Кажется, совсем недавно был я в селе Объячево - центре Прилузского района Республики Коми, а столько воды утекло с тех пор в речке Луза, что извилистой лентой огибает всё село вместе с храмовой горкой. Отчёт о своей командировке я опубликовал тогда в статье Благовест над Лузой (N 408, 2002 г.). Отец Вадим Голубев, который принимал меня в своём деревянном двухэтажном доме, пошёл "на повышение". Ныне он протоиерей, служит настоятелем Покровского храма в одном из самых крупных городов Коми - Ухте, ещё исполняет обязанности благочинного.
Но вот уже третий год в Объячево служит новый настоятель - протоиерей Николай Баланда. Отправляясь туда, не успел предупредить об этом его по телефону. Вечером в четверг захожу в храм. Двери открыты, храм пуст, за загородкой в церковной лавке сидит священник, один-одинёшенек. Подхожу к батюшке под благословение... Потом, провожая меня на постой к одной из старейших прихожанок, отец Николай сам удивлялся сложившимся обстоятельствам: "Вот представляешь, Женя, как ведь Господь всё управляет! Ещё утром мне почему-то захотелось прийти в храм. А вроде бы и делать мне здесь нечего: службы нет, треб тоже. Походил вокруг храма по парку, ведро грибов набрал, сижу скучаю. Вдруг забегает одна прихожанка: "Батюшка, а почему вы сегодня в храме?" "У меня назначена важная встреча", - отвечаю ей. Почему вдруг эти слова вырвались, сам не знаю. Никакой встречи я не назначал. А тут и вы приезжаете. А если бы меня здесь не застали, пришлось бы искать по всему селу. Живу-то я неблизко".
Поначалу я решил было сразу сфотографировать отца Николая, но он наотрез отказался, да и вместо интервью предложил пойти к прихожанам. "Я тут без году неделя, ничего не знаю", - отшутился. И мы отправились по старым прихожанам.
То, что отец Николай - человек с юмором, мне приходилось слышать и раньше. Проходя по парку и беседуя о грибах, что растут прямо в центре села, я снова пытаюсь повернуть разговор в нужное мне русло.
- Батюшка, а сколько вам лет?
- Мне двадцать семь будет, - не моргнув глазом отвечает он.
- Ну да, 27 с хвостиком, а хвостик ещё лет на 40, - поддерживаю я шутку настоятеля, глядя на его старческий вид и седую бороду.
- Что ты, до сорока мне ещё жить да жить...
Привёл меня батюшка в дом престарелых, к одной из первых прихожанок- Римме Аврамовне Шулеповой. Сейчас она - инвалид третьей группы, нуждается в постоянном уходе, ходит с клюшкой, еле передвигаясь по комнате, но при этом необыкновенно жизнерадостный человек. В разговоре она постоянно заливается лучезарным смехом. Прощаясь с отцом Николаем, Римма Аврамовна поздравила его с праздником, пожелав долгих лет жизни.
- А какой сегодня праздник? - спрашиваю у старушки, когда отец Николай уходит.
- У них с матушкой Марией сегодня 28-я годовщина свадьбы.
- Да, это большой праздник, - соглашаюсь я. - Нынче не всякая семья до такого срока дотягивает. А сколько у них детей?
- Четверо. Старший Вася у владыки иподьяконом служит.
Оказалось, что о. Николай является одним из старейших священников Сыктывкарской епархии - уже 24 года, как рукоположён в сан. И так получилось, что служить ему довелось в разных уголках бывшего Советского Союза.
- Из нашего села Нанково Хустского района Закарпатья вышло больше ста священников, которые служат по всему бывшему Советскому Союзу, - рассказал он. - Ещё один мой земляк, отец Василий Шутко, настоятельствует в Воркуте. Уроженец нашего села блаженнейший Дорофей был митрополитом Чешских земель и Словакии до своей кончины в 1999 году. У нас село небольшое, что-то около двух тысяч жителей. Рядом есть и побольше. В пяти километрах от нас расположено село Иза, жителей в нём около пяти тысяч, а вышло из него около трёх тысяч священников.
Из наших мест пошло православие по всей Руси. Между Изой и моим селом два брата построили монастырь в честь Николая Чудотворца. Рядом ещё 15 монастырей, а во всём Закарпатье - 30 действующих обителей. Это же колыбель православия! Туда оно пришло за сто лет до Владимирова Крещения. Равноапостольные Кирилл и Мефодий проповедовали вначале в наших краях, а потом уже пошли дальше на восток. Там и по сей день все люди верующие, церкви не закрывались. Когда униаты и католики всех душили, Иза им не покорилась.
