Единство в многообразии. Нет, зря… Пожалуй, зря я так озаглавил статью. Какие там сто вопросов! Вопрос всего один: как в наши лукавые, «предпоследние» времена спасти свою грешную душу?
Ну, может, от силы два. Второй – как не сбиться со спасительного узкого пути в безумных джунглях нынешнего лживого и богоборческого мiра? Или, в крайнем случае – три. С учётом ещё такого, который, думаю, многим нынче не даёт покоя: как нам, грешным, избежать соблазнов – равно «справа» и «слева», т.е. со стороны «истинно-православных» самозванцев/раскольников/сектантов, и теплохладных, «широко мыслящих» экуменстов/обновленцев/либералов/?
Но… Для этого ведь надо сперва узнать ответ на другие вопросы! Например: как отличить истинно благочестивую ревность, пекущуюся о чистоте и неповреждённости святынь Православной веры и Церкви Христовой, от мятежного самочиния, скрывающего за трескучими фразами фарисейскую гордыню и самовлюблённое тщеславие? Как не перепутать благодатные дары Духа – священное смирение и христоподражательную кротость – с равнодушием и приспособленчеством, безволием и соглашательством? Как…
Стоп. Значит, название статьи всё-таки правильное. Действительно, сто вопросов… Впрочем, справедливости ради надо сказать, что вопросы эти во все времена более или менее остро стояли перед любым искренним христианином. Но сегодня, в России, им придаёт особую злободневность нешуточная смута в русских церковных умах, возникшая:
а) после пресловутой встречи в Гаване патриарха Кирилла с папой Франциском, подписавшими совместную Декларацию, и
б) после февральского Архиерейского Собора РПЦ, одобрившего участие Русской Церкви в сомнительном «Всеправославном Соборе» и утвердившего ряд двусмысленных документов, которым этот странный «собор» должен придать общецерковный, вселенский статус.
Ясность как форма тумана. Что ж, начнём по порядку. Итак, Гаванская встреча и подписанная там Декларация. Главные вопросы, смущающие значительную часть народа Божия, оформились здесь за прошедшие два месяца уже довольно ясно. Вот они.
Каков религиозный смысл этой встречи и подписанной на ней Декларации? Каково её каноническое и догматическое содержание, и есть ли оно вообще? Не произошло ли в Гаване со стороны патриарха Кирилла предательства веры, явного или тайного? Какие цели ставили перед собой организаторы и участники этого мероприятия? Какие последствия будет оно иметь для жизни Русской Православной Церкви, для её вероучения, самосознания и пастырской практики? Изменится ли теперь отношение РПЦ к Ватикану и папистской ереси, и если да, то как? Изменится ли отношение сторон к Унии? Повлечет ли встреча в Гаване перемены в международном положении Московской Патриархии – прежде всего, в Православном мiре, в наших взаимоотношениях с другими Поместными Церквами? Как она выглядит на фоне углубляющегося мiрового геополитического кризиса, проекта глобализации, «электронного концлагеря» и иных эсхатологических предчувствий православной общественности? Каков, наконец, политический смысл этого события, его оценка со стороны российского государства и его руководителей?
К сожалению, многие из этих вопросов пока повисают в воздухе. Но, слава Богу, не все!
Так, самый главный и самый болезненный, на мой взгляд, вопрос – о религиозно-каноническом содержании Гаванской встречи – был недвусмысленно закрыт после неоднократных высказываний патриарха Кирилла, заявившего: «Мы честно говорим о разделении. Мы остаемся на тех позициях, на которых были наши отцы. Церкви нельзя сблизить – даже не то, что соединить – договоренностью между двумя лидерами… Церкви нельзя соединить даже договоренностью всей иерархии. Мы до сих пор разделены в понимании Святой Троицы!»
