1 (14) сентября 1911 года в киевском театре был смертельно ранен премьер-министр Российской Империи Пётр Столыпин, напоминает RT. Два роковых выстрела совершил анархист, революционер и по совместительству личный агент Охранного отделения Дмитрий Богров. Спустя несколько дней убийца был повешен, но истинные причины, побудившие Богрова пойти на преступление, до сих пор неизвестны.
На конец августа — начало сентября 1911 года в Киеве планировалась установка памятника Александру II в связи с 50-летием отмены крепостного права. На официальные торжества по этому случаю приехали Император Николай II и высшие сановники, среди которых был Пётр Аркадьевич Столыпин. Ответственным за безопасность города и за общее руководство охраной Царя был назначен товарищ министра внутренних дел, командир корпуса жандармов генерал-лейтенант Павел Григорьевич Курлов. Также к охране высокопоставленных персон были привлечены начальник местной охранки подполковник Николай Кулябко, статский советник Митрофан Веригин и полковник Александр Спиридович.
Пётр Столыпин остановился в генерал-губернаторском доме, за которым, кстати, велось наблюдение с целью предотвращения очередного покушения на премьер-министра. Для того были все основания. Никому тогда не известный Дмитрий Богров сообщил местному начальству, что узнал о готовящемся покушении. Он выполнял задание начальника Петербургской охранки полковника Михаила фон Коттена, но при этом являлся революционером и анархистом. Начиная с 1906 года, Богров примыкал к различным анархистским группам, но, быстро разочаровавшись в них, начал работать на тайную полицию и помогать ей в выискивании революционных подпольных объединений.
14 сентября в 22:00 царская свита и Пётр Столыпин находились на спектакле «Сказка о царе Салтане» в киевском театре. Во втором антракте к стоявшему у рампы Петру Столыпину подошёл находившийся в зале Дмитрий Богров и дважды выстрелил в упор.
Как затем вспоминал подполковник Кулябко, один из тех, кто должен был защитить премьер-министра от очередного покушения, «...мы услышали крики и треск. Первое впечатление было, что рухнул театр от перегрузки. Под этим впечатлением я и генерал Курлов бросились в зрительный зал». Схожей реакцией поделился и полковник Спиридович, который также не сумел уберечь премьер-министра: «Я вбежал в зал, по стульям добежал до министра Столыпина, бросился к схваченному преступнику и замахнулся на него саблей». Всё произошло стремительно, и сам Пётр Аркадьевич, тяжело раненный, произнес следующие слова: «Всё кончено! Счастлив умереть за Царя». Через пять дней премьер-министр скончался от полученных ранений, а на следующий день после покушения началось расследование, ход и результаты которого представляют загадку до сих пор.
Одной из самых распространённых версий является причастность Дмитрия Богрова к анархистским кругам, побудившим его совершить преступление. В середине августа 1911 года один из анархистов сообщил Богрову, что им стало известно о его двойной игре и причастности к царской охранке. Ему пригрозили убийством, а также тем, что данный факт будет предан огласке. Чтобы искупить свою вину, Богрову необходимо было убить кого-то из высокопоставленных чиновников. Эта версия считается официальной, так как о ней на следствии рассказал сам убийца.
Очередная версия появилась благодаря дальнейшему расследованию. За активную реформаторскую деятельность Петра Столыпина недолюбливали в царском окружении. Хорошо известно о конфликте между ним и главой Министерства внутренних дел Курловым. В заговоре против премьер-министра могли также принимать участие и задействованные в деле Богрова лица — Спиридович, Веригин и Кулябко. Но под сомнение эту версию в дальнейшем поставил сенатор Трусевич, создавший специальную комиссию для расследования обстоятельств убийства: «Единственный мотив мог быть карьеристский. Но ведь этим убийством Курлов губил себя, потому что, раз он охранял и при нём совершилось убийство, шансы на то, чтобы занять пост министра внутренних дел, падали».
Также рассматриваются версии о том, что инициаторами убийства могли быть якобы Григорий Распутин или даже сам Император. Что касается самого Дмитрия Богрова, то на допросах во время следствия он не скрывал своего мотива убить премьер-министра: «Остановил я свой выбор на Столыпине, так как он был центром общего внимания. Когда я шёл по проходу, то если бы кто-нибудь догадался спросить меня, «что вам угодно», то я бы ушёл, но никто меня не удержал, и я выстрелил два раза». В день убийства он также написал письмо своим родителям, в котором признался, что «я иначе не могу, а вы сами знаете, что вот два года, как я пробую отказаться от старого. Но новая спокойная жизнь не для меня, я всё равно кончил бы тем же, чем и теперь кончаю».
Помимо личных убеждений, революционного прошлого и связей с анархистскими кругами, Дмитрий Богров был вовлечён в большую игру, в которой участвовали люди разных интересов.
