Андрей Антонович Гречко - Маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза. Он имел 6 орденов Ленина, 3 ордена Красного Знамени, 2 ордена Суворова 1-й степени, 2 ордена Кутузова 1-й степени, орден Богдана Хмельницкого 1-й степени, орден Суворова 2-й степени, тринадцать советских медалей, четырнадцать зарубежных наград. А ещё - Почётное оружие с золотым изображением Государственного герба СССР: лишь 25 военачальников получили столь уникальную награду. Вот насколько выдающимся был этот военачальник и крупный государственный деятель.
Редко кто из советских полководцев столь полно, глубоко и всеобъемлюще олицетворял ту ушедшую с мировой арены идеологическую систему, как Гречко. Он, можно сказать, был символом того лучшего и созидательного, что представлял из себя социализм. При всех его недостатках, невозможно не увидеть той пронзительной точности и безупречности, с какой государство рабочих и крестьян определяло свои тактические и стратегические цели, мобилизуя на их достижение всех и каждого с его талантом и способностями.
Андрей Гречко был тринадцатым ребёнком в семье украинского крестьянина-кузнеца из села с символическим названием Голодаевка Ростовской области. О таких в народе говорят - поскрёбыш. Но посмотрите, как заботливо двигала его к полководческим высотам молодая держава!
Уже в 1919 году Андрей Гречко служит под началом Семёна Будённого, в каждом бою проявляя кавалерийскую лихость. Прославленный командарм всю жизнь гордился тем, что направил своего бойца по верному жизненному пути: «Андрейка же после гражданской очень хотел вернуться в свою Голодаевку. Я ему говорил: «Дурачина, ты же врождённый военный. Тебе учиться надо, а не волам хвосты крутить!» И он, молодец, меня послушался».
Будённовец в дальнейшем получит великолепное военное образование: окончит школу красных командиров в Краснодаре, будет учиться в двух кавалерийских школах. В 1936 году получит высшее военное образование в академии имени Фрунзе. А буквально накануне Великой Отечественной войны окончит с красным дипломом Академию Генерального штаба.
Всю Великую Отечественную Андрей Гречко прошёл практически с первого дня. Причём с немалыми трудностями добился того, чтобы его из Генерального штаба отправили на фронт. Командовал кавалерийской дивизией, кавалерийским корпусом, армией.
После Победы продолжалось неуклонное продвижение Гречко вверх по служебной лестнице. Он командует войсками самого большого в Советском Союзе Киевского военного округа. Затем ему последовательно доверяют Группу советских войск в Германии, Сухопутные войска СССР, Объединенные Вооруженные силы государств-участников Варшавского договора, должность первого заместителя министра обороны СССР Р.Я. Малиновского. В период с 1946 по 1976 год Гречко избирался депутатом Верховного Совета СССР нескольких созывов. В 1967 году Андрей Антонович был назначен на пост министра обороны СССР.
А ровно через год автора этих строк призвали в непобедимую и легендарную Советскую Армию, и какие-то незримые нити наших судеб переплелись, несмотря на космическую разницу между мной, молодым солдатом, и маршалом-министром. Пишу об этом без тени иронии, поскольку прослужил в родимой армии 31 год, 5 месяцев и 23 дня, пережив десятерых министров обороны. И изучил её, смею полагать, если не на молекулярном уровне, то достаточно основательно. Во всяком случае, имею железное право на заявление: в 1968 году, когда я стал курсантом учебного мотострелкового орденов Суворова и Кутузова Краснознамённого полка в Самарканде, Советские Вооружённые Силы были гордостью советского народа, настоящей школой жизни. Более того, в моих краях на Подолии от веку полагали Богом обиженными нерожавших женщин и не служивших мужчин. Таковы были жизненные принципы, что бы сейчас о них ни говорили и ни писали.
О министре обороны Гречко я был наслышан задолго до того, как надел солдатскую гимнастёрку. И вы сейчас поймёте, что это не приличествующая моменту журналистская стандартная завитушка. Дело в том, что мой призыв оказался первым за всю послереволюционную историю страны, которому срок срочной службы определялся в два года армейских и три флотских. До тех пор солдаты служили три года, а моряки - четыре. Старослужащие поэтому завидовали нам, молодым, и говорили, что вот Гречко, дескать, о вас побеспокоился, а Малиновский о нас мало думал.
