Прогнозировать внешнюю политику США при администрации Трампа и, соответственно, возможности и вызовы для РФ, логично было бы, опираясь на его внешнеполитическую доктрину. Дональд Трамп озвучил её 28 апреля 2016 года, выступая в Центре национальных интересов (Никсоновский центр).
Доктрина Трампа излагает положения классического реализма и жёстко противостоит концепции либерального мессианизма, который исповедовался администрацией Обамы и оппонентом Трампа по президентской гонке - Хиллари Клинтон. Исходные постулаты этой доктрины: 1) США - это национальное государство, а не центр глобальной империи, и оно должно отстаивать в межгосударственных отношениях, в первую очередь, собственные национальные интересы, учитывая при этом интересы своих союзников; 2) национальные интересы США, по Трампу, определяются состоянием двух ключевых факторов - экономики и безопасности, и этим исчерпываются. Насаждение в других регионах мира западных ценностей и образа жизни не относится к области национальных интересов США.
Характерные цитаты Трампа из доклада: «Мы больше не отдадим нашу страну или наш народ в плен ложному очарованию глобализма. Национальное государство остается единственно верным основанием счастья и гармонии».
«Моя внешняя политика всегда будет ставить интересы американского народа и американской безопасности превыше всего...».
Из них, прямо или косвенно, следуют все остальные положения доктрины - опора на силу при отстаивании национальных интересов; отсутствие у США постоянных друзей и врагов; баланс сил и баланс интересов во внешней политике, которые должны избавить США от избыточных трат за рубежом и рационализировать внешние акции; отказ от распространения западных институтов и ценностей по всему миру.
Вот, что говорит Трамп: «...мы не ищем врагов, ... мы всегда рады, когда старые враги становятся друзьями, и когда старые друзья становятся союзниками»; «мы сделали Ближний Восток более нестабильным и хаотичным, чем когда-либо прежде ... Все началось с опасной идеи, что мы могли бы превратить в западные демократии страны, которые не имели ни такого опыта, ни интереса стать демократией западного типа».
Трамп не считает, что западные ценности имеют универсальный характер и потому высказывается против их насаждения. По Трампу, США не следует распространять универсальные ценности, «которые не каждый хочет». «Мы должны понимать, что укрепление и развитие западной цивилизации и её достижения сделают больше для позитивных перемен во всем мире, чем военное вмешательство».
В своём реализме Трамп продолжает ряд установок крайней республиканской администрации Буша-мл. В то же время, в некоторых принципиальных вопросах он декларирует отказ не только от американского реализма, но и от традиций послевоенной внешней политики США. Прежде всего, в вопросе насаждения по всему миру западной модели общественно-политического устройства, как способа обеспечения национальных интересов США.
Поэтому программный конфликт Трампа с Хиллари Клинтон является не только продолжением идеологического конфликта реалистов и либералов-интервенционистов из лагеря демократов, но и входит в противоречие с доминирующей реалистической традицией республиканских неоконсерваторов. Не случайно Трамп находится в конфликте и со значительной частью собственной Республиканской партии.
Для либералов Клинтонов, Обамы и Керри борьба за признание западных ценностей всем миром является самостоятельным и подчас главным направлением внешней политики. Ради них они готовы проливать реки крови и создавать монстров, наподобие Аль-Каиды и ИГ, которые намного превосходят тех несчастных, якобы «диктаторов», ради свержения которых весь хаос и затевался. Обоснованием при этом служит общелиберальный умозрительный постулат о том, что «демократии между собой не воюют», который удобно подходит для пропагандистского обоснования любых интервенций.
Для реалистов «либеральные ценности» (что бы под ними ни понимать) не являются самоцелью и, как показывает практика США, служат, зачастую, лишь сопутствующим средством решения иных конкретных проблем.
Сказанное не значит, что реалисты, и Трамп в их числе, противники интервенций по всему миру. Но у реалистов и либералов разные критерии для интервенционизма.
Для России - это принципиальный момент. Так, Трамп, в полном соответствии со своей реалистской доктриной на днях подтвердил, что не Асад, а ИГ (запрещённая в РФ организация) является для США врагом в Сирии и он готов к сотрудничеству с Асадом в борьбе с террористами. Это конструктивная позиция, которую изначально отстаивала Россия и, если Вашингтон будет действовать в соответствии с ней, это ускорит окончательное решение сирийской проблемы.
