О значении творчества В.И.Белова размышляет в интервью «Русской народной линии» петербургский писатель Николай Коняев.
Василий Белов - это один из виднейших русских писателей не только послевоенного десятилетия, он очень заметен во всей русской литературе, стоит в ряду с великими классиками. Когда называют Василия Белова «писателем-деревенщиком» - это условность. Да, первые вещи Белова были написаны на деревенскую тематику, действие происходило в нищающей вологодской деревне, но на самом деле смысл прозы Белова гораздо шире, чем проблема опустошения деревни.
Белов - большой русский писатель, мастер православного реализма. Его герои, например, Иван Африканович Дрынов из повести «Привычное дело», который не ходит в церковь, не исполняет православных обрядов, потому что нет у него такой возможности, но, тем не менее, остается глубинно-православным человеком, его поведение подчинено той православной традиции, которая выработана за 10 веков русской культуры. Дрынов - один из значительнейших персонажей Белова, а повесть «Привычное дело» - одна из лучших его вещей, в которой Белову удалось рассказать то главное о русском человеке и русской душе, что необходимо было рассказать миру. Более того, он сумел рассказать то, что хотела тогда услышать страна, уже заблудившаяся в дебрях атеизма, потерявшаяся без Православия, без Церкви. То, что он это выразил, сразу сделало имя Василия Ивановича Белова широко известным.
Я занимался много Федором Абрамовым. Когда читаешь его дневники, видишь, какое огромное влияние оказал на него В.И.Белов, хотя, казалось бы, Белов человек в литературе более молодой, чем Абрамов, но тут получилось взаимное дополнение. Не было бы Белова, если не было бы первой повести Абрамова «Братья и сестры», но если не было бы «Привычного дела», то как-то иначе пошло бы развитие Абрамова.
Можно говорить и о том, как влиял Белов на других русских писателей, но взаимовлияние, показанное на этом примере, демонстрирует, насколько органично и естественно развивалось направление, которое потом было названо «деревенской литературой». Я бы назвал это направление «литература православного реализма». То, что она начала развиваться тогда, - это не случайно. Православная тематика, касающаяся церковных обрядов, не звучала в ней не напрямую, но, тем не менее, главная проблема произведений этого направления повествовала о том, как человек спасает свою душу или губит ее.
Конфликт «Привычного дела» в этом и заключается. У того же Ивана Африкановича Дрынова есть возможность бросить нищенскую вологодскую деревню, уехать на заработки в Мурманск, и он даже делает такую попытку, но Господь не позволяет ему превратиться в безликое существо, потерять свою сущность. По сюжету его ссаживают с поезда, возвращают назад. Ему дорого пришлось заплатить за попытку измены: умирает его жена в больнице. Но все же Иван Африканович возвращается к своей земле, на которой он живет.
Думаю, что Василий Иванович Белов - один из виднейших писателей русской литературы, он не заслоняется даже великими классиками, которыми богата наша словесность. В его прозе есть та нравственная, духовная глубина, та нравственная цельность, без которой наша литература сразу обеднеет.