Не успели родители, возмущённые попыткой криминализации семейных отношений в проекте федерального закона «О внесении изменений в Семейный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», когда Государственная Дума предложила привлекать к уголовной ответственности за похищение детей родителей и других родственников ребенка, если они вывезли ребенка из страны без разрешения второго родителя, облегчённо вздохнуть, добившись снятия этого законопроекта с рассмотрения, как появилась новая законодательная инициатива на ту же тему.
Теперь в Государственную Думу внесён проект федерального закона N 521898-5 «О присоединении Российской Федерации к Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей». Эта Конвенция, именуемая также Гаагской конвенцией, регулирует порядок возвращения детей, перемещённых за пределы Российской Федерации либо удерживаемых в договаривающихся государствах. Гаагская конвенция также приравнивает к похищению перемещение детей за пределы Российской Федерации родителем или иным родственником. В случае присоединения к Конвенции Российская Федерация будет вынуждена привести в соответствие с ней внутреннее законодательство своей страны.
Кроме того, в Конвенции содержится ряд положений, которые не соответствуют национальному российскому законодательству и могут привести к ущемлению интересов детей, их родителей и иных законных представителей. Так, в статье 13 Конвенции предусмотрена возможность отказа в возвращении ребенка в страну постоянного пребывания в случае, если возвращение ребенка «создаст угрозу причинения ему физического или психологического вреда или иным образом поставит его в невыносимые условия».
Ни для кого не секрет, что Совет Европы в своих протоколах приравнивает нарушение любых прав ребенка к насилию над ним. При этом права детей трактуются в широком либеральном духе. Так, на конференции «Защита детей от насилия», проходившей 9 ноября 2010 года в Москве, ведущий эксперт Совета Европы по вопросам правосудия, ориентированного на соблюдение прав ребенка, г-жа Анке Вандекеркове заявила, что согласно практики ЕСПЧ и специальным предписаниям Совета Европы ребенок имеет такие же права, что и взрослый человек, и они должны быть обеспечены правосудием. Особенно она отметила право ребенка на личную жизнь. А Комитет ООН по правам ребенка признаёт телесным наказанием «любое наказание с применением физической силы и намерением причинить наказуемому физическую боль любой степени или же неудобство, даже если оно незначительно». Комитет также считает, что существуют и другие формы наказания, которые – не будучи физическими и телесными – всё же являются жестокими и унизительными, а поэтому они не совместимы с Конвенцией ООН о правах ребенка. «Они наносят удар по самооценке ребенка и направлены на то, чтобы унизить его, оскорбить, очернить, внушить чувство виновности, запугать, терроризировать или же высмеять» (Общее замечание N 8, раздел 11 Конвенции, 2006 год). Любое заявление о том, что в России ребенок живёт в семье, где не соблюдаются его права, лишит его возможности вернуться домой.
Тем более, что согласно той же статье 13 Конвенции при рассмотрении вопроса о целесообразности возвращения ребенка должны учитываться сведения о его «социальном положении» в государстве постоянного проживания. Совершенно очевидно, что материально-бытовые условия проживания в России ниже многих развитых стран. Это заранее ставит российских родителей в проигрышное положение в спорах о возвращении своих детей, которые по каким-то причинам оказались за границей. Данное положение Конвенции нарушает важнейшее конституционную гарантию равенства прав и свобод граждан, провозглашённую в статье 19 Конституции Российской Федерации и запрещающую любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности. Статья 14 Конвенции о защите прав человека и основных свобод также запрещает дискриминацию по социальному признаку.
Необходимо отметить, что вопрос стоит не о рассмотрении спора о том, с кем из родителей должен жить ребенок, то есть о родительских правах, а лишь о возвращении ребенка домой, в страну постоянного пребывания. По сути, Конвенция позволяет государству, в котором оказался ребенок, заново решать вопрос о месте его жительства. При этом, согласно статье 20 Конвенции «в возвращении ребенка может быть отказано, если это противоречит основополагающим принципам запрашиваемого государства, касающимся защиты прав человека и основных свобод». Речь здесь идёт даже не о правах детей, а о правах человека в целом.
