1. Фазы преподавания истории после второй мировой войны
Изучение тем, связанных с историей национал-социализма, холокостом, второй мировой войной, а также битвой под Сталинградом почти всегда имеет политическую окраску. Фальк Пингель из института экспертизы учебной литературы Георга-Эккерта различает четыре фазы в освещении этой тематики в школьных учебниках
- В первую фазу, которая охватывает время от оккупации до образования ФРГ, на первый план выносились проблемы, имеющие отношение к уничтожению евреев в период второй мировой войны. Не менее остро на повестке дня стояли и вопросы об ответственности политиков в развязывании войны. Что касается образовательной сферы, то в послевоенный период наблюдается определенный отход от классической модели преподавания военной истории. Перед педагогами встала практическая задача: на примере случившегося привить подрастающему поколению отвращение к войне и воспитать будущих граждан в духе мира, демократии, национальной терпимости и взаимоуважения.
- Во второй фазе (от образования ФРГ до 60-х гг.) принципиальных изменений не произошло. Более того, война практически вообще выпала из школьного плана. Фактически "преподавание истории заканчивалось первой мировой войной или, в лучшем случае, Веймарской республики. Надо сказать, что учители истории (а это были преимущественно мужчины), за редким исключением, сами принимали непосредственное участие в войне и только в редких случаях абсолютно отрицательно относились к Третьему Рейху. (...) Преподаватели - причем не только на уроках истории - охотно делились с учениками воспоминаниями о войне (...). Они могли рассказывать о прошлом в нейтральных тонах, а могли выставлять себя жертвами системы, которая отправила их на бойню. То есть принципиального изменения системы координат в сфере преподавания истории не наблюдалось". Это представление о немецких солдатах как жертвах тоталитарной государственной машины до сегодняшнего дня пронизывает учебники истории и особенно ярко проявляется в описании битвы под Сталинградом.
- Появление неонацистских организаций и антисемитских настроений в период третьей фазы (60-70 гг.) стали причиной того, что проблемы, касающиеся деятельности национал-социалистов и военных преступлений стали интенсивно обсуждаться на уроках истории. Конечно, не следует переоценивать министерские приказы и спускаемые сверху учебные планы, поскольку министерские директивы совсем не обязательно оказывались реализованными в ходе учебного процесса. Однако мы все же можем констатировать, что центр тяжести в преподавании истории смещается в это время на изучение причин и характера второй мировой войны. Об этом, в частности, свидетельствует решение конференции, проведенной министерством культуры 20 апреля 1978 года на тему "Проблема преподавания истории национал-социализма в школе", которое обязывает учителей "давать подрастающему поколению обширные знания, особенно по истории нашего недавнего прошлого".
- Так или иначе, но только в пятой фазе (80-е гг.) объективное рассмотрение национал-социализма стало неотъемлемой частью учебного процесса. Только в это время стали открыто говорить о военных преступлениях, страданиях безвинно погибших людей и т.д. Результаты этого обнаружились уже очень скоро. Молодежь 90-х гг. в гораздо большей степени, чем предыдущее поколение школьников связывают национал-социализм с войной и террором. Они ассоциируют с национал-социализмом такие понятия как "война и бессмысленное уничтожение", в то время как в 50-е и 60-е годы среди немцев, пытавшихся найти оправдание своему сотрудничеству с системой, с национал-социализмом были связаны такие стереотипы как "работа для всех" или "уверенность и порядок".
Для рецепции национал-социализма и второй мировой войны в образовательной политике ФРГ особое значение имеет восприятие "Плана Барбароссы" как войны на уничтожение. Долгое время само понятие "война на уничтожение" равно как и другие острые темы, связанные с национал-социализмом, были табуированы. Ганс Генрих Нольте, в своем сравнительном анализе преподавания "Плана Барбароссы" и "Великой Отечественной войны", который он проводил на основе содержания появившихся в 80-е годы в ФРГ и СССР, делает следующий вывод: в советских учебниках особый акцент делался на геноциде славян, которые в годы Великой Отечественной войны пали жертвами оккупантов или были угнаны в рабство. Об уничтожении евреев там не было ни слова. В немецких учебниках обращает на себя внимание сужение проблемы национал-социализма и второй мировой войны. Последняя сведена почти исключительно к плану Барбароссы. О том, что эта война стала подлинной катастрофой для соседних государств и особенно для Советского Союза практически не говорится. Это, впрочем, не относится к школьным учебникам в ГДР, в которых "План Барбароссы" назван войной на уничтожение, развязанной немецким вермахтом".
