Многие задаются вопросом: почему Дмитрий Медведев явно симпатизирует Америке, ее политической культуре и позиции, чего не скажешь про Владимира Путина? Вопрос закономерен, поскольку отношения в тандеме – предмет постоянных сплетен и пустых пересудов в СМИ, успешно замещающих политическую аналитику. Может быть, в этом и заключена задача наших массмедиа? То, что различия есть – факт, о котором свидетельствует лучше всего отношение США к самим нашим лидерам: нескрываемая любовь к одному, видимо взаимная, и настороженность к другому. Тоже взаимная. Меня личные особенности поведения представителей элиты интересуют мало, но сама игра заслуживает внимания, поскольку она заменяет в нашей стране и государственную идеологию, запрещенную авторами конституции, и долгосрочную стратегию, замещенную тактикой фронтовых спецопераций. К слову, новый выпуск журнала «Трибуна русской мысли», с которым сотрудничает РНЛ, специально посвящен этой острой теме – «СМИ, идеология и государство».
Думаю, что симпатии Медведева - не только и столько политическая игра (игра-то всегда присутствует в поведении публичных политиков) и даже не его личная особенность, сколько одна из характеристик той профессиональной, социальной и возрастной группы, к которой он принадлежит. Это поколение уже не носило пионерских галстуков и не читало Гайдара (дедушки покойного реформатора). В этой группе действительно присутствует, а иногда и доминирует увлечение американской масскультурой, уважение к грубой силе, которую демонстрируют США и культивирует Голливуд (кино и политика в США – близнецы). Этому поколению свойственно и желание подражать неординарным решениям, которые принимаются без оглядки на мнение тех, кто выходит из твоего круга, т.е. «неамериканцев». А именно такое политическое поведение – фирменный стиль лидеров Америки. Лидеры сменяются, стиль остается.
Омоложение послевоенной политики привело к тому, что новые лидеры, которые приходят к власти в разных концах мира, воспитывались в одну эпоху, а в значительной степени на одних и тех же ценностях. Во всяком случае, их сближает убойная массовая культура, произведенная и бесперебойно производимая в США. Само по себе это не хорошо и не плохо. Но не будем забывать: массовая культура - достаточно сильный проводник идеологии. Вдвойне сильный – в нашей стране, где государственная идеология запрещена конституцией, т.е. наказуема. Поэтому надо спокойно, но внимательно относиться к взаимной симпатии лидеров разных стран. Эта тенденция в целом - скорее позитивный сдвиг или, как говорят оба президента – американский и наш, драйв времени.
Есть некоторые плюсы и в тотальном «омоложении власти», далеко не случайном. Лучше пусть «это» (разрыв преемственности) произойдет сейчас, когда еще живы те, кто умел строить государство, а не только крушить созданное отцами. Может быть, боль стариков хоть как-то отзовется в сердцах потомков, а их мнение еще способно повлиять на политическую молодь, наставить ее на путь истинный? Может быть, разрыв поколений будет не столь катастрофичен для России? Вопросов много, ответ один: время покажет. Хорошее бы, конечно, чтобы оно показало не очередную кузькину мать.
Чтобы не было худо от чуда небывалого омоложения, следует хорошо понимать суть «дрейфа к драйву». Это движение от традиции к тому неоязыческому культу, который был изобретен когда-то для деток и молодняка, чтобы заменить веру предков и национальную культуру. Сегодня этот культ поднимается на уровень политического мировоззрения, в чем сквозит лукавый ум создателей и производителей масскультуры, которых мы принимаем только за дегенератов. Если бы так… В том-то и сила их детища, что оно поработило мир без всяких войн – на одной любви (любви к примитивным картинкам и насилию). В этом опасность масскульта для масс, т.е. для нас, превращаемых в массы. Надеюсь, что такое влияние примитивизма и язычества на умы нового поколения лидеров зашло не слишком далеко, не затронуло душу живу. Надежда на это держится еще, поскольку среди новой популяции крупных политиков в России есть по счастью люди верующие…
Теперь об отличиях в позиции Владимира Путина и Дмитрия Медведева – людей верующих. Они действительно по-разному воспринимают мир. Имеют право, ибо люди. У каждого из них свой опыт, своя профессиональная стезя, своя система ценностей. Они даже говорят на разных языках – и бытовом, и политическом. Их непохожесть – во-первых, норма, а во-вторых, неплохой повод для политтехнологов-примитивистов запустить интригу, без которой политика – слишком пресное блюдо. Перед выборами такая интрига вполне сойдет за перчик, за борьбу мнений. Что же касается политической игры – в «американца» и «русака», то роли, скорее всего, распределены, и сделано это достаточно профессионально, с учетом некоторых различий во взглядах, что связано с возрастными характеристиками и личными наклонностями. Таким образом, в общую игру вовлекаются разные поколения и даже носители враждебных идеологий. Всем места хватит. В игре, конечно. Места у трубы давно заняты, извините.
Медведев демонстрирует свою особую лояльность к Западу и желание развивать отношения с западными державами, а Путин в то же время привлекает на свою сторону ту многочисленную аудиторию, которая не разделяет в принципе такой установки и никогда не будет её разделять. Если бы не было этой двойственности во власти, то она бы возникла в самом обществе. А так люди воспринимают правящую группу как нечто целое, где присутствует и тот и другой вектор. Поэтому элемент политической игры накладывается в данном случае и на личные особенности, пристрастия, взгляды.
Повторюсь: само по себе это неплохо. Норма не может быть ни плохой, ни хорошей. Плохо другое – а именно то, что слишком многое зависит от игры, в которую играют два человека, важных и публичных. А им подыгрывают СМИ, как умеют. При этом практически ничего не зависит ни от парламента, ни от гражданского общества. Все просто наблюдают этот политический спектакль. А выборы приближаются, и само это действо начинает уже надоедать. То, что парламент находится в роли наблюдателя, - это печально, но закономерно. «Падеж престижа» парламентариев - результат монополизации власти в руках одной партии.
Такая модель применялась уже в самом начале политического строительства, поэтому ни одна политическая сила не была допущена к реальному управлению. Судя по всему, у тандема и думцев пока нет желания менять модель. А в Совете Федерации, насколько мне известно, был только один человек, который понимал, что верхняя палата основана на сугубо порочных началах. Этот человек - бывший спикер Совета Федерации Сергей Миронов. Он не раз говорил, что единственный путь к оздоровлению ситуации - возвращение к прямым выборам, когда сенаторы выбираются большинством населения, как это было в первом созыве. В нынешнем виде этот орган защищает не нацию, а корпорацию, а это не одно и то же. Поэтому даже у либералов возникает ощущение, что демократизация России - пародия на демократию. А люди попроще, да и честнее, все больше убеждаются в том, что сама демократия - пародия на народовластие. К этому ли стремится наша вертикаль?
Валерий Расторгуев, д. филос. н., профессор МГУ, заместитель главного редактора журнала «Трибуна русской мысли», специально для «Русской народной линии»