Из Мяксы пришло печальное известие. На Череповецком информационном сайте появилось сообщение: «Как сообщила пресс-служба ГУ МЧС по Вологодской области, 9 марта около 13 часов 10 минут в поселке Мякса Череповецкого района сгорел 2-этажный деревянный полурасселенный дом на 15 комнат. Пожар начался в комнате, где проживал мужчина 30 лет. Причина - короткое замыкание в электроплите. На тушение выезжали 4 пожарных расчета в количестве 8 человек».
За этой сухой информацией стоит большая духовная утрата. Дело в том, что этот «2-этажный деревянный полурасселенный дом» был келейным корпусом Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря. Он был воздвигнут еще в XIX веке трудами игумении Таисии. В нем жили насельницы, которых в период расцвета обители насчитывалось до 600. Этот корпус можно узнать на цветных фотографиях С.М.Прокудина-Горского, сделанных в 1909-1914 гг. После революции перед затоплением монастыря келейный корпус разобрали и перевезли в ближайшее село Мякса. После войны он был на балансе местного колхоза, в нем разместили колхозное общежитие. На момент пожара в нем проживало 3 семьи. А в последнее десятилетие этот корпус стал частью Леушинских стояний: около него останавливался крестный ход, шествовавший от строящегося храма в центре села на берег Рыбинского водохранилища, и здесь служилась лития памяти игумении Таисии и всех леушинских сестер. Именно на этом месте в 2005 году мы видели необычное явление на небе - солнце в радужном круге.
Печальный и грустный день, в который было утрачено последнее здание Леушинского монастыря, простоявшее 70 лет после затопления. Когда стоял этот монастырский корпус, было какое-то теплое ощущение, что земная история обители, несмотря на затопление, не закончилась. Теперь страшно представить, что его больше нет, и на земле ничто не напоминает о великой Леушинской обители.
Тяжело становится на сердце от мысли, что на наших глазах закончилась земная история Леушинского монастыря. Почему Господь попустил погибнуть в пожаре последнему Леушинскому строению?! Случайное ли это происшествие? Но ведь в это день совершалась память обретения главы св. пророка Иоанна Крестителя, небесного покровителя монастыря. Поэтому и возникает вопрос: может ли просто так сгореть келейный корпус монастыря в праздник его хранителя?! Поэтому и не оставляет какое-то ощущение совершившегося в этот день знамения. Господь попустил пойти Леушинской обители все мыслимые искушения - «огонь, и воду, и медные трубы»: «медные трубы» славы, возвышения и поругания, «воду» рукотворного потопа, и вот теперь «огонь» мяксинского пожара.
Невольно вспомнилось видение игумении Таисии, в котором ей как будто было открыто происшедшее событие. Она видела горящий келейный корпус своей обители, описав это видение в XXV главе своих «Записок»: «И вот однажды видится мне необычный сон. Вся монастырская площадь как бы объята пламенем; по небу ходят грозные огненные тучи; одна из них как бы спускается на корпус, стоявший против того, в котором жила я, и в то же мгновение тот корпус вспыхнул пожаром. Ожидая такой же участи и нашему церковному корпусу, я в ужасе отклонилась несколько от окна, в которое смотрела, и, обернувшись по направлению других келий, где тоже смотрели в окна сестры, сказала им: "Молитесь, сестры, вот одно мгновение, и наш корпус загорится, и церковь Божия сгорит, и мы все сгорим, молитесь". Сказав это, я снова обратилась к окну; но каково же было мое удивление, когда я увидела вместо оконной рамы икону, стоявшую ликом на монастырь, а
ко мне - доской. Чтобы узнать, какая это была икона, я стала заглядывать сбоку; вдруг икона стала сама поворачиваться понемногу. Я увидела, что это икона "Скоропослушницы" Божией Матери, и к довершению моего изумления, у Нее в ножках лежала живая глава св. Иоанна Предтечи, с которым Она, Владычица, громко разговаривала. Я ясно слышала этот их разговор и видела, как уста живой главы шевелились, произнося слова, но разобрать, расслышать разговора не могла. Вдруг Царица Небесная обратилась ко мне и говорит: "Чего вы все смущаетесь, и ты чего боишься?" И с этими словами Она подняла Свою правую ручку и, ею указывая на главу Предтечи, прибавила: "Мы с ним всегда храним Свою обитель! Не бойся, больше веруй!" В ту же минуту я проснулась; легко, отрадно было у меня на душе, как будто никакого горя и не было. Слезы радости лились, и я вся трепетала. Я, очевидно, понимала, что Она хранит Свою обитель вместе с Предтечей, коему посвящена эта обитель (Предтеченская), и, укрепившись верой, я твердо решилась все терпеть и трудиться для пользы святой обители, хотя бы и умереть пришлось для сего+».
