделал академическую карьеру. Принимал активное участие в работе Совета по международным отношениям, а затем и в заседаниях Бильдербергского клуба, а также в работе Трехсторонней комиссии. В 60-х годах занимал пост советника в администрациях президентов США Джона Кеннеди и Линда Джонсона. С1966 по 1968 годы Бжезинский входил в Совет по планированию политики Госдепартамента США. Ведущий советник по внешней политике Джимми Картера во время его президентской кампании 1976 года. В 1977-1981 гг. в администрации Картера занимал должность советника по национальной безопасности.
Бжезинский первым предложил объяснять всё происходящее в социалистических странах с позиций концепции тоталитаризма. Автор глобальной стратегии антикоммунизма, теории технотронной эры и концепции американской гегемонии нового типа. Автор многих работ, в том числе книги «Великая шахматная доска: господство Америки и её геостратегические императивы». Долгое время являлся одним из ведущих идеологов внешней политики США. Отличительными чертами его мировоззрения являлись русофобия и преклонение перед глобализацией.
Экспертные оценки
Андрей Фурсов: Збигнев Бжезинский - безусловно, очень важный персонаж
американской и наднациональной политики. Но не стоит преувеличивать его
значение и демонизировать. Писателем Олег Маркеев дал такую
классификацию участникам мировой борьбы за власть, информацию и ресурсы:
хозяева игры, игроки, помощники игроков, фигуры и битые фигуры.
Бжезинский из фигуры превратился в помощника игроков. Так же, как его
современник Киссинджер, как полковник Хауз в первой трети ХХ века.
Бжезинский - действительно важная фигура и человек, который был
ближайшим помощником Рокфеллеров и других ведущих игроков на мировой
арене. Но не более того.
Сам Бжезинский своей величайшей ролью в истории считал тайную операцию
по вовлечению СССР в войну в Афганистане и создание там организации
исламских фундаменталистов. Он полагал, что именно этим лично он
разрушил Советский Союз. Для Бжезинского, в отличие от Киссинджера,
очень характерно самовозвеличивание, он постоянно занимался
саморекламой. Збигнев действительно сыграл очень большую роль в
разработке планов по заманиванию Советского Союз в Афганистан - но не он
один занимался разработкой этих планов. В конце 90-х годов Бжезинский
высказался на эту тему в ответ на вопрос корреспондента французского
журнала Le Nouvel Observateur: не жалко ли ему, что около миллиона
афганцев были вынуждены бежать из своей страны или погибли? Збигнев
заявил: какое это всё имеет значение по сравнению с победой над Россией?
И когда журналист спросил его: вы боролись с коммунизмом? - Бжезинский
сказал: не надо морочить людям голову, мы боролись не с коммунизмом, а с
исторической Россией, как бы она ни называлась.
Бжезинский действительно всю жизнь боролся с Россией и для него было
неважно: это Российская империя, СССР или Российская Федерация; главное,
что Россия - это враг. И это при том, что корни Бжезинского в России:
его дедушка и бабушка похоронены на еврейском кладбище недалеко от
Минска. И родился он в Харькове, его отец работал там в польском
дипломатическом ведомстве. Но, тем не менее, именно ненависть к России
принципиально отличает Бжезинского от значительно менее эмоционального
Киссинджера. Если взгляд Киссинджера на Россию - это взгляд удава,
иногда сытого, иногда голодного, то взгляд Бжезинского - это взгляд,
полный ненависти. Взгляд гюрзы.
Что касается стратегии - заманить Советский Союз в Афганистан и нанести
ему там поражение, - то у этого приобретения есть и обратная сторона. В
том числе и для американцев. Дело в том, что, сделав ставку на
моджахедов, на силы не современности и модерна, а традиции и архаики,
американцы в Афганистане нарушили принцип противостояния с Советским
Союзом, которым они руководствовались много десятилетий. Ведь борьба
между СССР и США в Третьем мире протекала как борьба двух проектов
современности, двух проектов модерна: капиталистического и
социалистического. А вот в Афганистане американцы сделали ставку на
несовременные, более того - антисовременные силы, на фундаменталистов. И
то, что мы имеем сейчас на большом Ближнем Востоке и в Центральной Азии
- отдача от того решения. То есть, стремясь нанести поражение
Советскому Союзу в Афганистане, американцы - в том числе Бжезинский-
вызвали к жизни такого джинна, с которым им ещё придётся очень и очень
много хлебать проблем.
