В конце января 2018 г. в пермских СМИ прошла новость: в Перми и крае планируется переименовать ряд улиц, носящих имена одиозных революционеров. Среди личностей, подлежащих исключению из городской топонимики, назывались следующие имена: Софья Перовская, Андрей Желябов, Иван Каляев, Василий Иванченко, Павел Хохряков, Степан Окулов и Розалия Землячка. Данное предложение получило поддержку губернатора Пермского края Максима Решетникова.
Инициативу по переименованию улиц выдвинула «Комиссия по вопросам присвоения наименований территориям общего пользования», созданная решением губернатора Пермского края от 27 октября 2017 года. В данную Комиссию вошли учёные, священнослужители, лидеры религиозных общин, преподаватели, краеведы, т.е. далеко не какие-нибудь «самопровозглашенные эксперты», как это утверждают представители отдельных прокоммунистических организаций, выступившие резко против переименования. Среди членов Комиссии: Неганов Сергей Васильевич, директор «Пермского государственного архива социально-политической истории» - председатель комиссии; Анвар Аблаев - председатель духовного управления мусульман Пермского края; отец Игорь (Ануфриев) - настоятель Храма св. великомученика Георгия Победоносца г. Перми; Владимир Гладышев - журналист, председатель городского клуба «Пермский краевед», член Союза писателей России; Игорь Кирьянов - декан историко-политологического факультета Пермского государственного национального исследовательского университета и многие другие известные в Перми люди.
До 1917 г. территория Перми занимала только центральную часть современной территории города и в названиях городских улиц была определённая закономерность: улицы, параллельные реке Каме, в основном носили названия храмов, святых либо христианских праздников: Петропавловская, Покровская – ныне Ленина, Вознесенская - ныне Луначарского, Монастырская, Екатерининская. Самая ближняя к Каме улица называлась Набережная, по центру города, разделяя его на две равные части, шла улица Пермская, на южной границе города - Большая Ямская – ныне Пушкина. Перпендикулярные им улицы носили названия уездных городов Пермской губернии: Кунгурская, Чердынская, Екатеринбургская, Оханская, Шадринская, Далматовская, Красноуфимская и др. На западной границе города находилась улица Биармская (ныне – Плеханова), названная в честь находившейся ранее на её месте деревни Биармка, известной в письменных источниках с 1647 г. Улица Сибирская на границе города переходила в Сибирский тракт, название которого до сих пор сохранилось в топонимике некоторых населённых пунктов к югу от Перми, равно как и название «Казанский тракт» в селах и деревнях на запад от города.
Все улицы центральной части города были переименованы во времена советской власти. К началу Перестройки из 20 с лишним центральных улиц исторического центра города только две не были связаны с деятелями и идеологами коммунистического строя (улицы Попова и Пушкина).
Город Пермь имеет небольшой опыт возвращения имён улицам, названных в честь коммунистических деятелей. В 1988 г. улице Жданова было возвращено первоначальное имя Осинская, в 1998 вернула своё название Сибирская (вместо Карла Маркса), в конце нулевых – начале десятых годов 21 века на карте города вновь появились улицы Петропавловская (в советские годы - Коммунистическая), Пермская (Кирова) и Монастырская (Орджоникидзе).Помимо этого, в начале 21 века в старинном городе Чердынь, находящемся на севре Пермского края, всем улицам были возвращены исторические названия. Все остальные улицы центра Перми продолжают носить имена, данные им после 1917 г.
Представители левых сил высказали свое решительное «нет» этой инициативе, аргументируя это попранием памяти советского времени и пустой тратой денег. Впрочем, ни о какой повальной декоммунизации речи конечно же не идёт. А именно так это преподносят некоторые деятели левого толка, пытаясь приравнять данную ситуацию к происходящему на Украине. Профессор Пермского государственного национального исследовательского университета, доктор исторических наук Михаил Суслов (член Российской коммунистической рабочей партии в прошлом), например, заявил, что подобная инициатива «вносит в общество раздрай перед выборами и приближает его к новой гражданской войне». Согласно этой логике можно подумать, что причиной предыдущей гражданской войны в России послужила не узурпация власти большевиками, а их стремление переименовывать улицы в честь своих партийных вождей и героев.
Решение «Комиссии» представляется нам весьма компромиссным. Переименовать предлагается лишь улицы, не находящиеся в центре города, названные в честь наиболее сомнительных личностей. Никто не покушается на центральные улицы носящие имена Ленина, Плеханова, 25 октября, Николая Островского, Куйбышева, Луначарского, Комсомольский проспект. Также из семи административных районов Перми пять носят название деятелей раннего советского периода: Дзержинский, Кировский, Ленинский, Орджоникидзевский и Свердловский. Поэтому представителям отдельных общественных движений хотелось бы посоветовать не нагнетать ситуацию по данному вопросу.
