Именно полнота Православия, его всеохватность всего и вся дают и максимально возможную полноту умозрения как такового. Эта по человеческим меркам всеохватная полнота мировоззрения включает в себя прежде всего единственно верный алгоритм построения адекватной картины мира. Как в целом, так и в отдельных ее фрагментах, требующих особо тщательной умозрительной «прорисовки».
1. Безблагодатное западное, и более общее – неправославное либеральное мышление – оказывается в лучшем случае способно протянуть более-менее качественную одну отдельную умозрительную нитку. В то время как православное мировоззрение и мышление работает в режиме двух синхронных «челноков», гармонично созидающих единую ткань миропонимания. Цельное полотно, составленное из множества вертикальных и горизонтальных взаимосвязанных мыслительных нитей. Резюмировать этот образный ряд можно следующим образом: неправославный либеральный ареал мира создает лишь отдельные «катушки нитей». Которые, как их не размещай, не могут дать в принципе верного представления, что есть конечный результат процесса. Отождествив множество мнений - с «множеством истин», либеральное мышление плодит бесконечное число таких «катушек», понимая (в действительности - подменяя) их создание, как самоцель. И только Мир Православный, метафизически неизмеримо больший Мира Внешнего, оказывается способен на полноценное умозрительное качество.
2. После этого необходимого вступления сразу перейдем к логической постановке. В категорию «общее», к которой, во-первых, относится базовый либеральный постулат о плюрализме мнений – проставим конкретные частности (значения). Но прежде представим себе невозможное. Представим, что недостижимый идеал абсолютного плюрализма мнений достигнут. В мире мнений о мире нет ни одного одинакового мнения. Как мы знаем, есть великое множество, в том числе, противоположных мнений. Легко увидеть, даже пространственно, что «бесконечная» вселенная мнений обретает вполне определенные границы. Появляется и проявляется широчайший круг мнений, очерченный пунктиром, составленным из множества связок-пар суждений, абсолютно противоположных, то есть взаимоисключающих друг друга. Они и есть те антиоросы, которые очерчивают границы либерального духовно-рационального пространства, в котором априори нет и не может быть истины. Только на периферии, в пограничной разметке антиоросов она, истина, может быть представлена. Причем именно внешняя, обращенная вовне, составная часть связок-пар мнений принадлежит иному нелиберальному, а именно православному ареалу умозрения. То есть во всем наличествует иное качество и иная природа. Потому и анти-, то есть другой орос. Ибо в отличии от традиционного православного ороса, - орос другой непосредственно в себе самом содержит несовместимое инакомыслие. Евангельский вселенский принцип дополнительности, примиряющий «противоречия» (пример: свет-волна; свет-частица), в данном случае оказывается блокированным. Ибо в каждом конкретном случае и на каждом этапе умозрения происходит непрерывное удвоение противоречия. Противоречия не устраняются, но, напротив, постоянно умножаются.
Итак, произведем наконец несколько частных подстановок значений (мнений): [Патриотизм – это хорошо (потому что….). Патриотизм – это плохо (потому что….)]. [Семья - это единообразно устроенное конкретное НЕЧТО (сущность). Семья – это нечто многообразное, поливариативное, изменчивое и неопределенное, и потому – ничто (условность)]. [Мораль есть духовно-поведенческий категорический императив; неизменяемое и неизменная вневременная антропо-бытийная ценность. Мораль есть всегда относительное (в соотнесении с эпохой) условное понятие. Время как таковое так же не абсолютно, но относительно].
Внутренняя составная часть парной связки мнений (антиоросов), декларирующих относительность морали, особенно наглядно показывает бытийную катастрофичность либерального мышления. Которое в силу своей одномерности в принципе не может воспринять Бытие Мира во всей полноте. Не может создавать, рассматривать и понимать орос, как орос. И потому не может осознать, что есть и то и другое, и отрицание, и утверждение одновременно. И мораль относительная или ложная - и мораль абсолютная и истинная, от Бога. Ибо проблема выбора состоит не в том, какая подходящая мораль будет подобрана и подогнана человеком под себя в данное историческое время. Истинная проблема свободного, испытующего душу выбора: признать или не признать абсолютную мораль, мораль от Бога как единственно свою. И в первоначале, - принять или отринуть Бога. Либерализм свой одномерный выбор сделал: мораль, всегда априори (якобы) относительная, - оказывается относительной в соотнесении со временем, которое также относительно. Итог: мораль – суть умозрительная тавтология. Строго говоря, морали нет. Мораль – это то, что Я считаю моралью. Есть только Моя мораль. Что хорошо и что плохо – решаю Я и только Я. И это Мое Мнение учитывает Либеральный Закон юридический. Из юридических запретов в мире либеральном остались, пожалуй, только запрет на воровство, убийство и превышение скорости. А все же остальное: разрешено, поскольку не запрещено.
