МВД нужны свои информационные войска, ибо граждане не знают о многочисленных подвигах полицейских

Проведенный опрос ВЦИОМ ни о чем не свидетельствуют. Хотя подобные плебисциты воспринимаются как средняя температура по госпиталю. Например, 12% лично знают преступников. А каких? Насильников, воров или взяточников? Было бы очень важно получить такую информацию. Подобные общие исследования дают некую пищу для размышления.

Откуда обычному человеку знать, вырос или упал уровень преступности? Если он живет в маленьком городке, то можно знать, в большом городе — откуда узнает? Если правоохранительные органы быстро среагировали, раскрыли преступление, как-то хорошо к нему отнеслись, он чувствует себя защищенным. Часто информацию человек получает по телевидению, из интернета или кто-то ему сказал. Эти исследования проводятся, но надо делать некую поправку.

Надо понимать, откуда эта информация получена людьми, откуда они знают о состоянии преступности. Этот вопрос ВЦИОМ не задавал. Если бы задали, то была бы некая картина — как себя человек чувствует — защищенным или незащищенным. Потом мы не знаем градацию, т.е. от каких преступлений он себя чувствует защищенным? От насильников или грабителей?

Единственный вопрос, который может иметь основание — это вопрос о доверии к правоохранительным органам. Опрос показывает, что доверие низкое. Это главное. Опрос был по всей России. Если бы проверили, скажем, Москву и остальную Россию года 2 или 3 назад, когда ГУ МВД по г. Москве возглавлял Якунин, то это было бы очень показательно. Поскольку я член Общественного совета при ГУ МВД по г. Москве, мы часто эти вопросы рассматривали на Общественном совете. Когда был Якунин (сейчас его сменили), он спрашивал «Чем я могу вам помочь?» у каждого постового, у каждого сотрудника полиции, которые к нему обращались. Полицейский должен был нести социальную функцию. И в большинстве случаев это показывало, что население с доверием относилось к сотрудникам полиции.

Почему сняли Якунина? Он проявил принципиальность в отношении хулиганов, разъезжавших на Гелендвагенах. Он добился, чтобы в отношении них возбудили уголовное дело. Видимо, некоторые механизмы сработали и его отправили как бы на повышение. Я не знаю, насколько эффективно работает нынешний начальник Главного управления МВД по городу Москве, но Якунин работал с интересом – его основное внимание обращено было к населению. Он стремился увеличить доверие граждан к полиции.

Одно время была такая ситуация, когда в полиции не хотели фиксировать заявления, помогать людям в защите. Не знаю, как сейчас обстоит дело. Раньше, когда надо было работать с раскрытием преступления и когда, скорее всего, преступление не будет раскрыто, например, квартирная кража — не хотели регистрировать заявление. Я помню, когда Якунин пришел и сказал, что надо регистрировать все заявления. Он запретил отказывать в регистрации. Нам цифра не важна, главное отношение к людям. Конечно, увеличилось количество зарегистрированных преступлений, но уменьшился процент их раскрываемости. Но ценность его деятельности заключалась в оказании помощи людям, чтобы не отталкивать их, не волокитить их дела. Он старался повысить авторитет полиции и реально помочь людям.

О чем можно опрашивать людей, в чем они могут быть компетентными? Надо спрашивать их конкретно, были ли они лично подвергнуты беззаконию. Они могли слышать где-то или им может казаться, что уровень преступности снизился или наоборот повысился. Если будет репрезентативный опрос, то мы сразу увидим результат. Так можно увидеть латентность преступности, сравнить официальную статистику и опросы и увидеть разницу. Есть специальные методики исследования для выявления реального уровня преступности, экспертные оценки криминологов. Наиболее распространенная методика — это личный опрос человека. Мы можем лично его спросить, встречался ли он за последние год-два с работником полиции? И по какому поводу? Совершались ли в отношении него противоправные действия? Являлся ли он жертвой грабежа?

Если опрос показывает снижение или увеличение уровня доверия к правоохранительным органам, то это свидетельствует о том, что снижается эффективность деятельности полиции, информационная деятельность полиции о своей деятельности. На каждую негативную публикацию о полиции надо публиковать 5-7 позитивных новостей, чтобы была реальная картина.

Например, месяца два назад в мою квартиру залезли, правда, ничего не взяли. Вызвали полицию, они нормально отработали. Я как бывший сотрудник полиции понимаю, что они все правильно сделали, их деятельность позитивна, но преступников не нашли. Их сложно найти, я понимаю сложности. Другое дело, обычный человек, с которым случилось происшествие, у него может быть другое настроение, поэтому он и ругает полицейских. Все зависит от глубины знания человеком специфики деятельности полиции. Если профессионал сталкивается с преступными деяниями, он понимает нюансы действий полиции, в отличие от обычного гражданина, на мнение которого о полиции могу влиять, в том числе и опросы. Раз спрашивают о полиции — значит что-то в ее работе не так. Обычному человеку может показаться, что вырос уровень преступности, иначе бы не спрашивали.

Ориентируются ли правоохранительные органы на опросы? А как же! В МВД есть своя социологическая служба. И они подобные опросы проводят. Они сравнивают свои опросы с опросами ВЦИОМ и других социологических служб. Мы должны посмотреть еще, кто заказывает те или иные опросы. Одно дело, когда они регулярно проводятся, другое дело, когда кто-то их финансирует. Часто это делается перед выборами, чтобы посмотреть, какая политическая ситуация. Если на выборы идет бывший сотрудник полиции, то ему важно показать, что уровень преступности снизился. Если на выборы идет «борец с преступностью», ему важно показать, что преступность выросла. Это скрытые механизмы воздействия на опросы, порядок и частоту их проведения. Но чаще всего проводят опросы перед мероприятиями. Об армии сейчас хорошо говорят, отношения к ней улучшается, многие хотят идти служить. А про полицию не всегда позитивно говорят. Только в дни праздников сотрудников внутренних дел.

До сих пор сохраняется твердое убеждение у сотрудников полиции, что лучше воздержаться от применения оружия, иначе потом не отпишешься. В Америке сразу стреляют, там другая ситуация. Чаще всего в больших городах есть некая защищенность. А в маленьких городках начальник УВД - царь и бог. Люди опасаются сращивания полиции с криминалом, и если обратишься в полицию, то можешь нажить проблем. Эта информация негативно влияет на отношение к полиции. Поэтому граждане считают, что лучше самому разобраться.

Как оценивать пропагандистскую работу полиции? Я бы сказал, что надо очень капитально поработать, чтобы изменить отношение общества к полиции. Потому что полицейские делают многое, но не все известно обществу. Многие сотрудники полиции и курсанты МВД, рискуя жизнью, задерживают преступников. Многие погибают, проявляют героизм, но об этом ничего не говорится. Надо пропагандировать героизм полицейских.

Если вскрывают коррупционные схемы, об этом везде говориться. Если раскрывается, что человек взял взятку, то надо показать, как его арестовали, проследить коррупционную схему. А то сейчас нередко коррупционера арестовывают и забывают. Надо, чтобы люди видели, что он понес наказание. И совершенно не говорится о причинах коррупции. Например, Захарченко. Сколько миллиардов он взял! Откуда у полковника такие деньги? Никакой информации про это нет. История с Захарченко нанесла урон полиции. Он работал в отделе по борьбе с коррупцией. Как бороться с коррупцией, если сотрудник, призванный бороться с этим злом, сам его совершает?

Недорабатывает информационная служба МВД. Ныне в армии создали информационные войска. Что-то подобное должно быть и в правоохранительных органах.