Святые ангелы или «ангелочки»?

Хочется спросить людей, конструирующих свои мысли при посредстве русского языка: нормально ли для человека именовать существа, безмерно превосходящие его святостью, разумом и силой, словами с определенно выраженным уменьшительно-ласкательным значением? Законно ли в нашем языке присутствие слова, а наипаче выражаемого им «понятия», «ангелочек»? В церковно-славянском языке, естественно, ни такого, ни даже близкого ему по значению, слова нет.

В русском оно появилось для потребности отразить реалии чуждой Православию западной культуры, а именно - живописные и скульптурные изображения якобы ангелов Божиих, которые были скопированы с языческих «амуров» художниками и скульпторами так называемого Возрождения. То была агрессия для христианского сознания Европы, однако она быстро привилась под высоким покровительством папского двора. В России же указанная традиция стала скорее частью субкультуры, не совершив переворота в религиозном сознании, а только слегка его подточив. Тучные младенцы с крылышками не прижились в нашей иконографии и остались в виде «амурчиков» светских салонов XVIII - нач. XIX в.

Однако через двести лет после своего культурно-религиозного поражения в России «амурчики» через двуногих носителей своей эстетики стремятся взять реванш над русским религиозным сознанием. Мы имеем в виду с каждым годом умножающиеся в количестве и ассортименте поделки якобы религиозного предназначения некоторых художников и ремесленников. Ладно бы они продавались в сувенирных лавках и разных светских магазинах. Однако указанный товар предлагается в храмах Божиих, он развозится оптом по епархиям Русской Православной Церкви. Это пресловутые «ангелочки» в виде упитанных младенцев или каких-то гермафродитов с крылышками, это изображения святых в печатной продукции, скорее похожие на комиксы, это чайные ложечки с изображением Пресвятой Богородицы или ангелов, это браслеты с изображениями Господа или святых и т.д. и т.п.

Весь этот псевдорелигиозный хлам засоряет наше сознание, незаметно подтачивает страх Божий и благоговение к святыне. Будет ли ребенок, с младых ногтей окруженный игрушками-«ангелочками», священными лицами, изображенными наподобие комиксов, поедающий кашу серебряной ложкой с изображением Богоматери иметь здравые религиозные понятия? Это весьма сомнительно. Скорее всего, в него будут заложены семена дерзости, готовые дать плоды богоборчества.

Когда пытаешься вразумить торговцев, объяснить, что они способствуют разрушению церковной традиции и сеют соблазн, последние всегда выставляют «железный» аргумент: «людям это нравится, люди это берут». Я, конечно, не беру. Но ведь речь идет не об огурцах или помидорах, которые, действительно, могут нравиться или нет. Речь - о предметах религиозного почитания. Через эти, как некоторым представляется, «мелочи» либерально-демократические ценности вламываются в Церковь, неся в нее дух революции. Хотят властвовать над умами, вытесняя законную в Церкви Христовой власть Святого Духа. Когда человеческим пристрастиям, а наипаче - стихии свободного рынка - приписывается в Церкви какой-то авторитет (покупают - значит хорошо), нам угрожает серьезная опасность.

Однако вернемся к ангелам. Прп. Иоанн Дамаскин в «Точном изложении православной веры» пишет: «Они - сильны и готовы к исполнению божественной воли, и вследствие быстроты, присущей их природе, тотчас повсюду оказываются, где бы ни повелело божественное мановение; и оберегают области земли; и управляют народами и странами, смотря по тому, как повелено им Творцом; и распоряжаются нашими делами, и помогают нам. Вообще же, и по божественной воле... они выше нас и всегда находятся около Бога».

О должном отношении человека к Ангелу Божию выразительно сказано в книге Судей, где повествуется о подвиге Гедеона: «...Ангел Господень скрылся от глаз его. И увидел Гедеон, что это Ангел Господень, и сказал Гедеон: увы мне, Владыка Господи! Потому что я видел Ангела Господня лицом к лицу. Господь сказал ему: мир тебе, не бойся, не умрешь. И устроил там Гедеон жертвенник Господу...» (Суд. 6, 21-23).

