Литературных шедевров нет, ибо истощилась почва

 

Деградация и вырождение жанра басни, литературной политической сатиры, критики связано с обстановкой в нашем Отечестве, когда все можно. Дело в том, что литература расцветала именно тогда, когда была цензура. Именно тогда была литературная критика и создавались великие шедевры. 

 

Благороднейшего нашего Царя Николая I называют «Палкиным». Вспомним, как при этом так называемом «Палкине» выходили великие шедевры Пушкина, Гоголя, Тургенева и других писателей и критиков. Вот тебе и «Палкин»! Получается, если запрещаешь, накладываешь какие-то рамки, то писатель работает с удвоенной силой, чтобы эти рамки блокировать: в баснях, в сатире, в литературной критике, в своих произведениях. Это был так называемый эзопов язык. Пока была цензура, литература расцветала. 

 

Слава Богу, в Советском Союзе тоже существовала цензура, которую сейчас боятся, как огня. И в это время появлялись величайшие русские литературные произведения. Все закончилось с перестройкой, со свободой, когда стало можно творить все, а писатели растерялись. Не стало ни хороших фильмов, ни хороших книг. Хорошие книги есть, но таких, которые бы запоминались, которые были бы событием, — нет. Многих писателей мы знаем, прежде всего, как общественных деятелей, а не как творцов. Нет писателей, которые волновали бы общество. 

 

Я всегда был сторонником цензуры и считаю, что государство должно взять на себя обязательство нравственной цензуры, чтобы отсекалась и не разрешалась пошлость в литературе. Тогда и появилась бы настоящая литература. Но это пока не достижимо, потому что при слове «цензура» у наших демократов волосы встают дыбом. Они ее почему-то страшно боятся. А ведь именно когда приходится обходить запреты, тогда и приходится писать так глубоко и так искренне, что становятся понятны взгляды. Я считаю, что сегодня нет тем для написания великих произведений. Это мое мнение, хотя оно может быть ошибочным. 

 

Возникает вопрос: может быть, сейчас просто нет условий для появления, условно говоря, нового Крылова? Когда Александр Сергеевич Пушкин писал свои гениальные произведения, вокруг него почти все дворянство сочиняло стихи. Любой дворянин мог прийти в гости, где были специальные гостевые книги, куда он мог записать сочиненное четверостишие. Это было общим явлением, которое являлось неким гумусом, на котором расцветали гении. Удобрялась почва всеобщей любовью к поэзии, к литературе. Конечно, это было очень важно, потому что на такой почве и возрастает гений. Надо, чтобы это было массовым явлением. 

 

Особенно расцвела эта массовость в советский период. Почему? Потому что государство проявляло интерес к идеологии и поощряло писателей. При этой массовости, конечно, было много и бездарностей, и таких произведений, которые ушли со временем и о них не вспоминают. Но были и гениальные произведения. 

 

Необходимо вернуть массовый интерес к литературе, но как это сделать, я не знаю. Может быть, надо с ранних лет воспитывать детей в семье, прививать интерес к литературе, потом в школе развивать то, что привито в семье. Это серьезная проблема. Без массовости гении не рождаются, нет почвы. Хоть это и банально звучит, но почва истощилась. Может быть, подождать, когда она станет плодородной? Для этого надо иметь общий интерес. Помните, какой был интерес в нашем детстве к литературе? 

 

Играет свою роль и фактор массовой псевдокультуры, которая увлекает молодежь. Она сбивает человека с пути серьезных размышлений. Сюда относятся шлягеры и то, что и культурой назвать нельзя. На этом фоне произрастают терния и волчцы. Что может возрастать на отравленной почве? Можно сказать, что нынешнее литературное поле России слишком сильно заросло сорняками. Живому слову трудно в нем пробиться. 

 

Либеральная тусовка кидается на пошлое, на то, что высмеивает наши традиции. Куда пропали их номинированные произведения? Они канули в лету. Их нет на полках. Их не покупают. Но, несмотря на это, все равно появляются достойные произведения. Возьмите Пелевина или Гришина. У них достаточно сложные произведения, заставляющие думать. Есть произведения, которые трогают людей и которые замечаются.