Не менее резко высказался патриарх и про Унию: «Мое возведение на патриарший престол, которое состоялось 1 февраля 2009 года, выпало на день памяти святителя Марка Эфесского. Именно он в XV веке практически единолично спас Православие от унии… Император тогда принял решение, согласно которому Православная Церковь должна подчиниться Риму, и это решение поддержали Константинопольский Патриарх и большинство епископата…
Все архиереи подписали унию с Римом, не подписал только святитель Марк Эфесский, который понимал, что… невозможно объединение через разделение. Ведь те, кто пытался объединиться с Римом, тем самым разрушали единство православного мира. Святитель Марк понял, какая беда угрожала всей Церкви, и, мужественно восстав на Ферраро-Флорентийском соборе, отверг унию. А потом политические обстоятельства изменились, и православным иерархам, подписавшим унию, пришлось от нее отказываться со стыдом и страхом…».
Впрочем, я понимаю, что этими цитатами сомневающихся убедить трудно. Увы, доверие значительной части паствы к священноначалию подорвано, и такого рода «самосвидетельства» они не примут. Что ж, может, тогда они примут во внимание глас преподобного Паисия Афонского (Эзнепидиса, + 1994), который в 1969-м году, после неоднократных встреч тогдашнего Константинопольского патриарха Афинагора с папой римском Павлом VI, послесвершённой им беззаконной «отмены» анафем, наложенных Отцами на папистов, писал:
«По моему мнению, отделяться от Церкви всякий раз, когда патриарх совершает ошибку, - дело совсем негодное! Быть вместе с Матерью-Церковью – это долг и обязанность каждого её члена, чтобы бороться за благочестие. Прекратить же поминовение патриарха – это, я полагаю, бессмысленно… Если из-за того или иного отклонения патриарха мы отделяемся и создаем собственные «церкви» - мы уподобимся протестантам. Уйти легко, вернуться трудно…
Когда кто-то не совпадает с нами по характеру, кажется нам слишком мягким или слишком строгим, мы немедленно приходим к выводу, что он не является духовным человеком. Но мы все необходимы для Церкви. Один духовно дополняет другого, и все мы обязаны терпеть не только особенности духовного склада, но и человеческие особенности каждого из нас…
Когда Господь сочтет нужным, он пошлет новых Марка Эфесского и Григория Паламу, чтобы объединить всех смущённых наших братьев, исповедать Православие, укрепить Предание и даровать великую радость нашей матери-Церкви» (23 января 1969 г., письмо архимандриту Харлампию Василопулусу).
Преподобный Паисий Святогорец писал так, несмотря на то, что патриарх Афинагор (Спиру) был известным масоном и вообще отрицал наличие каких бы то ни было ересей, говоря: «А я не вижу ереси нигде! Я вижу лишь истины, частичные, урезанные, оказавшиеся иной раз не на месте и притязающие на то, чтобы уловить и заключить в себе неисчерпаемую тайну…».
Может, нашим нынешним «зилотам» стоит принять во внимание позицию преподобного?
С этим, надеюсь, всё ясно. А вот вопрос о церковно-политических причинах и результатах Гаванской встречи, думаю, адекватных ответов пока не получил. Давайте скажем честно: вялые разговоры про «совместную защиту христиан на Ближнем Востоке» никого не убеждают! И это при том, что, судя по международной обстановке, со временем такой вопрос будет становиться всё актуальней.
Ну, сказали бы честно:
1. Встреча с папой и подписание гаванской Декларации нужны были не только – и не столько – РПЦ и лично патриарху Кириллу, сколько Кремлю и Путину, ибо:
2. Это позволило Москве провозгласить, что «даже папа римский признал Россию, как главную защитницу традиционных христианских ценностей во всём мiре». А такой статус придаёт Кремлю на международной арене совершенно иной вес. Наполняет его политику новым моральным, нравственным, историческим содержанием. Придаёт нынешней путинской стратегии столь необходимую ей духовно-историческую опору, формирует её универсальные ценности, опирающие на тысячелетнюю религиозную традицию.
