Сохранить русский язык – сохранить Россию!

«Мы, русские, давно уже поняли: язык есть живой доступ к духу народа» (И.А. Ильин).

Сегодня положение с русским языком в России, где государствообразующим является именно русский народ, необычайно тревожное. Кажется, ни времена завоевателей, разбитых святым благоверным князем Дмитрием Донским на Куликовом поле, ни эпоха французских революционных потрясений, принесших к нам вольтерьянщину и мятежный дух восстаний на законную Самодержавную власть, ни даже реформы русского языка после кровавого, богоборческого 1917 года не сумели настолько исказить, опошлить, выхолостить, подменить, высмеять и покорежить наш «великий, могучий, правдивый и свободный» (по выражению И.С. Тургенева) русский язык!

Развязанная Западом против России информационная война, о которой еще в начале 90-х годов говорил приснопамятный митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев), в том числе в области культуры, истории, классической русской литературы и родного языка, дает сегодня очевидные и ощутимые результаты.

В статье «Там русский дух, там Русью пахнет! В чем величие русской литературы?» мне довелось привести слова декана филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, доктора филологических наук, профессора М.Л. Ремневой из её интервью 2013 года «Литература создаёт нас как государство»: «Истории и литературы дети не знают в принципе. Они ведь еще и географии не знают... Если мы убираем литературу, то убираем связь времен: времени нет, прошлого нет, страны нет... Мы потеряем основы русского быта, основы русской культуры... Литература и русский язык необходимы в сохранении Родины, в сохранении России...». А в 2015 году преподаватели журналистского факультета МГУ горько пошутили: «Мы принимаем инопланетян. Лучшие выпускники российских школ, медалисты не умеют ни разговаривать, ни писать на родном языке. Со способностью анализировать, размышлять, сопоставлять тоже плохо...». Ученые приводят примеры из письменной речи абитуриентов: «карова», «гинирал», «дохтур», «палковник» и т.п. Ну, а не этому ли учат сегодня безграмотные учебники «русского языка» и всевозможные интернет-сайты вкупе с деятелями СМИ и масскультуры?

Становится понятным, почему успехом у молодежи пользуется косноязычный агрессивный «рэп». Он соответствует уровню грамотности и духу восприятия действительности. С призывами «бей, ломай, круши» и признаниями «мне надоела ваша тухлая мораль» те, кто настраивает нашу молодежь именно на этот негативный разрушительный лад, пытаются уничтожить в сознании подрастающего поколения все то, что веками было свято для русского народа. Например, клип главного матерщинника страны о «лабутенах» имеет такую сценку: мама говорит дочери, собирающейся на свидание, сходила бы ты лучше за хлебом. В ответ слышен рев: «Чтобы этого слова - хлеб - я больше не слышала в нашем доме!» Ну, а один из музыкальных ансамблей кривляющихся недорослей, явивших всей стране свое «искусство» в нынешнюю новогоднюю ночь в передаче с говорящим названием «Голубой Ургант» так и называется «Хлеб». А ведь слово «хлеб» имеет для России не только значение земной пищи, спасавшей в самые трудные времена, но и духовное - евхаристическое значение. А теперь, попробуйте-ка найти это слово в современном языке! Все больше гамбургеры и пиццы! Рассакраментировать сакраментальное пространство - вот мечта наших недоброжелателей. Отсюда - пляски на амвонах, популярный ныне «антифолк» и прочие антидуховные и антихудожественные фокусы кудесников от шоу-бизнеса!

Сегодня русский язык находится под прицелом антикультуры, пытающейся уничтожить традиционные духовно-нравственные ценности русского народа, становится жертвой урезанной и изуродованной системы образования с маргинализированными учебниками и с отупляющей формой обучения - ЕГЭ. На культуру русского языка наступает всемирная виртуальная паутина, несущая с собой какой-то нечеловеческий язык с его «мемами», «никами», «ботами», где все мы - «юзеры». Люди не умеют и не хотят читать. Яркие быстросменяющиеся картинки создают картину мира для современного человека. Эта дробность, мозаичность, клиповость, жестко и властно руководящие способы воздействия компьютерной техники на человека - отучают думать, сопоставлять, анализировать. Да и нужно ли это сегодня, по мнению всемирных глобализаторов? Ведь «новый чудный мир» умных вещей и подчиняющегося им человека предполагает, что у Homo sapiens будет вместо головы - машина, компьютер...

