На просторы Российской эстрады в последние несколько лет буквально ворвался новый, ранее практически безвестный, а ныне – самый популярный певец, автор и исполнитель своих песен Ярослав Дронов, выступающий под псевдонимом «Шаман». И, надо сказать, завоёванная им популярность вполне заслуженна: прекрасный голос, яркий сценический образ, пластичность и непосредственность выделяют его в среде нынешнего певческого бомонда.
Но самое главное – содержание песен: в отличие от пошлости и слащавости оседлавшей российскую сцену «киркоровщины», принявшей характер пандемии, настрой произведений Ярослава Дронова совсем иной. Бросается в глаза, в первую очередь, их обращённость к Родине, а также – что особенно важно – погружение автора во внутренний мир себя самого.
И на фоне всеобщей распущенности, вульгарности и нецензурщины, пустоты и бессодержательности современных песен, которые стали за последние десятилетия уже привычными, творчество Ярослава Дронова с самого начала произвело эффект разорвавшейся бомбы. Оно и понятно: комфорт среди грязи и разложения испытывает далеко не всякий: можно, конечно, опуститься на самое дно вслед за плеядой «звезданутых» развратителей современных меломанов, но ведь душа человеческая по природе – христианка, и тоска по Небу неизбежно сопровождает её всю жизнь. И вот, как только появилась возможность выбраться из этой, засасывающей с головой мутной жижи разлагающейся культуры эстрадного постмодернизма – человек схватился за соломинку, показавшуюся ему лучиком света в царстве всепоглощающего сценического разврата.
Но насколько эта соломинка спасительна? Реально ли, удерживаясь за неё, выплыть из водоворота, в котором человек давно уже привык вращаться? Более того, удерживает ли она на поверхности или создаёт лишь иллюзию альтернативы, инаковости набившей оскомину бесформенной современной попсе? Попробуем взглянуть на творчество Ярослава Дронова с этой точки зрения.
Для начала хочется сказать пару слов по поводу набивших оскомину слухов о том, что проект «Shaman» – детище Кремля. Мне бы хотелось отстраниться от этой, искусственно раздутой проблемы. Как положительный, так и отрицательный ответ на этот вопрос не играет никакой роли для анализа самого главного. Творчество автора и его ценностные ориентиры – единственные критерии, которые являются значимыми для оценки роли артиста в становлении современной ему культуры и влияния на аудиторию слушателей. А проплачено ли это кем-либо сверху или нет – совсем не важно: в конце концов, спонсирование доброго и прекрасного (если таковое имеет место) – дело Богоугодное… Поэтому хотелось бы отстраниться от внешних критериев и перейти к изложению мыслей по поводу творчества Ярослава Дронова.
«Я – русский». Самая, пожалуй, популярная песня – как в сети, так и на концертах артиста. Множество роликов отснято по этому произведению. Визитная карточка Ярослава Дронова. Да, безусловно, заявить – вот так просто, безбоязненно, в пику всем борцам с русской самоидентичностью о своей принадлежности к особой, уникально-самобытной этнической общности – дело доброе и смелое. Тем более что в наше время унизить, оскорбить, уязвить русского человека почитается чуть ли не делом чести… Действительно: называющий чернокожего «негром» – расист, говорящий о евреях не в превосходной степени – антисемит, а клеймящий русских – правозащитник…
Но… Важно не то, ЧТО положительного ты говоришь о русских, важно – КАК ты это делаешь. В противном случае здоровый патриотизм, крепкое национальное самосознание, глубинная, идущая из сокровенного внутреннего мира любовь к Родине вырождается в нацистский клич: «бей неарийцев!» (последнее слово можно менять в зависимости от своих предпочтений). А ведь это – не любовь, а её антипод (согласно учению Святых Отцов – самопревозношение, гордость).
