25 марта (7 апреля) 1812 года родился известный писатель и общественный деятель Александр Иванович Герцен. В этом году исполнилось 200 лет со дня его рождения. О жизненном пути Герцена размышляет в интервью «Русской народной линии» петербургский политолог, д.филос.н. Сергей Лебедев.
Александр Иванович Герцен был выдающимся человеком с замечательными способностями. И, как это бывает с выдающимися людьми, о нем трудно судить однозначно, на уровне: плохой-хороший. Его происхождение и семейные проблемы довольно серьезно повлияли на его образ мысли. Вспомним, что Александр Иванович - незаконнорожденный, он не мог даже носить фамилию отца - Яковлев. В те времена это было очень серьезно. Правда, он был не беден и получил хорошее образование. Он прошел через то, что в России бывало во все времена и при всех правителях: он незаконно подвергся аресту и ссылке на Север. Оказался эмигрантом, за границей прожил 23 года до конца дней своих. Вспомним, что у него были проблемы в семье, в результате кораблекрушения погибли его близкие. Все это не могло не отразиться на его мысли.
Я считаю, что он был и философом, и социальным мыслителем, и писателем. Но однозначно считать его деятельность хорошей, говорить о его замечательном вкладе в развитие русской мысли было бы опрометчиво.
Нельзя не признать, что он занимал антинациональную позицию. В 1853 году он стал издавать журнал «Колокол». 1853 год - идет Крымская война, а он издает журнал в Лондоне. Англия собирается вступить в эту войну, и тут появляется Герцен и начинает распространять контрабандой в Россию из столицы враждебной страны какие-то публикации. Говоря другими словами, это была подрывная деятельность против своей страны. Принципиально нет разницы между Герценом с его «Колоколом» и теми диссидентами, которые по радиоголосам, в частности, по «Би-би-си», вели подрывную деятельность против нашей страны. Не важно, какого цвета эта деятельность: «красная» или «белая», монархическая или социалистическая или еще какая-нибудь, всегда - против нашей страны!
Когда вспыхнуло польское восстание в 1863 году, Герцен солидаризировался с польскими мятежниками, которые требовали, ни больше ни меньше, как «Польшу от моря до моря». Как всегда, тут сказываются такие вещи: Герцен, конечно, бедняком не был, но все же создавать целую печатную империю и распространять журналы по России денег у него не хватало. Понятно, что деньги ему давали соответствующие службы Британии, а также польская эмиграция. В частности, был такой Ворцель, который денежки ему передавал, ну, а «кто платит деньги, тот заказывает музыку». Откровенно антинациональная позиция Герцена в польском вопросе привела в конце концов к тому, что популярность «Колокола» резко упала, и он вынужден был прекратить его издание, о чем сам заявил: «”Колокол”, как Клейнмихель, умер, никем не оплаканный».
И все-таки Герцен - человек выдающихся интеллектуальных способностей. Другое дело, что обстоятельства его личной жизни, его характера, финансовая зависимость от антирусских сил способствовали тому, что его развитие пошло куда-то не туда. Но замечу, что, в отличие от примитивных диссидентов, которые, сидя в Лондоне, оплевывали Россию, отрабатывая деньги хозяев, Герцен не был лишен определенных благородных чувств. Когда он узнал, что Александр Второй проводит реформы по отмене крепостного права, то он бурно их приветствовал. Он даже поместил в номере своего «Колокола» фразу: «Ты победил, Галилеянин!» То есть признал, что православная самодержавная Россия в области развития прав и свобод народа действует куда лучше, чем советы каких-то лондонских изгнанников.
Какое-то время, пока он сидел у себя в Лондоне, каждый русский, путешествующий за границей, считал своим долгом нанести ему визит. Ведь разоблачительные материалы для «Колокола» ему посылали такие люди, как Константин Петрович Победоносцев, Катков, Дмитрий Толстой и многие другие деятели, никогда не ставившие под сомнение Православие, Самодержавие и Народность. Просто не все гладко и замечательно было и в Российской Империи. Многие монархисты и православные верующие люди волей-неволей вынуждены были в борьбе против некоторых социальных язв России обращаться за помощью к «Колоколу» Герцена, издававшемуся в Лондоне, в котором можно было сказать что-то такое, что в России сказать было затруднительно.
