Каким должен быть российский патриотизм?

В чем недостаток современного гуманитарного знания перед точными науками? В отсутствии общей, разделяемой всеми, системы понятий. Отсюда происходит путаница, безплодные споры о названиях, потому что каждый из спорящих видит в том или ином термине что-то свое. Следовательно, востребована целостная, непротиворечивая система понятий гуманитарного знания.

В этой ситуации представляется полезным прежде, чем рассуждать об абстракциях, до безконечности нанизывая их одну на другую, утвердиться в изначальных смыслах ключевых слов. При этом не стоит пытаться все вокруг определить раз и навсегда. Ведь существуют понятия принципиально неопределяемые, напоминающие об ограниченности человеческого рассудка. Например, «Бог». Как можно определить, ограничить Безпредельного, Безначального и Безконечного?!

Если имеется таковая возможность, лучше всего стараться давать определения, которые бы не противоречили употреблению тех или иных слов в Св. Писании. Не нужно бояться «архаичности» получаемых таким образом дефиниций. Русским, как современному народу-богоносцу, не к лицу жить заимствованной, чужой системой понятий, пронизывать ею свою безсмертную душу, отравлять свое сердце ядовитыми испарениями чуждой цивилизации.

Коль скоро мы повели речь о народе, попытаемся определить его в свете Св. Писания. Данное слово многократно употребляется уже в первой его книге – «Бытия». Начало положено в рассказе о разделении Богом языков строителей Вавилона. Народами здесь, таким образом, названы отдельно друг от друга живущие, объединенные семьями и родами, общности людей, явственным признаком отдельности которых служит язык. Итак, в понятии «народ» («нация»), в соответствии, опять же, с этимологией этих слов, преобладает идея родства.

Употребляется в Св. Писании слово «отечество». Конечно, и в нем присутствует идея родства. Однако она имеет здесь, на наш взгляд, не первенствующее значение. А на первый план выходит идея власти, идея государства, потому что отец есть глава семьи и глава рода. Имя «Авраам» значит «Отец множества». В Псалтири говорится об «отечествах народов», которые должны поклониться Христу. Ясно, что речь здесь не о географических названиях, но о государственной власти, которая призвана склониться перед властью вечного Царя.

Отталкиваясь от «Книги книг», перенесемся в современность и проанализируем понятие «политическая нация». Рассмотрим и такую ее разновидность, как «многонациональный народ» (этими словами начинается наша нынешняя Конституция: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации» и проч.). Что такое «многонациональный народ»? С одной стороны, это тавтология, которая становится более выпуклой, если сказать «многонародный народ» или «многонациональная нация». С другой стороны, понятно, что сочинители документа в разных случаях по-разному понимают одно и то же слово. Т.е. бывают так называемые политические нации. Тогда логика понуждает говорить и о неполитических нациях (иначе для чего нужно это уточнение «политическая»?). Тогда получается занятная вещь: «россияне» - политическая нация, а «русские» - неполитическая нация…

Мы считаем, начавший свое бытование около ста лет назад термин «политическая нация» противным здравому смыслу и вредным. Он подменяет собою прежде тысячелетиями бытовавшее понятие гражданства, обозначающее принадлежность к тому или иному государству. Притом заметим: гражданство можно менять, а принадлежность к нации – величина постоянная. С позволения сказать, «логика» новомодных сторонников «политической нации» такова: нацию можно менять как перчатки. Покуда я, к примеру, гражданин России, обо мне следует говорить как о члене «российской нации». А стоит мне поменять гражданство на казахстанское, я, одновременно с получением соответствующего документа, меняю прежнюю национальную идентичность, становясь членом казахстанской нации. Если же у человека двойное гражданство, он – член сразу двух или трех наций, обладатель двух или трех идентичностей, что, разумеется, фикция. В действительности, такие фикции, как «политическая нация» без паразитирования на национальном начале в традиционном его понимании довольно быстро умрут, уступив свое место вожделенному для некоторых всемирному гражданству. Таким образом, космополитизм – подлинная причина терминологических нововведений. Кстати сказать: что касается такого феномена как советский народ, он, по факту, получился слишком русским, а следовательно, и не способным для реализации космополитического проекта в духе Троцкого.

Коренная ошибка заключается в противном здравому смыслу смешивании понятий «гражданство» и «нация». За одной ошибкой, как водится, следуют другие. Поэтому приверженцы «политической нации» начинают говорить о каком-то «общегражданском национализме», тем самым, подменяя традиционный термин патриотизма. Потуги нынешних политтехнологов создать некую новую общность напоминают примитивную магию древних колдунов. Присваивая этой общности новое имя, и постоянно его повторяя, они надеются наполнить общность новыми, ими самими заданными свойствами, избавив от свойств традиционных. Приблизительно так же, но более последовательно, поступал Навуходоносор, когда приказывал всем подвластным ему народам поклоняться золотому истукану. Смог ли он нивелировать национальные различия и создать новую «политическую нацию»? Не смог – только надорвался в своих невразумительных потугах, впав на семь лет в безумие.