Для чего нужен этот пространный экскурс? Вероятно, для осознания колоссальной дистанции между чистыми, искренними, но почему-то преданными забвению патриотическими песнями советской эпохи, такими как «Русское поле» (Ян Френкель – Инна Гофф), «Любовь моя, Россия» (Юрий Визбор), «Уголок России» (Владимир Шаинский – Екатерина Шевелёва) и многими другими, затрагивающими самые сокровенные струны души, с одной стороны, и массой малоосмысленных штамповок типа «Я – русский» – с другой.
Предлагаю просто непредвзято всмотреться в текст самой песни.
«Я вдыхаю этот воздух,
Солнце в небе смотрит на меня.
Надо мной летает вольный ветер,
Он такой же, как и я».
О чём это? Перед нами – набор заштампованных лексических конструкций, абсолютно бессвязных между собой, выстроенных по типу: «что вижу – то пою». А «летающий» вольный ветер, тождественный исполнителю – вообще уникальный стилистический абсурд. «Такой же» – газообразный? Или не имеющий ни цели, ни направления движения – перемещающийся в зависимости от циклонических вихрей, которые обусловливают его движение? В последнем случае говорить о воле и свободе существа, отождествляющего себя со спонтанно движущейся воздушной массой, можно разве что саркастически…
Далее – в том же духе: набор фраз, не способных цеплять слушателя, поскольку они сами по себе бессмысленны. Мысль автора о том, что я – «такой, какой есть, и меня не сломать», совершенно чужда православному сознанию, для которого ломка, совершающаяся в глубинном покаянии – жизненная необходимость. Кстати, в песне «Исповедь» прослеживается та же идея: «просто остаться собою, дай мне». Согласно православному учению, удовлетворение собой таким, какой есть, нежелание меняться – признак крайней степени гордости. А рефрен песни «Я – русский»: «я иду до конца… моя кровь от отца» – вообще апофеоз словоблудия.
Создаётся впечатление, что первичен эмоциональный настрой артиста, причём – довольно агрессивный, вторично – изложение этого настроя «на коленке», фразами и штампами, над которыми не желает задумываться ни сам автор, ни его поклонники. Главное – драйв, эмоциональное возбуждение, выплеск гормонов, а уж какими способами всё это достигается – значения не имеет.
Показательна в этом отношении реакция публики, пришедшей на концерт: экстатическое состояние, доходящее до исступления, что хорошо заметно как во время выступления артиста, так и в видеосюжетах роликов, отснятых на эту песню. А что ещё важнее – так это инициирование изменённого состояния сознания аудитории со стороны самих музыкантов путём гиперэмоционального возбуждения, доходящего до крушения музыкальных инструментов. Очень ярко и показательно это проявилось, к примеру, в завершение концерта в Санкт-Петербурге 09.09.2023 года, запись которого можно легко найти в Интернете. Раздолбанные в щепки электрогитара и синтезатор под бурные овации зрителей… Дескать, я – русский, значит, китайское – долой!
Проблема здесь видится не столько в материальной составляющей (уничтожение дорогостоящих инструментов), сколько в отношении к творчеству. Если музыка, которую ты извлекал из струн и клавиш, воспринимается как необходимая составляющая, подспорье для облагораживания души, то и отношение к ней (равно как и к инструментам, с помощью которых красота и гармония проникали в сердца слушателей) будет бережным и трепетным. А когда результатом творческих исканий становятся агрессия и разрушение – невольно вспоминаются слова Христа: «по плодам их узнаете их» (Мф. 7:20).
Да, пандемия «киркоровщины» приносит свои плоды, и агрессия вполне может восприниматься как антидот, противоядие – реакция на пошлость и безвкусицу. В течение долгих лет (даже – нескольких десятилетий) аудитория любителей эстрады воспитывалась на извращённых моделях творчества. И когда появляются такие исполнители как Ярослав Дронов, содержание песен которого радикально иное (более того – резонирующее патриотическим чувствам, о возвращении которых в последние годы говорят как властители, так и простолюдины) – публика переориентируется на содержание близких духу эпохи песенных образов, при этом в вопросах формы оставаясь в рамках прежней парадигмы, не будучи способной воспринимать что-либо другое.
