О пользе церковной анафемы

Так толкует указанные слова блаженный Феофилакт Болгарский: «Одним этим словом в страх привел всех: блудников, разномыслящих, употребляющих идоложертвенное, неверующих воскресению, и вообще всех, которые между ними вели себя несогласно с его учением и преданием».

Нынешняя, вполне враждебная Богу и Св. Писанию, либеральная идеология, подобно змее, проникает в трещины наших нетвердых в истине умов, в трещины наших нетвердых в благочестии душ, чтобы насвистывать сладкие песенки о свободе и правах человека (как это имело место при грехопадении прародителей в раю). Иногда мы, увы, эти сладкие песенки впитываем на каком-то подсознательном уровне, чтобы присоединяться к общему хору не любящих Христа, которых до глубины души возмущает введенное в наш обиход апостолом Павлом слово «анафема».

Они вопиют: как можно отлучать, изгонять? Где здесь любовь к падшим? Таковые лицемеры, видно, почитают себя более исполненными любви, нежели великий Павел, сказавший: «я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть Израильтян…» (Рим. 9, 3).

Разница между истинной любовью (Павловой) и лицемерной (либеральной) заключается в том, что тот, будучи близким к Богу, видел совершенно ясно: его соплеменники, отвергнув Христа, отпали от вечной жизни, сами себя предав анафеме. Ясность этого понимания приносила ему невыразимые страдания, он чувствовал себя раздираемым между любовью ко Христу и любовью к братьям, родным по плоти, но Христа чуждым.

Пораженные ядом либерализма и через это удалившиеся от Христа безконечно далеки от переживаний апостола Павла. Они отнюдь не разрываемы любовью ко Христу и к чуждым Христа. Они всего лишь в равной степени равнодушны – что к Первому, что ко вторым. Равнодушие же свое не хотят называть по имени и объявляют его любовью. Святой Павел употреблял слово «анафема» не как ругательство (именно в таком смысле многие наши современники, отравленные либеральной пропагандой, его воспринимают), а как призыв к покаянию. В качестве доказательства можно привести случай, имевший место в той же Коринфской Церкви. Так в Первом послании к Коринфянам он призывал тяжко согрешившего «предать сатане» (1 Кор. 5, 5), а во Втором – простить его, ибо покаяние состоялось.

Когда, вслед за Павлом, Отцы Церкви употребляли слово «анафема» в отношении каких-либо лжеучений, равно как их адептов, они отнюдь не злорадствовали по поводу чьей бы то ни было погибели, но призывали их через покаяние вернуться в Церковь. В их устах «анафема» - проявление любви. В их устах это значило в отношении добровольно отколовшихся от Церкви: возвратитесь, не забирайтесь в дебри лжеучений, где заблудитесь и погибнете!

Российские либералы XIX –начала ХХ веков, почитавшие себя самыми умными, самыми передовыми людьми, любили укорять Церковь за употребляемый ею чин анафематствования ересей, лжеучений, расколов, иных смертных грехов. Имеется у писателя Куприна полуфантастический рассказ под названием «Анафема», где описываются борения протодиакона, которому якобы пришлось в Неделю Торжества Православия анафематствовать персонально графа Л.Н. Толстого.

Чин Торжества Православия был единообразен во всех частях Российской Церкви, и выделять персонально Толстого наш Святейший Синод в этом общем чинопоследовании не счел нужным (много чести, все-таки ересь толстовства довольно ничтожна в сравнении с арианством, монофизитством или папизмом). А Куприн изобразил бедного протодиакона, которого заставляли проклинать полюбившегося ему писателя, против чего восставала вся его художественная натура. Художественное восстание, как это обычно и бывает, привело к самому незатейливому бунту против законной церковной власти, к добровольному снятию с себя священного сана.

Итак, либерализм произнес свой суровый приговор. Он сам анафематствовал анафему. Результат получился весьма печальный. Ведь если первоначальная анфема является отрицанием зла, то отрицание данного отрицания дает утверждение зла, стирает границу между добром и злом.