Всё это выводит Москву на совершенно иной уровень международного авторитета. Ибо на фоне содомской вакханалии в некогда христианских странах богоборческого ныне Запада, на фоне бессилия самого Ватикана противопоставить что-либо этому сатанинскому разгулу (вспомним сталинскую иронию: «а сколько дивизий у папы римского?») Россия становится сегодня главной силой сопротивления антихристовой глобализации. Главной опорой в борьбе с «новым мировым порядком». Главным защитником исторической традиции как основы любой здоровой политической, экономической, общественной и народной жизни…
Такая глобальная роль новой, Воскресшей России, опирающейся в своём всемiрно-историческом, промыслительном служении на великий Русский мiр, становится отныне основополагающим фактором нашей национальной политики и идеологии. Конечно, эта фундаментальная перемена произойдёт не сразу, не одномоментно. И не без проблем, не без ожесточённой борьбы, учитывая многочисленную «пятую колонну» внутри современной «партии власти».
Но сам факт того, что этот процесс уже начался, на мой взгляд, очевиден. А учитывая все гримасы нашего недавнего либерально-сатанинского прошлого, все ужасы того русофобского разгула, того богоборческого погрома, которые терзали русскую жизнь последние сто лет, это – настоящее чудо Божие!
Глашатаи, свидетели и исповедники. Как и всякое другое чудо, свершающееся ныне на наших глазах возрождение России не обходится без живых орудий промысла Божьего, без служителей и глашатаев, оповещающих о нём наш грешный, обезверившийся мiр.
Государство, например, свидетельствует об этом чуде словами министра иностранных дел Сергея Лаврова: «Россия, как уже не раз бывало в истории, оказалась на перекрестке ключевых тенденций, во многом определяющих вектор будущего мирового развития… Русский народ, имея собственную культурную матрицу, свою духовность, никогда не сливался с Западом. (Он всегда стремился) отстоять право русского человека иметь свою веру, самому распоряжаться своей судьбой, вопреки попыткам Запада полностью подчинить русские земли, лишить их собственной идентичности.
Российская империя по совокупности всех параметров – размеров, способности управлять своими территориями, долговечности существования – являлась величайшей империей всех времен. России историей предназначена великая миссия связующего звена между Востоком и Западом…
Нам очень важно глубоко осознать непрерывность российской истории, из которой невозможно вымарать какие-то отдельные периоды, и важность синтеза всего массива наработанных нашим народом позитивных традиций и исторического опыта в качестве основы для энергичного продвижения вперед и утверждения по праву принадлежащей нашей стране роли одного из ведущих центров современного мира, поставщика ценностей развития, безопасности и стабильности.
Главной приметой современного этапа являются стремительные перемены во всех сферах международной жизни... Общечеловеческая солидарность должна иметь нравственную основу, формируемую традиционными ценностями...».
Церковь, со своей стороны, подтверждает грядущее Русское Возрождение словами патриарха Кирилла:
«Россия сегодня выступает главной силой, защищающей христиан по всему мiру. В сегодняшней ситуации защита России есть защита православной веры. Пусть Господь хранит Отечество наше! Пусть Господь хранит Церковь нашу, хранительницу веры и духовной силы народа! Пусть Господь хранит весь наш народ, помогая ему сохранить веру, а вместе с верой — и сознание высшей справедливости и Божественной правды, без осуществления которой в человеческой жизни нет и не может быть ни радости, ни счастья, ни свободы!»
И ещё:
«Мы говорим сегодня о глобальной ереси человекопоклонничества — нового вида идолопоклонства, исторгающего Бога из человеческой жизни. Именно на преодоление этой главной ереси современности, которая может привести к апокалиптическим событиям, Церковь должна направить сегодня силу своего слова и мысли.
Мы должны защищать Православие, как защищали его отцы VII Вселенского Собора, как защитили его Патриарх Мефодий и императрица Феодора с сонмом иерархов, как защитили его святитель Марк Эфесский и наши исповедники и новомученики Церкви Русской. Мы переживаем особые времена, но ничего нового нет. Как во времена Торжества Православия, как во времена святителя Марка Эфесского, так и сегодня Церковь Православная призвана проповедовать Евангелие и хранить чистоту веры православной…».
Да, конечно, у некоторой части читателей могут возникнуть вопросы. Например, насколько искренен патриарх Кирилл, провозглашая эти тезисы новой русской идеологии? Как далеко готов он пойти в практической реализации сказанного? Сможет (и захочет ли) он поменять в соответствии с провозглашенными приоритетами свою кадровую политику, отказаться от поддержки либерально-экуменической группировки епископата, к которой сам когда-то принадлежал? Готов ли он не на словах, а на деле восстановить в Московской Патриархии соборность, узурпированную ныне – чего уж греха таить – узкой группой московской церковной бюрократии?
