Михаил Леонидович Хазин - президент Консалтинговой компании «Неокон», член Совета по экономике и этике при Патриархе Московском и всей Руси отвечает на вопросы Евгения Никифорова.
Е.Н.- Политические процессы, которые происходят сейчас в мировом сообществе, кажутся странными, абсурдными, неподдающимися никакой логике. Однако человеку свойственно пытаться объяснить происходящее. Возникают различные конспирологические теории, американский заговор, действие «Мировой закулисы». Что за «закулиса», кто за ней стоит? Кто марионетки, кто кукловоды? Каковы их задачи? Все понимают: кукловоды есть, но их цели и задачи непонятны.
Вот, возьмем для примера арабские революции. То ли это действительно продукт новых технологий общения - фейсбуков, смс-ок? То ли это какой- то таинственный план по разрушению всего арабского мира? Да и зачем его было разрушать? В конечном счете, люди стабильно жили и жили. И вдруг им навязывают демократию, хотя очевидно, что демократия здесь совершенно ни при чем.
Как сказал один из помощников президента Клинтона в свое время, демократические выборы в арабских странах - это одноразовая процедура. Один человек, один голос и один раз.
Исламистское государство, которое сейчас формируется, живет вообще не по демократическим принципам, потому что в исламской идеологии, в шариате не предусмотрены демократические инструменты управления обществом. Так что же за процессы происходят в мире?
М.Х.- Дело в том, что у любого общества есть базовые ценности, которыми это общество руководствуется. Именно эти базовые ценности позволяют создавать некий язык описания мира. И этот язык может довольно сильно различаться, даже при одной системе ценностей. Но при этом, если есть два общества с единой системой ценностей - они могут найти общий язык. Если система ценностей другая, то общий язык найти невозможно.
Большая часть мира, условно говоря, до XIX-XX века жила в единой системе ценностей, которая появилась где-то за 3000 лет до нас, которую мы можем условно назвать Библейской.
Туда входят, в наиболее упрощенном виде, 10 заповедей. А дальше эта система варьировалась очень сильно. Начиная от очень узкого иудейского понимания, в котором была сохранена целиком, но относилась только к «своим». Нужно понимать, что эта система возникла даже не у племени, а у рода, который постепенно расширялся.
Затем, как мы помним, появилось христианство, которое очень сильно расширило эту систему ценностей - не с точки зрения содержания, а с точки зрения приложения. Создателем современного христианства был апостол Павел, который произнес ключевую в этом смысле фразу: «Нет ни эллина, ни иудея».
И эта система довольно активно продвигалась по всему миру, и у нее вычленились три основных ветви. Первая - это иудаизм, вторая- это христианство со всеми его разветвлениями и третья - ислам.
Отличие ислама состоит в том, что в нем очень жестко, прямо в базовых текстах, внесены нормы жизни и нормы хозяйственного права. И по этой причине они законсервировались во временах раннего средневековья. Именно поэтому ислам так жестко относится к любым отклонениям.Именно поэтому ислам сегодня является главным врагом Западу.
И эта система действовала на протяжение полутора тысячи лет.
Кто постарше, кто читал и учил в школах, в вузах Маркса и Ленина, те помнят основной тезис: чем выше производительность труда в обществе - тем, соответственно, оно более передовое и, соответственно, выигрывает по сравнению с остальными. Это классический экономизм, который гласит: экономика превыше всего и это было свойственно XIX веку.
Однако на самом деле этот тезис не соответствует реальности.
Дело в том, что если мы посмотрим на Римское общество I- III века нашей эры, то мы увидим, что там жизненный уровень населения был очень высокий, такой, как был достигнут в Европе в веке XIX. Во всяком случае, централизованная канализация и водопровод в Европе появились очень поздно. А производительность труда как на поздних римских мануфактурах была достигнута в Европе только в XVIII веке.
Вопрос, почему же тогда рухнуло это общество? Тут все говорят: вот, гнусные варвары, и т.д., и т.п.
