Вчера я принял участие в международной конференции, которая проходила в то же время и на которой мы говорили о том же самом, что и Владимир Путин на ежегодной большой конференции Президента России. Многие затронутые проблемы даже совпадали по времени.
Например, выступление одного французского профессора была посвящено тем страхам, которые испытывает Запад по отношению к России, а также выяснению причин, на которых они основаны. Он разложил по пунктам все основные болячки западного общества, которые заставляют бояться России, но не изложил главного, того, что страх перед Россией — это единственное, что объединяет Запад и консолидирует его. Жить паукам в одной банке очень сложно, но когда есть такое общее ужасающее явление под именем Россия, то сподручнее договариваться друг с другом, устанавливать союзы пред лицом общей угрозы. И Россия действительно мешает Западу лавировать в сторону беззакония – а именно так следует назвать разрушение основ жизни и многовековых установлений – от института семьи и брака до элементарных норм человеческого общежития.
Когда Путин говорил о том, что в наше время плюсов столько же, сколько и минусов, то я бы развил эту мысль – она показалась мне очень продуктивной. Оценивая наше время, мы находим множество плюсов, которые напоминают плохо сколоченные кресты, и обилие минусов, которые в свою очередь можно уподобить острым шипам, не дающим остановиться на месте. И я не знаю, что лучше – наши достижения, плюсы или кресты, слишком напоминают кладбище, поскольку у каждого достижения есть цена, которую мы платим, и она бывает куда выше, чем цена успеха. А когда слишком много минусов (проблем), то волей-неволей приходится двигаться и думать, как выжить. И согласитесь, такой стимул дорого стоит.
2020 год показал, что плюсов у нас было много, но это хорошее далеко не всегда только радует. Президент начал с успехов банковского сектора, с того, что в этом году он вырос примерно в 1 триллион 300 миллиардов рублей. Но ничего не сказал о рисках, связанных с доминированием этого сектора в экономике. Говорил и о том, что мы слезаем с нефтяной иглы, т.к. 70 процентов российского бюджета уже формируется не за счёт нефтегазовых доходов. Но ничего не сказал, что слезать с иглы – крайне болезненный процесс, и чем дольше он будет тянуться, тем глубже будут раны. Несомненным плюсом, конечно, является единение народа перед угрозой и подвиг врачей, прежде всего. Но то, что картина системы здравоохранения невероятно далека от нормы и то, что медицина становится на глазах все менее доступной, требует особого разговора и разбирательства.
Но главные плюсы – это вакцина, которая продемонстрировала лидирующее положение нашей страны в этой сфере, и, конечно, небывалая революция в создании средств массового уничтожения. Здесь мы также лидируем с огромным отрывом, а это дает некоторую уверенность, что в ближайшие годы у нас будет время задуматься о стратегии социального и экономического развития хотя бы на среднесрочную перспективу. Речь идет и о гиперзвуковом оружии – в авангарде «Авангард», а за ним «Кинжал», «Циркон»… Все это ставит крест на стратегиях молниеносного обезоруживающего удара, уже отработанных нашими «партнёрами» – то есть злейшими врагами и одновременно «учителями жизни». Именно они наполняют нашу политику смыслами и доктринами, взятыми на прокат, а нашу систему образования учениями и доктринами, которые входят в образовательный минимум. И это все происходит на фоне санкций по отношению к французским сырам и полным отсутствием интереса к собственным ученым. Как видим, плюсы имеют свойство при ближайшем рассмотрении превращаться в минусы, и наоборот.
Все модели глобализации, которые попадали в плюсы и принимались «на ура» как безальтернативные, в условиях пандемии выгорели и перестали работать. И это только один маленький пример. Мир и раньше находился в ситуации стратегической нестабильности – в процессе сознательного и целенаправленно производства хаоса. Только теперь нестабильность вырвалась наружу и стала очевидной. Все устои, на которых строили здание, оказались неустойчивы. Здание мирового сотрудничества просело, а дальше будет только разрушение. Необходима, как минимум, серьезная реконструкция и внешнего, и внутреннего мира.
То, что пресс-конференция была посвящена преимущественно социальным аспектам, было ожидаемо. Все доступные горизонты сузились до бытовых проблем, сведены до прожиточного минимума и цен на продуты первой необходимости. Поэтому вполне закономерно, что Президент говорил именно о прожиточном минимуме и о ценах. Путину задали интересный вопрос: Почему цены взлетели уже давно, а власть это заметила только сегодня? Президент ответил обтекаемо, хотя и так понятно: пресс-конференции бывают не каждый день и не каждый месяц. Как раз пришло время, когда власть заметила и приняла меры, хотя эти меры не что иное, как паллиативы, как очевидные издержки ручного управления, которое, как показывает жизнь, ставится все более ручным… При этом подлинные причины чудовищного социального расслоения в стране остались за пределами обсуждения. Этой темой никто не интересовался, точно так же, как и другими важнейшими проблемами, которые в условиях пандемии оказываются незаметны. За мелкими бедами, за постоянными минусами и шипами, которые подстегивают нас к выживанию, люди о больших темах стараются не думать.
Как всегда подтвердился мой стандартный прогноз: никого не заинтересовал вопрос о том, какое общество мы строим. Это стало характерным для нашего общества. Это уже даже не болезнь, а почти приговор: нас давно уже не интересует то, что мы строим. Но, тем не менее, строительство идёт, хотим мы того или не хотим. И строится здание непонятной конфигурации, т.е. корабль, который непонятно для чего предназначен. Поплывёт ли он или нет? Это осталось за бортом, а жаль: когда нет общего конструктивного замысла, то становится немного не по себе.