В своем исследовании "экспертиза школьных учебников", которое базируется на моей более ранней работе 1986 года, я показал, как постепенно в 70-е годы в учебной литературе ФРГ усиливается отношение к восточной кампании как к завоевательной войне, направленной на тотальное уничтожение врага. Эта тенденция продолжилась и в 90-е годы. Это, в частности, было продемонстрировано в 1999 году на выставке, организованной институтом экспертизы учебной литературы Георга Эккерта под названием "Вторая мировая война в немецких школьных учебниках с 50-х годов по настоящее время. Завоевательная война против Советского Союза". Во всех учебниках затрагивались политические, экономические и, в первую очередь, расовые и идеологические мотивы, имевшие непосредственное отношение к характеру и ходу второй мировой войны. С другой стороны, многие негативные стороны войны, связанные с уничтожением целых народов, занимали в учебниках буквально несколько абзацев, а о роле вермахта и деятельности бригад-СС практически ничего не говорилось. Такое сужение проблематики не может не обращать на себя внимания. Об этом критически писал в 1984 году Ганс-Генрих Нольт, который, по его мнению, понял, в чем состоит основное препятствие в освещении второй мировой войны как войны на уничтожение. "В конечном итоге, - писал Нольт, - в немецких школьных учебниках национал-социализм представлен скорее как некий рок для немецкого народа, чем как катастрофа для соседних государств". Это высказывание, впрочем, относится не ко всему процессу школьного образования, а только к Sekundarstufe II. Здесь темы, связанные с национал-социализмом, изучаются на начальных курсах, а вторая мировая война и в том числе война против СССР может рассматриваться в рамках какой-то более широкой темы, например, "проблемы развязывания войны".
Согласно Карлу Эрнсту Айсманну, что "анализ учебных планов позволяет проникнуть в историческое самосознание общества". Если верить этому тезису, изучение учебных планов, охватывающий события второй мировой войны, и, в частности, Битвы под Сталинградом, наводит на следующие мысли: немецкая история послевоенного периода полностью вытеснила эту историческую вину. Ученики получают довольно поверхностные знания о Сталинградской битве, ее причинах, характере и последствиях. Учебные планы во в подавляющем большинстве федеральных земель отводят на изучение всего периода второй мировой войны восемь-десять часов. То есть это означает, что учитель, который четко следует плану, имеет в своем распоряжении, в лучшем случае, только один час, чтобы рассказать о событиях Сталинграда. Не нужно быть педагогом, чтобы понять, какой пробел в знаниях о новейшей истории возникает у учащихся. Учитывая то, что Сталинград, если он вообще упоминается в учебном плане, фигурирует просто как один из терминов в общем списке, можно сказать, что изучение этого эпохального сражения второй мировой войны не входит в учебную цель. Слово "Сталинград" просто относится к понятийному ряду "поворот в военных действиях".
Впрочем, подобная аморфность учебных планов, даже не взирая на ограничения в часах, предоставляет учителям определенную самостоятельность в том, как преподносить ученикам историю похода в Россию и битвы под Сталинградом. Учителям не следует упускать возможность давать альтернативный взгляд на события под Сталинградом и вносить коррективы в общепринятую картину. Так, например, практически во всех учебниках господствуют представления о немецких солдатах как о героях или жертвах, но о них никогда не говорят как о преступниках. Этот же взгляд отражен во многих научно-популярных работах о войне, вред которых часто недооценивают. К ним, например, относится книга "План Барбаросса", написанная бывшим оберштурмбанфюрером и пресс-секретарем министра иностранных дел Риббентропа Карлом Шмидтом, который опубликовал свой труд под псевдонимом Пауль Карел. Эта книга, которая стала подлинным бестселлером и выдержала несколько переизданий, дает очень облагороженный образ вермахта. "План Барбаросса" наложил отпечаток и на отношение ко второй мировой войне. Согласно Карелу, это была честная, порядочная, даже дружелюбная война. Война, в которой немцы проявили себя настоящими героями, не совершившими ни единого военного преступления. В другой не менее популярной работе Сталинградской битве, изданной в 1992 году, Карел повторяет нацистский миф о честной и оправданной борьбе ("Они умерли, чтобы жила Германия"), и дает новый импульс ложному утверждению о том, что после Сталинграда исход войны был еще неясен. Причем последнему утверждению Карел придает статус едва ли не новейшего научного открытия. Автор выступает в своей книге как последовательный пропагандист, говоря о том, что война была попросту навязана Германии. При этом он ни разу не упоминает о военных преступлениях. А теперь мое личное замечание: ко мне на урок приходили школьники, прочитавшие книги Карела. Их просто распирала гордость за военную историю своей страны.
