itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

Выездной. Евгений Евтушенко глазами человека моего поколения

Бывший СССР  Новости Москвы 
0
1160
Время на чтение 12 минут

Евтушенко любили за то, что до Перестройки он был самым несоветским из советских поэтов, а после неё - наоборот

Для человека моего поколения, родившегося в Москве в артистической семье в 1975 году Евтушенко был данностью. Он был всюду, - отформованный в книги, журналы, газеты, песни («Хотят ли русские войны?»), цитаты-плакаты («Поэт в России больше чем поэт»), даже в симфонии (13-я Шостаковича «О, русский мой народ! Я знаю - ты по сущности интернационален»).

Евтушенко был чем-то вроде микроволновой печки сейчас - вещь вроде и не нужная, а в чем-то для еды даже и вредная, но есть почти у всех и маркирует известное благосостояние. Он, наряду с Вознесенским и Ахмадуллиной был нулевой степенью допуска советского человека к поэзии.

Не казенные маяковские, асеевы, щипачевы, светловы, алигеры. Не полузапрещенные, которых надо «доставать» гумилевы, цветаевы, мандельштамы. Я помню у нас был машинописный Мандельштам без указания автора, так что я гораздо раньше выучил: «Ангел Мэри - дуй коктейли, пей вино», чем узнал кем это было написано. Не тайный Бродский, о котором, по совести, до Нобелевской премии большинство и не слышало. А такое немного фрондерское, с острой сексуальной перчинкой, с имитацией комсомольской смелости и заграничного шика, чуть дерзенькое по отношению к советской власти. Так дочка-тинейджер дерзит лет в 15 родителям: «Папаша! Швидко посуньтесь!»

Примером такой великолепной разрешенной дерзости была поэма «Мама и нейтронная бомба», изданная «Агенством печати «Новости», тогда главным пропагандистским рупором советской державы вовне, которому дозволялось чуть больше, чем советской прессе внутри - кокетничать с западной масскультурой, обсуждать (пусть и осуждая) Солженицына и т.д.

«Нейтронная бомба» была пунктом №1 в советской антивоенной пропаганде начала 1980-х. Политическая причина этого была понятна - нейтронные бомбы были тактическими ядерными боеприпасами, предназначенными для применения на поле битвы, против живой силы и техники противника. При этом взрывная волна и световое излучение нейтронного боеприпаса значительно менее разрушительны, поэтому вещи остаются в сохранности. Такое оружие с большей вероятностью могло быть применено в боях за Европу, без обмена массированными ядерными ударами, что создавало трудности для советского военного планирования. По этой причине СССР вел массированную кампанию в мире против нейтронного оружия.

Правда, почему-то, главными объектами этой кампании были мы, советские школьники. Едва ли не в каждом кабинете висел плакат, где рассказывалось о ядерном потенциале двух блоков и обязательно сообщалось, что «Советский Союз нейтронного оружия не имеет и не разрабатывает». А учителя добавляли, что бережливые американские империалисты хотят сбросить на нашу страну нейтронные бомбы, чтобы захватить наши детские площадки, хрущевки и коровники, а вот мы с их Бродвеями, «Тиффани» и Колизеями так никогда не поступим - все разрушим, гори оно белым пламенем. Мне в этой логике и тогда и сейчас чудится что-то неправильное

И вот поэма Евтушенко была чем-то средним, между такого рода пропагандистским плакатом и пачкой неприличных картинок, которые продавали на дальних поездах ушлые фотографы. Неприличными в те времена считались иконы, порнография, портреты Высоцкого, «Битлз» и Мэрилин Монро. И потому в продаваемых по рублю фотобанках шли одним пакетом

В порядке появления в поэме фигурировали:

«Роллинг Стоунз», «Абба», Элтон Джон, журнал «Америка», Мопассан, Лопе де Вега, Зощенко, девичьи груди, «Иисус Христос Суперзвезда», крест, Храм Христа Спасителя, Дворец Советов, православные иконы, режиссер Пазолини, итальянский город Перуджа, «машины где сиденья пахнут грехом», «интернационал хорошеньких ног», Дина Дурбин, Шостакович, Сонгми, Диснейленд, обои из ГДР, итальянские сапоги, датское баночное пиво, река Тибр, наркоманы, стиляги, черный «ЗИМ», коктейль-холл, длинноногие манекенщицы, Тель-Авив, Питер Спрейг, Че Гевара и «харьковский поэт Эдик».