Особенно печально, что дети не приучены читать. А ведь чтение и письмо были обязательными в школе не только для пополнения знаний, но и для развития способности мышления. Ученые указывают, что простые уроки правописания развивают полушарие головного мозга, отвечающее за гуманитарные навыки... Интернет забит ненормативной лексикой. Он услужливо предлагает каждому желающему словарь, например, наркоманов; словарь тюремной блатной речи. Канцеляризмы чиновничьего языка и законотворческих актов, являющиеся, видимо, неудачным техническим переводом с английского - не только неудобочитаемы и непонятны, но и оставляют обширные возможности для разночтений. Язык дикторов, ведущих радио и телепрограмм, журналистов, создателей «новой литературы» в стиле абстракционизма, модерна и примитивного бульварного чтива - уже не является, чаще всего, нормативным, образцовым литературным языком.

В повседневной жизни нас тесным кольцом сжимают слова, которые уж точно можно прекрасно заменить нашими отечественными русскими словами. Все мы знаем, что на одно английское слово можно найти чуть ли не десять синонимов в русском языке. Все эти «брифинги», «имиджи», «хосписы», «бутики», «триллеры», «билборды», «спонсоры», «презентации», «видеоклипы», «хиты», «файлы», «дисплеи», «виндсерфинги» и «армрестлинги» и несть им числа - уродуют, усложняют, коверкают и принижают язык, являющийся «духовной ризой» и «живым доступом к духу народа» (по слову И.А. Ильина).

Еще в 1994 году приснопамятный Владыка Иоанн (Снычев) писал, обращаясь к деятелям патриотической печати: «Сегодня государственные печать, радио, телевидение превратились в царство циничной лжи. В России развязан антирусский информационный террор, осуществляемый последовательно и направленно. Его главной целью является разрушение русского самосознания, русской духовности, традиционных религиозно-нравственных ценностей и национально осмысленной имперской государственности. По замыслу организаторов этого подлого грандиозного обмана, русский народ должен исчезнуть как самостоятельный этнический и духовный организм, превратившись в рабочую массу для построения всемирного интернационального сверхгосударства» («Русский вестник» № 27-28, 1994).

Неоднократно обращались и обращаются к представителям государственной власти, к чиновникам высоких рангов, к депутатам и министрам видные деятели в области русской литературы и отечественной лингвистической науки. Вот обращение преподавателей университетов и педагогических вузов к Президенту Российской академии наук академику Ю.С. Осипову (Публикация «Русского вестника» № 20-21, 2001). Это поистине крик души ученых-гуманитариев, не желающих мириться с происходящим в образовании безпределом. 30 ученых с высшими научными степенями из городов: Москва, Самара, Челябинск, Тамбов, Владимир, Вологда, Сочи, Елец, Екатеринбург, Омск, Кировск, Комсомольск-на-Амуре - пишут: «Нас серьезно беспокоят намечаемые и уже происходящие в последние годы перемены в государственной политике литературного образования... Доколе же мы будем жить по пошехонскому принципу: "Что имеем - не храним, потерявши - плачем"?» Отметив, что, созданные на русском языке произведения наших классиков формировали на протяжении веков, вкупе с духовной литературой, нравственный фундамент человеческой личности, систему духовных ценностей человека и нации в целом, ученые пишут: «Мы требуем от сегодняшних реформаторов образования бережного отношения к национальному достоянию и гордости России - к её литературе».

Не раз Президиум Российской академии наук, в присутствии представителей Министерства образования РФ и РАО, обсуждал вопросы языковой политики государства. Признав в 2001 году несовершенными проекты концепций содержания образования школьных дисциплин, члены президиума РАН высказали серьезные замечания о характере и последствиях проводимых школьных реформ. Выступление доктора филологических наук, профессора В.Ю. Троицкого, члена Комиссии по школьному образованию РАН мы имели возможность прочитать в № 14-15 «Русского вестника» за 2001. Статья называлась - «Русская словесность и информационно-психологическая война». Указывая, что цель реформации образования в области гуманитарных наук, навязываемая России её закоренелыми недоброжелателями - «вытеснить литературу как предмет средней школы», профессор В.Ю. Троицкий говорит: «При таком подходе народы России рискуют остаться без фундамента гуманитарного образования, без объединяющего духовного начала, русского языка и русской культуры. Русский язык и русская культура - общее достояние народов Российской Федерации, нравственный и духовный залог целостности и независимости России как государства».