Появился феномен аморальных «полузапретов». «Заниматься сексом» можно с детства. Только, - внимание! – детям с детьми. При этом само понятие «блуд» заменено аморальным иероглифом «секс». Заниматься проституцией (пьянствовать, курить, употреблять наркотики и т.д.) можно, но только в специально отведенных местах.
3. В соотнесении с Истиной, которая есть Христос, - свободное мое иное мнение есть мое своевольное умозрительное и бытийное отклонение. Отклонение от Истины; то есть отклонение от нормы. Объективно оценивая, такое состояние есть аномалия. А поскольку речь идет о Человеке Живущем, - это болезнь. Несомненно, болезнь надо лечить. При этом есть нематериальное опережающее нечто, предшествующее этому принципу. А именно: к больному нужно относиться терпимо. Это «нечто» в Евангелии именуется любовью к ближнему. К самой же болезни как таковой – беспощадно. [Терпимость – во имя лечения. Беспощадность – во имя лечения.]
Либеральное мировоззренческое извращение зиждется на заблуждении, что плюрализм мнений есть не неизбежная (увы!) болезнь, но величайшее благо и даже благая самоцель. Из чего следует столь же извращенный вывод: болезнь следует культивировать, поощрять и развивать. Основой тоталитарного извращения мышления является заблуждение, что единственный способ лечения мыслительной болезни – есть наказание самого больного. Сама же болезнь всегда рассматривается только как преступление.
Налицо, как мы видим, две симметричные модели мировоззренческого сектантства. Два родственных образчика мировоззренческой одномерности и горизонтализма. Ни тем, ни другим неведомо, что плюрализм мнений есть лишь болезненное следствие одномерного понимания свободы. Свобода, как условие Свободы, - такая православная формула Свободы сектантам-либералам неведома и недоступна. Свобода как условие плюрализма мнений – это диагноз и одновременно приговор либеральному мышлению.
Сами того не замечая, либерализм и тоталитаризм идут навстречу друг другу. И очень-очень скоро бытийным и мировоззренческим камнем преткновения для них станет софизм: величайшая свобода есть свобода лишать свободы ( ). Какой знак поставить в скобках? Это открытый вопрос – или утверждение? Кто и как этот вопрос решит? Наконец, мнение большинства – не ущемляет ли мнение меньшинства? И т.д и т.п. [Конечно, я уважаю ваше мнение. Мое мнение совершенно иное.]
Это и есть тот нерешаемый либеральный бином смерти, который очень скоро приведет к ужасающей конвергенции либерализма и тоталитаризма. (Подробности: читайте в Апокалипсисе Иоанна Богослова ).
4. Далее, рассмотрим нечеловеческое по природе мнение-иероглиф Блаватской: нет религии выше истины. Перед нами лукавый алогичный софизм-перевертыш. Софизм, априори запрограммированный на понуждение к восприятию наоборот. А именно: нет истины выше религии оккультизма (блаватизма).
Поразмышляем всерьез над известным афоризмом Вольтера о его готовности отдать свою жизнь за свободу чужого мнения, с которым он, Вольтер, не согласен. Вновь прибегнем к постановке конкретных частностей. А если это мнение – кредо сатанизма? Каннибализма? Нацизма? Феминизма? Тоталитаризма? (и т.д. и т.п.)
Христос отдал Свою Кровь и Свою Жизнь во искупление наших грехов. Первейший из которых есть самостное мнение, что свобода есть, прежде всего, свобода от Бога. Свобода вне Бога и без Бога. Насколько же праотец либералов Вольтер оказывается «выше» Христа?! Вольтер, оказывается, готов отдать жизнь за любое мнение! За свободное и гарантированное существование всех мнений: о допустимости скотоложества; о недопустимости патриотизма; о пользе секса; о вреде воздержания; о великой миссии Иуды-предателя… Не борьба с грехом и не победа над грехом насущно нужны человечеству, нет! Либерал – это правозащитник греха. Через право на мнение о праве на грех – придет либерал к гарантированному прямому праву на сам грех! Несомненно, архитекторами нынешнего предкромешного сумеречного мира являются три еретика: Вольтер, Блаватская и Вернадский.