Строители нового Вавилона, зачастую не отдавая себе отчета, стремятся разрушить традиционные, существующие с Божия благословения, нации в своих колдовских «плавильных котлах», чтобы тиранствовать над непомнящим родства, утратившим традиционную национальную идентичность, человечеством.

Закономерно возникают стремления снабдить конструируемые «нации» основными признаками естественных наций, т.е. религией, мировоззрением, культурой. Универсальным же средством почитается усреднение, нивелировка оставшихся в наследие от прошлого религий, мировоззрений и культур. Так наступает торжество серого цвета, посредственности, торжество тотальной апостасии.

Зададим еще один неудобный вопрос сторонником «политических наций»: в современной России существуют национальные республики, представители титульных наций которых находятся в привилегированном по отношению к остальным гражданам, положении. В этих республиках (квазигосударствах) должны формироваться свои политические нации: татарстанская, башкортостанская, якутская и т.д. Более благоприятной среды для развития сепаратизма просто трудно себе представить. Притом коноводами сепаратизма будет говориться о благопристойном башкортостанском патриотизме, противостоящем ужасному русскому национализму.

Проще национализм, если мы понимаем этот термин по И.А. Ильину, т.е. как любовь к своему народу, чуждую неприязни к другим, вплести в общегражданский патриотизм, чем, выворачивая все наизнанку, пытаться вплести сепаратистские «региональные патриотизмы» в «общегражданский национализм».

Поэтому представляется более соответствующим логике называть вещи своими традиционными именами. Соответственно, не нужно выстраивать никаких «плавильных котлов». Не нужно думать, что несколько отдельно взятых наций обязаны выдать некую новую среднеарифметическую «нацию», потому что каждая из них – начало не механическое, но органическое, т.е. неразложимое на отдельные элементы без уничтожения целого.

Несколько органических начал можно собрать в семью, тоже органическое начало, но другого порядка. Однако не нужно пытаться создать монстра, призванного поглотить прежние идентичности ради какой-то новой, никем и никогда не виданной.

Если мы говорим не об общегражданском патриотизме, но общегражданском национализме, должны заметить, что в нем нет места для любви к входящим в союз народам. В нем – лишь призрачная особость от других «политических наций», от других «плавильных котлов». Однако именно любовь лежит в основании всех органических общностей. Без нее таковые разлагаются, уничтожаются.

Трудно себе представить любовь к общему государству со стороны человека, не имеющего любви к своему ближнему, к своей семье, к трудовому коллективу, к своему городу или деревне, наконец, к своему народу. Общегражданский патриотизм есть чувство, венчающее собою все выше перечисленное. А раз так, для развития подлинного патриотизма нужны не ухищрения политтехнологов, а деятельная любовь как можно большего числа граждан. Это, конечно, трудней и на этом не заработаешь, но получаемые таким образом скрепы будут воистину неразрушимы.

Важно заметить: Российское государство возникло не ниоткуда, у него есть законный родитель, а именно – русский народ. И чтобы государство было прочным, все, входящие в него народы, призваны, ради собственного блага, ради органического вхождения в общую семью народов, иметь соответствующий родовой признак, называемый русскостью. Он прививается благодаря овладению русским языком и пониманию русской культуры.

Поэтому на понятийном уровне в современной России следует признать правильность сближения слов «русский» и «российский». Потому что так общегражданская идентичность проникается русскостью, а русскость проникается духом общегражданского патриотизма. И нужно стремиться к тому, чтобы этим духом проникались не только русские, но и представители всех других народов страны. Пусть они именуют себя «русский татарин», «русский немец», «русский еврей», «русский чеченец» и т.д., не утрачивая национальной идентичности, но при этом поднимаясь до идентичности общегражданской, в основе которой – все богатство Русского мiра.

Нравится это кому-то или нет, но Российская империя (как бы она сейчас ни называлась) – «цветущая сложность» (по словам Леонтьева) отдельных народов и их культур, в которой не нужно ничего нивелировать и усреднять, потому что серости цвести не свойственно. Следовательно, основная задача российского патриотизма – не подавление национальных особенностей, но любовь к ним, которая, вбирая в себя отдельные акты любви, призвана вырастать до нового качества – любви к неповторимому общему государству, основанному великим русским народом. Русский же народ, как старший, призван первенствовать в любви.