- После рукоположения я в Закарпатье первое время служил в небольшом селе, восемь тысяч населения. Церковь тоже "небольшая", - шутит батюшка, - метров 70 длиной и около 40 в ширину. Приход тоже "небольшой" - по 3-4 тысячи на каждую службу приходило, а на храмовые праздники - тысяч по 10-12. Яблоку негде упасть. Так я до службы крестил по десять человек и после службы столько же. Приходили креститься со всей улицы, а она тоже такая "небольшая" - километров на 15-20 в горы уходит. И всех надо окрестить, так же не отпустишь.
- Коль народ там верующий, наверное, среди них и нет такого безобразия, как здесь, чтобы вешались, пьянствовали, убивали друг друга.
- Такие случаи, действительно, очень редко бывают. Когда я служил, ни о чём таком точно не слышал. Но времена меняются, может, сейчас уже это и есть. Туда советская власть пришла только в октябре 44-го. До этих пор то венгры, то румыны, то чехи хозяйничали. Закарпатская область была поделена на несколько районов, каждый кому-то принадлежал. Но православная церковь не закрывалась.
- А как вы на Севере оказались? - спрашиваю батюшку и на случай, если ему не захочется вдаваться в подробности этого переезда, добавляю: - Господь призвал?
- Мы с владыкой Питиримом давно знакомы, - отвечает о. Николай. - Я в эти края с 1982 года наезжал. Здесь мой тесть служил, отец Стефан Попович, и многие земляки. У матушки моей брат здесь живёт. Когда я к ним в гости приезжал, тогда с владыкой Питиримом и познакомился. Он тогда ещё дьяконствовал. Потом мы сообщались, переписывались, и он пригласил нас сюда.
- Батюшка, и как вам здесь служится? Всё-таки здесь, наверное, больше неверующих, воспитание в семьях, как правило, безрелигиозное, поэтому, возможно, труднее общаться?
- Нет, здесь легче. Здесь люди ещё требуют гласа Господня, ждут, чтобы их просветили, у них есть духовная жажда. Здесь мне нравится.
По скромности своей отец Николай не стал мне рассказывать о своих жилищных неудобствах. Так получилось, что отдельного священнического дома в райцентре так до сих пор и нет. И батюшке пришлось мыкаться вместе с семейством: жили на квартирах у прихожан. Одно время поселился всей семьёй в гостиничном номере, за который вначале просили чуть больше двух тысяч за месяц, но потом стали требовать полную стоимость - почти двадцать тысяч рублей - и пришлось отказаться от таких услуг. Местная администрация выделила для семьи священника три комнаты в бывшей конторе ПМК, но они до сих пор оборудуются под нормальное жильё, и заехать туда пока что нет возможности. Батюшка сейчас "как нахлебник" (по его выражению) живёт на квартире одной прихожанки.
На расспросы о житейских трудностях он отвечает так: "Как говорят, птицы небесные не сеют и не жнут, а питаются. Так и нас Господь Сам пропитает. Меня владыка Агафангел утешал: "Батюшка, не переживай, ещё ни один священник не умер на приходе от голода. Люди всегда прокормят". И я голодным никогда не был, ещё и других постоянно кормил".
Батюшка рассказывает о своём небесном покровителе - святом Целителе Пантелеимоне, который не раз помогал ему в трудных жизненных ситуациях.
- У меня есть икона св. Пантелеимона, освящённая на гробе Господнем в Иерусалиме. Она мне досталась вместе с домом, который я купил у одной бабушки на Украине. Так вот, когда дети начинали болеть, матушка вставала среди ночи, молилась на эту иконку, и часто уже на другой день они были совершенно здоровы. Так что мы в нашей семье Пантелеимона Целителя очень почитаем.
- Один из ваших сыновей - Василий - иподьяконствует у владыки, учится на священника в Духовном училище. А остальные дети тоже пойдут по духовной линии?