«Прагматическая реформаторская деятельность Петра Столыпина задевала интересы как элиты, окружавшей Царя, так и интересы революционеров. Помимо этого, попытки премьер-министра наладить дипломатический диалог с США не находили одобрения у европейских держав. До сих пор очень сложно установить, каким образом все эти вещи связаны между собой, но именно они привели к убийству Петра Столыпина. Я считаю, что деньги на организацию покушения были получены извне, возможно и участие иностранных спецслужб. А Дмитрий Богров являлся лишь орудием убийства, сочувствующим одному из звеньев всей это цепочки — революционерам», — рассказал RT о своей версии президент Фонда изучения наследия П.А. Столыпина Павел Пожигайло.
Прямых доказательств ни одной из версий преступления, совершённого 105 лет назад в киевском театре, нет до сих пор.
О личности П.А. Столыпина рассуждает в интервью Русской народной линии д.э.н., профессор, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова Валентин Катасонов:
Я согласен с той точкой зрения, что в настоящее время возникает культ личности Петра Аркадьевича Столыпина. Надо просто аккуратно отделить зерна от плевел, потому что есть, действительно, сильные стороны Петра Аркадьевича, а есть слабые стороны. В частности, надо отдать ему должное, он проявил последовательность и жесткость в том, что ему удалось погасить пламя революции. Он вступил на пост председателя Совета министров, сменив на этом посту Сергея Юльевича Витте, который, собственно говоря, был либералом. Витте негодовал, даже не скажу, что неосознанно, скорее осознанно, разваливая наше государство.
Конечно, Петр Аркадьевич тогда спас ситуацию, сумел загасить пламя революции. Но его реформы, конечно, очень неоднозначны и противоречивы. Потому что Петр Аркадьевич считал, что Россию можно выстраивать на путях развития капитализма. И конечно, он считал, что, в частности, в России, как аграрной стране, решающую роль должны играть не крестьянские общины, а фермеры, подобные тем, которые существовали в Северной Америке и Европе. Его аграрная реформа — это как раз попытка перевести Россию на модель фермерского развития сельского хозяйства. Его грандиозная программа по переселению крестьян из центральных частей Европейской России за Урал себя не оправдала. Но он нанес достаточно серьезный удар по сельской общине.
Столыпин, по сути дела, снизил разрушительной потенциал революции 1905 года, но отчасти поспособствовал революции 1917 года. Потому что он ослабил сельскую общину, он сумел ориентировать процессы социально-имущественного расслоения в деревне, появились кулаки. Это были не фермеры, это была сельская буржуазия, которая, безусловно, требовала новых преобразований, требовала дополнительных реформ на пути развития капитализма. При этом, что касается промышленности, я не заметил, что Петр Аркадьевич как-то реформировал ее в нужном направлении.
Он был убит за несколько лет до начала Первой мировой войны, но, тем не менее, было уже понятно, что Россию ждут серьезные военные испытания. И надо было переводить нашу промышленность на военные рельсы. К сожалению, этого не было сделано. Ну и, это уже другая тема, во время Первой мировой войны, только в 1916 году, началась национализация некоторых предприятий оборонной промышленности. Но это было уже поздно, был 1916 год. Это надо было еще делать в первом десятилетии, когда у руля стоял Петр Аркадьевич.
Что касается его представлений о сельском хозяйстве, первую часть своей жизни, молодость, он провел в западных губерниях Российской Империи, там, конечно, русской общины не было в том виде, в каком она существовала в Центральной России и Заволжье. Поэтому он и думал, что у всех людей так устроено.
Он считается соперником Сергея Юльевича Витте. Некоторые вещи он считал, очевидно, неправильными, из того, что делал его предшественник. Например, золотой стандарт. Я этим занимался достаточно глубоко и серьезно. Золотой стандарт для российской экономики был золотой удавкой. Я об этом не раз говорил на «Русской народной линии». Петру Аркадьевичу рекомендовали ослабить эту золотую удавку, если вообще не отменить золотой стандарт. Он этого делать не стал. Большая часть наследства Сергея Юльевича Витте так и осталась и не претерпела изменений при Столыпине.
Если перенестись в наше время, то буквально вчера мне корреспондент «Свободной прессы» задавал подробнейшие вопросы по поводу последней программы, которую обнародовал «Столыпинский клуб». Я не буду воспроизводить деталей, это какая-то утопия, и корреспондент 15 минут зачитывал мне тексты. У меня такое ощущение, что современный «Столыпинский клуб» — это попытка заморочить нам голову, и это часть большого спектакля.
Поскольку сейчас консерватизм стал в чести и, видимо, он финансируется из государственного бюджета, то это своего рода попытка освоить бюджет, пользуясь популярностью консерватизма. Конечно, они эксплуатируют консерватизм, я считаю, что консерватизм Столыпина явно преувеличен. Даже могу так сказать, что неоднозначным было отношение Столыпина к Союзу русского народа, другим черносотенным организациям. Где-то он шел на поводу у либералов и поддакивал их акцентам, называя монархистов реакционерами. В этом смысле он, наверное, был человеком, изначально болеющим за Россию, но немного наивным в некоторых вопросах политики. Вот такое у меня складывается впечатление.
2. Ответ на 1., Hyuga:
1. Кто предал Столыпина?