Но они не умирали...

Для внешнего человека нет более пугающего слова, чем «кладбище». А люди православные... Нет, нельзя сказать, будто мы вовсе не боимся смерти: положа руку на сердце, как бы мы ни храбрились, как бы ни уверяли, что-де «смерть - это только переход», но когда судьба подводит к этому переходу вплотную, мало кто остаётся невозмутимым. И всё-таки мы любим гулять по кладбищам, мы любим дышать этим покоем, впитывать эту тишину... Порою среди смиренных могилок Божие присутствие ощущается острее, чем в ином храме...

В Петербурге много чудесных кладбищ, много славных могил, давно ставших святынями для всей России. Одно из них - Волковское кладбище. Освящённое останками блокадных мучеников, оно дорого сердцу всех, любящих наш город. Но я сейчас говорю не об этих святых могилах, а только об одном уголке Волковского кладбища - о Литераторских мостках.

Дух захватывает, когда попадаешь сюда! Как густо засеяна здесь земля русской славой! Академик Павлов, Миклухо-Маклай, Тургенев, Блок, Бехтерев, Гаврилин, Петров-Водкин, Ольга Берггольц... Вот они - все лежат тут, рядом, на маленьком пятачке питерской холодной земли, и нет никакой помпы, никаких фанфар - всё тихо, спокойно, мирно и смиренно, как и положено быть на кладбище.

Ходишь от могилы к могиле, читаешь за одним громким именем другое - не менее громкое, сравниваешь надгробия... Вот незатейливый памятник над могилой Александра Блока - точно не надгробие, а верстовой столбик, - скромная веха на пути в вечность. А вот пышный монумент поэту Апухтину - очень красивый, но кто его, бедного, помнит сейчас? Поэт был неплохой, очень неплохой, - но в России мало быть неплохим поэтом, здесь заметны только гении... Всё же нельзя не помянуть Апухтина добрым словом: душевный был стихотворец, и не без блеска. Помните, может быть, его душераздирающий стих: «Всё васильки, васильки... Сколько их выросло в поле!..» Этот стих написан от лица больного в психиатрической лечебнице, в нём бред и кошмар перемежаются с ясными и нежными воспоминаниями о днях юности... Прежде чтецы-декламаторы любили читать его со сцены, поражая зрителей переходами от лирической напевности к диким воплям безумца.

А вот и настоящий безумец - Всеволод Гаршин, простенькая его могилка... Признаться, я был удивлён, что он, самоубийца, попал на православное кладбище. Потом решил: видимо, самоубийство Гаршина было списано на болезнь писателя и потому не сочтено грехом... Не много написал Гаршин за свою недолгую и полную боли жизнь, но две его вещи будут жить, пока жива русская литература: пронзительный рассказ «Красный цветок» и скромная «Лягушка-путешественница» - сказка не хуже, а может быть, и лучше самых знаменитых творений Андерсена.

Вот Иван Сергеевич Тургенев - как странно видеть его здесь, в Питере... Что общего он имел с этим городом? Лежать бы ему в родных, мягких орловских землях или, может быть, в любимом Париже - уж Париж-то был ему роднее промозглого Петербурга. Неподалёку Иван Гончаров - его могила на приволье, вокруг просторно, чисто, много воздуха... А вот изумительный памятник над могилой Глеба Успенского - куда там Тургеневу и Гончарову!.. Но и этого писателя имя тоже мало что говорит сегодняшним людям... А жаль, жаль! Глеб Успенский, может быть, и не лучший из наших литераторов, но читать его сегодня отнюдь не безполезно. Один только рассказ «Выпрямила» чего стоит! Сколько в нём остроумия, сколько метких слов о западной культуре, сколько мудрых раздумий - и с Достоевским сравнить не стыдно!