9 апреля 2011 года Госдепартамент США обнародовал ежегодный доклад о ситуации с соблюдением прав человека в мире 02010 Country Reports on Human Rights Practices, в котором констатировал многочисленные нарушения прав человека в Российской Федерации. Россия вошла в число трех европейских стран, в которых ситуацию с соблюдением прав человека авторы доклада охарактеризовали как «особо серьезную». Такую же оценку получили Украина и Белоруссия. Это ли не основание, чтобы не возвращать детей в Россию по политическим мотивам?
Кроме того, наша страна не ввела у себя ювенальную систему. Она не присоединилась ко многим международным соглашениям по защите прав детей. Присоединение России к этой Конвенции позволит оказывать на неё давление как со стороны международного сообщества, в том числе и по вопросам защиты прав детей, так и со стороны собственного населения – родителей, чти дети не смогут по этой причине вернуться на Родину.
Это во многом объясняет тот факт, что Конвенцию, принятую в 1980 году на 14-й сессии Гаагской конференции по международному частному праву, в которой Российская Федерация участия не принимала, по прошествии более 30 лет вдруг пытаются ратифицировать в России (присоединение в данном случае равносильно ратификации). Без сомнения, присоединение России к этой Конвенции выгодно тем, кто желает установить в ней свой режим, а также лоббистам ювенальной системы и службам по международному усыновлению.
Ведь Гаагская конвенция касается не только детей из смешанных браков, чьи родители живут в разных странах. Согласно статьям 3 и 5 Конвенции, её положения распространяются на всех лиц, учреждения и организации, которые наделены правами, относящимися к заботе о личности ребенка и, в частности, правом определять его место жительства. То есть, если ребенок по какой-то причине был отобран у родителей и попал под опеку госорганов или других лиц, в случае его выезда за границу он может на законных основаниях не вернуться в свою страну.
Требовать же его оставления в стране пребывания могут любые лица, «имеющие право взять ребенка на ограниченный период времени в место иное, чем место его постоянного проживания». Таким образом, поездка ребенка за границу с любым лицом, кому он временно доверен (родственник, воспитатель, тренер и т.п.) в случае возникновения спора может привести к потере ребенка. Если же родители или иные законные представители ребенка не давали разрешения на его перемещение или удержание за границей, но впоследствии по каким - либо причинам не выразили возражения против этого, то согласно статье 13 Конвенции в возвращении ребенка может быть отказано. Следует понимать, что Конвенция распространяется также на детей, перемещённых за границу, и по каким-то причинам попавшим к зарубежным ювенальным службам (потерялись, отобраны, сданы и т.д.). Эти органы тоже приобретают право выступать против возвращения ребенка в свою страну. Причём орган, который будет рассматривать дело, вправе отказать в возвращении ребенка лишь на том основании, что с момента перемещения или удержания ребенка до возбуждения процедуры его возвращения прошло более года и ребенок адаптировался к новой среде (статья 12 Конвенции).
Согласно статье 13 Конвенции в возвращении ребенка может быть отказано и в том случае, если лицо, учреждение или организация, выступающие против его возвращения, докажут, что родители или законные представители ребенка на момент его незаконного перемещения или удержания фактически не осуществляли свои права. Это означает, что родители, которые на момент вывоза ребенка за границу были по каким то причинам разлучены со своими детьми (органами опеки и попечительства, находились в больнице, в отъезде, проживали по иному адресу и т.п.) практически теряют право требовать своих детей назад. Такое решение может быть принято независимо от того, имеются ли родительские права у указанных лиц на основании законодательства или судебных или административных решений, принятых в государстве постоянного пребывания ребенка.
Эти положения согласно тексту самой Конвенции, не подлежат оговоркам.
Подводя итог, можно сказать, что Конвенция о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей сама является инструментом похищения детей.
7 апреля 2011 года проект федерального закона «О присоединении к конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей» был рассмотрен на заседании Комитета Государственной Думы по делам семьи, женщин и детей, который рекомендовал включить его в примерную программу законопроектной работы Государственной Думы в период весенней сессии 2011 года. Примерная дата рассмотрения законопроекта в первом чтении 13 мая 2011 года.
