В Доме русского зарубежья им. А.И. Солженицына состоялась литературная встреча с Татьяной Владимировной Муромцевой-Саарбековой, организованная Фондом исторической перспективы совместно с российской делегацией французской общественной организации «Ренессанс Франсэз» («La Renaissance Francaise»). Мероприятие проходило в рамках Сезонов русского языка и литературы во Франции и французского языка и литературы в России.
Русская эмиграция первой волны - это не только последние солдаты и офицеры Белой армии, не пожелавшие сложить оружие перед красными, это и сотни тысяч людей самых разных сословий и состояний, вынужденно покинувших Отечество. Всего за пределами России тогда оказалось более двух миллионов русских. Навыки самоорганизации и энергия вынужденных эмигрантов были таковы, что русский след еще долго ощущался в культуре и истории самых разных стран - от Австралии и Китая до США и Парагвая.
Поэтесса Екатерина Таубер писала об этом:
Мы - не ветви сухие России,
Мы - дички для заморских стран....
И в то же время, в этих странах, прежде всего, во Франции, сохранились тысячи ценнейших сведений о русской истории, русской культуре, которые были утрачены в самой России. О значении этого своеобразного культурного обмена сказала в своем вступительном слове директор Центра исследований и аналитики ФИП Екатерина Алексеевна Нарочницкая. Сегодня культурные связи между Россией и Францией включают в себя не только культурный обмен между собственно российской и французской культурными традициями, но и возвращение в Россию ее собственной истории.
История - явление многоуровневое. Есть официальная история с датами событий, именами видных деятелей и т.д. И есть история семейная, личная, но от того не менее важная, ибо именно люди являются участниками и творцами тех самых событий и процессов, что застывают потом в граните монументов, на страницах научных монографий и школьных учебников...
В российской истории хорошо известно имя Сергея Андреевича Муромцева, видного общественного и политического деятеля рубежа XIX и ХХ веков, юриста, публициста, первого председателя первого российского парламента - Государственной Думы, собранной в 1906 году. В постсоветское время изучению его научного и политического наследия уделяется большое внимание.
В России поставлено несколько памятников выдающемуся юристу, и каждый год, в годовщину открытия первого российского парламента, депутаты нынешней Государственной Думы посещают могилу С.А. Муромцева на кладбище московского Донского монастыря и возлагают к ней цветы.
Имя в истории есть. Но история старинного дворянского рода Муромцевых продолжилась и после кончины наиболее знаменитого его представителя. И на это продолжение оказали влияние трагические события, которыми столь богат был для России ХХ век.
Об этих страницах истории семьи и истории страны можно прочитать на страницах книги «В поисках моей России» (À la recherche de ma Russie»), которую написала внучка С.А. Муромцева Татьяна Владимировна Муромцева-Саарбекова. Это удивительное издание пока не переведено на русский язык, и редкую возможность ознакомиться с ним получили участники встречи, прошедшей в Доме русского зарубежья.
Татьяна Владимировна, по-французски изящная, буквально очаровала зал тем особым обаянием, которое было свойственно культурной элите старой России.
Вел встречу директор французско-русской газеты «Le courrier de Russie» Жан-Феликс де ля Виль Боже, который придал ей характер беседы. Опытный журналист, он сумел разговорить свою собеседницу и зал, затаив дыхание, внимал простому, на первый взгляд, рассказу, в котором семейная история тесно переплелась с глобальными историческими процессами.
Родившаяся через несколько лет после смерти своего великого деда, Татьяна Владимировна воссоздала в своей книге его образ по рассказам членов семьи, друзей дома, людей близко его знавших. Сергей Андреевич не был для нее человеком со страниц учебника, а самым что ни на есть живым. Она видела его историю не глазами официальных биографов, а глазами родни, для которой не менее важным было то, что уже в детстве будущий парламентарий сочинял проекты законов и конституции для игрушечного государства, заводил игры с товарищами и строго следил за соблюдением игровых правил; став мужем и отцом семейства, он был для этого семейства воплощением справедливости.
Своего отца, Владимира Сергеевича Муромцева, после революции не покинувшего Россию, Татьяна Владимировна почти не помнит. Потому что в 1929 году он как-то ушел на работу и не вернулся - был арестован и выслан из города. В 1931 году мать, происходившая из «неблагонадежной» купеческой семьи Саарбековых, сумела отправить дочерей за границу, во Францию. Думала, что на несколько лет, а оказалось - навсегда.
Первые годы дочери получали короткие открытки от отца, но в 1937-м они перестали приходить - Владимир Муромцев был снова арестован и расстрелян НКВД, в СССР шел большой террор.
Начавшаяся Вторая мировая война окончательно прервала связи с Родиной и снова увидеть свою мать Татьяна Владимировна смогла лишь в 1960-е годы, когда отношения между СССР и Западом несколько потеплели.
Она выросла во Франции и стала француженкой. Она не забыла родной язык, но предпочитает французский, который знает лучше. Но семейные узы и генетическая память не дали ей возможности забыть Россию. Книга «В поисках моей России» - итог жизненного пути, итог самопознания.
Какая это Россия? Та, в которой расстреляли отца, и где мать умерла в коммунальной квартире. Или другая, где был великий дед, откуда родом двоюродная тетя Вера Николаевна Бунина, жена великого русского писателя, также оказавшегося во Франции? Писателя, который на вопрос французского чиновника - почему он пишет слово Бог с заглавной буквы, в то время как советские правила русского языка предписывали писать его с малой, ответил - потому что так пишут в России, и именно поэтому я никогда не вернусь в СССР.
После смерти Ивана Бунина и его супруги советский дипломат обратился к Татьяне Владимировне за разрешением на перезахоронение их останков в Советском Союзе. В это время книги Бунина уже массово печатались в СССР, где он стал самым издаваемым писателем Русского зарубежья. Но на это обращение последовал отказ, ибо такова была воля писателя, не желавшего возвращаться в советскую Россию.
Но стал ли окончательным этот разрыв между Россией исторической, той, которую унесли с собой эмигранты первой волны и Россией нынешней, официальной наследницей и правопреемницей СССР?
В 2008 году правительство РФ выделило средства на погашение задолженности и дальнейшее содержание русского кладбища в Сент-Женевьев-де-Буа, на котором похоронены многие представители белой эмиграции, и в том числе Иван Алексеевич Бунин.
И разве внимание российской публики к вышедшему во Франции роману случайно? Ведь вопрос о поиске нашей России стоит не только перед теми, кого судьба забросила на чужбину. Он стоит перед всем русским обществом, которое не знает ответа даже на вопрос, сколько лет его стране. Один и тот же политический деятель говорит о молодости нашей державы, которой всего 20 лет, и подписывает указ о праздновании 1150-летней годовщины образования русской государственности. Как не просто разместить под одной обложкой учебника портреты святого Государя Николая II и его убийцы Владимира Ленина, но и определить место каждого в истории страны. Как совместить памятники жертвам красного террора и его организаторам, расходы на содержание которых проходят одной строкой в бюджете?
И как важно услышать тихий голос Татьяны Владимировны Муромцевой-Саарбековой, как важно понять ее опыт поиска России, чтобы найти ее самим.
http://www.stoletie.ru/rossiya_i_mir/my_ne_vetvi_suhije_rossii_383.htm