Будет ли ребенок, воспитанный в окружении «ангелочков», так относиться к Ангелу Божию? Он будет ждать льстивой улыбки, а не грозного обличения своих грехов, и скорее всего, примет служителя сатаны за «Ангела светла».

Православная иконографическая традиция изображает ангелов Божиих не в виде упитанных младенцев и не в виде гермафродитов, а в виде юношей, ополчившихся на брань, в виде могущественных воинов небесного Царя. Они преисполнены мужества, а не расслабленности; они решительны и молниеносны. Вот описание Архистратига Господня из книги Иисуса Навина: «Иисус, находясь близ Иерихона, взглянул, и видит, и вот стоит пред ним человек, и в руке его обнаженный меч. Иисус подошел к нему и сказал ему: наш ли ты, или из неприятелей наших? Он сказал: нет; я вождь воинства Господня, теперь пришел сюда. Иисус пал лицем своим на землю...» (Нав. 5, 13-14).

Кто жаждет уничижения Божиих ангелов среди людей; кому доставляет удовольствие презрение к святыне? Разумеется, это бесы, в свое время поверженные на землю Архистратигом Михаилом и всем воинством Божиим. Именно бесы, по словам отцов, научили людей всякой ереси, всякому богохульству. Именно они так ругаются над своими давними врагами, побуждая людей изображать их в виде упитанных младенцев или гермафродитов с крылышками.

Не случайна связь все более бытующих среди нас этих богохульных изображений и с языческими амурами, которым приписывалось возбуждение в людях похоти. Царь и пророк Давид сказал: «все боги язычников - бесы», следовательно, и те самые амуры - их же породы. Через смешение понятий добра и зла достигается бесами двойная выгода: 1) они прячутся за имя «ангелов», выдавая зло за добро, 2) они порочат ангелов, «переодевая» их в свою собственную наружность.

Дешевые, а уж тем более дорогие, поделки «ангелочков» выполняют ту же задачу, что в языческой древности - изображения амуров, т.е. возбуждают похоть. Подобные изображения, вероятно, нравятся так называемым педофилам (упитанные младенцы) и гомосексуалистам (гермафродиты).

Свт. Василий Великий, а следом за ним отцы VII Вселенского Собора, пишет: «Честь, воздаваемая образу, переходит на первообразное». Кого же почитают приверженцы амурной эстетики, о ком воздыхают, какова при этом степень разгорячения их крови? Кому они, наконец, молятся?

Из приведенного правила ясно, что и безчестие, воздаваемое образу, переходит на первообразное. Ясно, что неблагоговейное, пренебрежительное отношение к истинным образам горнего мiра сродни богохульству. Это новая форма иконоборчества. В древности священные изображения преследовались и уничтожались. А теперь они обезцениваются через свою доступность. Цель же иконоборцев достигается едва ли не с большим успехом. Она все та же - безчестие первообразов. Если обрывок церковного календаря или какой-нибудь афиши, оповещающей о церковном мероприятии, с изображением, например, Богоматери, попирается в толпе ногами, - это безчестие первообраза. И плохо, если мы относимся к этому как к норме.

Вероятно, пришло время вводить церковную художественную цензуру - дабы: 1) остановить все нарастающий поток чужебесия в церковном искусстве; 2) сократить неоправданно частое присутствие священных изображений для рекламных целей. Притом, хорошо бы такой структуре иметь государственную поддержку, чтобы иметь влияние на выпуск печатной и прочей продукции, использующей священные изображения, - чтобы постепенно сокращалось количество храмов, тем более, икон, на таре, которая после употребления продукта выбрасывается в мусорные контейнеры. Ведь таким образом происходит поругание святыни, а следовательно, и оскорбление религиозных чувств православных христиан.