При чтении этого текста после происшедшей трагедии пронизывает мистическое чувство исполнившегося на наших глазах пророческого видения. В пожаре, который видела игумения Таисия, была явлена глава св.Иоанна Предтечи, а пожар в Мяксе произошел на день обретения главы Иоанна Предтечи. Матушке Таисии, как известно, в другом видении было открыто затопление монастыря. Теперь мы можем сказать, что и этот ее чудесный сон был пророческим. Как же все это можно понять?! Очевидно, что этим огненным знамением Леушино вновь напоминает о себе. Именно через пожар игумении Таисии был явлен Покров Божией Матери над Леушино: «Разве ты не знаешь - Мы с ним всегда храним Свою обитель». Через огненное знамение св. Иоанн Предтеча открыл свое заступление обители.
После пожара мне позвонили из Мяксы и поделились своим горем. Когда приехали пожарные машины из Череповца, все здание было уже объято огнем. «Горело как факел». Потушить что-то было уже нереально. Люди боялись только, чтобы огонь не перекинулся на соседние дома. Ветер дул в сторону деревянного здания детского интерната, стоящего всего в 50-ти метрах. Местная жительница Галина Чистякова успела принести икону Пресвятой Богородицы «Аз есмь с вами, и никтоже на вы» и с нею обошла горящий дом. У нее даже обгорела шапка. Позже принесли также икону Купина Неопалимая. Интернат, слава Богу, был спасен. Очевидцы считают это чудом Матери Божией.
Что ж, скорбя об утрате, нам остается верить в непреложность обетований Матери Божией и св.пророка Иоанна Предтечи. Может быть, в масштабе России это событие останется незаметным. Но для истории Леушинского монастыря 9 марта теперь навсегда станет исторической датой. С этого дня, после физической утраты последнего здания, бытие Леушинского монастыря становится только областью нашей внутренней памяти и зависит исключительно от усилий нашего духа.
Протоиерей Геннадий Беловолов, настоятель хама св. Апостола Иоанна Богослова, исторического подворья Леушинского монастыря в Санкт-Петербурге, «Русская линия»
За этой сухой информацией стоит большая духовная утрата. Дело в том, что этот «2-этажный деревянный полурасселенный дом» был келейным корпусом Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря. Он был воздвигнут еще в XIX веке трудами игумении Таисии. В нем жили насельницы, которых в период расцвета обители насчитывалось до 600. Этот корпус можно узнать на цветных фотографиях С.М.Прокудина-Горского, сделанных в 1909-1914 гг. После революции перед затоплением монастыря келейный корпус разобрали и перевезли в ближайшее село Мякса. После войны он был на балансе местного колхоза, в нем разместили колхозное общежитие. На момент пожара в нем проживало 3 семьи. А в последнее десятилетие этот корпус стал частью Леушинских стояний: около него останавливался крестный ход, шествовавший от строящегося храма в центре села на берег Рыбинского водохранилища, и здесь служилась лития памяти игумении Таисии и всех леушинских сестер. Именно на этом месте в 2005 году мы видели необычное явление на небе - солнце в радужном круге.
Печальный и грустный день, в который было утрачено последнее здание Леушинского монастыря, простоявшее 70 лет после затопления. Когда стоял этот монастырский корпус, было какое-то теплое ощущение, что земная история обители, несмотря на затопление, не закончилась. Теперь страшно представить, что его больше нет, и на земле ничто не напоминает о великой Леушинской обители.
Тяжело становится на сердце от мысли, что на наших глазах закончилась земная история Леушинского монастыря. Почему Господь попустил погибнуть в пожаре последнему Леушинскому строению?! Случайное ли это происшествие? Но ведь в это день совершалась память обретения главы св. пророка Иоанна Крестителя, небесного покровителя монастыря. Поэтому и возникает вопрос: может ли просто так сгореть келейный корпус монастыря в праздник его хранителя?! Поэтому и не оставляет какое-то ощущение совершившегося в этот день знамения. Господь попустил пойти Леушинской обители все мыслимые искушения - «огонь, и воду, и медные трубы»: «медные трубы» славы, возвышения и поругания, «воду» рукотворного потопа, и вот теперь «огонь» мяксинского пожара.