Ольга Леткова, директор Общественного центра правовых экспертиз и законопроектной деятельности, советник Российской Федерации I класса, специально для «Русской народной линии»
Теперь в Государственную Думу внесён проект федерального закона N 521898-5 «О присоединении Российской Федерации к Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей». Эта Конвенция, именуемая также Гаагской конвенцией, регулирует порядок возвращения детей, перемещённых за пределы Российской Федерации либо удерживаемых в договаривающихся государствах. Гаагская конвенция также приравнивает к похищению перемещение детей за пределы Российской Федерации родителем или иным родственником. В случае присоединения к Конвенции Российская Федерация будет вынуждена привести в соответствие с ней внутреннее законодательство своей страны.
Кроме того, в Конвенции содержится ряд положений, которые не соответствуют национальному российскому законодательству и могут привести к ущемлению интересов детей, их родителей и иных законных представителей. Так, в статье 13 Конвенции предусмотрена возможность отказа в возвращении ребенка в страну постоянного пребывания в случае, если возвращение ребенка «создаст угрозу причинения ему физического или психологического вреда или иным образом поставит его в невыносимые условия».
Ни для кого не секрет, что Совет Европы в своих протоколах приравнивает нарушение любых прав ребенка к насилию над ним. При этом права детей трактуются в широком либеральном духе. Так, на конференции «Защита детей от насилия», проходившей 9 ноября 2010 года в Москве, ведущий эксперт Совета Европы по вопросам правосудия, ориентированного на соблюдение прав ребенка, г-жа Анке Вандекеркове заявила, что согласно практики ЕСПЧ и специальным предписаниям Совета Европы ребенок имеет такие же права, что и взрослый человек, и они должны быть обеспечены правосудием. Особенно она отметила право ребенка на личную жизнь. А Комитет ООН по правам ребенка признаёт телесным наказанием «любое наказание с применением физической силы и намерением причинить наказуемому физическую боль любой степени или же неудобство, даже если оно незначительно». Комитет также считает, что существуют и другие формы наказания, которые – не будучи физическими и телесными – всё же являются жестокими и унизительными, а поэтому они не совместимы с Конвенцией ООН о правах ребенка. «Они наносят удар по самооценке ребенка и направлены на то, чтобы унизить его, оскорбить, очернить, внушить чувство виновности, запугать, терроризировать или же высмеять» (Общее замечание N 8, раздел 11 Конвенции, 2006 год). Любое заявление о том, что в России ребенок живёт в семье, где не соблюдаются его права, лишит его возможности вернуться домой.
Тем более, что согласно той же статье 13 Конвенции при рассмотрении вопроса о целесообразности возвращения ребенка должны учитываться сведения о его «социальном положении» в государстве постоянного проживания. Совершенно очевидно, что материально-бытовые условия проживания в России ниже многих развитых стран. Это заранее ставит российских родителей в проигрышное положение в спорах о возвращении своих детей, которые по каким-то причинам оказались за границей. Данное положение Конвенции нарушает важнейшее конституционную гарантию равенства прав и свобод граждан, провозглашённую в статье 19 Конституции Российской Федерации и запрещающую любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности. Статья 14 Конвенции о защите прав человека и основных свобод также запрещает дискриминацию по социальному признаку.
Необходимо отметить, что вопрос стоит не о рассмотрении спора о том, с кем из родителей должен жить ребенок, то есть о родительских правах, а лишь о возвращении ребенка домой, в страну постоянного пребывания. По сути, Конвенция позволяет государству, в котором оказался ребенок, заново решать вопрос о месте его жительства. При этом, согласно статье 20 Конвенции «в возвращении ребенка может быть отказано, если это противоречит основополагающим принципам запрашиваемого государства, касающимся защиты прав человека и основных свобод». Речь здесь идёт даже не о правах детей, а о правах человека в целом.