С точки же зрения христианской, Рим пал потому, что христолюбивое воинство несториан-готов взяло приступом вертеп разврата, язычества и рабства и полностью изменило всю систему общественных отношений.
Дело в том, что в языческом Риме было рабовладение. Действовал жесткий закон, по которому рабовладелец обязан был содержать своего раба. Вот почему в позднем Риме было очень много вольноотпущенников. По весьма банальной причине. У большинства рабовладельцев не было денег, чтобы обеспечивать жизненный уровень рабов, как положено по законодательству. Их было дешевле отпустить, чем содержать.
Но, тем не менее, экономика там была довольно специфическая.
Например, одной из главных бед Рима были ростовщики, которые давали людям деньги в долг под бешеные проценты, то есть они отбирали у них все. И в результате практически все дома в Риме принадлежали этим ростовщикам, которые безудержно повышали цены. С ними боролись все правители - и Октавиан, и Тиберий, и Клавдий. Существует ведь версия, что Нерон не просто так сжег Рим, а сделал это вполне целенаправленно - всех выгнал, сжег , а потом построил казенные дома, где были дешевые квартиры.
И теперь неизбежно встает вопрос: почему рухнула Римская империя? А вот почему. Дело в том, что высокий уровень производства требует и высокого уровня сбыта. Ну, грубо говоря, если ты произвел что- то, это надо продать. А откуда в рабовладельческом обществе у людей деньги? У них же нет источников доходов. Крестьян уже нет. Крестьян, которые были в царском Риме, в республиканском Риме, уже нет. Вся земля уже принадлежала крупным владельцам, но сколько они могут купить тканей? или еще чего-то?
И тогда Рим захватил Испанию, где были серебряные рудники и стал из этого серебра чеканить монету и содержать народ. Этот народ требовал хлеба и зрелищ, им же давали не зрелища и не булки. Им давали деньги из казны. А у казны всегда были деньги, потому что был постоянный источник. Но, тем не менее, когда эти рудники иссякли, то стало невозможно поддерживать жизненный уровень населения, оно стало бунтовать. И вот тут- то пришли готы.
Они создали государство, которое разительно отличалось от римской империи. Оно было построено на христианских, то-есть на библейских принципах. И там ключевым элементом было сохранение стабильности общества, то есть был запрет на ростовщичество. Были запреты и на то, что мы сейчас назвали бы научно - техническим прогрессом. Возникла такая система производства, которая ограничивала количество производителей, номенклатуру производимых товаров, технологий, которыми они производились. Ровно для того, чтобы не разрушать стабильность общества. Вот данное общество, в нем живет 5000 человек, в данные руки им нужно 20 телег в месяц. Вот двадцать телег в месяц производилось, а больше нам не надо.
И эта система просуществовала почти 1500 лет. Разумеется, ростовщичество было, потому что нужно было вести войны. Потому что не феодалы даже, а их жены требовали драгоценностей. Но, тем не менее, в целом, хозяйственная деятельность осуществлялась именно этими способами, без использования ссудного процента.
Даже в тех местах, где он был, в торговых местах республики типа Венеции, Генуи, Ганзы, там ссудный процент использовался скорее как страховой взнос, потому что корабль уходил, и было непонятно, придет он назад или нет. И нужен был, поэтому, дополнительный страховой взнос, чтобы компенсировать не вернувшиеся из плавания корабли.
А потом, в XV-XVI веке, в Европе произошли разные события, которые радикально изменили всю модель. Точного ответа на их причины нет. Я склонен считать, что произошло то, что потом получило название «малый ледниковый период». Предки наши точно знали, что из 5 лет один год очень урожайный, два обычных и два плохих. И раз в 10 лет бывает сильный неурожай, поэтому нужно в урожайные годы делать запасы и, соответственно, их аккуратно растягивать на неурожайные годы.