Такие вопросы можно множить и множить. «Совопросников века сего» всегда было много, а в нынешние лукавые времена стало ещё больше. Но лично я думаю, что лучше не сотрясать впустую воздух, а каждому из нас постараться, в меру собственных сил, чтобы вопросы эти поскорее разрешились правильно и конструктивно. На пользу России, русскому народу и каждому из нас…
Не было бы счастья, да несчастье помогло. В своих предыдущих публикациях я уже приводил эту русскую пословицу, как пример того, что происходит сейчас в нашей церковной жизни.
Смута в умах и церковные нестроения, это, конечно, плохо. Это несчастье. Но по милости Божией эти несчастья всколыхнули и вбросили в центр внимания целый пласт проблем, долго остававшихся закрытыми для обсуждения на страницах значительной части православных СМИ. Проблем, не решив которые, мы не сможем добиться духовного оздоровления нашей народной жизни, равно общественной и политической. Это, в первую голову, проблемы доверия/недоверия паствы к пастырям, рядовых священников к московскому священноначалию, проблемы наличия/отсутствия соборности в среде епископата, даже на Архиерейских Соборах!
После встречи в Гаване и одобрения документов «Всеправославного Собора» критика действий патриарха Кирилла почти мгновенно вспыхнула в Петербурге и Москве, в молдавских и украинских епархиях Русской Православной Церкви, в других Поместных Церквах… Возникло движение «непоминающих», к которому подключились весьма авторитетные в народе пастыри… Даже в архиерейской среде нашлись недовольные, не побоявшиеся открыто высказать своё несогласие с патриархом.
Думаю, столь резкая реакция значительной части православной общественности и рядового духовенства оказалась для московского священноначалия неожиданной. Возможно, и для самого патриарха – тоже… Но эта смута, на мой взгляд, подобна горькому лекарству или болезненной медицинской процедуре. Больно, но полезно. Ведь там, где живёт наше церковное священноначалие, в разреженной атмосфере высокой политики, в окружении кремлёвских олимпийцев, иногда, увы, теряется ощущение реальности. И на этом фоне немного «грубого реализма» со стороны консервативных церковных низов – лекарство весьма полезное.
Тем более, что крайности самозваных «зилотов» всё-таки основную массу верующих не затронули. Конечно, в вопросе отпадения от Церкви измерять глубину проблемы количеством отпавших – невозможно. Но это не отменяет очевидного факта: в целом – за исключением немногих крайностей – нынешние церковные нестроения есть не что иное, как реакция здорового церковного организма, связанная с опасениями Народа Божия за чистоту нашей святой веры. Не думаю, что после такой реакции даже самые ярые филокатолики решатся на дальнейшее сближение с папистами…
Кстати, вскоре у нас появится возможность на практике проверить аргументы сторонников сближения с Ватиканом ради «совместной борьбы с безбожием». Лично я думаю, что таких плодов просто не будет. Никаких. Так как современный Ватикан из еретического, но всё же некогда христианского центра Западного мiра давно уже превратился в одно из орудий антихристовой глобализации. И его вековая враждебность к России и русскому народу тоже никуда не делась.
Впрочем, на всё воля Божия. Не будем загадывать наперёд. Как говорят в Одессе, мы «будем посмотреть», какие плоды принесёт этот союз. И тогда уже сможем спросить его организаторов, опираясь не на домыслы, подозрения и слухи, а на события и факты реальной жизни: вы каких результатов хотели добиться, господа хорошие? Удалось ли это вам? Будьте любезны, предъявите нам обещанные благие плоды гаванской встречи!
Думаю, что такую же позицию – «поживём, увидим…» – здравомыслящая часть православной общественности должна занять и по отношению к странному мероприятию под названием «Всеправославный Собор», которое под председательством еретика-филокатолика и суперэкумениста Варфоломея, «патриарха Фанарского», предполагается провести летом на Крите.
