За светом сегодняшнего праздника Рождества Христова в тени не должна остаться круглая дата в судьбе матери Максима Трошина.
Местом основного послушания Надежды Михайловны в храме в честь Тихвинской иконы Божией Матери в Брянске уже почти три десятка лет является книжная лавка. В прошлом советский инженер – конструктор на строгом предприятии военно-промышленного комплекса, она сейчас может эмоционально и емко рассказать о православных изданиях – настоящей сокровищнице духовной мудрости и примеров духовных подвигов. После общения с Надеждой Михайловной в равных величинах возрастает число приобретателей священных текстов и количество новых прихожан.
Сама же она – из первого прихода Тихвинского храма. Со своей семьей появилась здесь вслед за иеромонахом Никитой (Заиграйкиным), который незадолго до этого в Воскресенском храме стал для Трошиных духовным наставником, а для сыновей Максима и Павла – еще и крестным отцом. Надежда Михайловна, появившись на свет в тамбовском селе в светлый день Рождества Христова, была крещена уже в первые дни своей жизни.
Надежда Михайловна с Максимом
Многое на территории храма, восстановленного из разрухи трудами прихожан, связано с именем Максима. Прикосновение к стенам в жаркие летние дни дает ощущение прохлады его дыхания, в холодные зимы она чувствует теплоту, исходящую от его рук. Глоток из святого источника у подножия храма возвращает к картине прошлого, когда больные астмой отец и старший сын, стоя в резиновых сапогах в студеной воде и скрывая внешние признаки боли, вычерпывали сор, нанесенный туда за десятилетия существования государства воинствующего безбожия.
Звон с колокольни напоминает ей, как с благословения настоятеля храма Максим стал звонарем, а затем и руководителем класса колокольного звона в воскресной школе. Там же он, возрастом не на много старше своих учеников, преподавал игру на гуслях, был регентом детского хора.
Радость в сердце матери вселяло приобщение Максима к службам в храме. Он усердно помогал священникам в алтаре при совершении церковных таинств. После возрождения Брянской епархии был в чине иподиакона призван новым архиереем в кафедральный собор. Максим неизмеримо больше времени посвящал церкви и беседам уже с архимандритом Никитой, чем своим концертам в Брянске и Москве, в других российских городах.
В своей короткой и яркой жизни, так и не вышедшей за пределы трагически оборвавшейся ранней юности, ее старший сын исполнил немало песен с обращениями к образу матери. Однажды со сцены, предваряя исполнение песни «Матушка пела» на стихи Константина Скворцова и музыку собственного сочинения, Максим Трошин скажет: «…Матушка в этой песне для меня – Россия, а песня эта – о ее судьбе».
Особой пронзительностью Максим наделял русскую народную песню « О, мой сынок». Ее содержание представляет собой разговор самых близких между собой людей. Насколько печальна тональность, удивительно обилие нежных слов друг другу: от сына – матери, от матери – сыну, покидающему родной дом: «О, мой сынок, мой дорогой, душа за тобою болит…». А ведь в образе злой жены, как и в других старых песнях восточных и южных славян, угадывается смерть! Ключом к такому пониманию является последняя строфа:
Мама моя, ласковая,
В избу ты воротись
И пред иконою свечку поставь,
И за меня молись.
В этой песне Максим, будто предчувствуя скорое завершение собственной жизни, прощался со своей матерью.
В январе 1995 года, неимоверно тяжело начавшемся для всей России со штурма Грозного, по дороге с заседания руководимой им литературной студии внезапно, как предположили – от приступа астмы, погибает Юрий Павлович. Не проходит и пяти месяцев, как трагическая смерть забирает ее старшего сына.
Церковь стала последним местом земного пребывания Максима. После отпевания его крестным ходом пронесли вокруг Тихвинского храма.
Помогли Надежде Михайловне пройти мучительные испытания тех печальных дней слова поддержки, такие, как в этой телеграмме:
«Дорогая Надежда Михайловна! Мне трудно обращаться к Вам, понимая, что никто уже ничем случившемуся не поможет, невозможно помочь матери, потерявшей такого сына. Он Ваш сын, но и мы его считаем своим сыном, Сыном России. Что Вам сказать в утешение? Крепитесь? Держитесь? А лучше молитесь. И Господь поможет выстоять. Как помогает мне, тоже потерявшей сына, тем матерям, чьи сыновья погибли в Афганистане, Чечне... Мы скорбим по Максиму, кто знал его, я не говорю "любил", Его невозможно было не любить. Царство ему небесное и Вечная Память. А Вам... Храни Вас Господь. Так, видно, угодно было Богу. С глубоким соболезнованием мать Игоря Талькова Ольга Юльевна Талькова».
Две матери впервые встретятся в Москве только год спустя, и затем Ольга Юльевна будет через каждые два-три месяца приезжать к Надежде Михайловне в Брянск с молитвами в Тихвинском храме.
Ольга Талькова и Надежда Трошина (слева направо)
На почтовый адрес этого храма и сегодня приходят письма Надежде Михайловне. Приезжают паломники. Часто обращения к ней приносит интернет. Она откликается, как может, – спокойно, рассудительно. Надежда Михайловна не соглашается с оценками ее роли в раскрытии творческого дара Максима, всегда говорит о Юрии Павловиче, человеке, который собственные таланты не поставил выше своей заботы о сыне. Предостерегает ведущих интернет-блогов: они в стремлении строить Спасительный ковчег без нравственного навигатора перед собой могут возвести новый Вавилон.
Таким ориентиром могло бы послужить отношение Максима к жизни, Православию, Святому Отечеству и к ней, своей Матери.
С юбилеем Вас, Надежда Михайловна! Пандемия уже и раз, и два не обходила стороной Вас, как и других служителей и помощников церкви в своих послушаниях. При содействии Божественных Сил Вы остаетесь главным носителем памяти о Максиме. Берегите себя!
Николай Петрович Исаков, полковник в отставке, ветеран боевых действий, кавалер ордена Мужества и медали Русской Православной Церкви прп. Сергия Радонежского 1-й степени, г. Брянск
