Богоматерь, как истинная Заступница рода христианского, являет Свою милость к нам, грешным, когда умножаются соблазны, когда умножаются наши грехи, когда умножаются скорби и обстояния, - чтобы потопить их, точно гонителя фараона, в пучине божественного милосердия. Так, когда со второй половины XIX века умножился в русском народе грех пьянства, явлена была чудотворная икона, называемая Неупиваемой чашей.
В чем причина пьянства? В расслаблении ума и душевной лености. Начинается оно, как и наркомания, с поиска блаженства на этой грешной земле. Начинается оно с лукавой мысли превратить земную жизнь в место утешения, в вечную Пасху без крестного подвига.
Начинаясь с поиска и переживания удовольствий, с ощущения свободы от повседневных тягостных забот, страсть пьянства, укоренившись в душе, порабощает ее, высасывает из нее живительные соки, чтобы наконец превратиться в страшного и мрачного идола, властно требующего для себя повседневных жертв. Одержимый страстью винопития человек пропивает всё, отчасти превращая в заложников своего мерзкого истукана окружающих, у которых он, в свою очередь, отнимает всё, если они в его власти (например, у семьи), или выпрашивает, или крадет – лишь бы принести привычную дань ненасытному идолу. Движимый страстью, винопийца, а скорее, гнездящийся в его душе лукавый дух, изобретает тысячи способов так обольстить окружающих, чтобы сделать их покорными данниками истукана. Так сатана посмеивается над несчастным человечеством!
Страсть винопития иссушает душу, последняя становится объятой вечной жаждой. В ней разгорается пожар, кажется, готовый поглотить внутренности человека, если его не залить очередной порцией зелья. Но чем больше его человек льет, тем пожар становится только сильнее. Тогда лукавый дух внушает винопийце новую мысль: упейся до смерти, чтобы раз и навсегда прекратить свой позор, чтобы раз и навсегда избавиться от невыносимой жажды.
И это очередной обман. Душа человека тесно связана с телом. Он удовлетворяет страсть посредством тела, но удовлетворение испытывает преимущественно душа. И если она лишится своего тела с неисцеленной страстью, то ее страдания только неизмеримо увеличатся. Если бы не ждущее за дверьми гроба пьяниц адское пламя, ее, наверное, разорвало бы от исступления из-за невозможности вновь упиться. Итак, внешнее пламя адской бездны уравновешивает внутренний огонь страстей, но это, конечно, слабое утешение. Избави нас, Господи, от такой ужасной участи – выйти из тела с неисцеленными страстями!
Некоторые, мучаясь от тиранства пьяниц, желают им смерти или же радуются, когда пьяница вдруг скоропостижно умирает. Такое отношение нельзя назвать христианским. Апостол Павел свидетельствует: «Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божия не наследуют» (1 Кор. 6, 9-10). Тем более печально, что где пьянство – там и блуд, где пьянство – там идолослужение, где пьянство – там и воровство, где пьянство – там и злоречие. Следовательно, когда мы желаем пьянице смерти, то желаем одновременно и вечной погибели. В таком случае мы ничем не лучше бесов. Осуждая не грех винопития, но несчастного, порабощенного страстью, мы сами смертно согрешаем.
Для чего Господь во время земной жизни проводит мимо нас всевозможную грязь греха? Чтобы мы, во-первых, испытывали к нему отвращение. Чтобы мы, во-вторых, не заражались сатанинской мыслью устроить себе подобие рая на земле. Чтобы мы, в-третьих, молились за несчастных – об их спасении. Чтобы мы, в-четвертых, своевременным словом, мудрым поведением помогли людям встать на путь спасения.
Некоторые, молясь за пьяниц, желают им лишь избавиться от страсти. Этого недостаточно. Нужно молиться об их спасении в вечности. Приходилось видеть пьяниц, заменивших одну страсть, постыдную, другой, вполне устраивающей окружающих. Кто-то пристрастился к сериалам, кто-то – к рыбалке, кто-то - к чему-то еще. Казалось бы: хорошо – человек не приносит неприятностей окружающим. Но это «хорошо» остается на земле. А будущность такого человека может быть хуже будущности самого горького пьяницы.
Вы спросите: почему? Да потому что самый горький пьяница ощущает себя грешником. В глазах окружающих он – грешник. Даже совершенно расстроив здоровье, но придя в чувство, он может и на смертном одре принести Богу доброе покаяние. А человек, гордящийся, что оставил сам постыдную страсть, похваляемый за это другими, с меньшей долей вероятности будет ощущать себя грешником, с меньшей долей вероятности принесет Богу доброе покаяние.
Поэтому, молясь за пьяниц, будем просить для них спасения в вечности, а не исключительно благополучия в этой земной жизни. Следует здесь заметить, что страсть винопития, способная совершенно поглотить человеческие тело и душу, свидетельствует о присущей человеку, так сказать от природы, ненасытимости. Мы не должны забывать о том, что человек создан как храм Божий, как вместилище невместимого Бога. Имея природную тягу к насыщению божественной благодатью, душа бывает склонна заменять ее суррогатом в виде спиртного или наркотиков. Но суррогат не может питать – он может лишь вводить в заблуждение.
Почему мы обращаемся в первую очередь к Богоматери, вымаливая пьяниц? Потому что Она есть самый совершенный Храм Божества. Она изображена перед чашей с Младенцем Христом, Которого предлагает всем, с верою к Ней притекающим. Пусть же Божия благодать, а не всевозможные суррогаты, наполняет души христиан, пусть огнем божественной любви Христос испепелит наши страсти, чтобы мы стали Его просторным вместилищем, и чтобы Он стал нашим Сокровищем, Которое никто не способен отнять.
Возблагодарим Пресвятую Деву Марию, Которая, пребывая в недосягаемой для нас святости, в то же время не гнушается самых отвратительных, издающих невыносимый смрад, греховных язв человечества! Как Она, видя, что наши струпы врачуются пролитой на Кресте божественной Кровью, кротко предлагает нам чашу с возлюбленным Сыном?! Каждая наша язва – и для Нее страдание. Поэтому икона, называемая Неупиваемой чашей, являет нам тайну божественной любви и милосердия Богоматери. Во мгновение ока Она видит столько греховных язв на теле человечества, что будь они показаны нам, мы бы, пожалуй, в то же самое мгновение скончались от ужаса. Она же всё переносит, предстоя Богу и молясь о душах наших.
Иерей Сергий Карамышев, публицист, Рыбинская епархия