Но об этом подробнее – в следующий раз…
Константин Душенов, директор агентства «Русь Православная»
Ну, может, от силы два. Второй – как не сбиться со спасительного узкого пути в безумных джунглях нынешнего лживого и богоборческого мiра? Или, в крайнем случае – три. С учётом ещё такого, который, думаю, многим нынче не даёт покоя: как нам, грешным, избежать соблазнов – равно «справа» и «слева», т.е. со стороны «истинно-православных» самозванцев/раскольников/сектантов, и теплохладных, «широко мыслящих» экуменстов/обновленцев/либералов/?
Но… Для этого ведь надо сперва узнать ответ на другие вопросы! Например: как отличить истинно благочестивую ревность, пекущуюся о чистоте и неповреждённости святынь Православной веры и Церкви Христовой, от мятежного самочиния, скрывающего за трескучими фразами фарисейскую гордыню и самовлюблённое тщеславие? Как не перепутать благодатные дары Духа – священное смирение и христоподражательную кротость – с равнодушием и приспособленчеством, безволием и соглашательством? Как…
Стоп. Значит, название статьи всё-таки правильное. Действительно, сто вопросов… Впрочем, справедливости ради надо сказать, что вопросы эти во все времена более или менее остро стояли перед любым искренним христианином. Но сегодня, в России, им придаёт особую злободневность нешуточная смута в русских церковных умах, возникшая:
а) после пресловутой встречи в Гаване патриарха Кирилла с папой Франциском, подписавшими совместную Декларацию, и
б) после февральского Архиерейского Собора РПЦ, одобрившего участие Русской Церкви в сомнительном «Всеправославном Соборе» и утвердившего ряд двусмысленных документов, которым этот странный «собор» должен придать общецерковный, вселенский статус.
Ясность как форма тумана. Что ж, начнём по порядку. Итак, Гаванская встреча и подписанная там Декларация. Главные вопросы, смущающие значительную часть народа Божия, оформились здесь за прошедшие два месяца уже довольно ясно. Вот они.
Каков религиозный смысл этой встречи и подписанной на ней Декларации? Каково её каноническое и догматическое содержание, и есть ли оно вообще? Не произошло ли в Гаване со стороны патриарха Кирилла предательства веры, явного или тайного? Какие цели ставили перед собой организаторы и участники этого мероприятия? Какие последствия будет оно иметь для жизни Русской Православной Церкви, для её вероучения, самосознания и пастырской практики? Изменится ли теперь отношение РПЦ к Ватикану и папистской ереси, и если да, то как? Изменится ли отношение сторон к Унии? Повлечет ли встреча в Гаване перемены в международном положении Московской Патриархии – прежде всего, в Православном мiре, в наших взаимоотношениях с другими Поместными Церквами? Как она выглядит на фоне углубляющегося мiрового геополитического кризиса, проекта глобализации, «электронного концлагеря» и иных эсхатологических предчувствий православной общественности? Каков, наконец, политический смысл этого события, его оценка со стороны российского государства и его руководителей?
К сожалению, многие из этих вопросов пока повисают в воздухе. Но, слава Богу, не все!
Так, самый главный и самый болезненный, на мой взгляд, вопрос – о религиозно-каноническом содержании Гаванской встречи – был недвусмысленно закрыт после неоднократных высказываний патриарха Кирилла, заявившего: «Мы честно говорим о разделении. Мы остаемся на тех позициях, на которых были наши отцы. Церкви нельзя сблизить – даже не то, что соединить – договоренностью между двумя лидерами… Церкви нельзя соединить даже договоренностью всей иерархии. Мы до сих пор разделены в понимании Святой Троицы!»
Не менее резко высказался патриарх и про Унию: «Мое возведение на патриарший престол, которое состоялось 1 февраля 2009 года, выпало на день памяти святителя Марка Эфесского. Именно он в XV веке практически единолично спас Православие от унии… Император тогда принял решение, согласно которому Православная Церковь должна подчиниться Риму, и это решение поддержали Константинопольский Патриарх и большинство епископата…
Все архиереи подписали унию с Римом, не подписал только святитель Марк Эфесский, который понимал, что… невозможно объединение через разделение. Ведь те, кто пытался объединиться с Римом, тем самым разрушали единство православного мира. Святитель Марк понял, какая беда угрожала всей Церкви, и, мужественно восстав на Ферраро-Флорентийском соборе, отверг унию. А потом политические обстоятельства изменились, и православным иерархам, подписавшим унию, пришлось от нее отказываться со стыдом и страхом…».