- Пока что учатся, приобретают специальности. Недавно средний сын, Владимир, мне говорит: "Тату, я, наверное, тоже пойду к Васе. Здесь немножко подучусь и пойду по духовной линии". Он уже служил с владыкой две службы, и ему это очень понравилось. А младший пока ничего не говорит. Годика через два тоже начнёт определяться. С малых лет, как только они научились ходить, я их в храм брал на службу. С трёх лет мне кадило подавали, со свечой ходили. Когда Васе было восемь, у него кто-то спросил в шутку: "Вася, сколько лет у тебя служебный стаж?" - "У меня восемь". Надеюсь, и дальше Господь так управит, что останутся служить в Церкви.
- Вот только эти четыре иконы нам от старого храма и остались, - показывает батюшка мне на старинные иконы Николая Чудотворца, Илии Пророка, Прокопия Устюжского и на Нерукотворный образ Иисуса Христа и добавляет: - Может быть, иконы Илии Пророка и святителя Николая были престольные.
Напоминаю ему про особо почитаемый в Объячево старинный источник Николая Чудотворца, бьющий под горой в конце улицы, на которой раньше жили священнослужители. Несколько лет назад над ним была построена часовенка. Сейчас за водой к этому источнику едут со всей округи.
- В основном вода из источника помогает от глазных болезней, - говорит отец Николай. - Ею надо просто умываться.
- От других болезней тоже помогает, - вступает в разговор незаметно подошедшая прихожанка храма Ирина Парфёнова. - При мне из Сыктывкара приезжали на своей машине муж с женой за водой для своей родственницы, которая лежала в больнице. Одной моей знакомой стало очень плохо: сильно заболели голова и сердце. Привезли её в больницу, врачи не знали, что делать, потому что таблетки ей пить нельзя - была на первых месяцах беременности. На ночь она выпила стакан воды из источника, а на следующий день проснулась совершенно здоровой. У другой женщины дети простыли. Она привела их на источник на праздник Крещения. Им бы при простуде купаться в холодной воде не надо было, а они искупались и поправились.
Ирина рассказала мне свою историю, как она стала прихожанкой храма Сергия Радонежского, где сейчас не только поёт на клиросе, но ещё занимается с детьми, создав вместе с другой прихожанкой, Валентиной, при храме православный детский коллектив "Росток". С детьми они ставят спектакли к праздникам, выступают в больницах, других учреждениях.
- Два года назад я была в Троице-Сергиевой лавре, - рассказывает Ирина, - и вот вижу, как там какая-то девушка красит церковную оградку. Я иду и думаю: "Господи, вот бы и мне тоже возле церкви послужить, потрудиться во славу Божию!" А через год я уже в храме Сергия Радонежского пела в хоре и помогала батюшке. А ведь тогда я даже представить себе не могла, что всё так повернётся.
- Что у вас с ногами-то случилось? - спрашиваю старушку. - Почему вы хромаете?
- А меня отец палкой стукнул, когда мне было 13 лет. С тех пор на бедре получилась травма. Потом за лежачей свекровью ухаживала. Видно, надорвалась, когда её поднимала, с тех пор ноги стали сильно болеть. А уже здесь, в доме ветеранов, за соседкой ухаживала два с половиной года. Напоить, накормить, к столу усадить, по десять раз на день под неё судно подложить, да убраться ночью - всё это очень тяжело. Из-за этого сейчас я сама стала неходячей. Инвалид третьей группы. Раньше в храм и молитвенный дом по два раза в день из деревни Кулиги ходила. Дождь не дождь, снег не снег - всё равно иду. 12 лет около подсвечника простояла. А сейчас и храм рядом, а дойти не могу. В том году раз была и в этом году собралась. Ладно, думаю, хоть пойду посмотрю ещё раз на иконы, на батюшек, на всех добрых людей-прихожан. Дай Бог здоровья нашему батюшко. Как ему ни позвонишь, он сразу же приходит исповедовать и причаститься даёт. В каждый пост я должна хотя бы раз исповедоваться и причаститься.
Оказалось, что Римма Аврамовна молится по-старославянски, научилась читать на этом древнем языке сама. У неё несколько толстых молитвословов и дореволюционных богослужебных книг. Каждый день начинается и заканчивается молитвой, молится она и на протяжении всего дня. Так долгий день проходит быстрей. Телевизор она не смотрит, да его у неё и нет. Только слушает радио да читает газеты, самая любимая из которых, признаётся она, "Вера".
- Когда вы пришли в церковь?
