Путин говорит, СМИ внимают

Вчера два заметных события заставили задуматься - интервью Владимира Путина на ТВ и статья батьки Лукашенко в «Известиях». Отмечу два момента, которые сближают эти события, - наметившиеся изменения в отношениях между властью и СМИ, с одной стороны и не менее значимые изменения в сфере политического планирования, с другой стороны.

Момент первый: в обоих случаях удивило поведение СМИ - уважительное и даже почтительное. Все, наверное, помнят, как держала себя тройка все тех же «хозяев» ТВ-каналов на встрече с Президентом Дмитрием Медведевым: нога на ногу, расслабленность в членах и характерная для этого круга глумь в глазах и словах с подтекстом. Так и бросалось тогда в глаза вот она, четвертая власть, подлинная, а не местоблюстительная. А теперь? Теперь будто все перевернулось в одночасье, и не вполне ясно уже, от какого конца считать четвертую власть. Если она и четвертая, то явно не с головы поезда… Вопросы, которые задавались лидеру, демонстрировали саму СМИренность и корректность, отличались тщательно продуманностью - до интонации, до запятой, до придыхания. Да и внешне все выглядело по-новому: лбы у вопрошающих почтительно наморщены, глаза смотрят в одну точку и следят за мыслью лидера строго снизу вверх. И это не искусственный эффект оператора, а эффект другого рода. Так происходит переоценка собственной значимости. Как говорится, уши прижаты, ноги сдвинуты, упал - отжался. Да и в «Известиях» видны знаковые перемены: батька на фото без знакомой карикатурной ретуши и слова его поданы тоже без глуми, столь характерной для тех, кто привык рисовать его портрет в «наших» газетах и на «наших» экранах. УВАЖИТЕЛЬНО! Как и положено в едином государстве относиться к лидерам.

Такое впечатление, что в стране нашей перемены, которые неизбежно произойдут после 12-года, уже начались: политическая иерархия, которую не надо путать с вяло точащей «вертикалью власти», медленно, но восстанавливается. Если «вертикаль» можно при желании раскачать и обрушить, то иерархия постепенно входит в поры всех звеньев общества, проникая и в подсознание людей. Другой вопрос, как этот процесс оценивать. По мне, любой порядок лучше беспорядочных связей, но и свободу жалко терять, она дорогого стоит. И не надо думать, что эта дрессура СМИ - признак «осоветчивания» или «сталинизации» нашего «монструозно-страхолюдного» государства, как со вкусом назвал нынешнюю Россию в начале беседы гендиректор НТВ Кулистиков, не сумев отказать себе в маленьком удовольствии. К слову, и Путин не упустил случая напомнить смельчаку его ЦРУ-шное прошлое, когда радио «Свобода» не только «финансировалось по каналам ЦРУ, но фактически занималось даже агентурной работой на территории бывшего СССР».

Кулистиков, конечно, лучше других знает, что в действительности еще никто и никогда не дрессировал СМИ так, как это делают сегодня сверхлиберальные западные режимы, сделав нормой жизни горизонтальную самоцензуру. А она на порядок жестче всех вертикальных цензур вместе взятых. Речь идет о принципе тотальной политкорректности. В соответствии с ним любого, кто что-нибудь не то скажет, покарает не цензор и не некий комиссар или господин во власти, а сам цех, к которому ты приписан - журналистский или научный, к примеру. А коллеги при таком раскладе уже не жучат, а просто давят в самом прямом смысле слова: если сам не застрелишься, то живьем закопают. И не потому они так стараются добить лузера, что по натуре индивидуалисты или конкуренты, а потому, что их самих, если не проявят должной прыти, никто не пожалеет, да и работу потеряют вместе с шансами на достойную жизнь. За «политическую некорректность» власть если и наказывает, то конкретный цех скопом. И удушение газет или закрытие научных программ - не самое жесткое наказание

Так что перемены в «наших» СМИ, о которых я говорю, не имеют прямого отношения к выбору между либерализмом и авторитаризмом, как нам пытаются объяснить. Такого рода перемены неизбежны при усилении любого режима. Именно это усиление мы и наблюдаем сегодня, и смысл его более чем очевиден: передача власти из левой руки в правую должна пройти без сучка и задоринки, как говаривали встарь плотники, стругая доски. В процессе большого строительства, которое сегодня затевается, во власть приходят люди с плотницкими качествами: строгают так, что щепки летят. Они рассматривают СМИ не в качестве соавтора проекта, а как строительный материал, у которого, конечно, есть норов, но на то и столяр, чтобы половые доски не скрипели, а служили, свое место знали. К слову, и у досок» в таком случае уважение просыпается не только к столяру-хозяину, но и к себе…. Воистину, нет худа без добра, как нет добра без худа.

Момент второй: и Путин, и Лукашенко говорили в унисон, что само по себе факт почти революционный. Одну и ту же, по сути, тему обсуждали - механику большой интеграции и реинтеграции так называемого постсоветского пространства, но не на словах, а в рамках реальной стратегии. Век бы слушал. Пока еще это, конечно, не стратегия и даже не оформленный проект, а своего рода протостратегия. Она абстрактна, обтекаема, размыта, но уже не вкладывается в прокрустово ложе предвыборной риторики. Даже сейчас отчетливо видны общие контуры и масштабы задуманного. Причем задумана протостратегия была не в 2007 голу, когда якобы планировалась рокировка фигур в РФ, а значительно раньше. Как заявил Лукашенко, идея Единого экономического пространства России, Беларуси, Украины и Казахстана принадлежит Путину и была им предложена в начале 2003 года на неформальной встрече глав государств в его подмосковной резиденции. Об этом же поведал и Путин, сказав, правда, что это произошло, кажется, в 2002 году у него дома, когда он принимал по-домашнему Назарбаева, Лукашенко и тогдашнего Президента Украины Кучму.

Не вникая в детали геополитического мегапроекта, о котором поведали Путин и Лукашенко, и не анализируя уже высказанных неоднозначных оценок этого проекта, отмети главное. А главное, думается, заключено в том, что Евразийский проект, к каким бы подходам не обращались нынешние лидеры, пытающиеся договориться на постсоветском пространстве, - будет усиливать, а не крушить цивилизационное наследие великой русской истории. С этого и начал свой анализ премьер, заметив, что и Европа это не только географическое, а культурное понятие, культурологическое. Не могу в этой связи не процитировать точные и своевременные слова Путина: «Нас объединяют с Европой общие ценности, в основе которых лежат прежде всего христианские ценности, но не только это. Даже люди, которые считают себя атеистами, всё равно воспитаны на христианских ценностях. Но у нас многоконфессиональная страна Россия, и у нас ислам очень сильно представлен, у нас иудаизм представлен, у нас представлена четвёртая наша традиционная религия. Понимаете, мы страна такой культуры, которая позволяет нам очень гармонично развивать отношения практически со всеми странами мира, опираясь на нашу собственную историческую культурную базу и традиции. Мы именно в таком направлении и будем действовать».

А право и, более того, обязанность действовать в этом направлении у лидеров есть. Об этом коротко и ясно сказал Лукашенко: «Два референдума, проведенных в нашей стране в первой половине 90-х годов, абсолютным большинством населения дали власти четкий мандат на интеграцию». Мы об этом уже имели возможность специально говорить на РНЛ («Референдум, который нельзя отменить», 17.03.2011).

Валерий Расторгуев, доктор философских наук, профессор МГУ, заместитель главного редактора журнала «Трибуна русской мысли», специально для «Русской народной линии»