перевод Е.Мурзин
ПОБЕДА.RU
Изучение тем, связанных с историей национал-социализма, холокостом, второй мировой войной, а также битвой под Сталинградом почти всегда имеет политическую окраску. Фальк Пингель из института экспертизы учебной литературы Георга-Эккерта различает четыре фазы в освещении этой тематики в школьных учебниках
- В первую фазу, которая охватывает время от оккупации до образования ФРГ, на первый план выносились проблемы, имеющие отношение к уничтожению евреев в период второй мировой войны. Не менее остро на повестке дня стояли и вопросы об ответственности политиков в развязывании войны. Что касается образовательной сферы, то в послевоенный период наблюдается определенный отход от классической модели преподавания военной истории. Перед педагогами встала практическая задача: на примере случившегося привить подрастающему поколению отвращение к войне и воспитать будущих граждан в духе мира, демократии, национальной терпимости и взаимоуважения.
- Во второй фазе (от образования ФРГ до 60-х гг.) принципиальных изменений не произошло. Более того, война практически вообще выпала из школьного плана. Фактически "преподавание истории заканчивалось первой мировой войной или, в лучшем случае, Веймарской республики. Надо сказать, что учители истории (а это были преимущественно мужчины), за редким исключением, сами принимали непосредственное участие в войне и только в редких случаях абсолютно отрицательно относились к Третьему Рейху. (...) Преподаватели - причем не только на уроках истории - охотно делились с учениками воспоминаниями о войне (...). Они могли рассказывать о прошлом в нейтральных тонах, а могли выставлять себя жертвами системы, которая отправила их на бойню. То есть принципиального изменения системы координат в сфере преподавания истории не наблюдалось". Это представление о немецких солдатах как жертвах тоталитарной государственной машины до сегодняшнего дня пронизывает учебники истории и особенно ярко проявляется в описании битвы под Сталинградом.
- Появление неонацистских организаций и антисемитских настроений в период третьей фазы (60-70 гг.) стали причиной того, что проблемы, касающиеся деятельности национал-социалистов и военных преступлений стали интенсивно обсуждаться на уроках истории. Конечно, не следует переоценивать министерские приказы и спускаемые сверху учебные планы, поскольку министерские директивы совсем не обязательно оказывались реализованными в ходе учебного процесса. Однако мы все же можем констатировать, что центр тяжести в преподавании истории смещается в это время на изучение причин и характера второй мировой войны. Об этом, в частности, свидетельствует решение конференции, проведенной министерством культуры 20 апреля 1978 года на тему "Проблема преподавания истории национал-социализма в школе", которое обязывает учителей "давать подрастающему поколению обширные знания, особенно по истории нашего недавнего прошлого".
- Так или иначе, но только в пятой фазе (80-е гг.) объективное рассмотрение национал-социализма стало неотъемлемой частью учебного процесса. Только в это время стали открыто говорить о военных преступлениях, страданиях безвинно погибших людей и т.д. Результаты этого обнаружились уже очень скоро. Молодежь 90-х гг. в гораздо большей степени, чем предыдущее поколение школьников связывают национал-социализм с войной и террором. Они ассоциируют с национал-социализмом такие понятия как "война и бессмысленное уничтожение", в то время как в 50-е и 60-е годы среди немцев, пытавшихся найти оправдание своему сотрудничеству с системой, с национал-социализмом были связаны такие стереотипы как "работа для всех" или "уверенность и порядок".
2. План Барбароссы - анализ школьных учебников
Для рецепции национал-социализма и второй мировой войны в образовательной политике ФРГ особое значение имеет восприятие "Плана Барбароссы" как войны на уничтожение. Долгое время само понятие "война на уничтожение" равно как и другие острые темы, связанные с национал-социализмом, были табуированы. Ганс Генрих Нольте, в своем сравнительном анализе преподавания "Плана Барбароссы" и "Великой Отечественной войны", который он проводил на основе содержания появившихся в 80-е годы в ФРГ и СССР, делает следующий вывод: в советских учебниках особый акцент делался на геноциде славян, которые в годы Великой Отечественной войны пали жертвами оккупантов или были угнаны в рабство. Об уничтожении евреев там не было ни слова. В немецких учебниках обращает на себя внимание сужение проблемы национал-социализма и второй мировой войны. Последняя сведена почти исключительно к плану Барбароссы. О том, что эта война стала подлинной катастрофой для соседних государств и особенно для Советского Союза практически не говорится. Это, впрочем, не относится к школьным учебникам в ГДР, в которых "План Барбароссы" назван войной на уничтожение, развязанной немецким вермахтом".