- Я Богу начала молиться ещё до школы, - вспоминает Римма Аврамовна. - Молилась так, как слышала от старушек. Потом на поминки стала ходить, запоминать, как они покойников "отпевают". К тому времени я многие молитвы уже знала. Потом сама стала "отпевать". Читала Псалтырь и кафизмы. Многих здесь, в Объячево, проводила. А в 1995 году, как храм у нас открылся, батюшко Вадим мне запретил.
- Получается, что вы за четверть века полсела перехоронили?
- У меня на родине в Нижегородской области совсем другие обычаи. Тех, кто своей смертью умер, никогда не похоронят рядом с самоубийцей. Руки на себя наложивших не на кладбище, а за церковной оградой хоронят. А здесь всех - рядком. У нас, когда на могилку идут поминать, никаких продуктов и водки не берут, только молиться приходят. Потом дома трое суток молятся. А здесь с первого дня, ещё покойник в морге лежит, уже пьют, гуляют, веселятся. Из старинных обычаев остался только один: на сороковой день снаряжают человека, провожают его вместо покойника до кладбища.
Рассказывая о своём приходе к Богу, Эмилия Семёновна вспомнила добрых старушек-монашек, которые в советское время жили в деревне Рай. Храмов тогда не было, и четыре старушки за сотню вёрст ходили пешком на богомолье в церковь города Лальска.
- Старушки эти были очень благочестивыми девицами, - рассказывает она. - Одну звали тётей Аней. Через неё я и пришла к Богу. Мне было тогда 18 лет, я работала воспитательницей в садике в деревне Поруб. И мне как-то сказали, что в Раю живёт монашка. Мне стало интересно, и вот я как-то после работы пришла к ней домой. Стучусь в дверь, спрашиваю:
- Тётя Аня, можно к вам?
А в ответ слышу такой ласковый голос:
- Можно, можно, проходите, садитесь, пожалуйста.
- Тётя Аня, у вас, говорят, есть какие-то молитвы?
- Есть, есть.
- Почитайте мне, пожалуйста, молитву.
Она прочитала молитву, и мне так хорошо стало на душе.
- Тётя Аня, можно к вам ещё прийти?
- Приходите, приходите, хоть каждый день приходите.
И я после работы к ней стала забегать. Приду, поговорю с ней, она мне молитвы почитает, и я как на крыльях лечу домой.
- Когда у нас в Объячево молитвенный дом открылся, - дальше рассказывает Эмилия Семёновна, - первый раз я пришла в него на Благовещенье. И мне так стало плохо, что ушла со службы домой. Думала, упаду по дороге. Потом полгода не ходила. И вот как-то прихожанка Таня, она в школьной столовой поваром работает, спрашивает меня: "А что ты не стала ходить в церковь?" "Да я не грешная, - отвечаю ей. - Не ругаюсь, никому зла не делаю". "А это ты делала? - говорит Таня. - А это?.." И начала перечислять мне мои согрешения. Нашла даже смертные грехи. После того как она меня так вразумила, я задумалась о том, какая же я на самом деле грешница, и пошла в церковь каяться.
Так я стала ходить в церковь. А потом мне захотелось петь в церковном хоре. Батюшка меня благословил, но у меня ничего сперва не выходило. Поэтому я много плакала. Но со временем стало помаленьку получаться, так до сих пор и пою в хоре.
- А дети-то с внуками у вас верующие, в храм ходят?
- Что ты, Женя! - взмахивает руками старушка. - Никто не ходит: ни дети, ни внуки, ни снохи, ни зятья. Говорят: "Мама, пока ты за нас молись, а мы потом будем молиться". Вот я за всех и молюсь. Ещё возмущаются, что я их тяну в храм, но мне так хочется, чтобы они стали воцерковлёнными.
http://www.rusvera.mrezha.ru/595/5.htm
Но вот уже третий год в Объячево служит новый настоятель - протоиерей Николай Баланда. Отправляясь туда, не успел предупредить об этом его по телефону. Вечером в четверг захожу в храм. Двери открыты, храм пуст, за загородкой в церковной лавке сидит священник, один-одинёшенек. Подхожу к батюшке под благословение... Потом, провожая меня на постой к одной из старейших прихожанок, отец Николай сам удивлялся сложившимся обстоятельствам: "Вот представляешь, Женя, как ведь Господь всё управляет! Ещё утром мне почему-то захотелось прийти в храм. А вроде бы и делать мне здесь нечего: службы нет, треб тоже. Походил вокруг храма по парку, ведро грибов набрал, сижу скучаю. Вдруг забегает одна прихожанка: "Батюшка, а почему вы сегодня в храме?" "У меня назначена важная встреча", - отвечаю ей. Почему вдруг эти слова вырвались, сам не знаю. Никакой встречи я не назначал. А тут и вы приезжаете. А если бы меня здесь не застали, пришлось бы искать по всему селу. Живу-то я неблизко".
