24 августа этого года, просмотрев нoвостную колонку EADaily, я содрогнулся. Там сообщалось о том, что в родной польской деревне моей матери, местечке Бялогуры (гмина Гибы, повят Сейны, Подляское воеводство), разрушается старообрядческое кладбище и вывозятся останки захороненных там людей. На этом кладбище похоронен дед моей матери, Павел Дроздов. Кладбище расположено в живописнейшем месте, на самом берегу Белого озера. Это и явилось причиной его уничтожения и передачи в частные руки. Еще в конце 90-х годов на основании справки от гминного войта (волостного старосты) было изменено назначение земельного участка, занимаемого кладбищем, на участок отдыха и рекреации. На этом основании, правление гмины (сельской волости) продало территорию кладбища частному владельцу. Однако, согласно документам Подляского воеводского (областного) управления кладбище числится действующим и на нем и сейчас возможны захоронения.
Центральный совет Древлеправославной церкви поморского согласия Польши с 2003г. письменно обращался к местному старосте, на основании приказа которого было изменено назначение земельного участка и осуществлена его незаконная продажа частному лицу, о недопустимости изменения назначения земельного участка. Совет просил о передаче участка на свое попечение и получал ответы, что, хотя назначение земельного участка изменено, но фактически там находится староверское кладбище. Русское кладбище, как его называют местные жители. С того времени появился новый частный владелец, он получил разрешение на постройку жилого дома, огородил участок строительным забором и развернул строительство. На сегодняшний день участок кладбища уже распрофилирован. Грунт в центральной части кладбища от входа, до защитной полосы озера выкопан примерно на два метра и вывезен. Бывший вход перегорожен глухим строительным забором с грозными надписями – вход воспрещен, частное владение, снимают камеры. На протесты местных староверов никто не реагировал, застройщик смеялся им в лицо и обещал неприятности. Он написал заявление в полицию, что какие-то неизвестные люди мешают его стройке, устраивают провокации, разбрасывая кости животных перед строительной техникой и выдают их за человеческие останки. Администрация гмины и повята (района), утверждая, что им угрожают и они боятся за свою жизнь и жизнь своих близких, отказывались от каких-либо комментариев и ответов. Староверам получить какой-либо документ о правовом статусе кладбища из уездного архива в Сувалках также стало невозможно. Единственным правильным решением в данной ситуации оказалось стояние у бывшего входа на кладбище и видеофиксация его уничтожения. Стояние староверов у Белого озера возле Великой горы (Бялогуры) началось 12 августа. Стояние круглосуточное, так как велика вероятность того, что оставшиеся на кладбище захоронения выкопают и останки усопших вывезут в ночное время. Ночью там всегда находятся староверы, в основном из отставных полицейских, которые способны адекватно реагировать на любую ситуацию.
Вот хроника событий. 25 августа, раннее утро, я стою напротив бывшего входа на кладбище. У меня в руках крест, метрики деда, матери и фотографии, выселенных отсюда в 1941 г. людей. Удостоверение ссыльного, выданное моей матери властями современной Литвы. Его выдали в связи с тем, что её семью насильственно переселили из Бялогур в Литву. Такое же удостоверение получили все вывезенные отсюда в Литву, на практике это примерно 30-долларовая добавка к пенсии. Весь страх и ужас переселения староверов из Польши в Литву подробно описан здесь. Мой прадед похоронен на бялогурском кладбище, а вот его супруга, Пелагелая Дроздова, умерла в вагоне поезда, на котором людей отсюда переселяли. Военные вынесли её тело из вагона где-то в районе Казлу Руда (это Литва). Где она захоронена никто из нашей семьи так и не узнал.
«Здравствуй, Вера», - здороваюсь я с пожилой женщиной.
«Ты Сергей, Дусин сын, из Вильны?» – она вопросительно и радостно смотрит на меня.
Да это я, отвечаю. Спрашиваю о здоровье, – грех жаловаться, отвечает. А вот со здоровьем подруги твоей матери, Гали, никак, после перенесенного инфаркта ей особо лучше не стало, а её сестра Тоня вообще лежит- печень.
«Здравствуй, Оля!» - кричу я пробегающей мимо меня женщине. «Здравствуй, дядя Сергей!» – кричит, не оглядываясь она – приехала съемочная группа из Polsat, она спешит к ним. Оля – это Александра Попова из Белостока, известная в российском медиапространстве по работе с Алексеем Викторовичем Пимановым, Грэмом Филлипсом, НТВ и другим работам. Так, смотрю по графику, у неё ночное стояние у кладбища в ночь с 28 на 29 августа, с субботы на воскресенье.
У нас есть свой адвокат, это Катя Легензова, без неё мы бы ничего не добились – важно сообщает мне пожилая женщина, которую я не знаю. Катя? Прокурор из Белостока, у которой два сына? Три сына, она уже не прокурор и работает адвокатом в Августове, да и фамилия у нее уже другая. Подходит Януш Евдокимов, он председатель Верховного совета польских староверов. Беседуем. Он явно оценивает, чем я могу пригодиться, быть полезным для дела. Вот это по-нашему, по-староверски! Он молодец - человек хозяйственный, крепкий, активно взялся за дело спасения кладбища дедов и прадедов.
За время нашего стояния сюда приезжали редакторы воеводских газет (я общался с пани Высоцкой, она редактор воеводского издания), журналисты от крупнейшего немецкого медиахолдинга Axel Spinger (Onet.pl), журналисты от Gazety Wyborczej, выражают сочувствие и обещают помощь из фонда Pogranicze, который занимается восстановлением культурного и исторического наследия в этих краях. 26 августа, на 14-й день стояния, бойкие варшавские журналисты, презрев грозные запрещающие надписи, перемахнули через оградительный забор, прошли к раскопанным котлованам стройки и сразу же обнаружили останки, кости. Сейчас проводится судебно-медицинская экспертиза специалистами Белостокского университета, действительно ли это кости животных, как утверждает владелец и застройщик, или же нечто совершенно иное. 27 августа, наконец, состоялся откровенный разговор с комендантом полиции (генеральская должность) Подляшья, которого я могу характеризовать как очень достойного и порядочного человека, если было бы иначе, то не стал бы ему давать такую характеристику.
Конечно же, со стороны отдельных официальных учреждений будет делаться всё возможное, чтобы представить факт кощунственного отношения к захоронению людей как незначительное проявление коррупции на местном волостном уровне. Сейчас этим делом занимаются польские прокуроры и полиция. Так как приказ старосты об изменении назначения участка несёт явные признаки фальсификации, то наш адвокат настаивает об его отмене, лишении владельца права собственности, возвращения участку прежнего статуса кладбища. Также будем ходатайствовать о передаче кладбища на попечение местной старообрядческой общины, это общепринятая практика в Польше в отношении кладбищ. Также требуем наказание виновных в совершении данного преступления в соответствии с польским законодательством.
Почему это произошло? Как такое вообще стало возможно?
Согласно Каунасскому соглашению от 10 января 1941 года, заключенному между Германией и СССР, из 30-ти километровой зоны по обе стороны демаркационной линии люди были выселены. Шла подготовка к войне. Еленогурских вывезли в Литву. Все мы знаем, что войны заканчиваются и люди возвращаются в родные места. Вернулись и мы, но пришлось бежать, бросив уже колосившиеся поля. Опять в Литву.
Приезжайте к Белому озеру, что у Великой горы. Я там буду стоять. Встав рядом со мной, посреди озера, вы увидите остров, который другие не увидят никогда.
Сергей Авдеевич Попов, политический аналитик, Вильнюс
