С 23 января на Первом канале начался показ 12-серийного фильма «Жуков». Картина рассказывает о жизни маршала Г.К.Жукова с июня 1945 года по 1974 год. В первых четырех сериях фильма, вызвавшего обоснованную критику, предпринимается попытка противопоставить Г.К.Жукова И.В.Сталину. Авторы сериала показывают, что роль маршала в достижении Великой Победы была большей, чем роль генералиссимуса.
Однако, согласно воспоминаниям публициста Василия Пескова, опубликованным на сайте «Комсомольской правды», между Жуковым и Сталиным не только не было серьезного противостояния, но, более того, маршал в интервью от 27 апреля 1970 года выразил свое восхищение военными дарованиями Сталина и отметил его величайший вклад в достижение Победы в Великой Отечественной войне. Примечательно, что Г.К.Жуков дал интервью В.Пескову уже после разоблачения «культа личности» И.В.Сталина в то самое время, когда повсеместно было принято очернять генералиссимуса.
«Из бесед о войне и событиях тех лет, - вспоминает Василий Песков знаменитое интервью с Георгием Константиновичем Жуковым, которое он взял у маршала 27 апреля 1970 г. в связи с 25-летием окончания Великой Отечественной войны, - считаю долгом привести ответ Жукова на вопрос: как он относится к словам "Сталин руководил войной по глобусу"? Ответ был таким: "Чепуха. Сталин так войну понимал, что даже я иногда склонял перед ним голову. И если в первую половину войны он, случалось, бывал растерянным, делал ошибки, то вторую половину войны он полностью соответствовал тому, что требовала обстановка от его ответственной роли Верховного Главнокомандующего". Это взвешенные слова. Пристально вглядываясь в историю, мы должны трезво и непредвзято все в ней оценивать, иначе "качели" суждений на каждом новом этапе осмысливания прожитого будут кидать нас из крайности в крайность. Немилость после войны, первую немилость, Жуков испытал со стороны Сталина. Обиду он, разумеется, помнил, тем объективней и значительней его слова».
«С маршалом Георгием Константиновичем Жуковым я встречался не один раз. Начало всему положила первая встреча 27 апреля 1970 года. Приближалась 25-я годовщина Победы. Очень хотелось поговорить с одним из главных ее творцов. Но существовали сложности. Имя маршала было в тени. В юбилейные даты Жукова вспоминали, но с какой-то странной осторожностью, дозированной осмотрительностью. В то же время вышла и пользовалась громадным успехом книга его мемуаров. В те дни меня к Жукову влек обостренный человеческий интерес и в немалой степени ощущение попранной справедливости. Одним словом, ко дню 25-летия Победы хотелось поговорить именно с Жуковым», - вспоминает журналист.
«И вот 27 апреля 1970 года мы едем на подмосковную дачу, - пишет Василий Песков. - Лесное, уютное, тихое место с двухэтажным домиком за оградой. С большим волнением переступал я порог этого дома. (Дачу Жукову подарил Сталин после разгрома немцев на подступах к Москве). Из глубины большой залы вышел, помню, опираясь на палочку, седой уже, подкошенный временем человек. Приветливо поздоровался, посмотрел внимательным взглядом, предложил чаю. Знакомясь, говорили о новостях, о погоде, о наступающем празднике. Минут через десять перешли к делу. Я сказал, что газета для нашей беседы готова предоставить целую полосу, что все, чего мы коснемся, будет показано до публикации маршалу. Жуков кивнул. Часть вопросов в письменном виде я передал ему ранее, на другую половину вопросов он отвечал в ходе живой беседы. Я пользовался только блокнотом и очень жалею об этом. Магнитная запись сохранила бы голос дорогого нам человека, его манеру говорить, мыслить. Беседовали долго. Я спрашивал, Жуков отвечал, иногда уточняя вопрос. В одном месте, помню, он вдруг поднял брови: "Василий Михайлович, но это вопрос для ротного командира…" Я возразил: "Мы хотим показать вас не только маршалом, но и человеком".
«Запись беседы мы решили показать Георгию Константиновичу не отпечатанной, как принято, на машинке, а уже набранной в типографии и сверстанной в газетную полосу с фотографией, заголовком. Взглянув на оттиск, Жуков сдержанно улыбнулся: "Вот так и напечатаете?.." - "Да, с вашими поправками, Георгий Константинович". Жуков, помню, неторопливо надел очки и стал читать, не присаживаясь. Потом, попросив подождать, поднялся на второй этаж. По некрутой деревянной лестнице он шел, держа перед собой газетный лист, и читал. Минут через сорок опять заскрипели ступеньки. По лицу Жукова мы поняли: возражений нет. Действительно, в набранном тексте было сделано две поправки - Жуков точнее сформулировал мысль о том, что Сталин, вопреки множеству сведений - "война на пороге", упорно надеялся оттянуть, отодвинуть войну. Успех публикации в "Комсомольской правде" был громадным. Газету, помню, читали вслух в домах, во дворах. Редакция получила множество откликов. Тысячи писем получил и сам маршал. По ним он почувствовал: народ, страна его помнит, относится к нему с огромным, искренним уважением, понимает роль Жукова в войне и место его в истории», - отмечает публицист Василий Песков.