Поначалу я решил было сразу сфотографировать отца Николая, но он наотрез отказался, да и вместо интервью предложил пойти к прихожанам. "Я тут без году неделя, ничего не знаю", - отшутился. И мы отправились по старым прихожанам.
То, что отец Николай - человек с юмором, мне приходилось слышать и раньше. Проходя по парку и беседуя о грибах, что растут прямо в центре села, я снова пытаюсь повернуть разговор в нужное мне русло.
- Батюшка, а сколько вам лет?
- Мне двадцать семь будет, - не моргнув глазом отвечает он.
- Ну да, 27 с хвостиком, а хвостик ещё лет на 40, - поддерживаю я шутку настоятеля, глядя на его старческий вид и седую бороду.
- Что ты, до сорока мне ещё жить да жить...
Привёл меня батюшка в дом престарелых, к одной из первых прихожанок- Римме Аврамовне Шулеповой. Сейчас она - инвалид третьей группы, нуждается в постоянном уходе, ходит с клюшкой, еле передвигаясь по комнате, но при этом необыкновенно жизнерадостный человек. В разговоре она постоянно заливается лучезарным смехом. Прощаясь с отцом Николаем, Римма Аврамовна поздравила его с праздником, пожелав долгих лет жизни.
- А какой сегодня праздник? - спрашиваю у старушки, когда отец Николай уходит.
- У них с матушкой Марией сегодня 28-я годовщина свадьбы.
- Да, это большой праздник, - соглашаюсь я. - Нынче не всякая семья до такого срока дотягивает. А сколько у них детей?
- Четверо. Старший Вася у владыки иподьяконом служит.
* * *
На следующий день мне всё-таки удалось разговорить батюшку. Мы присели на лавочку перед входом в храм. День был солнечный, радостный, не по-осеннему тёплый. Вокруг храма благоухали ароматами цветники, внизу несла свои воды красавица Луза. Всё располагало к приятному разговору. Настроение у нас обоих было благодушное и приподнятое.Оказалось, что о. Николай является одним из старейших священников Сыктывкарской епархии - уже 24 года, как рукоположён в сан. И так получилось, что служить ему довелось в разных уголках бывшего Советского Союза.
- Из нашего села Нанково Хустского района Закарпатья вышло больше ста священников, которые служат по всему бывшему Советскому Союзу, - рассказал он. - Ещё один мой земляк, отец Василий Шутко, настоятельствует в Воркуте. Уроженец нашего села блаженнейший Дорофей был митрополитом Чешских земель и Словакии до своей кончины в 1999 году. У нас село небольшое, что-то около двух тысяч жителей. Рядом есть и побольше. В пяти километрах от нас расположено село Иза, жителей в нём около пяти тысяч, а вышло из него около трёх тысяч священников.
Из наших мест пошло православие по всей Руси. Между Изой и моим селом два брата построили монастырь в честь Николая Чудотворца. Рядом ещё 15 монастырей, а во всём Закарпатье - 30 действующих обителей. Это же колыбель православия! Туда оно пришло за сто лет до Владимирова Крещения. Равноапостольные Кирилл и Мефодий проповедовали вначале в наших краях, а потом уже пошли дальше на восток. Там и по сей день все люди верующие, церкви не закрывались. Когда униаты и католики всех душили, Иза им не покорилась.
- После рукоположения я в Закарпатье первое время служил в небольшом селе, восемь тысяч населения. Церковь тоже "небольшая", - шутит батюшка, - метров 70 длиной и около 40 в ширину. Приход тоже "небольшой" - по 3-4 тысячи на каждую службу приходило, а на храмовые праздники - тысяч по 10-12. Яблоку негде упасть. Так я до службы крестил по десять человек и после службы столько же. Приходили креститься со всей улицы, а она тоже такая "небольшая" - километров на 15-20 в горы уходит. И всех надо окрестить, так же не отпустишь.
- Коль народ там верующий, наверное, среди них и нет такого безобразия, как здесь, чтобы вешались, пьянствовали, убивали друг друга.