Впрочем, я понимаю, что этими цитатами сомневающихся убедить трудно. Увы, доверие значительной части паствы к священноначалию подорвано, и такого рода «самосвидетельства» они не примут. Что ж, может, тогда они примут во внимание глас преподобного Паисия Афонского (Эзнепидиса, + 1994), который в 1969-м году, после неоднократных встреч тогдашнего Константинопольского патриарха Афинагора с папой римском Павлом VI, послесвершённой им беззаконной «отмены» анафем, наложенных Отцами на папистов, писал:
«По моему мнению, отделяться от Церкви всякий раз, когда патриарх совершает ошибку, - дело совсем негодное! Быть вместе с Матерью-Церковью – это долг и обязанность каждого её члена, чтобы бороться за благочестие. Прекратить же поминовение патриарха – это, я полагаю, бессмысленно… Если из-за того или иного отклонения патриарха мы отделяемся и создаем собственные «церкви» - мы уподобимся протестантам. Уйти легко, вернуться трудно…
Когда кто-то не совпадает с нами по характеру, кажется нам слишком мягким или слишком строгим, мы немедленно приходим к выводу, что он не является духовным человеком. Но мы все необходимы для Церкви. Один духовно дополняет другого, и все мы обязаны терпеть не только особенности духовного склада, но и человеческие особенности каждого из нас…
Когда Господь сочтет нужным, он пошлет новых Марка Эфесского и Григория Паламу, чтобы объединить всех смущённых наших братьев, исповедать Православие, укрепить Предание и даровать великую радость нашей матери-Церкви» (23 января 1969 г., письмо архимандриту Харлампию Василопулусу).
Преподобный Паисий Святогорец писал так, несмотря на то, что патриарх Афинагор (Спиру) был известным масоном и вообще отрицал наличие каких бы то ни было ересей, говоря: «А я не вижу ереси нигде! Я вижу лишь истины, частичные, урезанные, оказавшиеся иной раз не на месте и притязающие на то, чтобы уловить и заключить в себе неисчерпаемую тайну…».
Может, нашим нынешним «зилотам» стоит принять во внимание позицию преподобного?
С этим, надеюсь, всё ясно. А вот вопрос о церковно-политических причинах и результатах Гаванской встречи, думаю, адекватных ответов пока не получил. Давайте скажем честно: вялые разговоры про «совместную защиту христиан на Ближнем Востоке» никого не убеждают! И это при том, что, судя по международной обстановке, со временем такой вопрос будет становиться всё актуальней.
Ну, сказали бы честно:
1. Встреча с папой и подписание гаванской Декларации нужны были не только – и не столько – РПЦ и лично патриарху Кириллу, сколько Кремлю и Путину, ибо:
2. Это позволило Москве провозгласить, что «даже папа римский признал Россию, как главную защитницу традиционных христианских ценностей во всём мiре». А такой статус придаёт Кремлю на международной арене совершенно иной вес. Наполняет его политику новым моральным, нравственным, историческим содержанием. Придаёт нынешней путинской стратегии столь необходимую ей духовно-историческую опору, формирует её универсальные ценности, опирающие на тысячелетнюю религиозную традицию.
Всё это выводит Москву на совершенно иной уровень международного авторитета. Ибо на фоне содомской вакханалии в некогда христианских странах богоборческого ныне Запада, на фоне бессилия самого Ватикана противопоставить что-либо этому сатанинскому разгулу (вспомним сталинскую иронию: «а сколько дивизий у папы римского?») Россия становится сегодня главной силой сопротивления антихристовой глобализации. Главной опорой в борьбе с «новым мировым порядком». Главным защитником исторической традиции как основы любой здоровой политической, экономической, общественной и народной жизни…
Такая глобальная роль новой, Воскресшей России, опирающейся в своём всемiрно-историческом, промыслительном служении на великий Русский мiр, становится отныне основополагающим фактором нашей национальной политики и идеологии. Конечно, эта фундаментальная перемена произойдёт не сразу, не одномоментно. И не без проблем, не без ожесточённой борьбы, учитывая многочисленную «пятую колонну» внутри современной «партии власти».