В другой своей статье «Будущее русского языка - это судьба России» уже в 2011 году В.Ю. Троицкий говорит на Круглом столе в Государственной Думе: «Гибельная угроза, нависшая над государственным языком и отечественной культурой, может быть предотвращена только самым решительным поворотом во всей внутренней политике нашей страны» («Правда», № 36, 8-11 апреля 2011).

Не так давно, в апреле 2017, года к министру образования О.Ю. Васильевой обратилась Вера Владимировна Афанасьева, доктор философских наук, кандидат физико-математических наук, профессор кафедры философии и методологии науки Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского с письмом «Пять признаков тяжелой болезни российского образования» (Газета «Новые известия», 10 апреля 2017).

Сегодня каждый голос, возвышенный в защиту русской словесности необычайно важен, будь то голос ученого-лингвиста, школьного учителя, родителя, общественника, любого неравнодушного человека - специалиста или же добровольца на фронте борьбы за русский язык. Хотелось бы, чтобы все мы имели, если уж не любовь, то терпение, снисхождение и вежливость по отношению друг к другу.

Материал под названием «Доброволец, а не волонтер!», опубликованный 29 декабря 2018 года на сайте Русская народная линия, имеющий уточняющий подзаголовок «Ответ на статью Ларисы Пахомьевны Кудряшовой», содержит в себе не столько ответ на мою статью «И число, и цифра» (22 декабря того же года), сколько ряд вопросов, упреков и недоумений. Памятуя о том, что в спорах рождается истина и имея перед собой прямое и публичное требование публичного же ответа на обращенные ко мне вопросы, постараюсь последовательно ответить на них.

Спор о значении слов «число» и «цифра» продолжать безсмысленно, ибо, каких бы мы своих впечатлений по этому поводу ни высказывали, известнейшие словари русского и иностранного языков и энциклопедии, как и учебники по математике, арифметике, информатике указывают, что каждое из этих слов имеет свое значение и заменить их друг другом невозможно. Это - аксиома. Цифра служит для условного обозначения числа. Число - выражает количественную характеристику в цифрах. Ну а синонимов или аналогов слову «цифра» в русском языке просто нет. Остается только лишь один вопрос: почему в русском языке на протяжении нескольких веков не было слова «цифра»? Да просто потому, что и самих цифр на Руси долгое время не было. Как же обозначали счет, количество, хронологию наши предки, древние восточные славяне? Они делали это с помощью зарубок, палочек, узелков, а также была целая наука счета «на пятках» - на пальцах. Среди староверов этот способ счета сохраняется до сих пор.

С появлением азбуки, когда святые равноапостольные Кирилл и Мефодий перевели с греческого важнейшие книги Священного Писания и церковно-богослужебные книги на славянский язык, создав систему церковно-славянской грамоты, графический состав её букв и звуков и её орфографию, славянское счисление стало алфавитным (ионическим). То есть нумерацию псалмов, количество и меру чего-либо, или же счет лет стали обозначать буквенными символами. Порядок нумерации соответствовал порядку букв в кириллическом алфавите. Это мы видим и сегодня в церковных богослужебных книгах или в книгах псалмов для мирян на церковно-славянском языке. Над буквами -символами нумерации - ставили титло - извилистую черточку сверху. Существовало алфавитное счисление на Руси до XVI, а по предположениям других ученых - до XVII века. Одни утверждают, что обозначение счета, количества, числа арабскими цифрами пришло к нам при Петре I, другие говорят, что еще при Царе Алексее Михайловиче был напечатан по его указу воинский устав, в котором использовались арабские цифры. Вместе с самой цифрой пришло на Русь и слово «цифра», писалось оно с твердым гласным - цыфра. И здесь до сих пор много споров - откуда пришли арабские цифры: из Индии или из арабских халифатов? Этот символ для записи чисел с определенным количеством углов несколько изменился за века, стал более округлым и, наряду с римскими цифрами, вошел в жизнь наших предков. Слово же «цифра» обрусело и стало неотъемлемой лексической единицей русского языка. Много писала о славянском счислении в своих работах приснопамятная Нина Павловна Саблина - наш замечательный петербургский ученый-лингвист, специалист в области церковно-славянского языка.