Я читал это в свои девять лет и не мог себе представить, что настанет момент, когда меня с «Эдиком» будут иногда называть через запятую и я буду этим нечеловечески гордиться, а еще он подарит мне не нужную ему трость и она будет ценнее всех, что куплены (не буду врать что «втридрога») на американских аукционах

Текст поэмы был устроен так. Евтушенко выбегал помахать очередной «запрещенкой» как неприличной картинкой, обращал на себя внимание, после чего запрещенку прятал, а в окно выставлял «Сообщение ТАСС». Уйдя в легкую фронду Евтушенко каждый раз завершал вираж чем-нибудь отталкивающе подлым. Заговорив о Христе, тут же подчеркивал, что он - выше «моды» носить крестик. Помянув иконы - сформулировал салонную неприязнь к иконам в городской квартиры, мол место иконы в деревенской избе. Пожалев, что снесли Храм Христа Спасителя, тут же заявлял «а уж если разрушили - жаль, что не был построен рукой облака рассекающий Ленин».

Меня тогда как раз только что тайно крестили в маленькой деревенской церкви. И я отлично знал, что «креста не носил - это было не модно» банальная ложь. Крест это было не «не модно», это было «опасно», особенно в андроповском 1983 году, и потому мой крестильный крест висит у бабушки в гардеробе. Мальчишку в этом тексте отталкивала какая-то неуловимая фальшь. Для полустарика эта фальшь стала вполне прозрачна.

Для советского человека первых пятнадцати лет моей жизни - существовал, на деле, лишь один Бог, лишь один фетиш - Заграница

Божество это являлось в многочисленных аватарах. Его прозревали в «банке темного стекла из под импортного пива», в строго осуждавшихся Пионерской Организацией жвачках со вкладышами, в югославской стенке и чешской люстре, даже в звезде индийского Болливуда Радж Капуре.

Самым популярным у читателей жанром были заграничные зарисовки и каждый уважающий себя литератор, которому довелось пересечь границу в районе Бреста, обязательно снабжал советских читателей своей версией «писем из Рая», с большей или меньшей ловкостью камуфлируя их под отчет о передвижениях по девяти кругам ада. В них вцеплялись так, как слепой вцепляется в любые описания окружающего мира, пытаясь по частям реконструировать целое.

Без постижения основ этого религиозного культа, - всепроникающего и всеохватного, вряд ли будет понятно то, что произошло со страной потом - в 1991 году. Люди делились на два класса - выездных и невыездных, причем невыездной был парией независимо от того, являлся ли он жертвой политического доноса или обладавшим всеми советскими привилегиями академиком-оружейником. Невыездной - и точка.

Евгений Евтушенко был одним из знаменитейших жрецов этого культа Заграницы. Пока юноши всей страны мечтали об Америке у него было всё с нею по настоящему - портрет на обложке «Time», выступления в американских университетах, где его подавали как «русского Гинзберга», встречи с Робертом Кеннеди, с Никсоном и даже Рейганом...

Сами названия его поэм говорили о том, что он принадлежит к Выездным, что он регулярно прикасается к самым святым органам божества: «Коррида», «Под кожей статуи Свободы», «Снег в Токио», «Голубь в Сантьяго», «Ритмы Рима», «Любовь по-Португальски».