Прежде всего их усилиями пошло глобальное бытийное соскальзывание вперед и ниже, лукаво именуемое «прогрессом»… Глобальная Либеральная Ноосфера, как автономная умозрительная квазиреальность, - она уже полностью создана. И теперь она настоятельно требует своего симметричного земного воплощения. И именно этот процесс ныне идет полным ходом. Одна НООСФЕРА – одна ее земная проекция. Она-то и есть то пагубное НЕЧТО-НИЧТО, что на стандартном языке политики упрощенно именуется Всемирным Государством. На самом деле все гораздо более утонченно-антисакрально. Да пусть будут эти земные «границы» земных государств! На самом деле почти все они – квазигосударства. Ибо территории нынешней видимости традиционных государств – населены живыми носителями «множества истин». По сути, искусственно новосозданной либеральной породой квазилюдей. Некогда людей, ныне людей только по видимости. Людей, рабски позволивших себя искусственно «новосоздать». «Западные ценности», «либерализм», «глобализация», наконец, вся современная политика как она есть без кавычек, - это всего лишь этапы и вехи Большого Пути. Пути в бездну. За искусственно политизированными разговорами о грядущей глобализации мы не заметили, что уже живем в лоне Глобальной Оккультной Антицивилизации.
Нас спасает одна непоколебимая надежда: «Ей, гряди, Господи, Иисусе Христе». Вполне закономерно, что «свободный мир» погибает именно от… свободы. Православие на том и зиждется, что Формула Свободы понимается и исполняется однозначно единообразно и в полноте: величайшая свобода – есть свобода лишать свободы себя. Говоря простым христианским языком – жить по воле Божией. Сектанты-тоталитаристы в силу своего агрессивно-деятельного своеволия слово «себя» заменяют на «других». Сектанты-либералы, как и предписано званием, - отсекают ключевое слово. Это слово – лишать. Линейное либеральное мышление, мышление целиком искусственное и самостное, - не может в себя принять и в себе иметь многоуровневый парадоксальный императив свободы: человек не имеет и не может иметь права на свободу и права на грех. Свобода целиком и полностью есть божественное свойство. Таким образом, грех есть самостное противоестественное самоограничение свободы человеком. Тем самым расписываясь в своем полном духовном бессилии и исторической бесперспективности. Что может быть у нас и у них общего? Мы на кончину тленного, изуродованного родом людским мира уповаем – а они страшатся. Каждому – свое. Независимо от мнения по поводу плюрализма мнений ( ). Какой знак препинания поставить? Вопрос простой – ответ судьбоносный…
Владимир Сурин, директор Аналитического Центра изучения общественно значимых проблем, специально для «Русской народной линии»
1. Безблагодатное западное, и более общее – неправославное либеральное мышление – оказывается в лучшем случае способно протянуть более-менее качественную одну отдельную умозрительную нитку. В то время как православное мировоззрение и мышление работает в режиме двух синхронных «челноков», гармонично созидающих единую ткань миропонимания. Цельное полотно, составленное из множества вертикальных и горизонтальных взаимосвязанных мыслительных нитей. Резюмировать этот образный ряд можно следующим образом: неправославный либеральный ареал мира создает лишь отдельные «катушки нитей». Которые, как их не размещай, не могут дать в принципе верного представления, что есть конечный результат процесса. Отождествив множество мнений - с «множеством истин», либеральное мышление плодит бесконечное число таких «катушек», понимая (в действительности - подменяя) их создание, как самоцель. И только Мир Православный, метафизически неизмеримо больший Мира Внешнего, оказывается способен на полноценное умозрительное качество.
2. После этого необходимого вступления сразу перейдем к логической постановке. В категорию «общее», к которой, во-первых, относится базовый либеральный постулат о плюрализме мнений – проставим конкретные частности (значения). Но прежде представим себе невозможное. Представим, что недостижимый идеал абсолютного плюрализма мнений достигнут. В мире мнений о мире нет ни одного одинакового мнения. Как мы знаем, есть великое множество, в том числе, противоположных мнений. Легко увидеть, даже пространственно, что «бесконечная» вселенная мнений обретает вполне определенные границы. Появляется и проявляется широчайший круг мнений, очерченный пунктиром, составленным из множества связок-пар суждений, абсолютно противоположных, то есть взаимоисключающих друг друга. Они и есть те антиоросы, которые очерчивают границы либерального духовно-рационального пространства, в котором априори нет и не может быть истины. Только на периферии, в пограничной разметке антиоросов она, истина, может быть представлена. Причем именно внешняя, обращенная вовне, составная часть связок-пар мнений принадлежит иному нелиберальному, а именно православному ареалу умозрения. То есть во всем наличествует иное качество и иная природа. Потому и анти-, то есть другой орос. Ибо в отличии от традиционного православного ороса, - орос другой непосредственно в себе самом содержит несовместимое инакомыслие. Евангельский вселенский принцип дополнительности, примиряющий «противоречия» (пример: свет-волна; свет-частица), в данном случае оказывается блокированным. Ибо в каждом конкретном случае и на каждом этапе умозрения происходит непрерывное удвоение противоречия. Противоречия не устраняются, но, напротив, постоянно умножаются.
