О чиновничьем чванстве и узбеках — братьях наших меньших

Честно говоря, когда было объявлено об образовании Митрополичьего округа под эгидой Владыки Викентия, я подумал: «Вот я зужу про себя по поводу ОВЦС, а там ребята потихоньку, незаметно работают: «разрулили» такой сложный вопрос международных отношений в Средней Азии между республиками, договорились о титулатуре Митрополита. Восток-то дело тонкое!»

У меня даже и в мыслях не было, что это всё — полностью чиновно-церковная самодеятельность, что она никак не была предварительно согласованна в челночных переговорах с нынешними Туркестанскими «ханами» и «беями». Это дух наплевательского отношения пришлых из эвакуации 1941-1942 годов к менталитету среднеазиатских национальных элит мне хорошо известен по детству, проведенному в Ташкенте. Там я и родился, будучи потомком колонизаторов в четвертом-пятом поколении — мои бабка и дед по материнской линии родились уже в Средней Азии, а мои прадеды и прапрадеды туда пришли вскоре после присоединения Туркестана в 1860-е годы, сначала артелями, а потом стали перевозить и свои семьи. Знаком мне этот нерусский дух пренебрежения к местным аборигенам и по многочисленным командировкам в республики Средней Азии в 1970-1980-х годах. Люди той породы, которые сейчас преимущественно занимаются международными вопросами в РПЦ МП, никогда не чувствовали деликатности национальной проблематики, у них даже близко нет тех органичных качеств, которые мы — русские колонисты в Туркестане — впитывали с молоком матери. В чем эти органичные качества выражается? В безусловном уважение к аборигенам при строгом отношении к ним, которое ни в коей мере не допускает интеллигентского угодничества. Восток движения таких чувств просто не понимает, признает за слабость и «право» господствовать над русским. Всем русским, кто вырос в Средней Азии, в Закавказье или на Кавказе, в советских «автономиях», это очень хорошо знакомо и понятно. На Востоке вещи называются только своими именами. Младшие называются младшими, старшие — старшими, но никак не равными и равноправными.

Правда, некоторые православные люди с природным деликатным имперским самосознанием, но без чувства юмора, в комментариях на форуме политического памфлета А.Д.Степанова, не поняли цели авторской иронии (тон вполне допустимый в этом жанре) и кинулись сочувствовать Туркестанским туземцам, хотя жало авторской иронии было направлено в другую сторону, в сторону тех, кто по своей синекурной лени, безответственности и чванливости просто «подставили» руководство РПЦ.

  На следующий день после публикации памфлета А.Д.Степанова, на «РНЛ» увидело свет замечательное интервью с историком Юрием Александровичем Поляковым «Россия через призму истории».

Ю.А.Поляков по своему рождению тоже мой земляк. Там история проблематики Туркестанской колониальной политики хорошо раскрыта с научно-исторической точки зрения, хотя и неполно, что вполне понятно для интервью.

Что же касается неоправданных упреков некоторых участников форума, что А.Д.Степанов по отношению к среднеазиатским туземцам употребил выражение «братья наши меньшие», то без него просто невозможно обойтись, если правдиво и честно рассматривать межнациональные отношения в русле парадигмы «братская семья народов». К данной парадигме, с одной стороны, мы были приучены в период советского «интернационализма», а с другой стороны, она не противоречит Библейскому этногенезу коренных народов Российской Империи от одного общего пращура Иафета.

Как справедливо было замечено одним из участников форума, в реальных семьях между братьями существуют возрастные различия. Или в связи с межнациональным отношениям нам теперь надо из толерантности отказаться от понятия «семья» в этом значении? Одно понятие требует других соответствующих ему понятий. Понятие «семья» всегда подразумевает иерархию.

Гениальный русский поэт Сергей Александрович Есенин в порыве пантеистического великодушия назвал «братьями нашими меньшими» домашних животных. Но эта исключительная фигура речи, никак не может лечь в основу таких общепринятых русских понятий, как «братья большие» и «братья меньшие». Если мы исповедуем Иисуса Христа, держимся Священного Писания, мы никак не можем считать животных, даже домашних животных, братьями человека. Это унижает природное и духовное значения Венца Творения, Подобия и Образа Божия, унижает и Самого Творца. Православный историк и публицист Анатолий Дмитриевич Степанов, конечно же, не мог допустить употребление выражения «братья наши меньшие» по отношению к животным, тем самым косвенно называя туркестанских аборигенов «зверями».