А бывает, когда неурожайные годы идут чередой. Мы все помним пик малого ледникового периода, это конец XVI- начало XVII века. Это эпоха Бориса Годунова? 1598-1605 гг., когда три года подряд был не просто неурожай, а вообще не родился хлеб. Там снег выпадал в июле или все лето шли дожди. И в этой ситуации стало понятно, что на севере Европы будет голод. На Юге там оливки и все прочее, там легче. На севере стал вопрос жизни и нужно было решить две проблемы; первую - где взять денег, чтобы купить еду, вторую - как изменить хозяйственный уклад, если у нас не два неурожайных года из пяти, а четыре.
И что сделали? Раздобыли денег, понятно. Во все времена, когда денег не хватало, их добывали одним единственным способом- раскулачиванием.
В то время раскулачивать можно было только католические монастыри и, соответственно, Мартин Лютер прибивает свои тезисы к дверям церкви и начинается Реформация. Формальной целью Реформации была борьба не с религией, а с институтом папства. Но, как следствие, они получили возможность менять саму систему.
И первое, что они сделали, с целью создания иного механизма - ввели ссудный процент. А дальше? За счет ссудного процента запустили то, что мы сегодня называем «научно-технический прогресс». И под это дело стали продавать на Юг какие-то новые товары, которые они производили в обмен на еду. И дальше все и пошло.
Если кто-нибудь был в Англии, там есть такая очень модная экскурсия «по развалинам католических монастырей». Монастыри там разваливал Генрих VIII и его шесть жен, это аккурат середина XVI века. И народу они там истребили куда больше в процентном отношении, чем в нашу революцию.
А дальше, где- то к веку XVIII, стало понятно, что эта система библейских ценностей, из которой выкинули один элемент, стала неустойчива. Но это и понятно. С точки зрения человека верующего ценности даны Богом и не вправе человек там что-то вычеркивать. А с точки зрения человека рационального эта система очень сильно замкнута и есть большой соблазн ее как-то изменить. Но как только вы какой- то элемент вынимаете, она вся рассыпается.
И в результате, к концу XVIII века появились две новые модели, два глобальных проекта, которые эту проблему решили. Причем радикальным способом. Одна из этих систем отменяя вообще все библейские заповеди. Это современный западный глобальный проект. А другая восстанавливала обратно запрет на ссудный процент. Сегодня его можно назвать «красным», по цвету красного знамени, но у него очень много форм. Та, которая была в СССР, была одна из них.
Причем в СССР было, как минимум, две модели этой схемы. Одна была до 1956 года, другая - после.
До 1956 года, мало кто об этом знает, но в СССР был довольно большой слой частных индивидуальных предпринимателей, которые существовали в виде артелей. Они довольно активно работали и иногда производили вполне высокотехнологичную продукцию. А потом это все в 1956 году было уничтожено и начался догматический социализм, который достаточно плохо закончился. Всегда есть люди, у которых, мягко выражаясь, шило в заднице и которым все время что- то хочется делать. Им нужно проявлять какую-то активность - и из них получаются хорошие руководители или преступники. Им нужно все время находить сферу приложения, если таковой нет - они начинают хулиганить.
Красный проект восстанавливал запрет на ссудный процент, но в очень специфической форме. В СССР была экономика процента. Но запрещено частное присвоение этого процента, то есть он является общественной собственностью, общественным достоянием. Это вполне рабочая схема, ее вполне можно реализовывать. Да собственно и экономически СССР в 70-е годы практически выиграл соревнование двух систем.
Но дело не в этом. Вот, что такое слово «свобода»?! Мы привыкли к нему, ну свобода и свобода. Но в разных проектах, в силу разного ценностного базиса, существуют разные смыслы этих слов.
В Западном проекте свобода предпринимательства, священное право частной собственности и запрет на фиксированный ценностный базис.
Современное либеральное общество - это доведенная до идиотизма свобода, которую нужно понимать так: право любого индивидуума выбирать себе ценностную базу. Вот он берет себе 10 заповедей и говорит: так, меня не устраивает пятая и седьмая, а завтра говорит: Нет, теперь мне пятая нравится, а я вычеркиваю восьмую и девятую. Вот это типичный пример западного человека.
