Несколько событий, происшедших в последние недели в Республике Ингушетия, привлекли к этому небольшому российскому региону всеобщее внимание. До установления стабильности на российском Северном Кавказе еще очень далеко, и за внешним информационным фасадом показного благополучия скрываются крайне неблагоприятные тенденции.
Некоторые обозреватели уже сравнивают нынешнюю Ингушетию с докадыровской Чечней и с Кабардино-Балкарией 2005 года. Тогда, напомним, кульминацией террористической активности стало нападение крупной банды боевиков на столицу республики Нальчик. Можно считать это преувеличением и злопыхательством, однако факт остается фактом: в крупных городах Ингушетии, таких, как Малгобек и Карабулак, столкновения принимают характер локальных боевых действий.
Причем в Малгобеке, согласно поступающей информации, боевики установили на дороге, ведущей к части внутренних войск, временный блок-пост.
В ходе состоявшегося в Хабаровске заседания Национального антитеррористического комитета глава ФСБ Николай Патрушев признал, что Северный Кавказ по-прежнему является очагом экстремизма и терроризма. Он отметил, что "для стабилизации обстановки на Кавказе и юге страны мы должны полнее задействовать силы и средства, которые у нас имеются".
До последнего времени как руководство Республики Ингушетия, так и представители федеральных структур утверждали, что и ситуация на Северном Кавказе в целом и криминогенная обстановка в Ингушетии в частности, ничем не выделяются на общем фоне. Однако практически ежедневные сообщения о подрывах фугасов, перестрелках, нападениях на дислоцированные в республике воинские части и блок-посты, убийствах мирных жителей республики (большей частью - русскоязычных) мало располагают к благодушию. На днях министр внутренних дел России Р. Нургалиев заявил, что увеличения группировки МВД в Ингушетии не планируется, однако в целях скорейшего раскрытия резонансных преступлений и общей стабилизации обстановки в республику были направлены наиболее профессиональные сотрудники министерства во главе с руководителем департамента уголовного розыска МВД.
Судя по всему, работы у них будет немало. 7 сентября в Ингушетии была застрелена главный врач центра переливания крови Наталья Мударова. До нее были убиты учительница Людмила Терехина и ее дети, а также семья Веры Драганчук. И это - далеко не полный список жертв. Всего же за период с июля по август в республике произошло около сорока терактов, что послужило поводом для введения в Ингушетию в августе дополнительного контингента внутренних войск. Это признал и Мурат Зязиков, отметив, что "...мероприятие направлено на то, чтобы совместно с правоохранительными органами региона вести более нацеленную борьбу с преступниками и расследовать имеющиеся там преступления, которые не раскрыты".
Жертвами преступлений, направленных против гражданского населения, становятся преимущественно этнические русские, что может свидетельствовать о том, что кто-то очень стремится к дальнейшему обострению межнациональных отношений в республике и дальнейшему ее превращению в моноэтническое образование.
За период с 1989 по 2002 год численность русских в республике уменьшилась с 10% до 1%. Принятая в 2004 году республиканская программа по возвращению русскоязычного населения имеет более чем скромные результаты (тем более заместитель главы администрации Сунженского района Галина Губина, как раз и занимавшаяся этим вопросом, также была убита в результате теракта в 2006 году).
Вместе с тем, выдавливание русского населения вряд ли осуществляется само по себе и является скорее средством для решения иных задач, а именно - для усиления конфликтного потенциала в отношениях между властями Ингушетии и федеральным центром. Конечной целью здесь может быть отставка Мурата Зязикова, как лидера, не способного взять под контроль криминогенную ситуацию в республике. "Между теми, кто недоволен президентом республики Муратом Зязиковым, и теми, кем движут религиозные принципы, есть если не договоренность, то понимание", - утверждает Григорий Шведов, редактор сайта "Кавказский узел". Иными словами, речь идет о смычке политических оппонентов нынешнего ингушского лидера с исламскими радикалами, что представляет собой достаточно серьезную силу. Косвенно это подтвердил и полпред президента России в Южном федеральном округе Дмитрий Козак, отвечая на вопрос о причинах обострения ситуации в Ингушетии: "Никогда никаких кадровых изменений под давлением не будет, и пусть никто не надеется, тем более действуя такими зверскими способами". "Мы будем делать все для того, чтобы этих нелюдей достать из-под земли и наказать. Это наша твердая позиция".
Однако истинные причины происходящего, представляется, гораздо более глубоки и не сводятся к межличностным или межклановым разборкам.