На самом деле, конечно, всё обстояло куда сложнее этих бытовых солдатских пересудов. И Родион Яковлевич сделал для Вооружённых Сил СССР, может, не меньше Андрея Антоновича. Но факт - он упорно сопротивлялся сокращению сроков срочной службы, будучи уверенным: какой же рачительный хозяин будет отпускать до срока ценного и нужного работника. Так вот, если бы Гречко в этом смысле продолжил линию своего авторитетного предшественника, ничего бы в армии и на флоте по большому счету радикально не поменялось. И никто его за подобный конформизм тоже не посмел бы упрекнуть. Министр обороны в Советском Союзе был куда могущественнее, чем просто министр и даже член Политбюро. К тому же не будем забывать, что Генсек Брежнев и маршал Гречко - однополчане по 18-й армии, они дружили семьями. Мало того, на заседаниях Политбюро Леонид Ильич всегда относился к Андрею Антоновичу с нескрываемым пиететом. Случалось, даже покорно сносил упрёки бывшего своего командарма.
Но разница между Малиновским и Гречко состояла в том, что первый был в основном хорошим министром обороны и во вторую очередь - политиком, а второй являл собой удивительный сплав и крепкого военачальника, и ещё более изощрённого политика.
Сей вывод я позволю себе подкрепить мнением человека, в мировой политике более чем авторитетного: «По-настоящему я познакомился с Гречко в 1955 году. Тогда он был главнокомандующим Группой советских войск в Германии. Пост этот - важный и ответственный, и по праву его доверили Гречко, как талантливому военачальнику, пользовавшемуся признанным авторитетом. Уже в первых контактах и беседах с Гречко я убедился, что передо мной не только большой знаток военных проблем. Он мог компетентно высказывать суждения по вопросам, выходящим за рамки чисто военной области, со знанием дела излагая свои взгляды в отношении внешней политики США, блока НАТО в целом, а также политики других государств.
Положительной чертой Гречко являлось то, что он умел слушать других, никогда не претендовал на то, чтобы его высказывания воспринимались как непререкаемая истина. Он признавал мнение собеседника и соглашался с ним, если убеждался, что его собственное суждение звучало неубедительно или неточно. Гречко не принадлежал к категории искусных ораторов. Он не считал себя мастером зажигательных фраз, ярких и броских выражений. Однако в беседе, особенно в узком кругу, Гречко преображался. Его высказывания звучали, как правило, метко. Он умело анализировал факты, сопоставлял их, делал выводы. Неоднократно я с большим интересом беседовал с Гречко наедине, иногда прежде, чем мы оба выскажем свою точку зрения Политбюро ЦК КПСС. Гречко был видным деятелем - и военным, и политическим. Думаю, что наша историческая наука, особенно военная история, воздаст ему должное как военачальнику, патриоту, коммунисту. Андрей Громыко». Как говорится, без комментариев.
Деятельность Гречко на первом военном посту державы была отражением времени. Строились военные городки, офицеры получали хорошее жилье, постоянно повышались размеры денежного содержания военнослужащих, которые понятия не имели о такой проблеме, как на что содержать свои семьи, где жить, как устроить детей в детский сад, в школу. Повсеместно возводились учебные центры, регулярно проводились учения и маневры различного масштаба, а представительницы прекрасной половины Советского Союза полагали за большую удачу выйти замуж за офицера. Но вместе с тем процветала показуха, нормой становилось умение красиво отчитаться, скрывая при этом недостатки.
Но вот вам ещё один штрих к портрету маршала Гречко, как говорится, и личного, и государственного характера. В училище я поехал поступать, весь запакованный в панцирь парадного кителя, галифе и яловые сапоги. В чемодане лежала гимнастёрка фронтового образца. Но уже на первом курсе нам выдали новую парадную форму: рубашка, галстук, открытый китель, «параллельные» брюки и чёрные ботинки. Вместо гимнастёрка была введена лёгкая и удобная куртка на пуговицах. Мелочь, а приятно. Хотя какая это мелочь для военного человека - его форма одежды. И о ней побеспокоился тридцать третий министр военного ведомства.