Однако, согласно воспоминаниям публициста Василия Пескова, опубликованным на сайте «Комсомольской правды», между Жуковым и Сталиным не только не было серьезного противостояния, но, более того, маршал в интервью от 27 апреля 1970 года выразил свое восхищение военными дарованиями Сталина и отметил его величайший вклад в достижение Победы в Великой Отечественной войне. Примечательно, что Г.К.Жуков дал интервью В.Пескову уже после разоблачения «культа личности» И.В.Сталина в то самое время, когда повсеместно было принято очернять генералиссимуса.
«Из бесед о войне и событиях тех лет, - вспоминает Василий Песков знаменитое интервью с Георгием Константиновичем Жуковым, которое он взял у маршала 27 апреля 1970 г. в связи с 25-летием окончания Великой Отечественной войны, - считаю долгом привести ответ Жукова на вопрос: как он относится к словам "Сталин руководил войной по глобусу"? Ответ был таким: "Чепуха. Сталин так войну понимал, что даже я иногда склонял перед ним голову. И если в первую половину войны он, случалось, бывал растерянным, делал ошибки, то вторую половину войны он полностью соответствовал тому, что требовала обстановка от его ответственной роли Верховного Главнокомандующего". Это взвешенные слова. Пристально вглядываясь в историю, мы должны трезво и непредвзято все в ней оценивать, иначе "качели" суждений на каждом новом этапе осмысливания прожитого будут кидать нас из крайности в крайность. Немилость после войны, первую немилость, Жуков испытал со стороны Сталина. Обиду он, разумеется, помнил, тем объективней и значительней его слова».
«С маршалом Георгием Константиновичем Жуковым я встречался не один раз. Начало всему положила первая встреча 27 апреля 1970 года. Приближалась 25-я годовщина Победы. Очень хотелось поговорить с одним из главных ее творцов. Но существовали сложности. Имя маршала было в тени. В юбилейные даты Жукова вспоминали, но с какой-то странной осторожностью, дозированной осмотрительностью. В то же время вышла и пользовалась громадным успехом книга его мемуаров. В те дни меня к Жукову влек обостренный человеческий интерес и в немалой степени ощущение попранной справедливости. Одним словом, ко дню 25-летия Победы хотелось поговорить именно с Жуковым», - вспоминает журналист.
«И вот 27 апреля 1970 года мы едем на подмосковную дачу, - пишет Василий Песков. - Лесное, уютное, тихое место с двухэтажным домиком за оградой. С большим волнением переступал я порог этого дома. (Дачу Жукову подарил Сталин после разгрома немцев на подступах к Москве). Из глубины большой залы вышел, помню, опираясь на палочку, седой уже, подкошенный временем человек. Приветливо поздоровался, посмотрел внимательным взглядом, предложил чаю. Знакомясь, говорили о новостях, о погоде, о наступающем празднике. Минут через десять перешли к делу. Я сказал, что газета для нашей беседы готова предоставить целую полосу, что все, чего мы коснемся, будет показано до публикации маршалу. Жуков кивнул. Часть вопросов в письменном виде я передал ему ранее, на другую половину вопросов он отвечал в ходе живой беседы. Я пользовался только блокнотом и очень жалею об этом. Магнитная запись сохранила бы голос дорогого нам человека, его манеру говорить, мыслить. Беседовали долго. Я спрашивал, Жуков отвечал, иногда уточняя вопрос. В одном месте, помню, он вдруг поднял брови: "Василий Михайлович, но это вопрос для ротного командира…" Я возразил: "Мы хотим показать вас не только маршалом, но и человеком".
«Запись беседы мы решили показать Георгию Константиновичу не отпечатанной, как принято, на машинке, а уже набранной в типографии и сверстанной в газетную полосу с фотографией, заголовком. Взглянув на оттиск, Жуков сдержанно улыбнулся: "Вот так и напечатаете?.." - "Да, с вашими поправками, Георгий Константинович". Жуков, помню, неторопливо надел очки и стал читать, не присаживаясь. Потом, попросив подождать, поднялся на второй этаж. По некрутой деревянной лестнице он шел, держа перед собой газетный лист, и читал. Минут через сорок опять заскрипели ступеньки. По лицу Жукова мы поняли: возражений нет. Действительно, в набранном тексте было сделано две поправки - Жуков точнее сформулировал мысль о том, что Сталин, вопреки множеству сведений - "война на пороге", упорно надеялся оттянуть, отодвинуть войну. Успех публикации в "Комсомольской правде" был громадным. Газету, помню, читали вслух в домах, во дворах. Редакция получила множество откликов. Тысячи писем получил и сам маршал. По ним он почувствовал: народ, страна его помнит, относится к нему с огромным, искренним уважением, понимает роль Жукова в войне и место его в истории», - отмечает публицист Василий Песков.
