На днях в Астане прошел неформальный саммит лидеров ОДКБ, участники которого договорились расширять взаимодействие в рамках данной интеграционной структуры для того, чтобы совместно противостоять современным вызовам. И в частности опасности импорта «цветных революций» по аналогии с событиями в арабском мире, напоминает KM.ru.
«Безусловно, волна революций в Северной Африке и на Ближнем Востоке стала главным и непосредственным стимулом к сплочению постсоветских элит. Понятно, что в некоторых случаях коллективные механизмы блокового реагирования на подобного рода угрозы, направленные на сохранение действующих режимов (как это произошло в случае с вмешательством Саудовской Аравии в события в Бахрейне), оказываются эффективны. Те же ближневосточные монархии сплотились, чтобы вместе противостоять этим угрозам, чтобы избежать длительной фазы социально-политической нестабильности. Им удается решить эту задачу лучше, чем одиноким автократиям, наподобие Ливии или Сирии», - отметил в интервью изданию известный политолог Михаил Ремизов. «Именно этот пример заставляет некоторых руководителей стран ОДКБ, которые также в течение длительного времени находятся у власти, задуматься о блоковых гарантиях стабильности», - считает он.
«Думаю, что именно с этим связан основной интерес Александра Лукашенко и среднеазиатских лидеров, - продолжил аналитик. - При этом, как мне представляется, интерес России больше связан с тем, что ОДКБ является военно-политической формой по поддержанию стабильности вдоль по периметру собственных границ. Отсюда повышенный интерес к усилению роли коллективных сил оперативного реагирования и невоенным методам профилактики возможных волнений, таким как контроль киберпространства и Интернета».
«Не секрет, что зачастую угрозы стабильности могут иметь трансграничный характер. Особенно в Средней Азии. Параллельно решается задача взаимной легитимации. Один из главных дефицитов, с которыми сталкиваются режимы перед угрозой внутренних мятежей, - это дефицит легитимности. И локальные международные системы со своим силовым блоком способны частично восполнять его. Все вышеперечисленные обстоятельства предопределяют совместный интерес стран – участниц ОДКБ. Другое дело, что в случае с киргизскими событиями ОДКБ отказалась выполнять эту функцию внешнего гаранта внутренней стабильности. По крайней мере, в лице ряда стран, в том числе и России (а решения в этой организации принимаются на основе консенсуса). Хотя изначально ОДКБ создавалась для того, чтобы гарантировать безопасность тех же среднеазиатских режимов перед лицом трансграничных исламистских и террористических движений», - напомнил М.Ремизов.
«Проблема в том, что очень трудно принять политическое решение относительно того, где заканчиваются сложности внутреннего демократического процесса и начинаются трансграничные экстремистские движения, - отметил аналитик. - А соответственно, где находится сфера ответственности блоковых механизмов безопасности. Эти решения все равно придется принимать отдельным государствам. Та же Москва вряд ли будет склонна к активному вмешательству в дела тех режимов, которые будут шататься. Я совершенно не уверен, что в случае возникновения проблем государства ОДКБ смогут выработать консенсус, чтобы перейти от деклараций к решительным действиям. Конечно, аналогичные проблемы время от времени возникают и в рамках НАТО. Однако Североатлантический альянс – это блок, который объединяет более устойчивые режимы, чем страны ОДКБ. Исключением из правила можно назвать Турцию или, положим, Грецию. Но в основном НАТО представляет блок достаточно устойчивых политических режимов. И хотя проблема взаимной легитимации и обеспечения политической стабильности решается этим блоком тоже, она все же не является здесь главной».
«Кстати говоря, кроме России, возражения по поводу вмешательства и применения силы могут исходить и от других участников. Например, Минск может не разделять с Москвой или Астаной, как нужно действовать в Средней Азии. И, напротив, среднеазиатские государства могут по-особому оценивать ситуацию в Белоруссии. Здесь также следует учитывать, что региональные приоритеты участников ОДКБ зачастую оказываются различными», - заключил Михаил Ремизов.
«Безусловно, волна революций в Северной Африке и на Ближнем Востоке стала главным и непосредственным стимулом к сплочению постсоветских элит. Понятно, что в некоторых случаях коллективные механизмы блокового реагирования на подобного рода угрозы, направленные на сохранение действующих режимов (как это произошло в случае с вмешательством Саудовской Аравии в события в Бахрейне), оказываются эффективны. Те же ближневосточные монархии сплотились, чтобы вместе противостоять этим угрозам, чтобы избежать длительной фазы социально-политической нестабильности. Им удается решить эту задачу лучше, чем одиноким автократиям, наподобие Ливии или Сирии», - отметил в интервью изданию известный политолог Михаил Ремизов. «Именно этот пример заставляет некоторых руководителей стран ОДКБ, которые также в течение длительного времени находятся у власти, задуматься о блоковых гарантиях стабильности», - считает он.
«Думаю, что именно с этим связан основной интерес Александра Лукашенко и среднеазиатских лидеров, - продолжил аналитик. - При этом, как мне представляется, интерес России больше связан с тем, что ОДКБ является военно-политической формой по поддержанию стабильности вдоль по периметру собственных границ. Отсюда повышенный интерес к усилению роли коллективных сил оперативного реагирования и невоенным методам профилактики возможных волнений, таким как контроль киберпространства и Интернета».
«Не секрет, что зачастую угрозы стабильности могут иметь трансграничный характер. Особенно в Средней Азии. Параллельно решается задача взаимной легитимации. Один из главных дефицитов, с которыми сталкиваются режимы перед угрозой внутренних мятежей, - это дефицит легитимности. И локальные международные системы со своим силовым блоком способны частично восполнять его. Все вышеперечисленные обстоятельства предопределяют совместный интерес стран – участниц ОДКБ. Другое дело, что в случае с киргизскими событиями ОДКБ отказалась выполнять эту функцию внешнего гаранта внутренней стабильности. По крайней мере, в лице ряда стран, в том числе и России (а решения в этой организации принимаются на основе консенсуса). Хотя изначально ОДКБ создавалась для того, чтобы гарантировать безопасность тех же среднеазиатских режимов перед лицом трансграничных исламистских и террористических движений», - напомнил М.Ремизов.
«Проблема в том, что очень трудно принять политическое решение относительно того, где заканчиваются сложности внутреннего демократического процесса и начинаются трансграничные экстремистские движения, - отметил аналитик. - А соответственно, где находится сфера ответственности блоковых механизмов безопасности. Эти решения все равно придется принимать отдельным государствам. Та же Москва вряд ли будет склонна к активному вмешательству в дела тех режимов, которые будут шататься. Я совершенно не уверен, что в случае возникновения проблем государства ОДКБ смогут выработать консенсус, чтобы перейти от деклараций к решительным действиям. Конечно, аналогичные проблемы время от времени возникают и в рамках НАТО. Однако Североатлантический альянс – это блок, который объединяет более устойчивые режимы, чем страны ОДКБ. Исключением из правила можно назвать Турцию или, положим, Грецию. Но в основном НАТО представляет блок достаточно устойчивых политических режимов. И хотя проблема взаимной легитимации и обеспечения политической стабильности решается этим блоком тоже, она все же не является здесь главной».
«Кстати говоря, кроме России, возражения по поводу вмешательства и применения силы могут исходить и от других участников. Например, Минск может не разделять с Москвой или Астаной, как нужно действовать в Средней Азии. И, напротив, среднеазиатские государства могут по-особому оценивать ситуацию в Белоруссии. Здесь также следует учитывать, что региональные приоритеты участников ОДКБ зачастую оказываются различными», - заключил Михаил Ремизов.