В этом смысле я считаю, что Герцен все-таки останется в русской истории, правда, не как положительный герой, но, в тоже время, не как какой-нибудь Гришка Отрепьев. Это неоднозначная, по-своему очень трагическая фигура. Человек, который мог бы стать выдающимся министром и сыграть лучшую роль в русской истории.
Замечу, что Герцен считается родоначальником такого направления русской социальной мысли, как народничество или русский общинный социализм. Эта идеология просуществовала до двадцатых годов ХХ века, поскольку о ее конце можно говорить только в связи с полным разгромом партии эсеров - социалистов- революционеров. До какой-то степени на наследие Герцена опирались и нигилисты 1860-х годов, и народовольцы 1870-х годов, и эсеры начала ХХ века. Здесь мы видим влияние Герцена, скорее, со знаком минус, чем просто блестящие публицистические его статьи.
Еще в числе достоинств Герцена можно заметить вот что: этот человек был замечательным тонким стилистом. Читать его одно удовольствие. В России как-то так получилось, что откровенно ужасные в литературном смысле произведения Радищева и Чернышевского людей потрясали. Герцен же писал на прекрасном русском языке, и приятно отметить, что годы эмиграции этот язык не испортили. Неслучайно Бисмарк, который был послом Пруссии в Санкт-Петербурге, изучал русский язык по «Колоколу». Его интересовало не содержание, а чистота, правильность русской речи.
Насчет того, был ли Герцен педагогом - это вряд ли. А то, что Санкт-Петербургский педагогический университет носит имя Герцена, - это, конечно, недоразумение. С другой стороны, лично я всегда скептически относился к идее тотального переименования всех советских названий. Я исхожу из того, что все достойное, что было построено в советский период русской истории, должно носить названия именно этой эпохи. В этом плане у меня не вызывают никаких негативных реакций имена Ленина, Кирова и других деятелей.
Все-таки Педагогический институт был основан при Императоре Павле Первом, и логичнее ему было бы носить звание этого Государя. Но в советский период институту дали имя Герцена, и оно стало нарицательным. Я сознаюсь в своей некомпетенции решать, имеет ли он право носить и дальше имя Герцена или нет. Все-таки Герцен - это бренд, это фирма. Мне кажется, только сами герценовцы имеют право решать, оставаться ли им герценовцами или носить какое-то другое имя.
Резюмируя сказанное, могу заключить, что судьба Герцена - это трагедия, когда замечательный человек выдающихся способностей в силу многих объективных и субъективных обстоятельств оказался используемым врагами России. При этом нельзя сбрасывать со счетов определенную честность Герцена. Его имя останется как имя одного из распутьев русской жизни, как останется имя Бакунина, Никиты Пустосвята или Стеньки Разина - пожалуй, в этой колоде.
Сейчас, к сожалению, к наследию Герцена обращаются только лишь тогда, когда хотят какую-нибудь антирусскую вещь организовать, вспоминая, как он вел пропаганду против Самодержавия, или его антинациональную позицию в польском вопросе. Я считаю, что отдавать Герцена западникам, либералам ни в коем случае нельзя. Надо считать Александра Ивановича человеком, который глубоко заблуждался, и его не сложившаяся жизнь - это следствие его заблуждений.
На сегодняшний день большая часть из того, о чем он говорил, уже неактуальна: идея общинного социализма, когда крестьянская община является ячейкой будущего общества, еще сто лет назад стала невозможной. Его мысли об отмене телесных наказаний и отмене крепостного права воплотили в жизнь Петр Столыпин и Государь Александр Второй. На сегодняшний день Александр Герцен является фигурой исторической. Он, наверняка, останется в школьных учебниках, его будут изучать историки, но вряд ли идеи, которые он отстаивал, будут востребованы в XXI веке.