Можно согласиться с руководителем правозащитного центра Всемирного русского народного собора, известным исследователем российского ислама Романом Силантьевым, уверенным в том, что русские на Северном Кавказе - "это фактор стабильности. Но сегодня русские уезжают практически из всех республик Северного Кавказа, за исключением Адыгеи и Северной Осетии. При этом надо понимать, что убийства русских в Ингушетии обострят ситуацию не только там, но и во всём регионе".
Существующие на Северном Кавказе проблемы связаны как с внутренними факторами, так и с внешними влиянием. К внутренним факторам можно отнести юридическую суверинизацию национальных субъектов Федерации, повлекшую за собой массовый исход русского и русскоязычного населения, экономическую нестабильность, общие для всего нашего государства социально-экономические проблемы, культурно-идеологический вакуум, который, как известно, обязательно кем-то заполняется.
Говоря о внешних воздействиях, не следует забывать, что многие государства объективно заинтересованы в дестабилизации внутриполитической ситуации на территории всей России либо в отдельных ее регионах, и Кавказ в силу своего пестрого этноконфессионального состава и клубка нерешенных проблем предоставляет в этом отношении немало "возможностей"... Не стоит забывать и о географии региона - российско-грузинская граница, проходящая по Большому Кавказскому хребту, остается во многих местах уязвимой, и недавняя ликвидация главы религиозно-экстремистского подполья Карачаево-Черкессии Рустама Ионова, который двигался именно с грузинской территории, лишь подтверждает сложность стоящей перед российскими военными и пограничниками задачи. Особенно если иметь в виду нынешний внешнеполитический курс официального Тбилиси и постоянное наращивание иностранного военного присутствия на территории нашего южного соседа.
По некоторым данным, на осень на Западе готовятся очередные громкие антироссийские акции, и нынешняя дестабилизация вкупе с нерешенным осетино-ингушским конфликтом может стать еще одним рычагом политико-дипломатического и информационно-пропагандистского давления на российские власти.
Остается надеяться, что ситуация в регионе находится под серьезным контролем со стороны российских властей, и в первую очередь - силовых структур, а принимаемые меры носят комплексный и системный характер. Ведь еще в конце прошлого года директор ФСБ России Н. Патрушев открыто заявил о том, что "...бандитское подполье активизировалось в соседних с Чечней регионах. Террористы перенесли акцент своей активности на территорию Ингушетии. За семь месяцев 2006 года на территории Ингушетии совершено 18 терактов, а на территории Северной Осетии - 11, что почти вдвое больше, чем за аналогичный период прошлого года". По данным российских спецслужб, озвученным тогда же главой ФСБ, на гидротехнических сооружениях Юга России планировались диверсионно-террористические акты. Среди наиболее вероятных объектов террористической атаки - Волгоградское водохранилище, Цимлянский гидроузел Ростовской области, объекты гидроэнергетики Дагестана и Саратовской области.
Думается, совершенно нельзя исключать, что руководство террористического подполья на Северном Кавказе в целях отвлечения внимания и переноса боевых действий на сопредельные территории, может решиться нанести удар где-нибудь на сопредельных территориях. В условиях стартовавшей предвыборной гонки это может иметь крайне негативные последствия для внутриполитической ситуации в стране. Именно поэтому крайне необходимы решительные и скоординированные между собой действия всех силовых структур для предотвращения возможной террористической угрозы не только на Северном Кавказе, но и за его пределами. Видимо, в ближайшем будущем не обойтись без размещения в Ингушетии, а возможно и в соседних республиках, дополнительных армейских подразделений. При этом в Москве, видимо, достаточно скептически относятся к идее каких-либо административно-территориальных перекроек и, в частности, к идее объединения Ингушетии и Чечни, в пользу которой неоднократно высказывался Рамзан Кадыров.
Однако мерами, принимаемыми в пожарном порядке, многочисленные проблемы российского Кавказа явно не решить. События в Ингушетии являются лучшим тому подтверждением. Отдельные районы интенсивной дерусификации являются не только индикаторами межэтнической напряженности, но и зоной возрастающих геополитических рисков. Несмотря на то, что укрепление российской государственности в последние годы принесло свои плоды и так просто взорвать регион невозможно, существующие проблемы вполне могут привести к тому, что территориальное единство нашей страны будет подвергаться все новым и новым испытаниям на прочность.