Целью написания данной статьи является не разбор или обстоятельный анализ творчества Ярослава Дронова, а желание показать, что это творчество формирует у аудитории слушателей и поклонников артиста вовсе не добрые и безмятежные чувства, которые хотелось бы видеть в зарождающемся новом поколении русских людей, любящих Родину и «благодаря» и «вопреки», а всё те же агрессию и бездумное следование инстинктивным влечениям, которые внедрялись в сознание наших соотечественников на протяжении прежних десятилетий. Несформированность текстов Ярослава Дронова, обилие шаблонов и штампов, лексические и стилистические несогласованности не дают возможности слушателям осознать, что такое красота, гармония, любовь; какие ценности истинны и каким идеалам нужно следовать в жизни, как возможно любить Родину, ближнего и свою бессмертную душу…
Объективности ради стоит выделить в творчестве Ярослава Дронова песни «Встанем» и «Моя Россия». Да, автор не избежал штампов и в этих произведениях, но всё же определённая последовательность в изложении мысли, доброта, милосердие и сопереживание здесь явно прослеживаются. Но самое главное – в этих песнях нет той агрессивности, которая возбуждает слушателей и инициирует у них негативные чувства, интериоризация которых может привести к непредсказуемым последствиям.
Очень хотелось бы надеяться, что период, когда Ярослав Дронов проходит стадию становления как автор и артист, пройдёт для него и его поклонников безболезненно, и в самом ближайшем будущем мы станем свидетелями развития созидательного направления в его творчестве. Созидание же будет происходить лишь тогда, когда Ярослав Дронов (не Шаман!) будет составлять не сиюминутные бесформенные опусы, а глубокие и мудрые произведения, способные донести до слушателей истинные ценности в их отшлифованном блистании. Ценности, облагораживающие души и наполняющие их новым содержанием, которое приобщает к вечным и непреходящим идеалам, помогающим личности раскрыть в себе образ Божий и реализовать заложенный в творении потенциал Добра и Любви.
Алексей Валентинович Бекорюков, православный публицист
7.
Я бы еще сделал акцент на такой добродетели, как скромность.
Трудно, наверное, говорить о скромности в отношении артиста на сцене, тем более артиста хоть в какой-то степени ориентированного на молодёжь с её тягой к протесту.
И всё же. Речь в данном случае не о том, что скромный артист должен, как дерево неподвижно стоять на сцене в строгом костюме, но сама песня и даже само её название "Я - русский!" - почти полностью лишает творчество скромности.
Конечно, бессмысленно сравнивать эстраду и серьёзную литературу. Но... вспомнились вот два произведения: "Василий Тёркин" и "Горячий снег" (да у К. Симонова сколько ещё всего) - там ведь не раз говорится о русскости и произносится слово "русский". Но как же это скромно сделано. И как красиво. И, возможно, именно за счёт этой скромности и сдержанности "русский" в этих творениях слышится неимоверно сильно и мощно. Не потребовалось им нигде кричать "Я - русский", да и трудно мне себе представить, что русский действительно способен вот так об этом кричать и петь... Русскому трудно это сказать. Даже как-то и не нужно, наверное. Потому что у русского всегда есть нечто гораздо большее, чем только "русский", и это большее - оно доступно любому человеку, человеку любого народа. На фоне этого большего "русский" всегда звучит скромно, сдержанно, не выпячиваясь.
Возможно, создав по настоящему красивую, мужественную и скромную песню, конечно, на современный лад и для современной молодёжи, можно было бы это "я - русский" высказать гораздо громче и яснее, в действительности в слух его не произнося.
6. Почему бы
5.
4. Ответ на 2, Александр Миронов:
"Стоящему на патриотизме"?
"Вступить, так сказать, на точку зрения и оттеда, с точки зрения, то да — индустрия конкретно..." (Зощенко).
3.
2.
1.