Отказ от глобализма у Трампа имеет свои предпосылки в политике администрации Буша-мл. Именно при Буше-мл. США во внешней политике (в кампаниях против Афганистана и Ирака) впервые начали игнорировать постоянные альянсы с союзниками НАТО и заменили их «коалицией желающих». Для либералов (прежде всего, из Демпартии) такая установка было неприемлема, потому что игнорировала идеологический принцип ранжирования стран мира «за» «либеральные идеалы» - "против" них, и вводила иной критерий отбора союзников - «за США» в борьбе с международным терроризмом - «против США». Фактически, Буш-мл. в объявленной им эпической «войне с терроризмом» на деле реализовал формализованные ныне Трампом реалистские установки - об отсутствии у США постоянных друзей и постоянных врагов, и что таковые появляются в зависимости от изменения баланса сил и интересов.
Подобная политика Буша-мл. привела тогда, впервые в истории трансатлантических отношений, к появлению «евроатлантической трещины», заделывать которую взялся уже Обама. Западноевропейские союзники США, особенно Берлин и Париж, жёстко критиковали тогда Вашингтон и отказали Бушу в доверии. Поэтому не Трамп, а Буш-мл., тоже республиканец, впервые стал игнорировать НАТО, чем понизил и его статус, и значимость западноевропейских союзников США по альянсу. Нынешние угрозы Трампа выйти из НАТО, как и требования к союзникам брать на себя больше расходов возникли не «вдруг» и не на пустом месте.
Итак, сокращение расходов на мотивированные западными ценностями внешнеполитические акции, критика НАТО и угрозы понизить участие (финансовое, прежде всего) США в альянсе, концентрация финансов на решение внутренних проблем, - во всём этом наборе Трампа имеется принципиальное сходство с политикой предыдущей республиканской администрации (хотя бы в намерениях) Буша-младшего.
Если выполнение «доктрины Трампа» пойдёт в целом так, как она сформулирована, расстановка сил в мире радикально и принципиально изменится.
Возможно, США полностью прекратят вмешательство в дела других стран по ценностным мотивам, но продолжат и, не исключено, расширят его по мотивам сугубо экономическим, прикрываясь при этом, как и при Буше-мл., «либерально-гуманистической» риторикой.
Однако, в целом, Россия с США имеют все шансы договориться по основным мировым проблемам, поскольку обе администрации - Путина и Трампа будут говорить на одном языке - языке политики реализма. Пока заявления Трампа по Сирии дают основания для осторожного оптимизма.
Если США, как и обещал Трамп, полностью отдадут проблему Украины в ведение Германии и Франции, то это лишит киевский режим возможности затягивать минский процесс, играя на несогласованности действий Вашингтона и Берлина с Парижем. В этом случае могут открыться перспективы мирного урегулирования на Донбассе. Антироссийские санкции США с приходом Трампа автоматически не отменят, но, вероятно, не будут сдерживать в этом вопросе Европу.
Повышаются также шансы на отвод войск НАТО от российских границ и сокращение финансирования США военных программ русофобских прибалтийских режимов, что укрепит европейскую безопасность и конечно отвечает интересам России.
Однако, вряд ли Трамп без дополнительного торга займёт конструктивную позицию по Крыму, признав его российским. Проблема ПРО и область ядерных вооружений не затронута обещаниями Трампа смягчить позицию США. Напротив, Трамп обещал американскому ВПК расширение заказов.
Конечно, решающим условием нормализации отношений с США является равноправный диалог со стороны Вашингтона. Трамп признаёт в партнёре силу и сам обещал выстраивать политику с Россией и Китаем с позиции силы. Но, с другой стороны - обещал наладить с Россией хорошие отношения.
Следовательно, наращивание российской военной мощи - это необходимое условие для равноправного диалога с администрацией Трампа.
Вздорные и лицемерные претензии насчёт несоответствия России неким «либеральным ценностям» при решении реальных мировых проблем предъявляться не будут, что облегчит наш диалог с США.
Насколько полно у Трампа получится воплотить его реалистские установки? Здесь намерения Трампа будет выравнивать его окружение, а также глобалистски настроенные европейские политические элиты. Например, вероятным кандидатом на пост главы Госдепа является ястреб-неоконсерватор, активный сторонник агрессии против Ирака Джон Болтон. И он там такой не один. А представители Великобритании уже заявили, что попытаются сдержать Трампа в его антиглобалистских инициативах. Генсек НАТО публично призвал Трампа не предавать союзнические отношения с Европой.
Их давление на Трампа может стать источником новых трений в российско-американских отношениях.
Так или иначе, избрание Трампа ведёт к переменам в мире. Для России они автоматически положительными не станут, но создадут условия для лучшей защиты своих национальных интересов. А дальше - всё будет зависеть от того, как мы ими воспользуемся.
Виктор Пироженко - обозреватель «Известий»
http://www.stoletie.ru/rossiya_i_mir/ostorozhno_tramp_985.htm
