30 ноября в «Российской газете» была опубликована статья небезызвестного деятеля русофобского толка Михаила Швыдкого под названием «Другая Родина», в которой доктор искусствоведения воспроизводит уже набившую оскомину западническую трактовку русской истории. «…Для русской традиции, в нашей исторической жизни насчитывающей почти ХII столетий, нет ничего более существенного, чем освобождение от власти Орды - политического, социального, и, что не менее важно, духовного, ценностного, - пишет Швыдкой. - Можно сколько угодно рассуждать о том, как это делают все чаще и чаще, что власть Орды спасла нас от католического ига, от нашествий европейских рыцарских орденов, которые обошлись бы с Русью безжалостней азиатских завоевателей, но куда уж безжалостней! Искушение Востоком, которое нам свойственно (как, впрочем, и всем европейцам), не отменяет той борьбы с азиатчиной, проникшей за два с половиной столетия Ордынского правления во все поры русского бытия. Эта борьба с самими собой и за себя началась еще до Ивана III и не закончилась по сей день».
Статью Михаила Швыдкого в интервью «Русской народной линии» прокомментировал известный петербургский православный ученый, кандидат филологических наук, диакон Владимир Василик.
Михаил Ефимович Швыдкой в своей статье «Другая Родина» пишет, что Запад, безусловно, ближе России, чем Восток. В Евангелии по этому поводу сказано: «Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Матф. 6:21). В данном случае сокровища Швыдкого вполне материальные. Но не Швыдкому говорить о христианских ценностях, на которых стоит европейская цивилизация, потому что вся его деятельность является не просто вызовом, а самым настоящим осмеянием христианских ценностей и кощунством над ними. И не ему вообще что-то публично заявлять, потому что, по большей части, его высказывания являются глумлением над русской душою, совестью и здравым смыслом.
Что касается характера монголо-татарского нашествия и его отличия от агрессии западных орденов, то, безусловно, в культурном плане существовали огромные различия. Монголы наносили очень тяжелые удары по русским городам, некоторые восстановились после этого очень поздно, достаточно вспомнить судьбу Переславля Южного или Старой Рязани, другие влачили жалкое существование, как, например, Киев. Однако надо отметить, что значительная часть городов и земель не пострадала или пострадала не очень сильно, как, например, Владимирщина. Именно владимирские воины в 1241-42 году спасли новгородские и псковские земли от порабощения.
Агрессия рыцарских орденов носила для Руси гораздо более страшный и тотальный характер, чем монгольское нашествие. Достаточно вспомнить, что когда немцы в 1223 году взяли Юрьев, то они без пощады казнили всех его русских защитников. А когда в 1299 году они осадили Псков, то истребили всех жителей посада, женщин, детей и монахов. Истребляли под корень. Но дело даже не в количественных потерях, а в характере культурных изменений. Монголы были веротерпимы, их интересовали только подати, дань и в некоторых случаях, военная служба. Что же касается рыцарских орденов, то они стремились к полному порабощению новых подданных, полной смене духовной парадигмы, изменению культурного кода покоренных народов. Это на себе почувствовали пруссы, латыши, эсты и другие народы, духовно покоренные рыцарскими орденами. Латинизация носила тотальный характер.
Монголы угрожали лишь телу человека, а тевтонский орден угрожал душе. В этом смысле велик подвиг святого князя Александра Невского, который железной стеной встал против Запада, но покорился Востоку так, чтобы защитить народную душу, Православную Церковь, не дать проливать русскую кровь ради монгольских интересов и, откупаясь от монголов данью, сохранить Русь.
Однако идеализация Киевской Руси мне представляется чрезмерной. Московская Русь во многом болела теми же болезнями и грехами, что и Киевская. Возьмем то же самое пьянство, на которое жалуется и Стоглав в XVI веке, и Моисей Новгородский. Но существовали и серьезные различия, которые были в пользу Московской Руси. Во-первых, благодаря страшному подмонгольскому опыту Русь навсегда излечилась от греха сепаратизма, розни и перманентной гражданской войны, в которой пребывала Русь Киевская. Во-вторых, именно в монгольский период Русь всецело воцерковляется, исчезают языческие имена, по крайней мере, в высшем сословии. Венчание входит в жизнь не только элиты, но и простого народа. Народ начинает жить по христианскому календарю и в христианском измерении времени. Именно в это время народ показал, что он ни к какой азиатчине не причастен. Достаточно было монголам в 1262 году попробовать обращать православных в ислам, как они это делали через баскаков, через некоторых вероотступников, как народ ответил на это мощным восстанием. И князь Александр Невский никак этому восстанию не противодействовал, напротив, он прикрыл его, по-видимому, ценой своей жизни. Тем самым раз и навсегда монголам были показаны их пределы, что они могли и чего они не могли вершить на Руси. Князь Александр Невский действительно был прозорлив, он провидел, что мощь Европы будет усиливаться, а сила Орды слабеть. И в долгосрочной перспективе было необходимо защититься от Европы и пойти на временный мир с Ордой. В этом и проявился его выбор, который, безусловно, стал промыслительным.