- Такие случаи, действительно, очень редко бывают. Когда я служил, ни о чём таком точно не слышал. Но времена меняются, может, сейчас уже это и есть. Туда советская власть пришла только в октябре 44-го. До этих пор то венгры, то румыны, то чехи хозяйничали. Закарпатская область была поделена на несколько районов, каждый кому-то принадлежал. Но православная церковь не закрывалась.
- А как вы на Севере оказались? - спрашиваю батюшку и на случай, если ему не захочется вдаваться в подробности этого переезда, добавляю: - Господь призвал?
- Мы с владыкой Питиримом давно знакомы, - отвечает о. Николай. - Я в эти края с 1982 года наезжал. Здесь мой тесть служил, отец Стефан Попович, и многие земляки. У матушки моей брат здесь живёт. Когда я к ним в гости приезжал, тогда с владыкой Питиримом и познакомился. Он тогда ещё дьяконствовал. Потом мы сообщались, переписывались, и он пригласил нас сюда.
- Батюшка, и как вам здесь служится? Всё-таки здесь, наверное, больше неверующих, воспитание в семьях, как правило, безрелигиозное, поэтому, возможно, труднее общаться?
- Нет, здесь легче. Здесь люди ещё требуют гласа Господня, ждут, чтобы их просветили, у них есть духовная жажда. Здесь мне нравится.
По скромности своей отец Николай не стал мне рассказывать о своих жилищных неудобствах. Так получилось, что отдельного священнического дома в райцентре так до сих пор и нет. И батюшке пришлось мыкаться вместе с семейством: жили на квартирах у прихожан. Одно время поселился всей семьёй в гостиничном номере, за который вначале просили чуть больше двух тысяч за месяц, но потом стали требовать полную стоимость - почти двадцать тысяч рублей - и пришлось отказаться от таких услуг. Местная администрация выделила для семьи священника три комнаты в бывшей конторе ПМК, но они до сих пор оборудуются под нормальное жильё, и заехать туда пока что нет возможности. Батюшка сейчас "как нахлебник" (по его выражению) живёт на квартире одной прихожанки.
На расспросы о житейских трудностях он отвечает так: "Как говорят, птицы небесные не сеют и не жнут, а питаются. Так и нас Господь Сам пропитает. Меня владыка Агафангел утешал: "Батюшка, не переживай, ещё ни один священник не умер на приходе от голода. Люди всегда прокормят". И я голодным никогда не был, ещё и других постоянно кормил".
Батюшка рассказывает о своём небесном покровителе - святом Целителе Пантелеимоне, который не раз помогал ему в трудных жизненных ситуациях.
- У меня есть икона св. Пантелеимона, освящённая на гробе Господнем в Иерусалиме. Она мне досталась вместе с домом, который я купил у одной бабушки на Украине. Так вот, когда дети начинали болеть, матушка вставала среди ночи, молилась на эту иконку, и часто уже на другой день они были совершенно здоровы. Так что мы в нашей семье Пантелеимона Целителя очень почитаем.
- Один из ваших сыновей - Василий - иподьяконствует у владыки, учится на священника в Духовном училище. А остальные дети тоже пойдут по духовной линии?
- Пока что учатся, приобретают специальности. Недавно средний сын, Владимир, мне говорит: "Тату, я, наверное, тоже пойду к Васе. Здесь немножко подучусь и пойду по духовной линии". Он уже служил с владыкой две службы, и ему это очень понравилось. А младший пока ничего не говорит. Годика через два тоже начнёт определяться. С малых лет, как только они научились ходить, я их в храм брал на службу. С трёх лет мне кадило подавали, со свечой ходили. Когда Васе было восемь, у него кто-то спросил в шутку: "Вася, сколько лет у тебя служебный стаж?" - "У меня восемь". Надеюсь, и дальше Господь так управит, что останутся служить в Церкви.
* * *
Никольскому храму в Объячево нынче исполняется сто лет. В нём сейчас располагаются музыкальная школа и библиотека. В ознаменование этой даты 15 августа всем прилузским духовенством во главе с благочинным Иннокентием (Бенца) в старинном храме впервые после его закрытия был отслужен молебен, а в недавний приезд владыки Питирима, 29 августа, молебен служился уже архиерейским чином.- Вот только эти четыре иконы нам от старого храма и остались, - показывает батюшка мне на старинные иконы Николая Чудотворца, Илии Пророка, Прокопия Устюжского и на Нерукотворный образ Иисуса Христа и добавляет: - Может быть, иконы Илии Пророка и святителя Николая были престольные.
