"Как мне представляется, заявление Смирнова связано с тем, что ситуация в Молдавии изменилась. Да, Воронин тоже выступал за воссоединение Тирасполя и Кишинева и тоже выступал за воссоединение на условиях Кишинева, естественно. Но все-таки считалось, что Воронин готов прислушиваться к позиции России. Он подчеркивал неоднократно значение отношений с Москвой, и было понятно, что в этих условиях, в рамках треугольника Москва-Кишинев-Тирасполь при президенте Воронине в Кишиневе никаких резких, тем более враждебных действий по отношению к Тирасполю со стороны Воронина не последуют. То есть Воронин был готов соблюдать установившийся баланс и играть чисто по дипломатическим правилам. То есть вести переговоры и смотреть, что из этого получится. С приходом к власти либеральной оппозиции ситуация, конечно, меняется. Часть этой оппозиции - это сторонники воссоединения с Румынией, точнее, не воссоединения, а присоединения Молдавии к Румынии (они это называют воссоединением). Там есть и разумные фигуры, которые отстаивают суверенитет Молдавии, но, в любом случае, они рассматривают Россию (которая поддерживала Воронина и не скрывала своей поддержки и на последних выборах) как страну, с которой надо иметь хорошие отношения, но которая не является для них приоритетной. Я так полагаю, что приоритетом для них является Евросоюз, а не Россия", - отметил в интервью порталу KM.ru директор Института актуальных международных проблем Дипакадемии МИД России Алексей Пушков, комментируя недавнее заявление президента Приднестровья Игоря Смирнова о готовности республики войти в состав России в качестве региона."А позиция Евросоюза понятна - нужно объединять Молдавию на условиях Кишинева и каким-то образом загонять туда Тирасполь, - продолжил А.Пушков. - И вот в связи с этим, я так полагаю, Смирнов и сделал заявление относительно того, что Приднестровская республика готова войти в состав России. Мне кажется, что демонстрации после первых выборов, которые были наполнены насилием, разгромом здания парламента, схваткой с полицией и так далее, показали, что националистические силы в Молдавии достаточно решительно настроены. И вот этот настрой, на самом деле, настораживает, потому что, если люди готовы разнести в пух и прах здание собственного парламента, не исключено, что они готовы возобновить и военные действия против Приднестровья. И конечно, в этих условиях, я бы сказал, объективно, ситуация обостряется, даже если пока нет внешних признаков такого обострения. Она обостряется, потому что в Кишиневе пришла к власти более непримиримая фракция. То есть та фракция молдавского политического класса, которая не допускает вообще никакой формы, как я понимаю, автономного существования Приднестровья. И в этом смысле происходит сдвиг, сдвиг существенный, сдвиг, к которому российской внешней политике надо готовиться".
"Нельзя считать, что все будет как прежде, нельзя считать, что мы отпихнем от себя эту проблему. Нельзя вести себя так, как мы вели себя по отношению к той же Абхазии и Южной Осетии, когда мы говорили - ну потом, как-нибудь, что-нибудь каким-то образом разрешится. Саакашвили в ответ на эту нашу выжидательную позицию форсировал со своей стороны попытку разрешить, и это привело, как мы знаем, к очень трагическим последствиям и просто к гибели очень многих людей. Поэтому мне кажется, что мы должны готовиться к этому обострению, и нам надо прояснять свою позицию. Надо, понимая, что обострение ситуации в Молдове не в наших интересах и нам бы не хотелось создавать новый внешнеполитический кризис, вместе с тем понимать, что мы также и не можем бросить Тирасполь на произвол судьбы в условиях, когда сторонники румынизации Молдавии сейчас заняли гораздо более серьезные позиции, чем прежде. Так что я думаю, что это, в первую очередь, очень серьезный вызов для российской дипломатии, российской внешней политики. Здесь нужно показать и способность к маневру, вместе с тем за гибкостью должна стоять очень прочная и выверенная позиция. Так что, как, собственно, я не раз предсказывал, приднестровский кризис вынуждает нас еще раз серьезно взвесить наши национальные интересы и те средства, которыми мы будем их обеспечивать на этом направлении", - подчеркнул эксперт."Позиция Соединенных Штатов абсолютно понятна. Соединенные Штаты в свое время приняли непосредственное участие в срыве так называемого "плана Козака" в октябре 2003 года, насколько я помню. На самом деле, это был план не Козака, а план Путина, просто Козак был замглавы администрации Президента, который был отправлен в Кишинев для согласования деталей этого плана. Насколько я знаю, Колин Пауэлл (в то время госсекретарь Соединенных Штатов) лично оказывал давление на Воронина, чтобы Воронин отказался от этого меморандума, и Воронин-таки от него отказался. Поэтому Америка, конечно, ни в коем случае не хочет решения молдавской проблемы, проблемы Приднестровья на тех путях, которые были бы приемлемы для России", - заключил Алексей Пушков.