В статье «Доброволец, а не волонтер!» в утвердительной форме высказывается мнение, что свои возражения по поводу рекомендуемого изведения из современного русского языка слова «цифра» и замены его словом «число», я строю, мол, на основании материалов портала «Грамота.ру. и портала «Тheory and practice». Что здесь же, мол, и почерпнуты слова «мокроступы» и «топталище», все этимологические значения приведенных мною слов, а также размышления о трезвомыслии и рассуждении.

Хочу сразу же огорчить и разочаровать: я вообще не пользуюсь материалами интернет-ресурсов. Не сочла для себя необходимым приобретать навыки прогулок в виртуальном пространстве. Не потому что боюсь прогресса, как любят говорить некоторые IT-специалисты, а потому что не доверяю компетентности называемого «всезнающим» интернета. Мой небольшой опыт соприкосновения с этим способом получения информации и знаний и большой опыт близких и знакомых говорят: информация, которую загружает в голову любопытствующего человека интернет - противоречива, не точна, избыточна, изобилует фактическими и хронологическими ошибками и неточностями. А главное - навязывает довольно часто необъективные, односторонние, неправильные выводы, мнения и взгляды. Вопрос: являются ли специалистами в области самых разнообразных наук и отраслей знания составители интернет-сайтов и в чьих руках находится «всемирная паутина»? Ну, а справочные сведения многих сайтов - это точь-в-точь сведения из классических наших печатных изданий - словарей, справочников, энциклопедий.

Будучи по профессии учителем русского языка, литературы и древней истории, и имея второе образование - библиотековедение и библиография - люблю книги. Наша семейная библиотека обширна и разнообразна. Ну, а со старославянским языком довелось встретиться не только благодаря учебникам, но и в живой жизни уже с детства. Дедушка был деревенским батюшкой, дядя - священник и иконописец, другой дядюшка - монах, человек духовного сана. Мама владела церковной грамотой и церковным пением, знала старинные русские духовные песни и однажды, когда церковный хор нашего небольшого города был приглашен в год тысячелетия Крещения Руси в Колонный зал Дома Советов, она напела ученым мелодию песни «Ой, вы голуби, ой, вы сизые...», которую те долго разыскивали по славянским странам.

Слова «гульбище» и топталище» помню со студенческих времен. Когда преподаватели-лингвисты говорят о благозвучности речи, не преминут вспомнить эти лингвистические шутки, которым вот уже почти три столетия. В пушкинские времена, когда только формировался общепринятый сегодня русский литературный язык, в обществе ходила целая пародийная фраза: «Хорошилище идет по гульбищу из позорища на ристалище». Приписывают эти слова Александру Семеновичу Шишкову, министру народного просвещения, возглавлявшему литературную Академию Российскую. Кто именно породил эти ставшие анекдотичными слова, - любители русской словесности спорят до сих пор. Но вот что говорит современник А.С.Шишкова - Владимир Иванович Даль, человек, которого невозможно упрекнуть в любви к иностранным заимствованиям, всю жизнь свою положивший на то, чтобы живой народный русский язык в его самобытности стал одной из основ отечественного литературного языка.

Держу в руках первый том «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимира Даля (Москва. Издательство «Русский язык». 1989). Это репринтное издание книготорговца-типографа М.О. Вольфа 1880 года. Второе издание, исправленное и значительно умноженное по рукописи автора. «Толковый словарь живаго великорускаго языка» имеет довольно объемное «Напутное слово» Владимира Ивановича Даля, которое было «читано в Обществе Любителей Руской словесности в Москве, 21 апреля 1862 г.» и слово «О руском словаре», читанное автором дважды в 1860 году. Третье слово - «Ответ на приговор», сказанное в 1867 году. Правда, говоря об этом уникальном «Словаре», соблюсти дореволюционное написание слов сегодня сложно. Очень полезно познакомиться с мнением Владимира Ивановича Даля, одного из делателей и создателей русского литературного языка, верного сына нашего Отечества, защитника самобытности русской словесности - о лексическом составе русского языка и его взаимоотношениях с другими языками, о заимствованиях слов иноземных. Думается, что эти тексты есть и в интернете.

