В последние дни уходящего года состоялось итоговое заседание коллегии Министерства образования и науки Российской Федерации, на котором обсуждалась в числе прочего судьба Закона об образовании, проект которого вызвал многочисленные критические замечания ученых, педагогов, родителей.
Как известно, общественности удалось не допустить принятия этого законопроекта осенью минувшего года прошлым составом Думы. На заседании коллегии вроде бы заявлено, что Министерство представит законопроект в Думу весной, стало быть, после президентских выборов и, надо полагать, после прихода к руководству нового министра. Вместе с тем, появились слухи, что, напротив, законопроект будет внесен Правительством в Думу одним из первых, а В.В.Путину напоют, что он прошел все согласования, все замечания учтены и все пройдет гладко. Иными словами, главу Правительства и главного кандидата в Президенты хотят подставить, переведя на него лично весь шквал недовольства научной, педагогической и родительской общественности.
Проанализировать решение коллегии Минобрнауки мы попросили авторитетного эксперта доктора экономических наук, профессора Леонида Сергеевича Гребнева, который в 2001-2004 гг. был заместителем министра образования РФ.
27 декабря состоялось заседание коллегии Минобрнауки России, на которой первый вопрос формулировался так: «О проекте федерального закона "Об образовании в Российской Федерации». Пресс-релиз МОН РФ об этом событии имеет заголовок: «Третью версию законопроекта об образовании планируется внести в Правительство России». Предполагается, что оно внесет его на рассмотрение Государственной Думы весной, а в действие он вступит в 2013 году.
На самом деле вноситься будет не та «третья версия», которая была опубликована в интернет в июле 2011 года и вызвала поток критических замечаний, в том числе и на РНЛ, а другая – «3.0.2», вывешенная на сайте министерства 11.10.2011 перед парламентскими слушаниями с учетом замечаний и предложений от министерств, ведомств и субъектов федерации, которые продолжают поступать.
В версии от 11.10.2011 появились изменения, которые затрагивают часть тем, обсуждавшихся на РНЛ. В частности, статья 89 теперь имеет иное название: «Особенности изучения основ духовно-нравственной культуры народов Российской Федерации. Особенности получения теологического и религиозного образования». Изменилось и ее содержание. Например, реализация программ по теологии - светскому направлению высшего образования, входящего уже два десятилетия в государственный перечень направлений высшего образования, - должна учитывать примерные образовательные программы, прошедшие экспертизу в централизованной религиозной организации на предмет соответствия их содержания вероучению, историческим и культурным традициям данной централизованной религиозной организации.
Однако как минимум один принципиально важный вопрос остался без ответа. Это вопрос о границе между бесплатным (для обучающихся и их родителей) и платным образованием.
В статье 5 (п. 3) по-прежнему утверждается, что бесплатной гарантируется только в пределах федеральных государственных образовательных стандартов. Но требования законопроекта к стандартам сформулированы так, на практике остается большой простор для произвола администрации учебного заведения.
В этом законопроект продолжает линию ревизии в 2007 году исходного варианта закона «Об образовании», в котором была запись о том, что Российская Федерация «устанавливает федеральные компоненты государственных образовательных стандартов, определяющие в обязательном порядке обязательный минимум содержания основных образовательных программ». Этот минимум содержания и есть то, что в обязательном порядке должно преподаваться бесплатно.
Сейчас описания содержания образования в образовательном стандарте нет и быть не может. Так предписано в действующей версии закона «Об образовании» и повторено в законопроекте.
Вместо этого в законопроекте есть такая формулировка в ст. 11: «4. Федеральные государственные образовательные стандарты включают в себя требования к: 1) структуре основных образовательных программ, в том числе требования к соотношению обязательной части основной образовательной программы и части, формируемой участниками образовательных отношений, и их объему».
Нетрудно заметить, что для термина «объем» нет соответствующего термина в единственном числе: и программы и их части – во множественном. Кроме того, надо догадываться, что «объем», скорее всего, относится к программам, а не к частям программ. Было бы грамотнее и четче сначала сказать об объемах программ, а потом о структурах, соотношениях двух частей. Но дело не только в том, что конструкция этой нормы громоздка и не вполне грамотна.
Главная содержательная проблема – что такое «объем» образовательной программы, в каких единицах он измеряется?
В законопроекте (ст. 13, п. 3) есть указание на такую единицу измерения: «зачетная единица (кредит)». Причем предусмотрено, что в ней будут в стандартах предписываться объемы программ и в профессиональном, и в общем, школьном образовании. Особенность этой единицы измерения, пришедшей в наше высшее образование из Европы в рамках Болонского процесса, состоит в том, что она охватывает не только аудиторные часы, которые проводят вместе бесплатно обучаемые (обучаемые на платной основе нас здесь не интересуют) и те, кто их обучает за счет бюджета, но и всю остальную работу обучающегося: «Зачетная единица (кредит) представляет собой унифицированную единицу измерения трудоемкости учебной нагрузки обучающегося, которая включает все виды его учебной деятельности, предусмотренные в учебном плане, в том числе аудиторную и самостоятельную работу, стажировки, практики».
В стандартах по высшему образованию эта единица измерения конкретизируется двояко: и как одна шестидесятая часть учебного года, и как 36 академических часов, при том, что продолжительность такого «часа» не указывается в минутах. Это отдано на усмотрение учебного заведения. Где-то он будет 45, где-то 40 минут или даже меньше.
Таким образом, граница бесплатности оказывается «резиновой», причем в нескольких измерениях.
В чем тут дело – в недостатке профессионализма или это чья-то сознательно занятая позиция: «замутить воду», чтобы лучше ловилась «рыбка»?