С другой стороны, мы живем в мире мгновенного реагирования на внешние вызовы. Мы рассматриваем эти вызовы как вызовы XXI века, новой эры. Во фразе «вызов времени» очень много фальши, а в основе откровенный эвфемизм. Что такое вызов времени? По логике, это само будущее время виновато, это оно создает нам проблемы, но это не так. Будущее, которое нам создает проблемы, уже предрешено теми ошибками, которые мы уже совершили и ежечасно совершаем. Все катастрофы, которые нас ждут в завтрашнем дне, уже произошли сегодня или именно сегодня заложены все условия, которые непременно приведут к катастрофам завтра. Только люди этого не замечают. Я, однако, должен сказать, что Президент понимает это. В частности, он говорил о так называемом накопленном ущербе – о том, что связано с деятельностью промышленных предприятий, начиная ещё с советских времен, и то, что не связано с деятельностью каких-то конкретных коммерческих либо государственных структур сегодняшнего дня. И признал, что «за это напрямую, конечно, несёт ответственность государство в лице органов власти различных уровней – и федерального, и регионального уровня. И на это мы, конечно, должны реагировать. Это "Красный Бор" под Петербургом, это Усолье-Сибирское, некоторые другие объекты, накопители и так далее. Чем раньше мы сможем эффективно этим заняться, тем лучше».
Другими словами, мы сами заминировали будущее. Но карты минных полей сжигаем, не оставляем потомкам, потому что они могли бы служить документальными свидетельствами наших ошибок, граничащих с преступлениями. Кто же захочет добровольно брать на себя ответственность за еще не произошедшие катастрофы, за еще не разгоревшиеся войны, у которых будут свои авторы? С них история и взыщет, они, потомки, будут посыпать пеплом свои головы – не мы. Наше дело – сторона…
К сожалению, Президент упомянул только о свершившихся катастрофах, но даже не обмолвился о тех, что предстоят. Оно и понятно, не перед Новым годом говорить на эти темы… В этом ряду достаточно вспомнить о Калининской АЭС, расположенной между Москвой и Санкт-Петербургом, где точно на линии Великого водораздела Русской равнины размещены АЭС. Великий водораздел – одна из наиболее опасных болевых точек планеты, так как локальное поражение сравнительно небольшой территории, которая обозначается как Оковский лес на территории Тверской области, описанной еще летописцем Нестором в «Повести временных дней», может стать глобальной катастрофой. Именно здесь берут начало сразу три главные реки России – Волга, Западная Двина-Даугава и Днепр. Катастрофа в этой точке одновременно может погубить бассейны трех морей. Кроме того, именно на территории Великого водораздела определяется качество основных запасов питьевой воды на огромных пространствах Европы и Евразийского континента. Я был в конце 80-х готов прошлого века инициатором и научным руководителем большого проекта – первой в России программы долгосрочного развития региона, который превосходит своими размерами среднее европейское государство. Речь идет о региональной программе развития территории Тверской области – территории Великого водораздела, которая с начала 90-годов входила в число важнейших федеральных программ и даже в список основных проектов в российско-американской программе «Гор – Черномырдин», которая, увы, осталась только на бумаге.
Система водораздельных гидроузлов планеты представляет собой совершенно особую группу особо ценных природоохранных зон (прежде всего – водоохранных), которые можно сравнить с главными колодцами планеты. Здесь определяется качество питьевой воды для обширных пространств, но именно в силу своей природной программы эти регионы являются и особо ценными природными территориями, важнейшими зонами национального и мирового природного наследия, и зонами повышенного или чрезмерного риска, наиболее уязвимыми в экологическом отношении болевыми точками планеты. Именно в этих болевых точках следует ожидать возникновения нелокализуемых техно- или социогенных катастроф регионального и даже планетарного масштаба. Жаль, что в портфеле Президента сейчас нет этой программы...
Кстати, понятие «вызов времени» пришло из политического языка. А в научном языке под вызовами принимается нечто другое. Например, у Тойнби говорится о том, что вызовы — это плюсы и минусы среды, в которой мы живём. Она должна быть достаточно сурова и недоброжелательна по отношению к человеку, но одновременно не убивать его. Только на этой грани выживания возникают все цивилизации. Цивилизация не возникнет там, где плоды растут на деревьях круглый год. Там, где людям надо выживать и думать, как выжить, там они и выживают и создают цивилизацию. Эта мысль должна быть сквозной при выработке стратегии и по отношению к тому, что мы называем угрозами или вызовами. И еще раз: очень важно понимать, что почти все угрозы представляют собой не что иное, как наши ошибки, которые придут к нашим потомкам завтра.
В целом моё отношение к президентским ответам на вопросы журналистов очень позитивно. Путин призвал к миру, повторив известный, но с привкусом горечи лозунг: «Давайте жить дружно!», рассказал, какие мы пушистые. Я тоже всегда говорю своим студентам об этом: «Почему нас так не любят? Мы же такие пушистые!». Простые вещи, которые люди понимают и воспринимают, были изложены, а те задачи и решения, которых люди уже и не ждут от власти, власть о них и не заявляет. Может быть, это и нормально с точки зрения власти, может, и не надо будоражить общество, не надо заставлять его фантазировать, и не надо пугать завтрашним днём. В будущем всё есть — и катастрофы, которые уже произошли, и достижения, которые готовятся сегодня. Единственное, чего там еще нет – это нас. Нет там и нашей страны. Дело в том, что будущее приватизируется теми, у кого есть долгосрочные стратегии. Кстати, сейчас именно долгосрочными стратегиями ни одна страна в мире не обладает, поэтому будущее свободно. Но оно может быть свободно и от людей, и от нас, в частности. За будущее нужно бороться.
Валерий Николаевич Расторгуев, доктор философских наук, профессор МГУ, заместитель председателя Научного совета по изучению и охране культурного и природного наследия при Президиуме РАН