Но сам факт того, что этот процесс уже начался, на мой взгляд, очевиден. А учитывая все гримасы нашего недавнего либерально-сатанинского прошлого, все ужасы того русофобского разгула, того богоборческого погрома, которые терзали русскую жизнь последние сто лет, это – настоящее чудо Божие!
Глашатаи, свидетели и исповедники. Как и всякое другое чудо, свершающееся ныне на наших глазах возрождение России не обходится без живых орудий промысла Божьего, без служителей и глашатаев, оповещающих о нём наш грешный, обезверившийся мiр.
Государство, например, свидетельствует об этом чуде словами министра иностранных дел Сергея Лаврова: «Россия, как уже не раз бывало в истории, оказалась на перекрестке ключевых тенденций, во многом определяющих вектор будущего мирового развития… Русский народ, имея собственную культурную матрицу, свою духовность, никогда не сливался с Западом. (Он всегда стремился) отстоять право русского человека иметь свою веру, самому распоряжаться своей судьбой, вопреки попыткам Запада полностью подчинить русские земли, лишить их собственной идентичности.
Российская империя по совокупности всех параметров – размеров, способности управлять своими территориями, долговечности существования – являлась величайшей империей всех времен. России историей предназначена великая миссия связующего звена между Востоком и Западом…
Нам очень важно глубоко осознать непрерывность российской истории, из которой невозможно вымарать какие-то отдельные периоды, и важность синтеза всего массива наработанных нашим народом позитивных традиций и исторического опыта в качестве основы для энергичного продвижения вперед и утверждения по праву принадлежащей нашей стране роли одного из ведущих центров современного мира, поставщика ценностей развития, безопасности и стабильности.
Главной приметой современного этапа являются стремительные перемены во всех сферах международной жизни... Общечеловеческая солидарность должна иметь нравственную основу, формируемую традиционными ценностями...».
Церковь, со своей стороны, подтверждает грядущее Русское Возрождение словами патриарха Кирилла:
«Россия сегодня выступает главной силой, защищающей христиан по всему мiру. В сегодняшней ситуации защита России есть защита православной веры. Пусть Господь хранит Отечество наше! Пусть Господь хранит Церковь нашу, хранительницу веры и духовной силы народа! Пусть Господь хранит весь наш народ, помогая ему сохранить веру, а вместе с верой — и сознание высшей справедливости и Божественной правды, без осуществления которой в человеческой жизни нет и не может быть ни радости, ни счастья, ни свободы!»
И ещё:
«Мы говорим сегодня о глобальной ереси человекопоклонничества — нового вида идолопоклонства, исторгающего Бога из человеческой жизни. Именно на преодоление этой главной ереси современности, которая может привести к апокалиптическим событиям, Церковь должна направить сегодня силу своего слова и мысли.
Мы должны защищать Православие, как защищали его отцы VII Вселенского Собора, как защитили его Патриарх Мефодий и императрица Феодора с сонмом иерархов, как защитили его святитель Марк Эфесский и наши исповедники и новомученики Церкви Русской. Мы переживаем особые времена, но ничего нового нет. Как во времена Торжества Православия, как во времена святителя Марка Эфесского, так и сегодня Церковь Православная призвана проповедовать Евангелие и хранить чистоту веры православной…».
Да, конечно, у некоторой части читателей могут возникнуть вопросы. Например, насколько искренен патриарх Кирилл, провозглашая эти тезисы новой русской идеологии? Как далеко готов он пойти в практической реализации сказанного? Сможет (и захочет ли) он поменять в соответствии с провозглашенными приоритетами свою кадровую политику, отказаться от поддержки либерально-экуменической группировки епископата, к которой сам когда-то принадлежал? Готов ли он не на словах, а на деле восстановить в Московской Патриархии соборность, узурпированную ныне – чего уж греха таить – узкой группой московской церковной бюрократии?