Вообще он пристально и постоянно интересовался буквально всеми - большими и малыми - проблемами своей гигантской структуры, на которую отпускалось денег из государственной казны немеренно.
Здесь тоже «в строку» будут воспоминания двух известных советских спортсменов: «Для ЦСКА Гречко сделал больше, чем все министры обороны СССР, вместе взятые. Именно благодаря ему клуб получил в своё распоряжение не только новый стадион, но и манеж, и базу в Архангельском, и массу других спортивных сооружений. Андрей Антонович был футбольным фанатом в хорошем смысле этого слова, - рассказывает футболист Юрий Нырков. - В ЦСКА души не чаял. Помню, когда после войны мы приезжали играть в Киев, где Гречко был командующим военным округом, он всегда нас встречал и принимал у себя. Ходил на наши матчи. А перебравшись в Москву, внимания ЦСКА стал уделять ещё больше. Сколько же хорошего он сделал для клуба! Жаль, другие военачальники, возглавлявшие Министерства обороны, этим не отличались. Малиновского, Устинова, Соколова спорт-то не шибко интересовал. Главным их увлечением была охота».
«Гречко помогал в решении многих проблем, - вторит Ныркову чемпион СССР-1970 в составе ЦСКА и многолетний начальник армейской футбольной команды Марьян Плахетко. - Например, на базе в Архангельском мы раньше жили в здании бывшей Юсуповской конюшни, поделённом на две части. В одной размещались футболисты ЦСКА, в другой - хоккеисты. Но стоило об этом прознать Гречко, как вскоре мы уже справляли новоселье - в прекрасном трехэтажном корпусе, специально построенном для команды. Все было по высшему разряду!»
С маршалом Гречко мне никогда не доводилось общаться лично, будучи военным корреспондентом, как практически со всеми последующими министрами обороны. Но вот сейчас, пристально изучая богатейшую биографию Андрея Антоновича, я обнаружил две устойчивые легенды, так ли иначе варьирующихся в различных материалах и воспоминаниях о нём. Первая пущена с лёгкой руки вдовы «первого гвардейца», маршала бронетанковых войск Михаила Катукова - Екатерины Сергеевны, которая настойчиво характеризует в своих писаниях Гречко как «надменного, равнодушного и чёрствого человека, который считал, что ему всё дозволено, всё можно».
Правда, свидетельств полного пренебрежения маршала к советским законам найти не удалось. Зато у меня есть воспоминания об Андрее Антоновиче трёх моих закадычных друзей и генерала армии.
Алексей Ефимов работал в нашей газете «Красная звезда» фотокорром. Был командирован на крупнейшие за всю историю СССР общевойсковые учения «Двина», которые проводились с участием всех родов войск Московского, Ленинградского, Белорусского, Прибалтийского, Северо-Кавказского военных округов.
Не имевшие аналога в новейшей истории войсковые манёвры были приурочены к 100-летию со дня рождения В.И. Ленина, и ими руководил лично министр обороны А. Гречко.
Лёша сделал около полутысячи различных снимков и впервые несколько десятков цветных, на которых запечатлел маршала за боевой работой. Андрей Антонович пригласил его в свой кабинет и щедро угостил дорогим (25-звёздочным!) армянским коньяком. Уставший «фотик» не рассчитал своих сил, уснув за столом министра. Гречко позвонил главному редактору, генерал-лейтенанту Макееву: «Николай Иванович, сейчас мои адъютанты привезут в редакцию Лёшу Ефимова. Он сильно устал после учений. Не ругайте его, пожалуйста. Пусть парень проспится в своей каморке».
Подполковник Дмитрий Муратов почти два года работал над книгой Гречко «Битва за Кавказ». Наконец, она вышла в «Воениздате». «Спустя какое-то время, - вспоминает Дима, - меня вызывает Андрей Антонович. Иду, поджилки дрожат. Наверняка, думаю, какой-то ляп случился. Захожу, докладываю. Маршал приглашает сесть, наливает коньяк. Выпили. Он подходит к сейфу, открывает его и достаёт, как потом оказалось, шесть тысяч рублей! Я на них «жигуль» купил. Ну шесть - семь пачек я в карманы брюк засунул. А остальные - куда?» - «А ты, - говорит Гречко, - за пазуху их положи. Честно заработал». Говорят, что маршал Жуков негативно отозвался о нашей книге. А, по-моему, она получилась. Память у Андрея Антоновича была феноменальной. Такие подробности вспоминал, что я диву давался! Кстати, как опять же я потом выяснил, маршал отдал мне весь гонорар, оставив себе только сумму на партвзносы».
