Что нам сказал Патриарх Гермоген

Следует помнить, что независимость и самобытность Русской земли и триединого русского народа удалось отстоять лишь благодаря мужеству и стойкости народного ополчения под предводительством Минина и Пожарского. Вся правящая верхушка, как теперь сказали бы, прозападная, насквозь корыстная, склонялась уже в посаждению на Русский престол польского ставленника. Государственность русская вполне могла оказаться утраченной.

И вот памятник гражданину Кузьме Миничу Захарьеву-Сухорукову и князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому, спасшим Отечество в период страшной смуты 1612 г., на Красной площади стоит с 1818 г., с чудесной надписью «Гражданину Минину и князю Пожарскому благодарная Россия», а человеку, духовно осенившему русское спасение, фактически говоря, усовестившему русский народ, памятник неподалеку заложен лишь в минувшее воскресенье.

Это Патриарх Гермоген (Ермоген) — человек огромной духовной мощи, по призыву которого в 1611 г., прозвучавшему из московского заточения (!) образовалось стотысячное войско из 25-ти русских городов и большие отряды казаков. Его стращали и морили голодом, и он принял за Родину мученическую кончину. Он был заточен в подземелье монастыря польскими захватчиками, поскольку наш народ «из-за разброда и шатания», «из-за умопомрачения людей, принявших врага за друга, допустил, чтобы вражеские войска вошли в Первопрестольный град, намереваясь посадить на русский царский трон польского короля и, как итог сего деяния, изменить духовное, культурное развитие страны, превратить Родину нашу в нечто иное, что только по имени называлось бы Русью, но перестало быть таковой».

Для нас это актуально и сегодня, когда миру диктуется однополярная геополитика, когда Русский мир, изначальной неотъемлемой частью коего, напомним, является Киев, «матерь городов русских», все еще пребывает в расчлененном состоянии.

Когда Патриарху Гермогену после многих интриг и лукавых обещаний «оранжевые» бояре поднесли грамоту, которая фактически являлась присягой польскому королю Сигизмунду, он решительно отказался ее подписывать. Известно, что изменник М.Салтыков начал поносить Патриарха и схватил нож, на что святитель воскликнул: «Не страшусь твоего ножа, вооружаюсь против него силою креста Христова, ты же будь проклят от нашего смирения в сей век и в будущий!»

Вспомним слова Патриарха Ермогена, «видя людей Божиих в Велицей России мятущихся и зело погибающих», говорившего: «Что еще мятетеся и вверяете души свои поганым полякам? Которое вам, словесным овцам, общение с злохищными волками? Весте сами, яко издавна православная вера наша христианская греческого закона от иноплеменных стран ненавидима. Киими же нравы примирихомся с иноплеменниками сими?»

«Как эти слова подходят и к нашему времени! — восклицает в иные смутные годы уже ХХ века (в 1912 г.) архиепископ Никон (Рождественский). — И в наше время так же, как и тогда, наша вера православная "всеми иноплеменниками ненавидима есть"; и теперь, как и тогда, эти "иноплеменники", эти французы и англичане, немцы и итальянцы и все народы Запада, в сущности, с презрением относятся к нашей вере православной, а те из них, которые потеряли всякую веру, всячески стремятся и у нас вырвать из народного сердца веру православную, а среди нас, людей русских, немало изменников, которые готовы содействовать им в этом и чрез то загубить родную Русь».

Мы должны трезво понимать свою сегодняшнюю ответственность, ведь если проблема актуальна и 400, и 100 лет назад, и сегодня, то дело, видимо, в чем-то фундаментальном, имеющем для России особое значение.

Поражает величие духа святителя. Одинокий, беспомощный, в глубине подземелья, под грозой мученической смерти, этот «начальный человек Земли Русской» чувствовал себя духовным вождем народа. Принесенное в Нижний Новгород призывное послание святителя нашло глубочайший отклик в народе, вплоть до того, что некоторые изменники внутренне преобразились, покаялись и стали активными борцами с захватчиками.

И 22 октября 1612 г. Москва была уже очищена от польских оккупантов, а 13 февраля 1613 г. на царский престол был избран тот родоначальник дома Романовых, на которого указывал святейший Гермоген.

Правильное понимание ситуации заключается в том, что выход из Смуты лежит через духовно-нравственное возрождение русского человека, через объединение русских людей, поскольку смуту можно было избыть только всем миром.

И хотя, как подмечает историк В.Аксючиц, в течение нескольких лет хаоса подобные голоса были тогда гласом вопиющего в пустыне — никаких видимых отзвуков и следствий, но в человеческих душах шли процессы кристаллизации духовных устоев. Бедствия Смуты заставили людей различных русских земель искать воссоединения, пробудили чувство национального единства.

«Народ был готов выступить как один человек; непрерывный ряд смут и бедствий не сломил юного народа, но очистил общество, привел его к сознанию необходимости пожертвовать всем ради спасения веры, угрожаемой врагами внешними, и народа государственного, которому грозили враги внутренние», — сказал историк С.М.Соловьев.

Удача нижегородского ополчения была обусловлена тем, что его время и место, инициаторы и цели реализовали пробуждение национального духа, явленное в возрождении нестяжательской духовной традиции.

И деньги-то на ополчение собирались 400 лет назад всем миром. И народ собранные средства вручил тем, кто не «откатил» бы себе корыстно ни копейки.

Вот такие уроки единения и сохранения. Духовного стоицизма и долга перед Отечеством. И — уроки «европейского выбора», предательства, коррупции, готовности лечь под оккупанта, лишь бы сохранить «нажитое непосильным трудом» и власть, которая, как водится, конвертируется в финансы.

Станислав Минаков, писатель, публицист. Впервые опубликовано в блоге автора