Станем ли мы с этим соглашаться? Станем ли бояться либералов более Святого Духа, через Которого дано и Св. Писание, и Св. Предание?

Сатане вполне достаточно стереть границу между добром и злом, утвердить равенство греха и добродетели. Он ведь не настолько против Бога, чтобы желать Его уничтожения, ибо сам понимает невозможность данного предприятия. В самый момент своего грехопадения он не посягал на то, чтобы превзойти Бога. Он провозгласил лишь: «взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему» (Ис. 14, 14). Сатану вполне удовлетворит, если его будут почитать не выше, а хотя бы наравне с Богом, если распространяемые им лжеучения будут почитать наравне с истиной.

Отсюда можно сделать вывод: всякое заигрывание с либерализмом, так же, как и всякое заигрывание с сатаной, - занятие совершенно губительное. С ним (как с сатаной, так и с его детищем) возможна только война: либо он одолеет Церковь, либо Церковь одолеет его. Поэтому в чинопоследование Торжества Православия, было бы хорошо, согласно с более чем тысячелетней традицией Церкви, вернуть торжественное возглашение анафемы. Разумеется, по этому случаю поднимется вселенский вой. Разумеется, нас заклеймят средневековыми мракобесами. Но ведь нам никто легкой жизни и легких побед не обещал. Побеждать же преданный греху мiр Некто заповедал.

Мы не говорим, что нужно возобновить практику анафематствования повсеместно и немедленно. Прежде необходима разъяснительная работа по убеждению хотя бы всех православно верующих в благотворности возрождения традиции. И здесь – дело за пастырями.

Какую пользу может принести анафема? Великую. Постепенно станет прекращаться либеральный разврат, проявлением которого служат совместные кощунственные моления числящихся православными с еретиками. Постепенно люди станут яснее видеть разницу между Православием и неудобь исчислимым количеством лжеучений. Если в чин анафематствуемых будут включены педерасты с лесбиянками, откровенно богоборческие биотехнологии, симпатии к Церкви со стороны здоровых сил общества только возрастут.

Самое же главное – Русская Церковь поднимет над мiром знамя войны с либеральной чумой теплохладности. Это привлечет к ней миллионы сторонников во всех частях света. Обличение зла – мужественный поступок, если же это обличение исходит из миллионов уст и сердец православно верующих, зло будет поражаемо в самую главу свою. Оно будет в ответ жалить, но только в пяту (Быт. 3, 15).

Священномученик протоиерей Иоанн Восторгов на праздник Торжества Православия 1907 года произнес проповедь «Смысл и поучение церковного анафематствования», в которой не просто говорил, но кричал, ибо чувствовал подле себя колоссальные разрушительные силы: «Тебе говорят лжеучители: «нет нравственного закона; нет власти; можно идти бунтом и насилием против всех стеснений, против всех порядков жизни, можно де идти бунтом и против царей, ибо они сами собою, а не Богом поставлены». «Анафема» - анафема таким пагубным учениям, говорит Церковь Христова. Это – не христианское учение; это – разрушение всякой жизни, всякого общества; это может измыслить и повторить только самый злой и коварный враг всего доброго, враг человечества».

Подобные слова многим, уже беременным бунтом против Помазанника, в то время казались возмутительными. Теперь – уже нет, ибо истинность слов подтверждена кровавой историей ХХ века. Следовательно, сейчас – благоприятное время для контрреволюционного натиска.

При этом нужно понимать: без Божия содействия он обречен на неуспех. Что же делать? Усердствовать в молитве, к чему призывал и досточтимый отец Иоанн: «В сей день Православия мы, сыны Православия, усугубим молитвы о мире всего мiра, о благостоянии Церкви Божией, о соединении всех, об искоренении всех расколов, ересей и отступств. В сей день Православия мы, сыны Православия, усугубим и возгреем в сердцах преданность святой православной вере, святой православной Церкви, ее учению, ее заповедям, ее пастырям и всему богоучрежденному ее строю. Она, святая православная вера, спасла отцов наших, она – и наше спасение». Аминь.

Иерей Сергий Карамышев, публицист, Рыбинская епархия