Проблема инфляции делится, как минимум, на две составляющие. Во-первых, мы должны иметь в виду феномен чисто российский и видеть некий мировой фон. Дело в том, что рост цен на продовольствие - это не только российская проблема, в настоящий момент это серьезная мировая проблема. Очень серьезные высказывания на эту тему идут от топ-менеджеров международных организаций самого высокого уровня. Я имею в виду руководителей Всемирного Банка, ВТО, Международного Валютного Фонда, многих президентов, руководителей Евросоюза и т.д. Дело в том, что данные, опубликованные в начале февраля продовольственно-сельскохозяйственной организацией ООН, т.н. ФАО, показывает, что их индекс, который они рассчитывают с 1990 года, достиг абсолютно максимального рекордного уровня, и это отражает небывалый рост цен.
Мы помним, что аналогичный взлет цен был в 2007-2008 годах, потом кризис несколько приостановил этот процесс, и сейчас он пошел вновь. И все задаются вопросом: что является причиной подобного изменения? Мнения, надо сказать, сильно расходятся, хотя я думаю, что правы, как это ни удивительно, все, потому что сказывается очень много частных факторов. Среди них и такие долгоиграющие факторы, как ускоренный рост населения в наименее развитых странах мира, которые предъявляют спрос прежде всего на витальные, т.е. самые необходимые для выживания товары, а к ним относится и продовольствие. Это и эксперименты с созданием, поощрявшимся в течение многих лет правительствами разных стран, по организации производства биотоплива, которое огромное количество продовольственных ресурсов переориентировало на другие цели, и поэтому стали возникать дефициты. Это, наконец, стихийные бедствия, которые по всему миру прокатились в течение прошлого года и вызывали в качестве ответной реакции рост правительственных запасов продовольствия, который коснулся очень многих стран, включая наиболее развитые, включая, например, Великобританию и другие страны. В результате это только усилило дефицит на текущем рынке.
Наконец, это еще и скрытые инфляционные процессы в мире, которые порождаются неким кредитором последней инстанции, в качестве которого выступает Федеральная Резервная Система США. Как мы знаем, они уже объявили второй этап ослабления кредитно-денежной политики, что означает, если это перевести на язык, доступный простому обывателю, ничем не обеспеченное печатание денег, которое на первом этапе уже привело почти к образованию полутора триллионов ничем не обеспеченных долларов. На втором этапе называется сумма 600 млрд. И я думаю, что это не предел, и второй этап на этом не закончится. Стоит ждать, по-видимому, что сумма выпущенных в обращение денежных средств окажется примерно такой же, как и на первом этапе. Деньги эти, тем не менее, не доходят до реального сектора Соединенных Штатов в силу многих причин, в частности, фундаментального кризиса американской промышленности, связанном с неконкурентоспособностью, со стоимостью рабочей силы, с утратой навыков, переносом производства в Китай, другие страны Азии и т.д. В результате все эти деньги выплескиваются на спекулятивные рынки, и в числе этих рынков наибольший интерес для спекулянтов, естественно, представляют те активы, которые обеспечены чем-то реальным. Это нефть, это фьючерсы на зерно, на другие биржевые продовольственные товары. В них активно вкладываются инвесторы, спекулянты всех мастей международного уровня.
Поэтому на сегодняшний момент мы можем констатировать такой вот глобальный фон, и в этом отношении действия, которые могут предпринять власти России, весьма ограничены, с тем, чтобы воздействовать на сам этот фон. Можно лишь попытаться в какой-то степени смягчить их воздействие на Россию, искусственно создав некие перегородки, может быть, распродавая часть ресурсов, находящихся в государственных продовольственных запасах, и т.д. Естественно, чтобы при этом они были под очень жестким контролем, чтобы они не становились объектом дальнейшей перепродажи и не выходили за пределы страны, т.е. какие-то весьма ограниченные меры в этом отношении можно принять.
Но вторая проблема, как мне кажется, не менее важная и не менее фундаментальная, касающаяся уже непосредственно нашей страны. Она связана с проблемами ценообразования в России на протяжении последних 20 лет. Наше, с позволения сказать, предпринимательское сообщество, или бизнес-сообщество, демонстрирует удивительно проинфляционное поведение. Они ищут самых простых путей в тех случаях, когда они могут не повышать просто-напросто количество продукции на рынке, не увеличивать объемы потенциального спроса за счет снижения цен, не улучшать качество, а всего лишь вздымают цены при сохранении старого, весьма посредственного качества. Мы это видим на совсем фантастическом примере, когда Путин посещал супермаркет и удивлялся торговым наценкам в торговых розничных сетях. Наценки, не имеющие аналогов ни в Европе, ни в США. Мы это можем видеть в любом московском, или питерском, или екатеринбургском кафе или ресторане, достаточно оценить стоимость любого, подвергшегося переработке продукта, который куплен в магазине или на оптовой базе - допустим, бутылки вина. Какой процент наценки этой бутылки вина по сравнению с розничной сетью, не говоря уже про оптовую? Речь идет о многократных завышениях цен. Завышение цен в 3-4 раза является абсолютной нормой, не говоря уж о том, что подчас это может быть даже и десятикратное завышение цен.
Это давнишняя беда, родовое пятно той рыночной экономики или того капитализма, который возник в России, это проинфляционное поведение. Конечно, тут надо разбираться глубоко, что является частью психологии самих предпринимателей, что является недоработкой регулирующих органов. В частности, я считаю, что сказывается совершенно очевидный ценовой сговор, т.е. недорабатывает наш антимонопольный комитет, который должен был бы прибегать не к рыночным, а к имеющимся у него другим мерам из списка его полномочий. Необходимо регулировать напрямую эти цены путем штрафов, которыми будут облагаться подобные торговцы, путем постановки вопроса о лишении их лицензии на определенные виды деятельности и др.
Я считаю, что все эти меры абсолютно уместны, если принять во внимание, что они имеют системный характер, который не позволяет судить о каких-нибудь прогрессивных изменениях в этом отношении. Все 20 лет мы видим одну и ту же картину, если бы мы видели хоть какую-то подвижку в другом направлении, можно было бы рассчитывать, что какими-то увещеваниями или мягкими мерами можно изменить ситуацию.
Я думаю, что нужно в корне пересматривать систему, связанную с ростом цен. И это означает, между прочим, и пересмотр самой идеологии антиинфляционной политики правительства. Мы знаем, что руководители финансового блока, и, прежде всего, Кудрин, все время настаивают на том, что инфляция в России имеет сугубо монетарный характер, и поэтому единственная мера, которую они предлагают, - это и дальше замораживать объем денежной массы, выплат государственным служащим, сдерживание повышения пенсий, стипендий и т.п.
Они полагают, что якобы избыточная денежная масса порождает инфляционные процессы. Но те примеры, которые мы разобрали, говорят об обратном: далеко не монетарные факторы определяют инфляцию в России, и более того, если в какой-то степени эти монетарные факторы и проявляются, то вклад их в общий инфляционный процесс мизерный, ничтожный, а главную роль играют не монетарные, не связанные с денежной политикой факторы. Здесь все уместно, и озвученные меры скорее недостаточны, хотя какого-то эффекта с помощью них, возможно, и удастся добиться.
Андрей Кобяков, доцент Московского университета, кандидат экономических наук, специально для «Русской народной линии»