А у нас совершенно другой вариант. У нас есть эти самые заповеди и мы их соблюдаем. Причем в этом смысле СССР был очень консервативным обществом. Тот налет либерализма, который пришел от Запада, имел место с 18-го по 25-30-й год. И его довольно жестко общество ликвидировало. На этом все и закончилось. А сейчас у нас его восстанавливают снова. Очень много тому есть примеров.
Ну, например, как устроены отношения человека, например христианина, с обществом в части соблюдения заповедей?
Совершенно очевидно, что строго соблюдать все заповеди очень сложно и практически невозможно. Всяко бывает, вы можете нечаянно задавить на машине человека или еще что- нибудь может произойти. Разумеется, чем более человек вовлечен в эту тему, тем более жестко к этому относится. Священник, который совершил убийство даже нечаянно, извергается из сана, потому что не может принимать исповедь, он, пускай и нечаянный, но убийца.
Но рядовой человек вполне может в некоторых ситуациях совершить убийство. Когда мать защищает своего ребенка или отец, это вполне допустимо. Но при этом каждый человек про себя понимает, что это не хорошо. Я совершаю грех. Вообще, основной смысл этой системы состоит в том, что если человек совершил грех - ему нужно дать время на покаяние. Собственно, это и есть мораль. Преломление этих самых заповедей в голове каждого человека и общества в целом.
То есть общество знает: это хорошо, а это вот плохо.
Проблема с сегодняшними кавказцами в Москве состоит не в том, что они люди плохие, а в том, что у них совсем другая система отношений. Даже не базовая система ценностей - тут она как раз совпадает. Многие из них живут даже не в исламском обществе, а еще в родовом, тейповом. Там другая система ценностей. Они, приезжая сюда, ведут себя совершенно иначе, чем мы и общественная мораль их осуждает. Иногда жестко, а они это воспринимают как наезд. Они просто не понимают, чего от них требуют. Теоретически их бы надо адаптировать, чтобы они приезжали по одному и адаптировались в нашем обществе. Но сейчас это не получается.
А на Западе совсем другая ситуация. Там нет морали, ее быть не может. Не может быть морали там, где нет системы ценностей. Там мораль заменяет закон. А закон - это что такое? Это суд, тюрьма, полиция и все остальное. Если их нет, то в этом случае любой человек свободен. И вот происходит то, что произошло во время урагана «Катрин» в Новом Орлеане. Государственного аппарата нет, значит, нет закона, ну и там началась кровавая вакханалия. Это абсолютно соответствует либеральным ценностям. И они хотят, чтобы у нас было то же самое.
Мы этого не хотим, но они очень активно это внедряют. Там ювенальная юстиция, у родителей отбирают детей. Причем логика тут двоякая. Во-первых, родители - сволочи, воспитывают у детей неправильную, нелиберальную систему ценностей. В Европе могут не дать бездетной семье усыновить ребенка, потому что они осуждают публичную пропаганду гомосексуализма. С точки зрения христианина так нельзя. Это в Первоисточнике написано. Но безнадежно.
Е.Н.-Но все же, это же общество бывшее, по крайней мере, христианским.
М.Х.- Там очень жестко в протестантских государствах это вытравляется. Те, которые еще остались - в Германии, например, это Бавария - там более сильно, с нашей точки зрения, цивилизованное общество. Или территории бывшей ГДР, где еще есть традиционные ценности.
В Италии, Испании получше. Например, в Испании были очень сильные возражения против однополых браков. И это правильно. Сейчас Венгрию начинают прессовать за то, что она в Конституции написала: брак- это союз мужчины и женщины.
Согласно западной модели, самое главное, что есть в мире - это деньги. Зачем нужен брак однополым семьям? Зачем нужен брак мужчине и женщине - это понятно, потому что нужно родить детей.
А зачем однополым?! Им надо деньги делить, понимаете? Вот и вся проблема. То-есть, у них все сводится к деньгам. А семью они разрушают точно так же. Муж с женой ребенка воспитывают, им говорят: «Вы сдурели что ли? Вы свои деньги тратите на детей! Нет уж, вы детей отдайте государству, а сами развлекайтесь. Пейте водку, колите наркотики, это - святое».
