«Перед нами очередная бюрократическая фикция»

Я, честно говоря, глубоко разочарован тем, что общественного обсуждения этого крайне важного документа не было. Так что, по сути дела, перед нами очередная бюрократическая фикция. При чем, я бы сказал, фикция двойственного плана. В ней есть, безусловно, положительные моменты. Положительно, конечно, то, что воспитание возвращается в сферу образования. 

Прежняя концепция была совершенно безумной, по которой образование – это сфера неких услуг, предоставляемых вполне готовому и сформированному потребителю, который прекрасно знает, что ему нужно, и который приходит в школу все равно как в магазин, тычет пальчиком и отбирает – мне это, это и это, а в качестве оплаты – его налоги и деньги, которые он передает продавцу-преподавателю. Концепция эта, безусловно, смешная хотя бы просто потому, что не только дети, но, увы, и юноши, и студенты в Университете очень часто не знают, чего им надо. Часто при разговорах с выпускниками исторического факультета  выясняется, что они не знают не только, кем они будут работать, но и кем они хотят быть. Из наших выпускников один идет в собаководство, другой в строительную фирму, третий в рекламное агентство, четвертый еще куда-то. И это не только потому, что сейчас рынок рабочей силы для историков резко сократился, но из-за отсутствия воли, точнее, отсутствия мотивации, желания реально кем-то стать, хаоса, разброда и шатания в умах. А это, между прочим, студенты Санкт-Петербургского университета. 

Так что уж говорить о простых школярах! Если бы вы спросили, чего они хотят, и предложили бы им соответствующую образовательную услугу, то  огромное большинство из них выбрало бы диван перед телевизором или компьютер с играми. Поэтому, конечно же, безусловно, воспитание и образование как формирование ценностной системы, как формирование целостного мировоззрения должны быть краеугольным камнем в нашей образовательной системе. 

Вопрос: какие ценности?  Потому что мы вступаем в мир двоящихся и лукавых понятий. Я сегодня услышал рекламу в метро, речь идет о Фестивале духовной книги. Из дальнейших наименований выяснилось, что речь идет об эзотерике, йоге и оккультизме, том самом букете, который, в конечном счете, привел нашу страну к «серебряному веку» и великой катастрофе в феврале 1917 г., проигранной Первой мировой войне. Соответственно, то, что православные патриоты и православные деятели образования не допустили до этого дискуссию – нехороший знак. Это показывает, что государство еще не готово к последовательной и системной поддержке православного христианского мировоззрения, христианских ценностей. 

К сожалению, государственные мужи еще не выбрались до конца из либерального болота, из ценностей монетаризма, потребительства, оккультизма, всего того болота, которое разъедало и развалило народную жизнь в последние двадцать с лишним лет. Государственные мужи вертятся, как ужи на сковородке. С одной стороны, они чувствуют со стороны Запада даже не холодок, а ледяную метель, шквалистый ветер и чувствуют, что они никогда родными для него не будут и уже начинают задумываться, может, не стоит так прогибаться перед современной западной парадигмой образования, перед либеральными ценностями?! В том числе ценностями бескоординатной свободы, абсолютного выбора и безразличия в этом выборе. 

С другой стороны, пресмыкательство перед международными организациями еще слишком сильно, чтобы сказать этому решительное «нет». Но рано или поздно это «нет» придется сказать. Обратимся к истории - перед войной 1812 года российская образовательная система ориентировалась на ценности Просвещения, на ценности просветителя, на те ценности, которые привели к французской революции, к миллионам убитых и сорока тысячам отрезанных голов…  Французские гувернеры, гувернантки, повальный французский язык, новомодный либерализм к чему привели? К грозе 1812 года и пожару Москвы. Только после русское общество как-то изменилось. То же самое произошло перед Великой Отечественной войной. В стране господствовали ценности мировой революции, космополитизма, с которыми бился и не мог бороться лишь встававший тогда с колен российский патриотизм. Немецкий язык, «Рот Фронт», надежда на то, что германский пролетарий нам поможет, на то, что германская культура – это величайшая культура, и наследники Бетховена, Гёте, Шиллера и Канта не способны на злодейства, - вот что доминировало в советском обществе. А потом был 1941 год, и мы увидели, на что способны наследники Шиллера и Гёте, на какие свинства, мерзости и злодеяния. 

И сейчас инерция глобального общества демократических ценностей еще слишком сильна, и, к сожалению, еще нас до конца ничему не научили ни бомбежки Югославии, ни разоренный и залитый кровью Ирак и Ливия, ни Майдан с горящими беркутовцами, ни Одесса с горящими заживо людьми, ни Донбасс, где полегло не менее 30 тысяч человек. Очень жалко. 

Не дай Бог, чтобы для нас настали более жесткие уроки, после которых мы, наконец-то, обратимся к ценностному православному мировоззрению, к ценностям Русского мира, к своей родной почве, «где дышат почва и судьба».