Полковник Юрий Широченко вспоминал свои первые войсковые учения на Дальнем Востоке. Будучи лейтенантом, он обеспечивал связь на центральном командном пункте. Четверо суток не сомкнул глаз ни на минуту. «Когда манёвры уже близились к концу, я не выдержал и рухнул без сознания прямо между аппаратов на рабочем столе. Аппаратная моя находилась под потолком большого ангара. К ней винтовая лестница вела. И ты представь себе: туда поднялся министр обороны Гречко со всей своей свитой! Мой заместитель, командира взвода старший сержант Доржо Намтар не растерялся и доложил маршалу по всей форме и по уставу. А в конце попросил: «Товарищ министр обороны, не будите, пожалуйста, лейтенанта. Он четверо суток не спал» - «С чего вы взяли, что я собираюсь его будить? Вот если бы вы не справились со своими обязанностями, тогда бы я его точно поднял. А так пусть спит себе на здоровье». Подошёл и поправил на мне, сладко похрапывающем, сползшую шинель. Доржо мне потом рассказывал: «А у нашего министра обороны рука-то раненная. Скрюченными пальцами шинель вашу брал». С тех пор меня стали называть крестником Гречко».
А вот воспоминания генерал армии Валентина Варенникова: «Министр стал беседовать с солдатами. Кстати, увидев приближение начальников, лопатки их заработали энергичнее. Поскольку здесь был песчаный грунт, то большого труда для устройства ячеек не требовалось.
«Здравствуй, солдат», - сказал министр. «Здравия желаю, товарищ генерал, - поднялся солдат в своей ячейке на ноги. «Я - маршал. Солдату надо знать знаки различия». - «Здравия желаю, товарищ маршал... Советского Союза», - помог кто-то из нашей группы. Солдат повторил: «Здравия желаю, товарищ маршал всего Советского Союза». - «Вот именно: всего Советского Союза, - подхватил Гречко. - Ну, и какую же ты имеешь задачу?» Солдат оказался сообразительным и разговорчивым: «Задача как задача: отразить, если кто сунется. И товарищу помочь справа и слева. Будем держаться, как в Брестской крепости». - «Так там была крепость, а вы все в поле, да окопы никудышные. Цепь солдатская жиденькая-жиденькая, - с этими словами Андрей Антонович с укоризной глянул на генерал-полковника Танкаева.- Сегодня горячий завтрак был?» - продолжал допытываться Гречко. «Так точно». «Что было на завтрак?» Солдат посмотрел в небо, поправил пилотку и отрапортовал: «Макароны с тушенкой, белый хлеб с маслом и сладкий чай. Все нормально».
Вроде успокоенный, министр перешел к следующему солдату. Они располагались в окопах в 30-40 метрах друг от друга и не слышали, о чем шла речь у соседа. Министр обороны, обладая богатейшим опытом и интуицией, видно, почувствовал неладное. И, подойдя к очередному солдату, сразу в лоб спросил: «Что было на завтрак?» - «Как что? Как всегда - перловка!» Министр посмотрел вокруг, отыскивая глазами Танкаева. «А масло?» - «Так масло же в кашу положили», - невозмутимо отвечал солдат.
Министр быстро зашагал к вышке. Я с тяжелым чувством досады за всё услышанное следовал за ним, и мое настроение с каждым шагом Андрея Антоновича, туфли которого проваливались в зыбкий песок, всё более ухудшалось. Если человеку под семьдесят, то вышагивать километры вообще не просто, а если ещё и по песку - тем более. У вышки Гречко в крайне резкой форме приказал немедленно подвезти сюда завтрак, а старшины рот со своими помощниками должны по-пластунски доставить всё положенное своим солдатам в термосах, в обильных количествах. Время на всё это отвёл - один час.
