Причина нашей радости

Наш Господь родился сегодня, возрадуемся и возвеселимся! Никому не разрешается быть сегодня печальным, какое бы горе, какие бы утраты мы ни пережили, потому что для каждого человека сегодня — праздник жизни. Нет больше страха смерти, потому что в любви, которую нам открывает Христос, нет страха, и всем дарит Он радость жизни вечной.

Никто да не пребудет вне этой радости, потому что причина радости — общая для всех. Наш Господь, родившийся для того, чтобы разрушить грех и смерть, не найдя никого, кто бы достиг Его на небе, пришел, чтобы достичь всех на земле. Пусть все святые сегодня ликуют, потому что это день их торжества. Пусть грешники возрадуются, ибо они приглашаются получить прощение. Пусть незнающие Бога отринут отчаяние, ибо и они призваны к жизни. Пусть ангелы скачут от радости радостнее, чем Богоотец Давид при сенном ковчеге, и поют: «Слава в вышних Богу!», и возвещают мир на земле людям, которых любит Бог.

Святой Ириней Лионский говорит: «Слава Божия — это человек живой; жизнь человеческая — это видение Божие». С тех пор как Сын Божий стал тем, что мы есть, чтобы мы стали тем, что Он есть, стало невозможно отделить наше изумление пред тайной Бога от нашего изумления пред тайной человека. Всякая подлинная молитва, обращенная к Богу, соединяет нас с людьми всей земли и даже всех времен. И всякое подлинное служение человеку поднимается к Богу как самая драгоценная хвала, благоухание духовное.

Однако отец лжи, князь мира сего хочет все исказить. От него исходят искушения для молящегося человека: забыть о тех, кто доныне наготует и страждет, ради которых Бог стал человеком. И от него исходит соблазн: среди земной, насущной нужды забыть о присутствии Христа, Которому дорого слушание Марии, сестры Марфы, и щедрость ее безумного приношения (Лк. 10, 39—42; Ин. 12, 3—8). Но где любовь — как жизнь с избытком, как миро Марии, как дары волхвов — переливается через край, там не может утаиться смысл Рождества Христова.

Это время рождения — вершина дней человечества, когда земля была почти мертва и не смогла открыть Ему двери. Все дома были закрыты, и не было места принять Того, Кого мир не может вместить. Можно без конца перечитывать эти строки Евангелия, потому что ничто так не раскрывает бесконечную нищету Бога, явившегося плотию: Мария «родила Сына Своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице» (Лк. 2, 7). Не было места для Сына Божия, явившегося на землю, даже в самых нищих домах нищего града Давидова. Бог восхотел родиться в Своем человечестве в условиях предельной нищеты. В этот день явилась любовь Бога, Спасителя нашего, к нам. Мог ли Бог пойти дальше в Своей любви к самым отверженным на земле?

И кому возвещается прежде всего о рождении Сына Божия? Это снова нищие, первые проповедники Евангелия — пастухи, которые на поле содержали ночную стражу своего стада. После явления Ангела пастухи утверждаются в вере небесным откровением. «Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим» (Лк. 2, 9). Запомним сегодня навеки изумительное знамение, данное им Ангелом, которое позволит им узнать Сына Божия, родившегося для спасения мира — не чудо, которого они могли бы после этого ждать, но знамение предельной нищеты. «И вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях» (Лк. 2, 12). И именно тогда наступает полнота торжества, соединение неба и земли, и свирели пастухов сливаются с пением бесчисленного воинства небесного.

Если бы этого не случилось, мы не знали бы Божия пути в мире и Его замысла о человеке. Но оттого что это произошло, никакое событие в истории не может сравниться с этим. И оттого что это произошло, все, что случилось раньше и случится потом, имело, и будет иметь значение только в связи с этим событием.

Ему не нашлось места на земле, кроме как на Кресте. Однако Бог во Христе — не только на Кресте и в Воскресении, но и во всей Его человеческой жизни, которая предшествует этому. Что же остается для нас, стоящих сейчас в этом светлом, как небо, храме, и в этом темном, как ад, мире? Мы должны исповедать, что Рождество Христово — это Бог, спеленутый тем, что соткано этим миром. И то, что было драгоценным для Бога, может быть, имеет какое-то значение и для нас. Мы не смеем отделять себя от мира, ибо этот мир Бог послал Сына Своего спасти. Что бы ни происходило в этом мире, это по-прежнему мир, который Он сотворил, и который Он так любит, что пришел спасти его. Как бы ни был искажен грехом этот мир, мы не можем ни презирать, ни избегать его. Мы должны войти в него и трудиться, и молиться, и свидетельствовать, что Бог присутствует в нем. Не забудем никогда, что быть христианином — значит быть со Христом, вместе с Ним идти к нищим, быть с их скорбями и надеждами.

Невозможно забыть, что мы будем судимы на Последнем Суде нашим практическим отношением к нищим, к больным и в темницах заключенным. Встретить Господа в Рождество Христово — встретить их. Как? Очевидно, так, чтобы не быть равнодушным к их судьбе, но также сделать все, что от нас зависит, чтобы помочь им.

Что, кроме благодарения, можем мы принести к Вифлеемскому вертепу? Будем учиться молиться такой молитвой, чтобы она раскрывала нам человеческие страдания. И чтобы эти страдания, когда мы приобщаемся им, были озарены светом Рождественской ночи и утра Воскресения. Чтобы мы видели — даже там, где, кажется, уже совершенная победа человеконенавистника на земле, и во всех, от века невинно убиенных, — рождение и присутствие Того, Кого смерть не смогла удержать в своей власти. Даже если у смерти тяжелая рука, как у Ирода или Пилата, или других, более близких к нашим дням правителей.

Пасхой Господней называет святая Церковь Рождество Христово. Мы узнаём Бога, как никогда раньше не знали Его, и мы узнаём человека, как никогда не могли бы его и представить. Чудо Рождества в этом Младенце, Которого держит в Своих объятиях Дева Мария: Бог и человек соединились.