В своем исследовании "экспертиза школьных учебников", которое базируется на моей более ранней работе 1986 года, я показал, как постепенно в 70-е годы в учебной литературе ФРГ усиливается отношение к восточной кампании как к завоевательной войне, направленной на тотальное уничтожение врага. Эта тенденция продолжилась и в 90-е годы. Это, в частности, было продемонстрировано в 1999 году на выставке, организованной институтом экспертизы учебной литературы Георга Эккерта под названием "Вторая мировая война в немецких школьных учебниках с 50-х годов по настоящее время. Завоевательная война против Советского Союза". Во всех учебниках затрагивались политические, экономические и, в первую очередь, расовые и идеологические мотивы, имевшие непосредственное отношение к характеру и ходу второй мировой войны. С другой стороны, многие негативные стороны войны, связанные с уничтожением целых народов, занимали в учебниках буквально несколько абзацев, а о роле вермахта и деятельности бригад-СС практически ничего не говорилось. Такое сужение проблематики не может не обращать на себя внимания. Об этом критически писал в 1984 году Ганс-Генрих Нольт, который, по его мнению, понял, в чем состоит основное препятствие в освещении второй мировой войны как войны на уничтожение. "В конечном итоге, - писал Нольт, - в немецких школьных учебниках национал-социализм представлен скорее как некий рок для немецкого народа, чем как катастрофа для соседних государств". Это высказывание, впрочем, относится не ко всему процессу школьного образования, а только к Sekundarstufe II. Здесь темы, связанные с национал-социализмом, изучаются на начальных курсах, а вторая мировая война и в том числе война против СССР может рассматриваться в рамках какой-то более широкой темы, например, "проблемы развязывания войны".
Согласно Карлу Эрнсту Айсманну, что "анализ учебных планов позволяет проникнуть в историческое самосознание общества". Если верить этому тезису, изучение учебных планов, охватывающий события второй мировой войны, и, в частности, Битвы под Сталинградом, наводит на следующие мысли: немецкая история послевоенного периода полностью вытеснила эту историческую вину. Ученики получают довольно поверхностные знания о Сталинградской битве, ее причинах, характере и последствиях. Учебные планы во в подавляющем большинстве федеральных земель отводят на изучение всего периода второй мировой войны восемь-десять часов. То есть это означает, что учитель, который четко следует плану, имеет в своем распоряжении, в лучшем случае, только один час, чтобы рассказать о событиях Сталинграда. Не нужно быть педагогом, чтобы понять, какой пробел в знаниях о новейшей истории возникает у учащихся. Учитывая то, что Сталинград, если он вообще упоминается в учебном плане, фигурирует просто как один из терминов в общем списке, можно сказать, что изучение этого эпохального сражения второй мировой войны не входит в учебную цель. Слово "Сталинград" просто относится к понятийному ряду "поворот в военных действиях".
Впрочем, подобная аморфность учебных планов, даже не взирая на ограничения в часах, предоставляет учителям определенную самостоятельность в том, как преподносить ученикам историю похода в Россию и битвы под Сталинградом. Учителям не следует упускать возможность давать альтернативный взгляд на события под Сталинградом и вносить коррективы в общепринятую картину. Так, например, практически во всех учебниках господствуют представления о немецких солдатах как о героях или жертвах, но о них никогда не говорят как о преступниках. Этот же взгляд отражен во многих научно-популярных работах о войне, вред которых часто недооценивают. К ним, например, относится книга "План Барбаросса", написанная бывшим оберштурмбанфюрером и пресс-секретарем министра иностранных дел Риббентропа Карлом Шмидтом, который опубликовал свой труд под псевдонимом Пауль Карел. Эта книга, которая стала подлинным бестселлером и выдержала несколько переизданий, дает очень облагороженный образ вермахта. "План Барбаросса" наложил отпечаток и на отношение ко второй мировой войне. Согласно Карелу, это была честная, порядочная, даже дружелюбная война. Война, в которой немцы проявили себя настоящими героями, не совершившими ни единого военного преступления. В другой не менее популярной работе Сталинградской битве, изданной в 1992 году, Карел повторяет нацистский миф о честной и оправданной борьбе ("Они умерли, чтобы жила Германия"), и дает новый импульс ложному утверждению о том, что после Сталинграда исход войны был еще неясен. Причем последнему утверждению Карел придает статус едва ли не новейшего научного открытия. Автор выступает в своей книге как последовательный пропагандист, говоря о том, что война была попросту навязана Германии. При этом он ни разу не упоминает о военных преступлениях. А теперь мое личное замечание: ко мне на урок приходили школьники, прочитавшие книги Карела. Их просто распирала гордость за военную историю своей страны.
перевод Е.Мурзин
ПОБЕДА.RU
.jpg)