Напоминаю ему про особо почитаемый в Объячево старинный источник Николая Чудотворца, бьющий под горой в конце улицы, на которой раньше жили священнослужители. Несколько лет назад над ним была построена часовенка. Сейчас за водой к этому источнику едут со всей округи.
- В основном вода из источника помогает от глазных болезней, - говорит отец Николай. - Ею надо просто умываться.
- От других болезней тоже помогает, - вступает в разговор незаметно подошедшая прихожанка храма Ирина Парфёнова. - При мне из Сыктывкара приезжали на своей машине муж с женой за водой для своей родственницы, которая лежала в больнице. Одной моей знакомой стало очень плохо: сильно заболели голова и сердце. Привезли её в больницу, врачи не знали, что делать, потому что таблетки ей пить нельзя - была на первых месяцах беременности. На ночь она выпила стакан воды из источника, а на следующий день проснулась совершенно здоровой. У другой женщины дети простыли. Она привела их на источник на праздник Крещения. Им бы при простуде купаться в холодной воде не надо было, а они искупались и поправились.
Ирина рассказала мне свою историю, как она стала прихожанкой храма Сергия Радонежского, где сейчас не только поёт на клиросе, но ещё занимается с детьми, создав вместе с другой прихожанкой, Валентиной, при храме православный детский коллектив "Росток". С детьми они ставят спектакли к праздникам, выступают в больницах, других учреждениях.
- Два года назад я была в Троице-Сергиевой лавре, - рассказывает Ирина, - и вот вижу, как там какая-то девушка красит церковную оградку. Я иду и думаю: "Господи, вот бы и мне тоже возле церкви послужить, потрудиться во славу Божию!" А через год я уже в храме Сергия Радонежского пела в хоре и помогала батюшке. А ведь тогда я даже представить себе не могла, что всё так повернётся.
* * *
На следующее утро я вновь отправился в дом ветеранов продолжить разговор с Риммой Аврамовной Шулеповой. Родом она с Нижегородчины, из среды староверов. С детства молилась Богу, вот только жизнь у неё сложилась несладко. В шесть лет осталась сиротой, воспитывалась в голоде и холоде мачехой, которая отправляла её собирать милостыню, а отец не был защитой.- Что у вас с ногами-то случилось? - спрашиваю старушку. - Почему вы хромаете?
- А меня отец палкой стукнул, когда мне было 13 лет. С тех пор на бедре получилась травма. Потом за лежачей свекровью ухаживала. Видно, надорвалась, когда её поднимала, с тех пор ноги стали сильно болеть. А уже здесь, в доме ветеранов, за соседкой ухаживала два с половиной года. Напоить, накормить, к столу усадить, по десять раз на день под неё судно подложить, да убраться ночью - всё это очень тяжело. Из-за этого сейчас я сама стала неходячей. Инвалид третьей группы. Раньше в храм и молитвенный дом по два раза в день из деревни Кулиги ходила. Дождь не дождь, снег не снег - всё равно иду. 12 лет около подсвечника простояла. А сейчас и храм рядом, а дойти не могу. В том году раз была и в этом году собралась. Ладно, думаю, хоть пойду посмотрю ещё раз на иконы, на батюшек, на всех добрых людей-прихожан. Дай Бог здоровья нашему батюшко. Как ему ни позвонишь, он сразу же приходит исповедовать и причаститься даёт. В каждый пост я должна хотя бы раз исповедоваться и причаститься.
Оказалось, что Римма Аврамовна молится по-старославянски, научилась читать на этом древнем языке сама. У неё несколько толстых молитвословов и дореволюционных богослужебных книг. Каждый день начинается и заканчивается молитвой, молится она и на протяжении всего дня. Так долгий день проходит быстрей. Телевизор она не смотрит, да его у неё и нет. Только слушает радио да читает газеты, самая любимая из которых, признаётся она, "Вера".
- Когда вы пришли в церковь?
- Я Богу начала молиться ещё до школы, - вспоминает Римма Аврамовна. - Молилась так, как слышала от старушек. Потом на поминки стала ходить, запоминать, как они покойников "отпевают". К тому времени я многие молитвы уже знала. Потом сама стала "отпевать". Читала Псалтырь и кафизмы. Многих здесь, в Объячево, проводила. А в 1995 году, как храм у нас открылся, батюшко Вадим мне запретил.