...Пока не споткнёшься, не заметишь могильную плиту Помяловского. Вот уж этого-то нам помнить просто необходимо! «Очерки бурсы» современным православным людям нужно читать и перечитывать - и мирянам, и священникам, - хотя бы для того, чтобы лучше понимать, почему в России случилась революция и была ли она такой уж несправедливой. Или небольшой рассказ «Вукол» - об отважном маленьком мальчике, нашедшем в себе силы противостать наглости, хамству и жестокости взрослых дядей, - прекрасный рассказ, благотворная и целительная встряска для души!

Бродишь и бродишь по Литераторским мосткам, и ноги сами не хотят уходить отсюда... Вот чудно красивый памятник над могилами Дмитрия Мамина-Сибиряка и его жены, вот благородно-сдержанный памятник Крестовскому, автору «Петербургских тайн»... А вот и Салтыков-Щедрин... Здравствуйте, Михаил Евграфович... Не объедешь на кривой кобыле этого автора, а хотелось бы объехать, хотелось бы вовсе забыть его и не вспоминать никогда. Страшный, больной, исходивший ядом человек, отец современной «чернухи», русский писатель, чью безумную русофобию не смогли перещеголять и деятели нашей эпохи... Но встретив его здесь, на кладбище, не чувствуешь в себе желания ругаться и проклинать... Что ж, есть в России и такие литераторы... На то и щука в море, чтоб карась не дремал, - тот самый щедринский Карась-идеалист...

И довольно об этом. Подойдём лучше к могиле Ольги Берггольц - вот где надгробье изумительное! Я сейчас не говорю о самой поэтессе: её поэзия - особое явление в жизни великого города и так же неотъемлема от него, как Александрийский столп или Ростральные колонны. Но вот надгробие: сколько жизни, сколько надежды! Много писали об этом памятнике, на котором поэтесса изображена на фоне огромного окна, - легко заметить, что в оконную раму тайно вписан крест, да и само окно нельзя трактовать иначе, как указание на иной мир, лучший мир, - окно, открытое в небеса...

Удивительное ощущение не покидает вас, когда вы ходите по Литераторским мосткам: великие имена, встречающиеся здесь на каждом шагу, дышат таким смирением, скромностью и миром, что пропадает всякая отчуждённость, всякая хрестоматийность. Ты стоишь лицом к лицу с великими тружениками русского духа - и чувствуешь себя в кругу родственников, в кругу старших братьев, любящих, понимающих, способных помочь...

И не удивительно, что, встретив могилу человека, которого знал при жизни, чувствуешь желание раскланяться с памятником, и невольно произносишь вслух: «Здравствуйте, Андрей Юрьевич!» Такое было со мной у могилы Андрея Толубеева. Встречался с ним за год до его смерти, расспрашивал о том, как та или иная роль влияет на душу актёра. И знаменитый артист размышлял, оценивал, судил свои роли - не для меня, не для газеты, - в первую очередь для себя самого. Кстати, выглядел он тогда хорошо - мне и в голову не приходило, что скоро его не станет... А вот теперь иду по кладбищу, и встречаю его могилу, и пытаюсь понять: как ему там? покойно ли спится? Литераторские мостки полны мира и покоя, и могила Андрея Толубеева ничем не противоречит этой небесной тишине - вокруг неё так же мирно и светло, как и повсюду здесь...

В России много святых, и они молятся за нас, русских. А здесь, на Литераторских мостках, святых, наверное, нет. Нам самим нужно молиться за этих людей, - и вместе с ними молиться. Тут, на кладбище, храм Воскресения Словущего. Что бы нам, православным, не заходить в эту церковь почаще да не писать поминания о наших учителях? Как ещё мы можем сказать спасибо Блоку и Тургеневу, Гаршину и Гончарову?

Под сенью Воскресенского храма лежат они, ожидая, как и все, общего воскресения... Но ведь они и не умирали: дела рук их живут; главное, что было в их душах, лучшее, что в них было, живёт. На Литераторских мостках слова «жизнь вечная» - это не пустой звук: сюда стоит прийти хотя бы для того, чтобы ещё раз почувствовать человеческое безсмертие...

http://pravpiter.ru/