С.А.Есенин — великий поэт, но у него было слишком много вольностей, которые мы никак не можем брать за обиходный, общеупотребимый образец.

О том, что русский человек и Русский Народ имеет право называть Узбекский Народ среди братьев меньших, свидетельствует тот факт, что понятие «Русский Народ» относится к эпохе, по крайней мере, IX-X столетий, (правда, светские ученые историки предпочитают эту национальную общность называть «Древнерусский Народ»).

Этнографическая категория «Узбекский Народ» утвердилась в ходе гражданской войны 1918-1922 годов. До того ту этнографическую и лингвистическую общность в российской науке и государственном обиходе именовали «сартами». Кстати, в ту пору оно было самоназванием всех оседлых будущих «узбеков» — сартов-ташкентцев, сартов-кокандцев, сартов-хивинцев, сартов-наманганцев, сартов-хорезмийцев, сартов-ферганцев. В этногенезе оседлых сартов участвовали согдийцы, бактрийцы, хорезмийцы, ферганцы. Сарты никогда за всю историю Средней Азии не имели своей национальной государственности, не были госудраствообразующим народом. «Узбеки» было самоназванием только одного из многих племен, входивших в довольно размытую лингвоэтническую общность сартов, поскольку в некоторых местах среди сартов встречались и некоторые таджикские племена. Причем племя «узбеков» по численности было отнюдь не самым крупным среди других сартов.

Исторически сложилось так, что в ходе революции и гражданской войны представители именно племени «узбеков» заняли ключевые посты при новой власти и, не без идеологической инициативе нерусских революционеров и комиссаров, навязали всем сартам имя «узбеки». Они же слово «сарт» объявили чуть ли не ругательным и оскорбительным, вроде нынешнего обиходного словоупотребления слова «жид». Операция переименования и искажения природного понятия «сарт» была фактически насильственной. Но в пору повальной безграмотности сартского населения, она прошла успешно, и через поколения все «старые сарты» стали «новыми узбеками».

О чем это говорит? Отношение молодого Узбекского Народа к новой «государственности» стало оформляться только начиная с 1920-х годов. В известной степени суверенным Узбекский Народ стал после развала СССР и провозглашения республики Узбекистан. Причем по сию пору процесс становления Узбекского Народа продолжается. В этом смысле он ещё не совсем полноценный государственный народ. Какие тому критерии?

Русский Народ на протяжении более чем тысячи лет отстаивал своё имя, свою независимость и суверенную государственность в сотнях войн и в нескольких смутах.

У молодого Узбекского Народа такого исторического опыта нет. Советская квазигосударственность ему была «подарена» большевиками, как и суверенитет 1991 года был ему «подарен» московскими предателями. Такое усвоение власти незрелым в историческом и государственном отношении Узбекским Народом особенно ярко проявило себя в 1990-е годы в национальной политике изначально многонациональной республики Узбекистан. Воинствующий узбекский шовинизм стал генеральной линией этой политики. Моя русская родня и мои соплеменники, как и таджики, туркмены, татары, киргизы, казахи, проживающие на территории молодого Узбекистана, в полной мере испытали на себе жестокость этой унизительной государственной политики, близкой к культурному геноциду. Вот наступит пора настоящих испытаний, связанных с выживанием Узбекского Народа в «вулканической» Средней Азии, тогда станет видно, сохранится ли такая этническая общность в будущем.

Тысячелетняя возрастная разница между Русским Народом и Узбекским Народом вполне позволяет русскому человеку с национальным историческим мышлением — А.Д.Степанову — называть узбеков (а в памфлете речь идет в первую очередь об узбеках) «братьями нашими меньшими». Такова моя точка зрения на этот вопрос.

А церковные чиновники, действительно, безответственно «накосячили» по полной программе. И созданная ими проблема будет «разруливаться» ещё долгое время.

Леонид Болотин, специально для «Русской Народной Линии»