О роли Бжезинского в политике разрядки при президенте Картере. Дело в
том, что Картер был первым президентом, которого поставили у власти
наднациональные структуры, и огромное количество тех людей, которые были
членами Трёхсторонней комиссии (сооснователем которой был Бжезинский),
оказались в администрации Картера. В том числе сам Бжезинский. Но Картер
был человеком очень наивным, и его поцелуи с Брежневым не должны
вводить в заблуждение. Картер - это одно, его администрация - другое.
Поэтому Картера очень быстро и вышибли из его кресла. Совершенно
понятно, чем была политика разрядки. На рубеже 60-70-х гг. Запад и,
прежде всего, США оказался в очень тяжёлом положении. Я согласен с
точкой зрения тех экономистов, которые считают, что в конце 60-х годов
США проиграли экономическую войну Советскому Союзу. Не Советский Союз
выиграл, а США проиграли войну и перестали быть самовоспроизводящимся
механизмом. Кроме того, Советский Союз в то время был на подъёме. СССР
установил примерный военно-стратегический паритет с США, и Америке нужна
была передышка, им нужно было пространство для вдоха - и они его
получили. То есть разрядка была ловушкой, в которую Запад заманил
Советский Союз. И, кстати, были умные, проницательные наблюдатели -
например, писатель Всеволод Кочетов, который очень чётко зафиксировал
эту ситуацию в своём романе-предупреждении, романе-памфлете «Чего же ты
хочешь?», который так ненавидит наша либералистическая публика.
В связи с фигурой Бжезинского возникает и интересный мировоззренческий
вопрос. Збигнев поставил антикоммунизм во главу своей собственной судьбы
и американской политики. И вместе с тем читаем у Бжезинского: «Марксизм
представляет собой новый, исключительно важный этап в становлении
человеческого мировоззрения. Марксизм означает победу активно
относящегося к внешнему миру человека над пассивным созерцательным
человеком, и в то же время победу разума над верой». Бжезинский не
понимал до конца Маркса, но как человек грамотный не мог не понимать
значения марксизма для сферы идей, для политики в XIX-XX вв. Поэтому он и
зафиксировал значение марксистской идеологии. Есть, кстати, ещё один
любитель Маркса Жак Аттали (глашатай мондиализма и биороботизации),
который написал очень прочувствованную биографию Карла Маркса. Она
издана даже в России в серии «ЖЗЛ». И главное, за что Аттали уважает
Маркса - за идею, как ему представляется, мирового правительства.
Только, по его мнению, Маркс ошибся в одном: мировое правительство будет
создавать не пролетариат, а буржуазия. Так что «марксизм» Бжезинского
имеет такую же природу. Конечно, Збигнев как глобалист не мог не оценить
того, что Маркс во многом старался избавить человека от его
традиционных родовых свойств.
И после смерти Бжезинский во многих отношениях остаётся актуальным.
Именно он проповедовал идею тоталитаризма в его якобы двух формах -
сталинизма и гитлеризма. На этом до сих пор паразитирует и будет
паразитировать масса людей, в том числе и пятая колонна в России.
Бжезинский активно создавал повестку дня для определённой части мировой
верхушки - для глобалистов, которые, собственно, для этого его и
продвигали. Оказалось, что он очень полезен этой верхушке. Но обратите
внимание: Збигнев Бжезинский выступал скорее как идеолог, чем как
практик. Великим практиком оказался Генри Киссинджер. Бжезинскому
всё-таки очень и очень подкузьмила его эмоциональность и избыточная
ненависть к России. Киссинджер, свободный от этих эмоций, оказался
значительно более удачливым политиком, и его вклад в практическую
политическую жизнь Запада второй половины ХХ века несоизмеримо выше, чем
вклад Бжезинского.