«Язык народа, безспорно, главнейший и неисчерпаемый родник или рудник наш, сокровищница нашего языка... - говорит В.И. Даль. - С языком шутить нельзя: словесная речь человека - это видимая и осязаемая связь, звено между душою и телом, духом и плотью...».

Советуя не испещрять рабски речь иноземными словами, автор «Словаря», в то же время, предостерегает от введения слов «неудачных» и «неуклюжих», выдуманных взамен иноземных, от измышления слов безсмыссленных и слов «вовсе небывалых». Он говорит, что «надрываясь и умничая», мы порой придумываем слова, противные духу нашего языка, «нередко еще более дикия, чем чужое слово, которое хотят им заменить»... «Мы не совсем еще отстали от ошибочных убеждений шишковских времен, что чужия выражения должны переводиться дословно...» «Мы до того шатко знаем язык свой, что, вздумав порусить, пишем - как читал я еще на днях - "позорище" вм. "поприще", "причалить" вм. "пристать", "обыденный" вм. "обиходный", "обознаться" вм. "опознаться" и пр. Таких примеров отыщутся не сотни, а тысячи».

Неутомимый исследователь «живаго великорускаго языка» предлагал не изгонять иностранные слова, но уметь находить, помнить, использовать в речи русские слова, которые являются синонимами иноязычных слов. Он пишет, например: «Слово "серьезный" нельзя перевести... Но разве это недостаток языка? Напротив, там скудость заставляет придавать одному слову десять значений. Укажите мне пример, где бы вместо "серьезный" нельзя было сказать: чинный, степенный, дельный, деловой, внимательный, озабоченный, занятой, думный, важный, величавый, строгий, настойчивый, решительный, резкий, сухой, суровый, пасмурный, сумрачный, угрюмый, насупистый, нешуточный и прочее и проч.». Употребляя «чужесловы», напоминает Даль, нужно помнить, что есть у нас свои самобытные слова, а присутствие слов иноземных подчеркивает зачастую, богатство, красоту, емкость и звучность русской речи.

Этимологические истории слов мне довелось почерпнуть также не в интернете, а в книге замечательного ученого-лингвиста Льва Васильевича Успенского «Почему не иначе?» Этимологический словарь школьника (Издательство «Детская литература». Москва. 1967).

Ну, а советы помнить о трезвомыслии и духовном рассуждении преподают все святые отцы Православной Восточной Церкви. Этих свойств души, наряду с покаянием, смирением, милосердием и любовью старались достичь все, кто когда-либо стремился идти по пути спасения. Сокровищница святоотеческой литературы воистину неисчерпаема...

Далее следуют четыре вопроса с просьбой ответить автору и читателям Русской народной линии.

1. Первый вопрос - о пресловутых приставках: писать с гласной или же согласной буквой? Здесь хотелось бы сразу сказать: как нет в моей статье «И число, и цифра» приписываемого мне «утверждения», закавыченного якобы под цитату из моего текста - «русский язык всегда заимствовал слова, и беды в этом нет, пусть и теперь продолжает заимствовать», - так нет и «заявления», что нужно ходить почаще в церковь, если что-то «мерещится». Неужели упоминание о том, что в богослужебных церковных книгах и даже молитвословах для мирян сохраняется приставка «без», а в храмах мы видим дореволюционное написание - можно было понять так превратно?

С приставками «без» и «бес» - вопрос на самом деле и проще, и сложнее. Часто слышишь, что приставка «бес» не существовала до 1917 года, но это не так.

«В "Старославянском словаре", основанном на рукописях X-XI в.в., можно найти 41 слово с префиксом "бес": бесконечьнъ, беспечаленъ, бесхрамьникъ и др. (Старославянский словарь. М., 1999. С. 81-83)», - пишет Лариса Ивановна Маршева, доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой теории и истории языка Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, член Общества русской словесности.