Итак, произведем наконец несколько частных подстановок значений (мнений): [Патриотизм – это хорошо (потому что….). Патриотизм – это плохо (потому что….)]. [Семья - это единообразно устроенное конкретное НЕЧТО (сущность). Семья – это нечто многообразное, поливариативное, изменчивое и неопределенное, и потому – ничто (условность)]. [Мораль есть духовно-поведенческий категорический императив; неизменяемое и неизменная вневременная антропо-бытийная ценность. Мораль есть всегда относительное (в соотнесении с эпохой) условное понятие. Время как таковое так же не абсолютно, но относительно].
Внутренняя составная часть парной связки мнений (антиоросов), декларирующих относительность морали, особенно наглядно показывает бытийную катастрофичность либерального мышления. Которое в силу своей одномерности в принципе не может воспринять Бытие Мира во всей полноте. Не может создавать, рассматривать и понимать орос, как орос. И потому не может осознать, что есть и то и другое, и отрицание, и утверждение одновременно. И мораль относительная или ложная - и мораль абсолютная и истинная, от Бога. Ибо проблема выбора состоит не в том, какая подходящая мораль будет подобрана и подогнана человеком под себя в данное историческое время. Истинная проблема свободного, испытующего душу выбора: признать или не признать абсолютную мораль, мораль от Бога как единственно свою. И в первоначале, - принять или отринуть Бога. Либерализм свой одномерный выбор сделал: мораль, всегда априори (якобы) относительная, - оказывается относительной в соотнесении со временем, которое также относительно. Итог: мораль – суть умозрительная тавтология. Строго говоря, морали нет. Мораль – это то, что Я считаю моралью. Есть только Моя мораль. Что хорошо и что плохо – решаю Я и только Я. И это Мое Мнение учитывает Либеральный Закон юридический. Из юридических запретов в мире либеральном остались, пожалуй, только запрет на воровство, убийство и превышение скорости. А все же остальное: разрешено, поскольку не запрещено.
Появился феномен аморальных «полузапретов». «Заниматься сексом» можно с детства. Только, - внимание! – детям с детьми. При этом само понятие «блуд» заменено аморальным иероглифом «секс». Заниматься проституцией (пьянствовать, курить, употреблять наркотики и т.д.) можно, но только в специально отведенных местах.
3. В соотнесении с Истиной, которая есть Христос, - свободное мое иное мнение есть мое своевольное умозрительное и бытийное отклонение. Отклонение от Истины; то есть отклонение от нормы. Объективно оценивая, такое состояние есть аномалия. А поскольку речь идет о Человеке Живущем, - это болезнь. Несомненно, болезнь надо лечить. При этом есть нематериальное опережающее нечто, предшествующее этому принципу. А именно: к больному нужно относиться терпимо. Это «нечто» в Евангелии именуется любовью к ближнему. К самой же болезни как таковой – беспощадно. [Терпимость – во имя лечения. Беспощадность – во имя лечения.]
Либеральное мировоззренческое извращение зиждется на заблуждении, что плюрализм мнений есть не неизбежная (увы!) болезнь, но величайшее благо и даже благая самоцель. Из чего следует столь же извращенный вывод: болезнь следует культивировать, поощрять и развивать. Основой тоталитарного извращения мышления является заблуждение, что единственный способ лечения мыслительной болезни – есть наказание самого больного. Сама же болезнь всегда рассматривается только как преступление.
Налицо, как мы видим, две симметричные модели мировоззренческого сектантства. Два родственных образчика мировоззренческой одномерности и горизонтализма. Ни тем, ни другим неведомо, что плюрализм мнений есть лишь болезненное следствие одномерного понимания свободы. Свобода, как условие Свободы, - такая православная формула Свободы сектантам-либералам неведома и недоступна. Свобода как условие плюрализма мнений – это диагноз и одновременно приговор либеральному мышлению.
Сами того не замечая, либерализм и тоталитаризм идут навстречу друг другу. И очень-очень скоро бытийным и мировоззренческим камнем преткновения для них станет софизм: величайшая свобода есть свобода лишать свободы ( ). Какой знак поставить в скобках? Это открытый вопрос – или утверждение? Кто и как этот вопрос решит? Наконец, мнение большинства – не ущемляет ли мнение меньшинства? И т.д и т.п. [Конечно, я уважаю ваше мнение. Мое мнение совершенно иное.]