- Получается, что вы за четверть века полсела перехоронили?
- У меня на родине в Нижегородской области совсем другие обычаи. Тех, кто своей смертью умер, никогда не похоронят рядом с самоубийцей. Руки на себя наложивших не на кладбище, а за церковной оградой хоронят. А здесь всех - рядком. У нас, когда на могилку идут поминать, никаких продуктов и водки не берут, только молиться приходят. Потом дома трое суток молятся. А здесь с первого дня, ещё покойник в морге лежит, уже пьют, гуляют, веселятся. Из старинных обычаев остался только один: на сороковой день снаряжают человека, провожают его вместо покойника до кладбища.
* * *
Детей у Риммы Аврамовны так и не появилось. Из родственников - только сводные братья и сёстры, что остались на Нижегородчине, да приёмные дети от мужа. Но на старости лет, после кончины мужа, она никому оказалась не нужна, кроме прихожан храма, которые иногда её навещают. Вот и в это утро в гости к ней пришла её лучшая подруга Эмилия Семёновна Лобанова. Вместе они много потрудились для храма. Эмилия Семёновна и сейчас поёт в церковном хоре. Несмотря на преклонный возраст, она очень деятельная женщина. Потеряла двоих мужей, которые умерли, оставив ей пятерых детей. Все они давно уже взрослые, живут своей жизнью. У неё шестеро внуков, две внучки, одна правнучка. Но живёт она одна в своём доме.Рассказывая о своём приходе к Богу, Эмилия Семёновна вспомнила добрых старушек-монашек, которые в советское время жили в деревне Рай. Храмов тогда не было, и четыре старушки за сотню вёрст ходили пешком на богомолье в церковь города Лальска.
- Старушки эти были очень благочестивыми девицами, - рассказывает она. - Одну звали тётей Аней. Через неё я и пришла к Богу. Мне было тогда 18 лет, я работала воспитательницей в садике в деревне Поруб. И мне как-то сказали, что в Раю живёт монашка. Мне стало интересно, и вот я как-то после работы пришла к ней домой. Стучусь в дверь, спрашиваю:
- Тётя Аня, можно к вам?
А в ответ слышу такой ласковый голос:
- Можно, можно, проходите, садитесь, пожалуйста.
- Тётя Аня, у вас, говорят, есть какие-то молитвы?
- Есть, есть.
- Почитайте мне, пожалуйста, молитву.
Она прочитала молитву, и мне так хорошо стало на душе.
- Тётя Аня, можно к вам ещё прийти?
- Приходите, приходите, хоть каждый день приходите.
И я после работы к ней стала забегать. Приду, поговорю с ней, она мне молитвы почитает, и я как на крыльях лечу домой.
- Когда у нас в Объячево молитвенный дом открылся, - дальше рассказывает Эмилия Семёновна, - первый раз я пришла в него на Благовещенье. И мне так стало плохо, что ушла со службы домой. Думала, упаду по дороге. Потом полгода не ходила. И вот как-то прихожанка Таня, она в школьной столовой поваром работает, спрашивает меня: "А что ты не стала ходить в церковь?" "Да я не грешная, - отвечаю ей. - Не ругаюсь, никому зла не делаю". "А это ты делала? - говорит Таня. - А это?.." И начала перечислять мне мои согрешения. Нашла даже смертные грехи. После того как она меня так вразумила, я задумалась о том, какая же я на самом деле грешница, и пошла в церковь каяться.
Так я стала ходить в церковь. А потом мне захотелось петь в церковном хоре. Батюшка меня благословил, но у меня ничего сперва не выходило. Поэтому я много плакала. Но со временем стало помаленьку получаться, так до сих пор и пою в хоре.
- А дети-то с внуками у вас верующие, в храм ходят?
- Что ты, Женя! - взмахивает руками старушка. - Никто не ходит: ни дети, ни внуки, ни снохи, ни зятья. Говорят: "Мама, пока ты за нас молись, а мы потом будем молиться". Вот я за всех и молюсь. Ещё возмущаются, что я их тяну в храм, но мне так хочется, чтобы они стали воцерковлёнными.
* * *
Вот такой увидел я жизнь обычного сельского прихода на юге Коми республики: старики молятся, молодые заняты своими делами за оградой, церковь грустно смотрит на тихие воды Лузы с высокого холма, а возле храма благоухают цветники.http://www.rusvera.mrezha.ru/595/5.htm