9 апреля 2011 года Госдепартамент США обнародовал ежегодный доклад о ситуации с соблюдением прав человека в мире 02010 Country Reports on Human Rights Practices, в котором констатировал многочисленные нарушения прав человека в Российской Федерации. Россия вошла в число трех европейских стран, в которых ситуацию с соблюдением прав человека авторы доклада охарактеризовали как «особо серьезную». Такую же оценку получили Украина и Белоруссия. Это ли не основание, чтобы не возвращать детей в Россию по политическим мотивам?
Кроме того, наша страна не ввела у себя ювенальную систему. Она не присоединилась ко многим международным соглашениям по защите прав детей. Присоединение России к этой Конвенции позволит оказывать на неё давление как со стороны международного сообщества, в том числе и по вопросам защиты прав детей, так и со стороны собственного населения – родителей, чти дети не смогут по этой причине вернуться на Родину.
Это во многом объясняет тот факт, что Конвенцию, принятую в 1980 году на 14-й сессии Гаагской конференции по международному частному праву, в которой Российская Федерация участия не принимала, по прошествии более 30 лет вдруг пытаются ратифицировать в России (присоединение в данном случае равносильно ратификации). Без сомнения, присоединение России к этой Конвенции выгодно тем, кто желает установить в ней свой режим, а также лоббистам ювенальной системы и службам по международному усыновлению.
Ведь Гаагская конвенция касается не только детей из смешанных браков, чьи родители живут в разных странах. Согласно статьям 3 и 5 Конвенции, её положения распространяются на всех лиц, учреждения и организации, которые наделены правами, относящимися к заботе о личности ребенка и, в частности, правом определять его место жительства. То есть, если ребенок по какой-то причине был отобран у родителей и попал под опеку госорганов или других лиц, в случае его выезда за границу он может на законных основаниях не вернуться в свою страну.
Требовать же его оставления в стране пребывания могут любые лица, «имеющие право взять ребенка на ограниченный период времени в место иное, чем место его постоянного проживания». Таким образом, поездка ребенка за границу с любым лицом, кому он временно доверен (родственник, воспитатель, тренер и т.п.) в случае возникновения спора может привести к потере ребенка. Если же родители или иные законные представители ребенка не давали разрешения на его перемещение или удержание за границей, но впоследствии по каким - либо причинам не выразили возражения против этого, то согласно статье 13 Конвенции в возвращении ребенка может быть отказано. Следует понимать, что Конвенция распространяется также на детей, перемещённых за границу, и по каким-то причинам попавшим к зарубежным ювенальным службам (потерялись, отобраны, сданы и т.д.). Эти органы тоже приобретают право выступать против возвращения ребенка в свою страну. Причём орган, который будет рассматривать дело, вправе отказать в возвращении ребенка лишь на том основании, что с момента перемещения или удержания ребенка до возбуждения процедуры его возвращения прошло более года и ребенок адаптировался к новой среде (статья 12 Конвенции).
Согласно статье 13 Конвенции в возвращении ребенка может быть отказано и в том случае, если лицо, учреждение или организация, выступающие против его возвращения, докажут, что родители или законные представители ребенка на момент его незаконного перемещения или удержания фактически не осуществляли свои права. Это означает, что родители, которые на момент вывоза ребенка за границу были по каким то причинам разлучены со своими детьми (органами опеки и попечительства, находились в больнице, в отъезде, проживали по иному адресу и т.п.) практически теряют право требовать своих детей назад. Такое решение может быть принято независимо от того, имеются ли родительские права у указанных лиц на основании законодательства или судебных или административных решений, принятых в государстве постоянного пребывания ребенка.
Эти положения согласно тексту самой Конвенции, не подлежат оговоркам.
Подводя итог, можно сказать, что Конвенция о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей сама является инструментом похищения детей.
7 апреля 2011 года проект федерального закона «О присоединении к конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей» был рассмотрен на заседании Комитета Государственной Думы по делам семьи, женщин и детей, который рекомендовал включить его в примерную программу законопроектной работы Государственной Думы в период весенней сессии 2011 года. Примерная дата рассмотрения законопроекта в первом чтении 13 мая 2011 года.
Ольга Леткова, директор Общественного центра правовых экспертиз и законопроектной деятельности, советник Российской Федерации I класса, специально для «Русской народной линии»