Так вот сегодняшний кризис - это не только экономический кризис, хотя он, безусловно, имеет экономическую природу, но это во многом кризис, очень похожий на кризис Римской империи. Потому что в Римской империи было серебро из рудников. Сегодня это печатный станок, но он исчерпан. Больше этот механизм не работает. И эта система разрушается.
И альтернативы две. Должны придти либо готы, либо вандалы. Вандалы, если угодно, это воинствующий ислам или Китай, а готы - это те, кто еще сохраняет систему ценностей.
Вот почему многие сегодня на Западе говорят о том, что если продолжать то, что продолжается, то дело кончится тем, что христианский мир исчезнет. Вот так, да?
Может быть еще можно вернуть в США, в Британии и в части Европы христианские ценности и, соответственно, тот мир, к которому мы привыкли. А может уже и нельзя, не знаю.
Но у нас пока это осталось, это надо любой ценой сохранить, потому что в противном случае, еще раз повторяю, будет кровавая вакханалия.
Е.Н.-Страшно звучит, но есть ли у нас шансы каким то образом сохранить свою русскую цивилизацию, русский мир со своей христианской системой ценностей?
М.Х.- Это наша задача. Мы должны это сделать. Мы должны бороться с проявлениями этого самого либерального сатанизма. Со всей этой ювенальной юстицией, однополыми браками и так далее, и тому подобное.
Еще раз повторю, христианство не осуждает гомосексуализм как таковой. Ну, мало ли что у человека может быть? Но категорически осуждает любую демонстрацию или, тем более, пропаганду извращений.
Е.Н.- Но там требования права на гей-парады утверждаются с религиозным фанатизмом.
М.Х.- Это борьба двух глобальных проектов. Цель- разрушение традиционных ценностей. Разрушение семьи. Разрушение христианства. Отсюда, кстати, совершенно дикое давление на католическую церковь. Широкая огласка случаев педофилии у священников. Даже не ясно, были эти случаи или не были, или это сочинено задним числом. Ну, находится неуравновешенный человек, лет 45, у которого жизнь не сложилась, все плохо. Ему говорят: Если ты сейчас вспомнишь, как тебя в возрасте 8 лет хватал за причинные места священник, который сейчас епископ - то мы тебе денежек дадим, в прессу попадешь, станешь звездой. И он радостно бежит и говорит: Да, было такое.
Е.Н. -Но это же ужасно. Этот мир абсурда обрушивается на нашу страну. Продавливают русское государство. Нас заставляют проводить гей-парады. Внедряют ювенальную юстицию. Давление массированное и мощное: ты их в дверь, они в окно. И все эти проекты вполне системны, они организованы, они кем- то влиятельным лоббируются.
М.Х.-Кто, это понятно. Это Западный глобальный проект, который уничтожает любую альтернативу себе, любимому. Но проект должен быть институционализирован. Есть государство, которое является его лидером - США, в нем есть государственный аппарат. Есть колоссальное количество проектных организаций, начиная от МВФ в экономике и кончая разного рода фондами, некоммерческими структурами, и так далее, которые вполне целенаправленно, еще раз повторю, разрушают любую традиционную ценностную систему.
Они ислам тоже разрушают. Вот посмотрите, было стабильное традиционное общество в Ливии. Они его целенаправленно разрушили и создали там оплот этих самых бандюганов, моджахедов. Почему? Потому что эти бандюганы и моджахеды для них они свои, а традиционное общество - нет. Вы подумайте, до чего дело дошло. Каддафи доходы от нефти тратил на людей.
Е.Н.- 2.000 долларов в месяц на душу!
М.Х.- Вот и разгромили. Уничтожили. Потому что в либеральном обществе это невозможно категорически. Если бы он их воровал - сказали бы: «о, свой парень!». Поэтому, повторяю, наша задача - бороться с проявлениями этого самого либерального сатанизма.