Недавно заместитель министра юстиции России Алу Алханов предложил "включить в перечень показателей для оценки эффективности деятельности органов исполнительной власти республик Северного Кавказа, а также ряда других республик РФ, в качестве основного - численность русских и русскоязычного населения, вернувшихся в места прежнего проживания". Политика по возвращению на Кавказ русского населения, в сочетании с необходимыми мерами по его экономическому возрождению, должна иметь общефедеральный характер. Иначе процесс вытеснения русского населения, сопровождаемый территориальной экспансией народов Северного Кавказа в соседние регионы, создаст качественно новую ситуацию на южных рубежах нашей страны.
http://stoletie.ru/geopolitic/070911140042.html
Некоторые обозреватели уже сравнивают нынешнюю Ингушетию с докадыровской Чечней и с Кабардино-Балкарией 2005 года. Тогда, напомним, кульминацией террористической активности стало нападение крупной банды боевиков на столицу республики Нальчик. Можно считать это преувеличением и злопыхательством, однако факт остается фактом: в крупных городах Ингушетии, таких, как Малгобек и Карабулак, столкновения принимают характер локальных боевых действий.
Причем в Малгобеке, согласно поступающей информации, боевики установили на дороге, ведущей к части внутренних войск, временный блок-пост.
В ходе состоявшегося в Хабаровске заседания Национального антитеррористического комитета глава ФСБ Николай Патрушев признал, что Северный Кавказ по-прежнему является очагом экстремизма и терроризма. Он отметил, что "для стабилизации обстановки на Кавказе и юге страны мы должны полнее задействовать силы и средства, которые у нас имеются".
До последнего времени как руководство Республики Ингушетия, так и представители федеральных структур утверждали, что и ситуация на Северном Кавказе в целом и криминогенная обстановка в Ингушетии в частности, ничем не выделяются на общем фоне. Однако практически ежедневные сообщения о подрывах фугасов, перестрелках, нападениях на дислоцированные в республике воинские части и блок-посты, убийствах мирных жителей республики (большей частью - русскоязычных) мало располагают к благодушию. На днях министр внутренних дел России Р. Нургалиев заявил, что увеличения группировки МВД в Ингушетии не планируется, однако в целях скорейшего раскрытия резонансных преступлений и общей стабилизации обстановки в республику были направлены наиболее профессиональные сотрудники министерства во главе с руководителем департамента уголовного розыска МВД.
Судя по всему, работы у них будет немало. 7 сентября в Ингушетии была застрелена главный врач центра переливания крови Наталья Мударова. До нее были убиты учительница Людмила Терехина и ее дети, а также семья Веры Драганчук. И это - далеко не полный список жертв. Всего же за период с июля по август в республике произошло около сорока терактов, что послужило поводом для введения в Ингушетию в августе дополнительного контингента внутренних войск. Это признал и Мурат Зязиков, отметив, что "...мероприятие направлено на то, чтобы совместно с правоохранительными органами региона вести более нацеленную борьбу с преступниками и расследовать имеющиеся там преступления, которые не раскрыты".
Жертвами преступлений, направленных против гражданского населения, становятся преимущественно этнические русские, что может свидетельствовать о том, что кто-то очень стремится к дальнейшему обострению межнациональных отношений в республике и дальнейшему ее превращению в моноэтническое образование.
За период с 1989 по 2002 год численность русских в республике уменьшилась с 10% до 1%. Принятая в 2004 году республиканская программа по возвращению русскоязычного населения имеет более чем скромные результаты (тем более заместитель главы администрации Сунженского района Галина Губина, как раз и занимавшаяся этим вопросом, также была убита в результате теракта в 2006 году).
Вместе с тем, выдавливание русского населения вряд ли осуществляется само по себе и является скорее средством для решения иных задач, а именно - для усиления конфликтного потенциала в отношениях между властями Ингушетии и федеральным центром. Конечной целью здесь может быть отставка Мурата Зязикова, как лидера, не способного взять под контроль криминогенную ситуацию в республике. "Между теми, кто недоволен президентом республики Муратом Зязиковым, и теми, кем движут религиозные принципы, есть если не договоренность, то понимание", - утверждает Григорий Шведов, редактор сайта "Кавказский узел". Иными словами, речь идет о смычке политических оппонентов нынешнего ингушского лидера с исламскими радикалами, что представляет собой достаточно серьезную силу. Косвенно это подтвердил и полпред президента России в Южном федеральном округе Дмитрий Козак, отвечая на вопрос о причинах обострения ситуации в Ингушетии: "Никогда никаких кадровых изменений под давлением не будет, и пусть никто не надеется, тем более действуя такими зверскими способами". "Мы будем делать все для того, чтобы этих нелюдей достать из-под земли и наказать. Это наша твердая позиция".
Однако истинные причины происходящего, представляется, гораздо более глубоки и не сводятся к межличностным или межклановым разборкам.
Можно согласиться с руководителем правозащитного центра Всемирного русского народного собора, известным исследователем российского ислама Романом Силантьевым, уверенным в том, что русские на Северном Кавказе - "это фактор стабильности. Но сегодня русские уезжают практически из всех республик Северного Кавказа, за исключением Адыгеи и Северной Осетии. При этом надо понимать, что убийства русских в Ингушетии обострят ситуацию не только там, но и во всём регионе".