Как известно, общественности удалось не допустить принятия этого законопроекта осенью минувшего года прошлым составом Думы. На заседании коллегии вроде бы заявлено, что Министерство представит законопроект в Думу весной, стало быть, после президентских выборов и, надо полагать, после прихода к руководству нового министра. Вместе с тем, появились слухи, что, напротив, законопроект будет внесен Правительством в Думу одним из первых, а В.В.Путину напоют, что он прошел все согласования, все замечания учтены и все пройдет гладко. Иными словами, главу Правительства и главного кандидата в Президенты хотят подставить, переведя на него лично весь шквал недовольства научной, педагогической и родительской общественности.
Проанализировать решение коллегии Минобрнауки мы попросили авторитетного эксперта доктора экономических наук, профессора Леонида Сергеевича Гребнева, который в 2001-2004 гг. был заместителем министра образования РФ.
27 декабря состоялось заседание коллегии Минобрнауки России, на которой первый вопрос формулировался так: «О проекте федерального закона "Об образовании в Российской Федерации». Пресс-релиз МОН РФ об этом событии имеет заголовок: «Третью версию законопроекта об образовании планируется внести в Правительство России». Предполагается, что оно внесет его на рассмотрение Государственной Думы весной, а в действие он вступит в 2013 году.
На самом деле вноситься будет не та «третья версия», которая была опубликована в интернет в июле 2011 года и вызвала поток критических замечаний, в том числе и на РНЛ, а другая – «3.0.2», вывешенная на сайте министерства 11.10.2011 перед парламентскими слушаниями с учетом замечаний и предложений от министерств, ведомств и субъектов федерации, которые продолжают поступать.
В версии от 11.10.2011 появились изменения, которые затрагивают часть тем, обсуждавшихся на РНЛ. В частности, статья 89 теперь имеет иное название: «Особенности изучения основ духовно-нравственной культуры народов Российской Федерации. Особенности получения теологического и религиозного образования». Изменилось и ее содержание. Например, реализация программ по теологии - светскому направлению высшего образования, входящего уже два десятилетия в государственный перечень направлений высшего образования, - должна учитывать примерные образовательные программы, прошедшие экспертизу в централизованной религиозной организации на предмет соответствия их содержания вероучению, историческим и культурным традициям данной централизованной религиозной организации.
Однако как минимум один принципиально важный вопрос остался без ответа. Это вопрос о границе между бесплатным (для обучающихся и их родителей) и платным образованием.
В статье 5 (п. 3) по-прежнему утверждается, что бесплатной гарантируется только в пределах федеральных государственных образовательных стандартов. Но требования законопроекта к стандартам сформулированы так, на практике остается большой простор для произвола администрации учебного заведения.
В этом законопроект продолжает линию ревизии в 2007 году исходного варианта закона «Об образовании», в котором была запись о том, что Российская Федерация «устанавливает федеральные компоненты государственных образовательных стандартов, определяющие в обязательном порядке обязательный минимум содержания основных образовательных программ». Этот минимум содержания и есть то, что в обязательном порядке должно преподаваться бесплатно.
Сейчас описания содержания образования в образовательном стандарте нет и быть не может. Так предписано в действующей версии закона «Об образовании» и повторено в законопроекте.
Вместо этого в законопроекте есть такая формулировка в ст. 11: «4. Федеральные государственные образовательные стандарты включают в себя требования к: 1) структуре основных образовательных программ, в том числе требования к соотношению обязательной части основной образовательной программы и части, формируемой участниками образовательных отношений, и их объему».
Нетрудно заметить, что для термина «объем» нет соответствующего термина в единственном числе: и программы и их части – во множественном. Кроме того, надо догадываться, что «объем», скорее всего, относится к программам, а не к частям программ. Было бы грамотнее и четче сначала сказать об объемах программ, а потом о структурах, соотношениях двух частей. Но дело не только в том, что конструкция этой нормы громоздка и не вполне грамотна.
Главная содержательная проблема – что такое «объем» образовательной программы, в каких единицах он измеряется?
В законопроекте (ст. 13, п. 3) есть указание на такую единицу измерения: «зачетная единица (кредит)». Причем предусмотрено, что в ней будут в стандартах предписываться объемы программ и в профессиональном, и в общем, школьном образовании. Особенность этой единицы измерения, пришедшей в наше высшее образование из Европы в рамках Болонского процесса, состоит в том, что она охватывает не только аудиторные часы, которые проводят вместе бесплатно обучаемые (обучаемые на платной основе нас здесь не интересуют) и те, кто их обучает за счет бюджета, но и всю остальную работу обучающегося: «Зачетная единица (кредит) представляет собой унифицированную единицу измерения трудоемкости учебной нагрузки обучающегося, которая включает все виды его учебной деятельности, предусмотренные в учебном плане, в том числе аудиторную и самостоятельную работу, стажировки, практики».
В стандартах по высшему образованию эта единица измерения конкретизируется двояко: и как одна шестидесятая часть учебного года, и как 36 академических часов, при том, что продолжительность такого «часа» не указывается в минутах. Это отдано на усмотрение учебного заведения. Где-то он будет 45, где-то 40 минут или даже меньше.
Таким образом, граница бесплатности оказывается «резиновой», причем в нескольких измерениях.
В чем тут дело – в недостатке профессионализма или это чья-то сознательно занятая позиция: «замутить воду», чтобы лучше ловилась «рыбка»?
2. Либералистскую версию закона - ЗАБЛОКИРОВАТЬ!
1. Re: Леонид Гребнев: Недостаток профессионализма или стремление «замутить воду»?