Когда среди этого «клуба путешественников» затесывались «Братская ГЭС», «Ивановские ситцы» или «Северная надбавка», гремели стихи, обличавшие стяжательство, вещизм, потребительство, забвение истинных революционных ориентиров, когда извергались проклятия в адрес Сталина (в угоду Хрущеву), американского империализма и его преступлений во Вьетнаме (в угоду Брежневу), Берии (в угоду Горбачеву), все отлично понимали правила этой игры - немножко поработать Маяковским, чтобы снова получить возможность обличить португальского диктатора Салазара, целуясь с заграничной девчонкой под мостом его имени.

Как Выездной Евтушенко был идеален. Он непрерывно перемещался по различным точкам планеты и это неустанно подчеркивал - «в Гонконге я сам нарывался на нож...». Андрей Вознесенский всё делал неправильно, он бравировал своими встречами с никому не понятными и не интересными людьми, типа Мартина Хайдеггера, а вот Евтушенко давал мясо, описывал с подковыркой легкого порнографа те самые вещи и места, где побывал и где его читатель хотел бы побывать. Именно поэтому его поэмы так напоминают комиссионку. Вдобавок ко всему - он еще и фотографировал, то есть привозил из своих вояжей какое-то количество визуальных подтверждений. Это уже было сродни византийской легенде про повара, который прихватил из Рая два яблока.

Когда Евтушенко спускался из-за облаков на грешную русскую землю, то получалось нечто вызывающе отвратительное. Вот «Братская ГЭС», поэма о социалистическом строительстве. Все обычно помнят из нее только первую строчку - «поэт в России больше чем поэт». Что уже в третьей строке чудовищное, попросту смехотворное «в ком бродит гордый дух гражданства», а четвертая плагиат из Блока - помнят гораздо реже

Но о чем все уже забыли и не вспоминают, так это насквозь русофобская, в точном соответствии с заветами классиков марксизма-ленинизма, историософия этой поэмы, построенная на диалоге египетской пирамиды, построенной кровью и потом рабов (в этот образ автор, несомненно, зашил намек на стройки ГУЛАГ-а), и Братской ГЭС, построенной свободными людьми социализма. Россия предстает в поэме как страна, которую «топтали, топтали, топтали... и свои, что хуже татар», пока она не восставала и не взрывалась. И дальше цепочка восхвалений - Стеньки Разина, декабристов, петрашевцев, Чернышевского, и, конечно, Ленина.

«Братскую ГЭС» можно буквально растащить на цитаты к очередному навальнингу, о том, что спокойное и покорное развитие России суть терпение и унижение, но «суть России не такова», а она в революциях, бунтах и протестах. Торжествующий исторический нигилизм под видом революционного патриотизма. По счастью, наши революционеры Евтушенко не читали.

Или еще более вопиющий случай - поэма «Непрядва». В 1980 году страна торжественно праздновала 600-летие Куликовской битвы. Это была высшая точка и лебединая песня русского патриотизма в разрешенном советской властью формате. Выпускались книги, плакаты, альбомы, значки, проводили торжественные мероприятия. Решил отметиться и Евтушенко, совершенно грязной, по сути издевательской поэмой, где младенец гадит в клобук Сергию Радонежскому, а старец «выдает» Дмитрию Донскому двух схваченных за уши во время подслушивания молодых иноков - Пересвета и Ослябю. Читать это без гадливости было невозможно.

Когда я вырос, то с текстами Евтушенко соприкасался лишь спорадически. То он в «Огоньке» печатал стихи как кого-то кастрировали. То, с отсылкой к Шостаковичу мне нравоучительно сообщали, что «Антисемиты нареклись союзом русского народа». То, году в 2003 престарелый литератор зачем-то взялся поливать Маршала Жукова, назвав его «трупом на слоноконе».

Хотя, не буду говорить лишнего, никакой особой перестроечно-либеральной зловредностью поэт не отличался и не плевал в свою Родину и свой народ какими-то особой консистенции плевками. Более того, в отличие от многих других, не подписал позорное «Письмо 42-х»

Мне казалось само собой разумеющимся, что Евтушенко - настолько периферийное для великой русской литературы явление, что уйдет, распылится само собой. Что он обречен на это с тех самых пор, как его функция Выездного осталась невостребованной.