Существующие на Северном Кавказе проблемы связаны как с внутренними факторами, так и с внешними влиянием. К внутренним факторам можно отнести юридическую суверинизацию национальных субъектов Федерации, повлекшую за собой массовый исход русского и русскоязычного населения, экономическую нестабильность, общие для всего нашего государства социально-экономические проблемы, культурно-идеологический вакуум, который, как известно, обязательно кем-то заполняется.
Говоря о внешних воздействиях, не следует забывать, что многие государства объективно заинтересованы в дестабилизации внутриполитической ситуации на территории всей России либо в отдельных ее регионах, и Кавказ в силу своего пестрого этноконфессионального состава и клубка нерешенных проблем предоставляет в этом отношении немало "возможностей"... Не стоит забывать и о географии региона - российско-грузинская граница, проходящая по Большому Кавказскому хребту, остается во многих местах уязвимой, и недавняя ликвидация главы религиозно-экстремистского подполья Карачаево-Черкессии Рустама Ионова, который двигался именно с грузинской территории, лишь подтверждает сложность стоящей перед российскими военными и пограничниками задачи. Особенно если иметь в виду нынешний внешнеполитический курс официального Тбилиси и постоянное наращивание иностранного военного присутствия на территории нашего южного соседа.
По некоторым данным, на осень на Западе готовятся очередные громкие антироссийские акции, и нынешняя дестабилизация вкупе с нерешенным осетино-ингушским конфликтом может стать еще одним рычагом политико-дипломатического и информационно-пропагандистского давления на российские власти.
Остается надеяться, что ситуация в регионе находится под серьезным контролем со стороны российских властей, и в первую очередь - силовых структур, а принимаемые меры носят комплексный и системный характер. Ведь еще в конце прошлого года директор ФСБ России Н. Патрушев открыто заявил о том, что "...бандитское подполье активизировалось в соседних с Чечней регионах. Террористы перенесли акцент своей активности на территорию Ингушетии. За семь месяцев 2006 года на территории Ингушетии совершено 18 терактов, а на территории Северной Осетии - 11, что почти вдвое больше, чем за аналогичный период прошлого года". По данным российских спецслужб, озвученным тогда же главой ФСБ, на гидротехнических сооружениях Юга России планировались диверсионно-террористические акты. Среди наиболее вероятных объектов террористической атаки - Волгоградское водохранилище, Цимлянский гидроузел Ростовской области, объекты гидроэнергетики Дагестана и Саратовской области.
Думается, совершенно нельзя исключать, что руководство террористического подполья на Северном Кавказе в целях отвлечения внимания и переноса боевых действий на сопредельные территории, может решиться нанести удар где-нибудь на сопредельных территориях. В условиях стартовавшей предвыборной гонки это может иметь крайне негативные последствия для внутриполитической ситуации в стране. Именно поэтому крайне необходимы решительные и скоординированные между собой действия всех силовых структур для предотвращения возможной террористической угрозы не только на Северном Кавказе, но и за его пределами. Видимо, в ближайшем будущем не обойтись без размещения в Ингушетии, а возможно и в соседних республиках, дополнительных армейских подразделений. При этом в Москве, видимо, достаточно скептически относятся к идее каких-либо административно-территориальных перекроек и, в частности, к идее объединения Ингушетии и Чечни, в пользу которой неоднократно высказывался Рамзан Кадыров.
Однако мерами, принимаемыми в пожарном порядке, многочисленные проблемы российского Кавказа явно не решить. События в Ингушетии являются лучшим тому подтверждением. Отдельные районы интенсивной дерусификации являются не только индикаторами межэтнической напряженности, но и зоной возрастающих геополитических рисков. Несмотря на то, что укрепление российской государственности в последние годы принесло свои плоды и так просто взорвать регион невозможно, существующие проблемы вполне могут привести к тому, что территориальное единство нашей страны будет подвергаться все новым и новым испытаниям на прочность.
Недавно заместитель министра юстиции России Алу Алханов предложил "включить в перечень показателей для оценки эффективности деятельности органов исполнительной власти республик Северного Кавказа, а также ряда других республик РФ, в качестве основного - численность русских и русскоязычного населения, вернувшихся в места прежнего проживания". Политика по возвращению на Кавказ русского населения, в сочетании с необходимыми мерами по его экономическому возрождению, должна иметь общефедеральный характер. Иначе процесс вытеснения русского населения, сопровождаемый территориальной экспансией народов Северного Кавказа в соседние регионы, создаст качественно новую ситуацию на южных рубежах нашей страны.
http://stoletie.ru/geopolitic/070911140042.html