Послереволюционные же реформы, по слову Л.И. Маршевой, были следующие. 23 декабря (по старому стилю) 1917 года Народный комиссариат просвещения - орган новой советской власти - издал декрет о введении нового правописания. Вначале он был обязателен только для школы. Чтобы расширить сферу применения новой орфографии, 10 октября 1918 года Советом народных комиссаров был утвержден еще один декрет, согласно которому правила распространялись и на печатные издания, то есть приобрели всеобщий характер. Это была единственная в XX веке реформа русского правописания. Изданные в 1956 году «Правила русской орфографии и пунктуации» и в 1964 году «Предложения по усовершенствованию русской орфографии» не затрагивали основ правописания. Кардинальные изменения, введенные в русское правописания в 1917-1918 годах были изданы как приложение ко второму декрету и включали в себя 11 пунктов. Среди них - исключение буквы «ять» и замена её на «е»; исключение буквы «и» десятиричная и замена её на «и» («и» восьмиричная); исключение буквы ъ (ер) на конце слов... Пятый пункт положения и касался интересующих нас приставок: избирательное написание приставок из-, воз-, вз-, раз-, роз-, низ-, без-, чрез-, через- перед буквами звонких с «з», а перед буквами глухих - с «с».

Советую обратиться к книгам и статьям Ларисы Ивановны Маршевой, автора более чем 150 научных и учебно-методических работ, специалиста в области древнеславянского и церковнославянского языка, человека верующего и глубоко воцерковленного. Работы Л.И. Маршевой неоднократно печатала и Русская народная линия еще в 2010-11 годах.

Не будем говорить об аффиксальных некорневых морфемах и аттракции - семантическом притяжении созвучных слов или же паронимии - случайной внешней похожести разных по значению слов. Это - для специалистов. Коротко можно сказать так. Употребление единственно префикса «без» и исключение из употребления его варианта с согласной на конце - связано отнюдь не с лингвистическими, семантическими и историческими языковыми связями, но с ассоциативными связями, с тем, что её буквенный состав затемняет семантику слова.

«В восприятии многих носителей языка любые звуковые сходства сигнализируют о сходствах смысловых», - пишет Л.И. Маршева. Это же произошло и с пресловутой приставкой, созвучной с обозначением самой темной, злой и враждебной христианам силы. Но в таком случае нужно изменить и слова «небеса», «беседа», «асбест» и т.п.. В церковнославянском языке сохранилась приставка «без» вовсе не потому, что Церковь боится этой приставки, а потому, что правила словообразования были другими, как и алфавит был несколько другим.

Морфема (часть слова), являющаяся существительным, обозначающим служителей тьмы, и префикс (приставка), не имеющая никакого отношения к этому понятию, в церковнославянском языке и произносились, и писались в то время по-разному. Приставка писалась - с буквами «есть» и «земля», а существительное - с буквами «ять» и «ер». Поэтому сегодняшних ассоциаций не возникало. Кроме того, до реформы 1917-1918 г.г. при написании приставок без-, а также из-, воз-, раз-, роз-, низ-, чрез-, через-, использовался так называемый морфемный критерий - одна морфема пишется единообразно, вопреки разному звуковому составу. Этот принцип является основополагающим для русской орфографии. Иными словами, перечисленные префиксы всегда имели конечную «з»: безгласный, безславный, безвкусный, безсовестный. Аналогично - в церковнославянском языке. Реформа же, поставив написание приставки в зависимость от последующей - звонкой или же глухой согласной - вместо декларируемой цели - упрощение русской орфографии - усложнила её. К тому же - внесла то самое смущение в души верующих, которое мы и имеем сегодня...

В нашей творческой семье принято употреблять написание приставки «без».

2. Второй вопрос: почему я пишу о себе: поэт и публицист, а не «поэтесса и публицистка»? Есть правила русского языка, которые распространяются на всех, владеющих русским языком. Одно из этих правил - правило о «Роде названий лиц женского пола по профессии, должности и т.д.». Процитирую 146 параграф известнейшей книги Д.Э. Розенталя «Справочник по правописанию и литературной правке» для работников печати (Москва. «Книга». 1989). Книга уделяет основное внимание трудным случаям русского языка и предназначена для издательских работников, в первую очередь редакторов и корректоров, а также авторов.

