Как уже сообщалось, 16 декабря президиум Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви принял в первом чтении проект документа «Практика заявлений и действий иерархов, духовенства и мирян во время предвыборных кампаний. Проблема выдвижения духовенством своих кандидатур на выборах». В документе, в частности, говорится о необходимости повсеместного исполнения решений Архиерейских Соборов и Священного Синода, согласно которым в данный исторический момент иерархи и священнослужители не могут выдвигать свои кандидатуры на выборах в любые органы представительной власти любых стран и любых уровней (общегосударственные, региональные, местные). Исключения из этого правила могут делаться только по соображениям крайней церковной необходимости. В этом случае Священный Синод или Синод самоуправляемой Церкви определяет лиц для участия в выборах в органы государственной власти и в индивидуальном порядке преподает на это благословение.
В связи с принятием проекта этого документа в первом чтении мы попросили заведующего миссионерским отделом Иркутской епархии протоиерея Вячеслава Пушкарева ответить на следующие вопросы: «Допустимо ли участие священнослужителей в политической жизни? Если допустимо, то в каких формах оно может проявляться?»
«Считаю, что этот документ прагматичен, хорошо продуман и актуален. Мне не показался данный документ недоработанным. Как известно, то самое «данное историческое время» длится уже давно, т.е. с известных постановлений Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II во второй половине 1990-х гг.
То, что в этом документе допущена возможность в крайних обстоятельствах все-таки делегировать священство в представительские органы государственной власти, - это не только поклон нашей украинской иерархии, но и возможность для самих себя в необходимых случаях решать какие-то насущные проблемы в контексте внутренней государственной политики и жизни Церкви. Такой же подход присутствует в Болгарской, Сербской Церквях и он в принципе имеет несколько положительных прецедентов. Например, Черногорский пример совмещения трёх видов власти в руках митрополита.
Считаю, что ничего другого в документе быть не должно. Возможно, он в чём то и не совершенен, но я лично этих несовершенств пока не обнаружил. На мой первый взгляд, этот документ уже в таком виде удовлетворителен и способен работать. Он справедливо удерживает духовенство от политиканства и связанных с ним грубых ошибок и одновременно предусматривает возможность делегировать в представительские органы государственной власти, хоть диакона, хоть Патриарха, если на то будет особое коллегиальное разрешение священноначалия.
А почему духовенство надо сдерживать? Да потому, что наше новорекрутированное священство по большей мере не готово не только профессионально, но и духовно к ношению такого креста, как государственная власть. Все-таки при восхождении на политический Олимп некоторые вещи надо знать наизусть, а ещё надо иметь большой человеческий опыт, чтобы в особых случаях понимать их интуитивно. В этом опасном делании требуется соответствующее образование, стратегия, тактика. В противном случае, может быть допущено много ошибок, а с ними и общенародных нареканий, что приведёт к дискредитации образа Церкви во всём народе. Вообще я считаю, что священнослужителям не стоит лишний раз лезть в политику. Нам надо делать, то, что Христос заповедовал - молиться о грехах своих и невежестве человеческом, поститься и не грешить, а когда с этими тремя задачами справимся, то учить, лечить и спасать».
В связи с принятием проекта этого документа в первом чтении мы попросили заведующего миссионерским отделом Иркутской епархии протоиерея Вячеслава Пушкарева ответить на следующие вопросы: «Допустимо ли участие священнослужителей в политической жизни? Если допустимо, то в каких формах оно может проявляться?»
«Считаю, что этот документ прагматичен, хорошо продуман и актуален. Мне не показался данный документ недоработанным. Как известно, то самое «данное историческое время» длится уже давно, т.е. с известных постановлений Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II во второй половине 1990-х гг.
То, что в этом документе допущена возможность в крайних обстоятельствах все-таки делегировать священство в представительские органы государственной власти, - это не только поклон нашей украинской иерархии, но и возможность для самих себя в необходимых случаях решать какие-то насущные проблемы в контексте внутренней государственной политики и жизни Церкви. Такой же подход присутствует в Болгарской, Сербской Церквях и он в принципе имеет несколько положительных прецедентов. Например, Черногорский пример совмещения трёх видов власти в руках митрополита.
Считаю, что ничего другого в документе быть не должно. Возможно, он в чём то и не совершенен, но я лично этих несовершенств пока не обнаружил. На мой первый взгляд, этот документ уже в таком виде удовлетворителен и способен работать. Он справедливо удерживает духовенство от политиканства и связанных с ним грубых ошибок и одновременно предусматривает возможность делегировать в представительские органы государственной власти, хоть диакона, хоть Патриарха, если на то будет особое коллегиальное разрешение священноначалия.
А почему духовенство надо сдерживать? Да потому, что наше новорекрутированное священство по большей мере не готово не только профессионально, но и духовно к ношению такого креста, как государственная власть. Все-таки при восхождении на политический Олимп некоторые вещи надо знать наизусть, а ещё надо иметь большой человеческий опыт, чтобы в особых случаях понимать их интуитивно. В этом опасном делании требуется соответствующее образование, стратегия, тактика. В противном случае, может быть допущено много ошибок, а с ними и общенародных нареканий, что приведёт к дискредитации образа Церкви во всём народе. Вообще я считаю, что священнослужителям не стоит лишний раз лезть в политику. Нам надо делать, то, что Христос заповедовал - молиться о грехах своих и невежестве человеческом, поститься и не грешить, а когда с этими тремя задачами справимся, то учить, лечить и спасать».