Вспоминаю как в 1991 году к нам в школу пришел кто-то из молодых поэтов концептуалистов, чтобы рассказать о своем направлении. И первый вопрос был: «чем вы отличаетесь от шестидесятников»? Ответ меня поразил своим изяществом. Лектор сравнил два стихотворения об одном и том же предмете: «МГИМО» - учебном заведении, которое в нашу эпоху считалось синонимом «блата» (ведь оно выпускало заведомо выездных).

Один текст принадлежал Евтушенко. Состоял он из обличений стандартного мимошного студента-мажора «Дитя-злодей». Обычная комиссионка: Христос, Делон, Ремарк, Саган, йога, хор цыган, стриптиз, Нью-Йорк, Париж, Техас, Брно... Финал: «и там в постели милой шлюшки дитя-злодей пока играет в погремушки её грудей». Всё это было стыдно-пошло, ниже уровня Демьяна Бедного, и лицемерно - поскольку сам автор состоял из слишком похожей комиссионки.

Для сравнения было взято четверостишие Александра Еременко «на ту же тему».

Я мастер по ремонту крокодилов.

Окончил соответствующий вуз.

Хочу пойти в МГИМО, но я боюсь,

что в эту фирму не берут дебилов.

22 слова против 205. Победа нокаутом. И мне казалось, что это уже ясно всей стране. Но в последние годы мы наблюдаем настоящий девятый вал позднесоветской ностальгии. Хруст нарезного батона столь громок, что давно уже заглушил «хруст французской булки». И под эту ностальгию попали самые удивительные явления, в том числе и Евтушенко. То вся блогосфера с замиранием сердца следит за тем, как Олег Кашин следит за евтушенковским интервью по ТВ. То наш герой, в компании своих собратьев шестидесятников, испытывает «Таинственную страсть» на центральном канале.

Внезапно оказалось, что есть немалое число людей, сберегающих в глубине души, под сердцем, евтушенковские строчки - из «Станции Зима», «Со мною вот что происходит...» или про ольховую сережку. И они правда считают эти тексты «настоящей поэзией».

Мне больно и не хочется говорить им, что «жизнь истолковываю» или «в осознанной собственной малости» это в русской поэзии - железом по стеклу. Что безусловно самое лучшее и патриотическое стихотворение Евтушенко, приближение к шедевру, начинается с двух ошибок в ударении, что само по себе простительно поэту, но не тогда, когда шедевров без ошибок у него нет. Русский стих не заслужил всего вот этого. Да и это немногое подлинное тонет в корявых конъюнктурных аллилуйях и еще более корявой конъюнктурной брани, которую производил Евтушенко большую часть жизни, чтобы обеспечить свой статус Выездного.

Кто-то из перестроечных критиков употребил году в 1989 понятие «ВРИО-литература», обозначив так ту соединительную ткань в русскоязычной словесности, которая заместила насильственно удаленных Гумилева и Платонова, Ахматову и Набокова, Замятина и Солженицына. Евтушенко, несомненно, был одним из явлений этой литературы, быть может более забавным, чем Степан Щипачев или Ярослав Смеляков. Но обходилась эта забавность и эта комиссионка тем, что он занимал очень много места.

ВРИО-литература деформировала русское слово. И тем больше, чем более шумной и популярной у читателей была

В этом смысле авторы многотомных и никем не читаемых «вечных зовов», «строговых» и «великих моурави» наносили русскому слову куда меньший ущерб, чем бойкий, раскрученный «попсовый» автор. Просто фактом своего наличия Евтушенко искажал развитие русской поэзии, вызывая ложное подражание и, что было, в конечном счете, еще хуже - ложное отторжение.

