В последние десятилетия религиозная тематика все активнее вторгается в ту сферу, из которой раньше активно вытеснялась, - в сферу фантастики. Этот жанр породила научно-техническая революция XIX века, когда писателей и читателей вдохновляли эпопеи о полетах на Луну, путешествиях к центру Земли или революциях на Марсе. В фантастических романах не оставалось места для Бога - их герои могли справиться с любой проблемой своими силами, в крайнем случае - при помощи дружественных инопланетян. Мир будущего рисовался в самых светлых тонах: всеобщая свобода, равенство и братство, отсутствие войн и болезней. И, как полагали мэтры жанра, наступить это светлое будущее должно было совсем скоро.
До середины XX века фантастика была одним из доминирующих жанров художественной литературы, по популярности сравнявшись с детективами и женскими романами. Главными читателями фантастики всегда были школьники и студенты, поэтому этот жанр стал мощным инструментом пропаганды как в социалистических, так и в капиталистических странах. Миллионы детей были воспитаны на книгах Жюля Верна, Герберта Уэллса, Артура Конан Дойла, Алексея Толстого, Ивана Ефремова и Александра Беляева. И это воспитание было сугубо материалистическим - не зря Айзек Азимов говорил, что фантастику пишут атеисты.
Ситуация стала меняться с середины 50-х годов, когда великий английский писатель Джон Рональд Роуэл Толкиен своей трилогией "Властелин колец" дал старт новому направлению фантастики, получившему название фэнтези. Конечно, книги этого жанра встречались и раньше - достаточно вспомнить серию Лаймена Фрэнка Баума о стране Оз или "Конана-варвара" Роберта Говарда, однако именно с книг Толкиена фэнтези выделилось в отдельный жанр и приобрело настоящую популярность.
Книги Толкиена очень религиозны - трилогии "Властелин колец" предшествует еще более масштабный "Сильмариллион", в котором описываются сотворение мира, отпадение Моргота-сатаны от Бога и войны, которые вели с ним ангелы, эльфы и люди. Хотя религия как организованная форма поклонения высшим силам у Толкиена не описывается (не считая упоминания о святилище Всевышнего - Эру на высочайшей горе Нуменора), существование Бога у жителей Средиземья сомнений не вызывает - ведь живы еще рожденные в раю эльфы, а беса-Саурона и ангела-Гендальфа можно узреть во плоти.
Триумфу "Властелина колец" сопутствовал триумф "Хроник Нарнии" Клайва Льюиса, признанных образцовой христианской сказкой для детей. В научной фантастике прорыв совершил американец Клиффорд Саймак, автор "Заповедника гоблинов" и "Города", книгам которого в СССР даже меняли названия из-за явных отсылок к Библии. К жанру фантастики обращался и знаменитый остроумец Гилберт Честертон, написавший роман "Шар и крест". Именно благодаря этим людям религия стала возвращаться на страницы фантастических романов - и религия не только христианская. "Дюна" Фрэнка Херберта стала классическим примером мусульманской, хотя и совсем неортодоксальной, фантастики. Американские фантасты Гарри Тертлдав и Майкл Муркок активно использовали в своих книгах иудейские мотивы, немало книг ставят во главу угла буддийские, индуистские, зороастрийские ценности.
Грань между научной фантастикой и фэнтези быстро размывалась, и с появлением в 80-х годах игровой вселенной "Молота войны" (Warhammer 40.000) исчезла совсем. Эльфы и орки вышли в космос и сменили луки и топоры на танки и гранатометы, рыцари обзавелись энергетическими мечами, а магия легко ужилась с гиперпространственными звездолетами. В придуманном английскими игроделами мире за осеняемый двуглавым орлом Империум воюют и стометровые человекообразные роботы, и гренадеры с дробовиками, и дикари с дубинами - просто высокотехнологичного оружия на всех не хватает. При этом "Молот войны" считается самым "религиозным" из всех вымышленных миров - его главными положительными героями являются космодесантники и Сестры Битвы, боевые монахи и монахини, которые большую часть своего времени проводят в посте и молитве.
Между тем фантастика стран соцлагеря развивалась в строго заданном направлении, и модные нововведения до поры до времени обходили ее стороной. В далеком и не очень будущем торжествовал коммунизм, в мирах Полдня, Великого Кольца и Алисы Селезневой жили здоровые, политические грамотные и лишенные предрассудков люди. Религии в этих утопических мирах присутствовали лишь в виде диких языческих культов или жестокой инквизиции далеких планет, в крайнем случае - как у Станислава Лема в "Дневниках Йона Тихого" - были представлены незадачливыми католическими миссионерами, пытавшимися растолковать негуманоидным жителям вулканических планет, что такое ад.
И все-таки полностью избежать серьезного разговора на религиозную тематику не удавалось. Чаще всех обращались к ней братья Стругацкие, написавшие как нарочито антихристианский роман "Отягощенные злом, или Сорок лет спустя", так и "Пикник на обочине", по которому затем был снят изобилующий евангельскими цитатами и доброжелательно принятый православными "Сталкер".
Со временем из российских авторов, активно использующих религию в своих произведениях, выделились различные группы, среди которых можно отметить "имперских" фантастов, в произведениях которых православная цивилизация торжествует не только на Земле, но и в космосе (цикл "Завтра война" Александра Зорича, "Конкистадор" Дмитрия Володихина, "Звездный табор, серебряный клинок" Виктора Бурцева) и православных фантастов, специализирующихся на социальных вопросах ("Зиккурат" Юрия Максимова, "Последнее звено" и "Чужеземец" Виталия Каплана).
Все более востребованным оказывается воспроизведение парадоксальных с богословской точки зрения ситуаций. Вопрос о реальности инопланетян всерьез обсуждается не только фантастами и уфологами, но и представителями Римско-Католической Церкви. Во всяком случае, главный астроном Ватикана, священник-иезуит Хосе Габриэль Фунес заявил, что вера в инопланетян не противоречит Библии, отметив вероятность наличия во Вселенной иных разумных форм жизни. Православные богословы с ним, правда, не согласились.
Сейчас фантастика несколько утратила свои позиции воспитательной литературы для молодежи, будучи потеснена компьютерными играми. Трудно не согласиться с мнением Дмитрия Goblina Пучкова, что нынешние дети проходят первую компьютерную игру до того, как прочитывают первую книжку. Другое дело, что немалая часть этих игр основана на научно-фантастических и фэнтезийных книгах, в которых сценаристы стрелялок, стратегий и квестов черпают свое вдохновение.
По мнению многих литературоведов, главной проблемой новой фантастики и компьютерных игр становится поточность их производства, которая не только резко ухудшает качество, но и создает проблему "привлекательного зла". Как выяснилось, нарисовать образ харизматичного и обаятельного злодея намного проще, чем выписать правдоподобного и нескучного ревнителя добра. На практике же книги и игры заполонили благородные вампиры и зомби, честные разбойники и наемные убийцы, обаятельные демоны и некроманты. Видимо, эта проблема на ближайшие годы и станет главной для фантастики всех жанров.
http://religion.ng.ru/printed/221945