Статью Михаила Швыдкого в интервью «Русской народной линии» прокомментировал известный петербургский православный ученый, кандидат филологических наук, диакон Владимир Василик.
Михаил Ефимович Швыдкой в своей статье «Другая Родина» пишет, что Запад, безусловно, ближе России, чем Восток. В Евангелии по этому поводу сказано: «Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Матф. 6:21). В данном случае сокровища Швыдкого вполне материальные. Но не Швыдкому говорить о христианских ценностях, на которых стоит европейская цивилизация, потому что вся его деятельность является не просто вызовом, а самым настоящим осмеянием христианских ценностей и кощунством над ними. И не ему вообще что-то публично заявлять, потому что, по большей части, его высказывания являются глумлением над русской душою, совестью и здравым смыслом.
Что касается характера монголо-татарского нашествия и его отличия от агрессии западных орденов, то, безусловно, в культурном плане существовали огромные различия. Монголы наносили очень тяжелые удары по русским городам, некоторые восстановились после этого очень поздно, достаточно вспомнить судьбу Переславля Южного или Старой Рязани, другие влачили жалкое существование, как, например, Киев. Однако надо отметить, что значительная часть городов и земель не пострадала или пострадала не очень сильно, как, например, Владимирщина. Именно владимирские воины в 1241-42 году спасли новгородские и псковские земли от порабощения.
Агрессия рыцарских орденов носила для Руси гораздо более страшный и тотальный характер, чем монгольское нашествие. Достаточно вспомнить, что когда немцы в 1223 году взяли Юрьев, то они без пощады казнили всех его русских защитников. А когда в 1299 году они осадили Псков, то истребили всех жителей посада, женщин, детей и монахов. Истребляли под корень. Но дело даже не в количественных потерях, а в характере культурных изменений. Монголы были веротерпимы, их интересовали только подати, дань и в некоторых случаях, военная служба. Что же касается рыцарских орденов, то они стремились к полному порабощению новых подданных, полной смене духовной парадигмы, изменению культурного кода покоренных народов. Это на себе почувствовали пруссы, латыши, эсты и другие народы, духовно покоренные рыцарскими орденами. Латинизация носила тотальный характер.
Монголы угрожали лишь телу человека, а тевтонский орден угрожал душе. В этом смысле велик подвиг святого князя Александра Невского, который железной стеной встал против Запада, но покорился Востоку так, чтобы защитить народную душу, Православную Церковь, не дать проливать русскую кровь ради монгольских интересов и, откупаясь от монголов данью, сохранить Русь.
Однако идеализация Киевской Руси мне представляется чрезмерной. Московская Русь во многом болела теми же болезнями и грехами, что и Киевская. Возьмем то же самое пьянство, на которое жалуется и Стоглав в XVI веке, и Моисей Новгородский. Но существовали и серьезные различия, которые были в пользу Московской Руси. Во-первых, благодаря страшному подмонгольскому опыту Русь навсегда излечилась от греха сепаратизма, розни и перманентной гражданской войны, в которой пребывала Русь Киевская. Во-вторых, именно в монгольский период Русь всецело воцерковляется, исчезают языческие имена, по крайней мере, в высшем сословии. Венчание входит в жизнь не только элиты, но и простого народа. Народ начинает жить по христианскому календарю и в христианском измерении времени. Именно в это время народ показал, что он ни к какой азиатчине не причастен. Достаточно было монголам в 1262 году попробовать обращать православных в ислам, как они это делали через баскаков, через некоторых вероотступников, как народ ответил на это мощным восстанием. И князь Александр Невский никак этому восстанию не противодействовал, напротив, он прикрыл его, по-видимому, ценой своей жизни. Тем самым раз и навсегда монголам были показаны их пределы, что они могли и чего они не могли вершить на Руси. Князь Александр Невский действительно был прозорлив, он провидел, что мощь Европы будет усиливаться, а сила Орды слабеть. И в долгосрочной перспективе было необходимо защититься от Европы и пойти на временный мир с Ордой. В этом и проявился его выбор, который, безусловно, стал промыслительным.