Особое отторжение вызывала его «патриотическая» риторика - Евтушенко был одним из немногих, кому в года глухие было не запрещено систематически и с нажимом использовать слово «русский». Он охотно этим и пользовался. Но на выходе получалось, что «русское» состоит в том, чтобы не любить всё традиционно русское, а любить всё чужое, советское, интернациональное, положенное по очередному плану Отдела агитации и пропаганды. Показательна в этом смысле была песня «Хотят ли русские войны». Предназначенная вроде бы для внешнего потребителя (отсюда и слово «русские» вместо «советские»), по сути она превратилась в мощнейший инструмент пацифистского облучения в самом СССР. В то время как американцы под слоганом «есть вещи поважнее мира» выигрывали Холодную войну, русские, под заклинания Колмановского на слова Евтушенко, её проигрывали, переломив волю у самих себя.

Ну и главное в чем проблема соединительной ткани. Она просто занимает место. Фактом своего наличия и бурлящего самопиара («Моя фамилия - Россия») - Евтушенко затенял и Николая Заболоцкого, и Арсения Тарковского, и Николая Рубцова и многих других, при том что не был сопоставим с ними по таланту. Хотя, будем снова справедливы, - в отличие от многих «способных» людей он и близко не был негодяем. Никаких доносов не писал (напротив - на него писали), никому специально не вредил...

Единственным своеобразным исключением был Иосиф Бродский. Евтушенко, при всей быстро возникшей взаимной литературной ревности, пытался помогать тому как мог. И тут-то психология «выездного» сыграла с ним злую шутку - он дал (так, по крайней мере всегда считал сам Бродский) КГБ спасительную рекомендацию - выдавить неудобного автора заграницу. Для Выездного это была лучшая участь из возможных - ну не ватник же и вологодский колхоз вновь? Бродскому пришлось «сменить империю», что оон так до конца своих дней и несмотря на нобелевский успех никогда и не смог по настоящему переварить. Отлученный от почвы Бродский возненавидел «выездного» Евтушенко и даже попытался «отплатить» ему тем же - писал какие-то письма о том, чтобы советского поэта сделали на Запад невъездным.

Но, разумеется, адресаты писем Бродского, отлично понимали выдающуюся роль Евтушенко в роли культурного «двойного агента». И до распада СССР, и после, он был принят и обласкан в Загранице. И умер он исполненный днями в США, но при этом почитаемый на родине, где он просил себя похоронить рядом с Пастернаком. Вполне заслуженная обоими честь.

Источник

Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Егор Холмогоров
Глупость, равная измене
О драматичных последствиях скандального заявления директора департамента молодежной политики Свердловской области Ольги Глацких
07.11.2018
Все статьи Егор Холмогоров
Бывший СССР
Европа - марионетки запада, Евросоюз
развалится как СССР
28.03.2024
«Такого маршала я не знаю!»
Как Хрущёв пытался стать Маршалом Советского Союза
28.03.2024
«Когда на Песах и Пасху проливается кровь, самое время строить Храм»
Что сейчас происходит на и под Храмовой горой?
28.03.2024
«Уйти от этих вопросов не получится»
Об ошибках в миграционной политике
28.03.2024
День памяти первого летчика-космонавта Юрия Гагарина
Сегодня, в день празднования Феодоровской иконы Божией Матери, мы вспоминаем русского героя Ивана Сусанина, генерал-майора П.Г.Жукова, ученого Н.А.Оболонского, композитора Б.А.Мокроусова, Героев Советского Союза Г.Я.Бахчиванджи и И.И.Гуляева
27.03.2024
Все статьи темы
Новости Москвы
Все статьи темы
Последние комментарии
О красных и белых
Новый комментарий от Vladislav
28.03.2024 22:35
«Не плачь, палач», или Ритуальный сатанизм
Новый комментарий от Калужанин
28.03.2024 22:04
Молчать нельзя осаживать
Новый комментарий от Александр Тимофеев
28.03.2024 21:09
Прежней «половинчатой» жизни больше не будет
Новый комментарий от С. Югов
28.03.2024 20:04
«Такого маршала я не знаю!»
Новый комментарий от Владимир Николаев
28.03.2024 18:31
Пикник на обочине Москвы
Новый комментарий от Владимир Николаев
28.03.2024 18:30