«Если через час не будет выполнено - сниму каждого, кто в этом повинен, а на злостных - передам дело в прокуратуру», - пригрозил министр. Помолчав, добавил: «Вы посмотрите, какие солдаты! Как они выгораживают своих беспечных начальников! Ведь их фантазия в отношении того, что они завтракали, не является ложью. Это попытка отвести удар от командиров и политработников, которым доверили этих солдат. Я понимаю, что командиры дивизий и полков стремились уложиться в отведённое время и выполнить поставленную задачу. Но делать это за счет солдатского желудка нельзя!»
По всему выходит, что не таким уж и чёрствым человеком был Гречко...
Второй миф о маршале восходит к тому таинственному обстоятельству, что Брежнев, в связи с ухудшением здоровья, хотел на съезде партии передать бразды правления Романову.
В тот период Григорий Васильевич имел репутацию предельно честного, абсолютно не коррумпированного человека, жесткого, умного технократа, склонного к социальным новациям и экспериментам. Но Андропову и Устинову, якобы, был крайне нежелателен приход Романова, который был младше Андропова на 9 лет, Устинова - на 15, а Брежнева - на 17 лет. Для Андропова Генсек Романов означал отказ от своих планов, а для Устинова, который считался главой так называемого «узкого круга» Политбюро, предварительно решавшего все важнейшие вопросы - потерю привилегированного положения. Андропов и Устинов также понимали, что Романов немедленно отправит их на пенсию. В этой связи они, при поддержке Суслова, Громыко и Черненко, сумели убедить Брежнева в необходимости остаться на посту Генерального секретаря ЦК КПСС. Романова Андропов, как известно, нейтрализовал самым банальным образом. Был запущен слух о том, что свадьба младшей дочери Романова проходила с «императорской» роскошью в Таврическом дворце, для чего была взята посуда из запасников Эрмитажа. И хотя свадьба случилась в 1974 году, вспомнили о ней почему-то в 1976-м. В итоге карьера Романова была застопорена.
Однако Андропову якобы мешал не только Романов, но и Гречко. В силу того, что Брежнев во время войны служил под началом маршала, и тот не раз имел смелость торпедировать решения генсека.
Что тут скажешь? Полагать, что к смерти Гречко каким-то образом было причастно ведомство Андропова, можно, на мой взгляд, лишь на обывательском уровне. А касательно предположения о том, что Андропов сговорился с Устиновым и они вместе «убрали» Гречко, то здесь вообще бред полный. Оба государственных деятеля были политиками мирового масштаба, а не «паханами на зоне».
Смерть министра случилась по самой что ни на есть прозаической причине. Андрей Антонович попросту «сгорел» на работе. Уснул и не проснулся. В свои 73 года он, ничтоже сумняшеся, полагал себя таким же здоровым и крепким, как во время войны, когда мог сутками не спать и не есть. Вот сердце и не выдержало - обычный удел трудоголиков, будь они хоть простыми трудягами, хоть министрами. Ведь никто не станет отрицать того обстоятельства, что маршал Гречко буквально истязал себя на службе.
* * *
Бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза А. А. Гречко установлен на родине, в деревне Куйбышево (бывшая Голодаевка) Ростовской области. Его имя некоторое время носила Военно-морская академия. В Москве существовал до 1992 года проспект Маршала Гречко (ныне включён в состав Кутузовского проспекта). Сохранился мемориальный пилон и аннотационные доски. В Киеве, Крымске, Славянске Донецкой области и Ровеньках Луганской области есть улицы его имени. До 1991 года на здании штаба Киевского Военного округа висела мемориальная доска. А вот на бывшем здании Военной академии Генштаба в Москве (переулок Хользунова) она сохранена и поныне. В Крымске, на улице имени маршала стоит гранитный камень с памятной доской, где указано, что Крымский район освобождён войсками под командование генерала Гречко. Бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза А.А. Гречко установлен в Чехии, на Аллее Героев на Дукле.
А для меня это был самый статный и симпатичный министр обороны «всего Советского Союза».
Захарчук Михаил Александрович - военный журналист, полковник в отставке
http://www.stoletie.ru/sozidateli/marshal_vsego_sovetskogo_sojuza_479.htm
