Караджич предъявил трибуналу документы, согласно которым мусульмане вели артиллерийский огонь по Сараево, а эти обстрелы приписывали сербским силам.
После очередного свидетельского «не знаю», Караджич обратился к суду: «В Сараево две вещи имеют существенное значение. Это этнический состав и география, откуда летят мины и на кого падают. Если свидетель этого не знает, зачем он здесь?»
При этом, на вопрос Караджича, считает ли Уилсон себя беспристрастным свидетелем, тот ответил утвердительно.
Свидетель был вынужден подтвердить, что мусульманская сторона постоянно ставила какие-то условия для продолжения переговоров, аналогичного примера для сербской стороны он привести не смог.
На вопрос Караджича, что Уилсон сказал бы на утверждение, что «ни один инцидент с массовой гибелью граждан не был вызван сербами», тот традиционно ответил «не знаю». Но он все-таки вспомнил, что Караджич выступал за демилитаризацию Сараево и за провозглашение его открытым городом.
До этого Караджич заявил, что представленные аудиозаписи, на которых якобы Младич отдает команды об обстреле различных районов Сараево, являются сфабрикованными. Караджич подчеркнул, что на записях звучит голос не Младича, а «умелого имитатора». Караджич сослался на запись разговора Младича с одним из своих офицеров, где генерал говорит, что сторона противника имеет «хороших имитаторов», подделывающих его и чужие голоса, и так «обманывает свой народ».
Караджич процитировал еще ряд отрывков из разговоров Младича с офицерами, из которых следует, что Ратко Младич до последнего пытался избежать обстрелов Сараево. По словам Караджича, Младич «прикладывал усилия, чтобы не страдали невинные люди».
Суд над Караджичем продолжится на следующей неделе.
Михаил Ямбаев, к.и.н., н.с. Института славяноведения РАН, специально для «Русской народной линии»