Такие вопросы можно множить и множить. «Совопросников века сего» всегда было много, а в нынешние лукавые времена стало ещё больше. Но лично я думаю, что лучше не сотрясать впустую воздух, а каждому из нас постараться, в меру собственных сил, чтобы вопросы эти поскорее разрешились правильно и конструктивно. На пользу России, русскому народу и каждому из нас…
Не было бы счастья, да несчастье помогло. В своих предыдущих публикациях я уже приводил эту русскую пословицу, как пример того, что происходит сейчас в нашей церковной жизни.
Смута в умах и церковные нестроения, это, конечно, плохо. Это несчастье. Но по милости Божией эти несчастья всколыхнули и вбросили в центр внимания целый пласт проблем, долго остававшихся закрытыми для обсуждения на страницах значительной части православных СМИ. Проблем, не решив которые, мы не сможем добиться духовного оздоровления нашей народной жизни, равно общественной и политической. Это, в первую голову, проблемы доверия/недоверия паствы к пастырям, рядовых священников к московскому священноначалию, проблемы наличия/отсутствия соборности в среде епископата, даже на Архиерейских Соборах!
После встречи в Гаване и одобрения документов «Всеправославного Собора» критика действий патриарха Кирилла почти мгновенно вспыхнула в Петербурге и Москве, в молдавских и украинских епархиях Русской Православной Церкви, в других Поместных Церквах… Возникло движение «непоминающих», к которому подключились весьма авторитетные в народе пастыри… Даже в архиерейской среде нашлись недовольные, не побоявшиеся открыто высказать своё несогласие с патриархом.
Думаю, столь резкая реакция значительной части православной общественности и рядового духовенства оказалась для московского священноначалия неожиданной. Возможно, и для самого патриарха – тоже… Но эта смута, на мой взгляд, подобна горькому лекарству или болезненной медицинской процедуре. Больно, но полезно. Ведь там, где живёт наше церковное священноначалие, в разреженной атмосфере высокой политики, в окружении кремлёвских олимпийцев, иногда, увы, теряется ощущение реальности. И на этом фоне немного «грубого реализма» со стороны консервативных церковных низов – лекарство весьма полезное.
Тем более, что крайности самозваных «зилотов» всё-таки основную массу верующих не затронули. Конечно, в вопросе отпадения от Церкви измерять глубину проблемы количеством отпавших – невозможно. Но это не отменяет очевидного факта: в целом – за исключением немногих крайностей – нынешние церковные нестроения есть не что иное, как реакция здорового церковного организма, связанная с опасениями Народа Божия за чистоту нашей святой веры. Не думаю, что после такой реакции даже самые ярые филокатолики решатся на дальнейшее сближение с папистами…
Кстати, вскоре у нас появится возможность на практике проверить аргументы сторонников сближения с Ватиканом ради «совместной борьбы с безбожием». Лично я думаю, что таких плодов просто не будет. Никаких. Так как современный Ватикан из еретического, но всё же некогда христианского центра Западного мiра давно уже превратился в одно из орудий антихристовой глобализации. И его вековая враждебность к России и русскому народу тоже никуда не делась.
Впрочем, на всё воля Божия. Не будем загадывать наперёд. Как говорят в Одессе, мы «будем посмотреть», какие плоды принесёт этот союз. И тогда уже сможем спросить его организаторов, опираясь не на домыслы, подозрения и слухи, а на события и факты реальной жизни: вы каких результатов хотели добиться, господа хорошие? Удалось ли это вам? Будьте любезны, предъявите нам обещанные благие плоды гаванской встречи!
Думаю, что такую же позицию – «поживём, увидим…» – здравомыслящая часть православной общественности должна занять и по отношению к странному мероприятию под названием «Всеправославный Собор», которое под председательством еретика-филокатолика и суперэкумениста Варфоломея, «патриарха Фанарского», предполагается провести летом на Крите.
Но об этом подробнее – в следующий раз…
Константин Душенов, директор агентства «Русь Православная»
.jpg)
2. Re: Сто вопросов благочестивого скептика
1. В тему