Надо сказать, что в свое время советская пропаганда чрезмерно романтизировала как сами революционные события, так и людей, принимавших в них участие, руководствуясь принципом «цель оправдывает средства». От людей скрывалась информация о масштабе красного террора, всех его жертвах, а сам террор трактовался исключительно как средство борьбы с враждебными элементами.
Наверное, далеко не всякому захочется жить на улице, названной в честь чеченских террористов Басаева, Радуева и Хаттаба. Но многие живут на улицах, названных в честь людей, не меньше запятнавших свое имя невинной кровью.
Имя Розалии Самойловны Землячки, урожденной Залкинд (1876—1947), в честь которой названа одна из пермских улиц, особо важно после воссоединения Крыма с Россией. Именно Розалия Землячка совместно с венгерским коммунистом Белой Куном в 1920 году утопили Крым в крови. Причем, расправе подвергались далеко не только бывшие солдаты и офицеры армии барона Врангеля, но и мирное население. Террор в Крыму начался по указанию Ленина: «Сейчас в Крыму 300 000 буржуазии. Это источник будущей спекуляции, шпионства, всякой помощи капиталистам. Но мы их не боимся. Мы говорим, что возьмем их, распределим, подчиним, переварим».
«За первую зиму было расстреляно 96 тысяч человек из 800 тысяч населения Крыма. Бойня шла месяцами. 28 ноября «Известия временного севастопольского ревкома» опубликовали первый список расстрелянных – 1634 человека, 30 ноября второй список – 1202 человека. За неделю только в Севастополе Бела Кун расстрелял более 8000 человек, а такие расстрелы шли по всему Крыму, пулемёты работали день и ночь. Розалия Землячка хозяйничала в Крыму так, что Чёрное море покраснело от крови.
Вслед за офицерами террор практически сразу же перекинулся на мирное население. Людей уничтожали «за дворянское происхождение», «за работу в белом кооперативе», а то и вовсе «за принадлежность к польской национальности». По улицам городов Крыма рыскали чекисты и особотдельцы, арестовывая всех, кто подвернётся им под руку. Как правило, для того чтобы угодить в «чрезвычайку», было достаточно иметь интеллигентную внешность и быть прилично одетым».
Улица Нечаева, находящаяся практически в центре Перми, названа в честь русского революционера-фанатика, воззрения которого были раскритикованы самими Марксом и Энгельсом и названы «казарменным коммунизмом». Поводом для введения такого понятия послужила статья С.Г. Нечаева «Главные основы будущего общественного строя» (1870). В этом «будущем», скроенном по нечаевской мерке, господствует принцип «... производить для общества как можно более, и потреблять как можно меньше», труд обязателен под угрозой смерти, царствует дисциплина палки. «Какой прекрасный образчик казарменного коммунизма! Все тут есть: общие столовые и общие спальни, оценщики и конторы, регламентирующие воспитание, производство, потребление, словом, всю общественную деятельность, и во главе всего, в качестве высшего руководителя, безыменный и никому неизвестный наш комитет» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 18, с. 414).
Сам Сергей Геннадьевич Нечаев в 1869 году основал «Общество народной расправы», программным документом которого был «Катехизис революционера»: «Революционер, — человек обреченный; у него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни имени. Он отказался от мирской науки, предоставляя её будущим поколениям. Он знает… только науку разрушения, для этого изучает… механику, химию, пожалуй, медицину… Он презирает общественное мнение, презирает и ненавидит… нынешнюю общественную нравственность».
Нечаев требовал от своих соратников беспрекословного подчинения. Так, когда 1869 году нечаевцы решили организовать выступления солидарности (расклейку листовок) в Петровской академии по случаю очередных студенческих волнений в Московском университете. Такие действия были явной провокацией властей к закрытию академии или её частей, поэтому один из авторитетных членов кружка, 23-летний студент академии Иван Иванов, выступил против. Почувствовав угрозу своему единовластию, Нечаев решил сплотить группу с помощью убийства.
С этой целью Нечаев обвинил Иванова в предательстве и сотрудничестве с властями (в ходе судебного процесса об убийстве выяснилось, что обвинение было ложным и Иванов с властями не сотрудничал). В детали были посвящены лишь два участника кружка: студент Алексей Кузнецов и бывший тюремный надзиратель Николай Николаев.
Еще одна улица Перми названа в честь французского революционера, одного из лидеров якобинского террора Жана-Поля Марата (1743-1793).
Денис Лунёв, Алексей Ощепков, г. Пермь