Невольно вспомнилось видение игумении Таисии, в котором ей как будто было открыто происшедшее событие. Она видела горящий келейный корпус своей обители, описав это видение в XXV главе своих «Записок»: «И вот однажды видится мне необычный сон. Вся монастырская площадь как бы объята пламенем; по небу ходят грозные огненные тучи; одна из них как бы спускается на корпус, стоявший против того, в котором жила я, и в то же мгновение тот корпус вспыхнул пожаром. Ожидая такой же участи и нашему церковному корпусу, я в ужасе отклонилась несколько от окна, в которое смотрела, и, обернувшись по направлению других келий, где тоже смотрели в окна сестры, сказала им: "Молитесь, сестры, вот одно мгновение, и наш корпус загорится, и церковь Божия сгорит, и мы все сгорим, молитесь". Сказав это, я снова обратилась к окну; но каково же было мое удивление, когда я увидела вместо оконной рамы икону, стоявшую ликом на монастырь, а
ко мне - доской. Чтобы узнать, какая это была икона, я стала заглядывать сбоку; вдруг икона стала сама поворачиваться понемногу. Я увидела, что это икона "Скоропослушницы" Божией Матери, и к довершению моего изумления, у Нее в ножках лежала живая глава св. Иоанна Предтечи, с которым Она, Владычица, громко разговаривала. Я ясно слышала этот их разговор и видела, как уста живой главы шевелились, произнося слова, но разобрать, расслышать разговора не могла. Вдруг Царица Небесная обратилась ко мне и говорит: "Чего вы все смущаетесь, и ты чего боишься?" И с этими словами Она подняла Свою правую ручку и, ею указывая на главу Предтечи, прибавила: "Мы с ним всегда храним Свою обитель! Не бойся, больше веруй!" В ту же минуту я проснулась; легко, отрадно было у меня на душе, как будто никакого горя и не было. Слезы радости лились, и я вся трепетала. Я, очевидно, понимала, что Она хранит Свою обитель вместе с Предтечей, коему посвящена эта обитель (Предтеченская), и, укрепившись верой, я твердо решилась все терпеть и трудиться для пользы святой обители, хотя бы и умереть пришлось для сего+».
При чтении этого текста после происшедшей трагедии пронизывает мистическое чувство исполнившегося на наших глазах пророческого видения. В пожаре, который видела игумения Таисия, была явлена глава св.Иоанна Предтечи, а пожар в Мяксе произошел на день обретения главы Иоанна Предтечи. Матушке Таисии, как известно, в другом видении было открыто затопление монастыря. Теперь мы можем сказать, что и этот ее чудесный сон был пророческим. Как же все это можно понять?! Очевидно, что этим огненным знамением Леушино вновь напоминает о себе. Именно через пожар игумении Таисии был явлен Покров Божией Матери над Леушино: «Разве ты не знаешь - Мы с ним всегда храним Свою обитель». Через огненное знамение св. Иоанн Предтеча открыл свое заступление обители.
После пожара мне позвонили из Мяксы и поделились своим горем. Когда приехали пожарные машины из Череповца, все здание было уже объято огнем. «Горело как факел». Потушить что-то было уже нереально. Люди боялись только, чтобы огонь не перекинулся на соседние дома. Ветер дул в сторону деревянного здания детского интерната, стоящего всего в 50-ти метрах. Местная жительница Галина Чистякова успела принести икону Пресвятой Богородицы «Аз есмь с вами, и никтоже на вы» и с нею обошла горящий дом. У нее даже обгорела шапка. Позже принесли также икону Купина Неопалимая. Интернат, слава Богу, был спасен. Очевидцы считают это чудом Матери Божией.
Что ж, скорбя об утрате, нам остается верить в непреложность обетований Матери Божией и св.пророка Иоанна Предтечи. Может быть, в масштабе России это событие останется незаметным. Но для истории Леушинского монастыря 9 марта теперь навсегда станет исторической датой. С этого дня, после физической утраты последнего здания, бытие Леушинского монастыря становится только областью нашей внутренней памяти и зависит исключительно от усилий нашего духа.
Протоиерей Геннадий Беловолов, настоятель хама св. Апостола Иоанна Богослова, исторического подворья Леушинского монастыря в Санкт-Петербурге, «Русская линия»