В 146 параграфе речь идет о словах без парных образований. Это существительные мужского рода, обозначающие лицо по профессии, должности, работе, ученому или почетному званию, которые сохраняют свою форму и в тех случаях, когда относятся к лицам женского пола: педагог, биолог, физик, геолог, оператор, депутат, лауреат и т.д. И о словах - с парными образованиями, принятых в нейтральных стилях речи. Параллельные названия для обозначения лиц женского пола закрепились в тех случаях, когда данная специальность (профессия, род занятий и т.д.) в равной мере связана с женским и мужским трудом, например: лаборант - лаборантка, летчик - летчица, преподаватель - преподавательница, студент - студентка, учитель - учительница. И наконец: писатель - писательница. «Однако, - гласит правило, - несмотря на свободное образование подобных названий в форме женского рода, они используются не во всех стилях речи. Так, в официально-деловом стиле предпочтительнее сохранять форму мужского рода». В разговорной, обиходной речи можно услышать: докторша, кассирша, врачиха, дворничиха. Но в литературной речи подобных образований избегают из-за просторечного, пренебрежительного оценочного значения.

О поэтессах хочется сказать отдельно. Анна Ахматова, родоначальница так называемой «женской лирики», сказавшая когда-то: «Я женщин научила говорить...» - очень не любила, когда её называли поэтессой. Она считала и называла себя поэтом, как и Марина Цветаева, сказавшая в своих стихах прямо: «я - поэт...».

3. Третий вопрос: почему мы продолжаем заимствовать иноземные слова, а, например, шведы создали государственную систему внедрения шведских терминов? Это вопрос к нашему Министерству образования, недавно переименованному в Министерство просвещения. А вот подвопрос: мы, русские, самые умные? - хотелось бы думать - риторический.

4. Вопрос о том, что важнее рост ВВП и уровень жизни или сохранение культурного достояния предков для потомков? Хотелось бы, чтобы и валовой внутренний продукт и уровень жизни в нашей стране были на достойном уровне, и наша национальная и культурная самобытность и независимость при этом сохранялись.

Любопытно, что Леонид Петрович Крысин, так обильно процитированный в статье «Доброволец, а не волонтер!», в одной из своих работ - «О русском языке наших дней», раскрыв современные языковые угрозы: жаргонизация литературной речи и усиление процесса заимствования иноязычных слов, в конце своей речи, сказанной на Международной научной конференции «Изменяющийся языковой мир», проходившей в Перми в 2002 году, произнес как будто для нас следующие слова. «По поводу интенсификации процесса заимствования: не надо паниковать. Нередко говорят и пишут об иноязычном потопе, заливающем русский язык, о засилье иностранщины, под гнетом которой он гибнет, и такие высказывания рождают чувство безысходности. Но не нужно забывать,, что язык представляет собой саморазвивающийся механизм, действие которого регулируется определенными закономерностями. В частности, язык умеет самоочищаться, избавляться от функционально излишнего, ненужного... Разумеется, неуместное и неумеренное употребление иноязычных слов недопустимо, но неумеренность и неуместность вредны и при использовании любого слова. Конечно, ни ученые-лингвисты, ни журналисты, ни писатели не должны сидеть сложа руки, бесстрастно наблюдая, как засоряется иноязычием родная речь. Но запретами здесь ничего сделать нельзя. Нужна планомерная и кропотливая научно-просветительная работа, конечная цель которой - воспитание хорошего языкового вкуса. А хороший вкус - главное условие правильного и уместного использования языковых средств, как чужих, заимствованных, так и своих, исконных».

Прекрасные и очень верные слова. Но сегодня уже только хорошего языкового вкуса, только деятельности ученых и общественности недостаточно. Нужна твердая политическая воля, последовательная и разумная государственная политика в области русского языка с учетом наших национальных корней, истоков, наших отеческих, традиционных нравственных устоев, этических ценностей и наших духовных основ.

Лариса Пахомьевна Кудряшова, филолог, русский православный поэт и публицист