Это и есть тот нерешаемый либеральный бином смерти, который очень скоро приведет к ужасающей конвергенции либерализма и тоталитаризма. (Подробности: читайте в Апокалипсисе Иоанна Богослова ).
4. Далее, рассмотрим нечеловеческое по природе мнение-иероглиф Блаватской: нет религии выше истины. Перед нами лукавый алогичный софизм-перевертыш. Софизм, априори запрограммированный на понуждение к восприятию наоборот. А именно: нет истины выше религии оккультизма (блаватизма).
Поразмышляем всерьез над известным афоризмом Вольтера о его готовности отдать свою жизнь за свободу чужого мнения, с которым он, Вольтер, не согласен. Вновь прибегнем к постановке конкретных частностей. А если это мнение – кредо сатанизма? Каннибализма? Нацизма? Феминизма? Тоталитаризма? (и т.д. и т.п.)
Христос отдал Свою Кровь и Свою Жизнь во искупление наших грехов. Первейший из которых есть самостное мнение, что свобода есть, прежде всего, свобода от Бога. Свобода вне Бога и без Бога. Насколько же праотец либералов Вольтер оказывается «выше» Христа?! Вольтер, оказывается, готов отдать жизнь за любое мнение! За свободное и гарантированное существование всех мнений: о допустимости скотоложества; о недопустимости патриотизма; о пользе секса; о вреде воздержания; о великой миссии Иуды-предателя… Не борьба с грехом и не победа над грехом насущно нужны человечеству, нет! Либерал – это правозащитник греха. Через право на мнение о праве на грех – придет либерал к гарантированному прямому праву на сам грех! Несомненно, архитекторами нынешнего предкромешного сумеречного мира являются три еретика: Вольтер, Блаватская и Вернадский.
Прежде всего их усилиями пошло глобальное бытийное соскальзывание вперед и ниже, лукаво именуемое «прогрессом»… Глобальная Либеральная Ноосфера, как автономная умозрительная квазиреальность, - она уже полностью создана. И теперь она настоятельно требует своего симметричного земного воплощения. И именно этот процесс ныне идет полным ходом. Одна НООСФЕРА – одна ее земная проекция. Она-то и есть то пагубное НЕЧТО-НИЧТО, что на стандартном языке политики упрощенно именуется Всемирным Государством. На самом деле все гораздо более утонченно-антисакрально. Да пусть будут эти земные «границы» земных государств! На самом деле почти все они – квазигосударства. Ибо территории нынешней видимости традиционных государств – населены живыми носителями «множества истин». По сути, искусственно новосозданной либеральной породой квазилюдей. Некогда людей, ныне людей только по видимости. Людей, рабски позволивших себя искусственно «новосоздать». «Западные ценности», «либерализм», «глобализация», наконец, вся современная политика как она есть без кавычек, - это всего лишь этапы и вехи Большого Пути. Пути в бездну. За искусственно политизированными разговорами о грядущей глобализации мы не заметили, что уже живем в лоне Глобальной Оккультной Антицивилизации.
Нас спасает одна непоколебимая надежда: «Ей, гряди, Господи, Иисусе Христе». Вполне закономерно, что «свободный мир» погибает именно от… свободы. Православие на том и зиждется, что Формула Свободы понимается и исполняется однозначно единообразно и в полноте: величайшая свобода – есть свобода лишать свободы себя. Говоря простым христианским языком – жить по воле Божией. Сектанты-тоталитаристы в силу своего агрессивно-деятельного своеволия слово «себя» заменяют на «других». Сектанты-либералы, как и предписано званием, - отсекают ключевое слово. Это слово – лишать. Линейное либеральное мышление, мышление целиком искусственное и самостное, - не может в себя принять и в себе иметь многоуровневый парадоксальный императив свободы: человек не имеет и не может иметь права на свободу и права на грех. Свобода целиком и полностью есть божественное свойство. Таким образом, грех есть самостное противоестественное самоограничение свободы человеком. Тем самым расписываясь в своем полном духовном бессилии и исторической бесперспективности. Что может быть у нас и у них общего? Мы на кончину тленного, изуродованного родом людским мира уповаем – а они страшатся. Каждому – свое. Независимо от мнения по поводу плюрализма мнений ( ). Какой знак препинания поставить? Вопрос простой – ответ судьбоносный…
Владимир Сурин, директор Аналитического Центра изучения общественно значимых проблем, специально для «Русской народной линии»
3. директору аналитического центра
2. Ув. Владимир Сурин
1. Мы и Они