Вистории русской иконописи, как и в отечественной культуре, Феофан Грек занимает особое, не до конца еще оцененное место. На исходе XIV столетия именно он стоял у начала возведения величественного храма русского искусства, а уже по его следам шли и Рублев, и Дионисий, и другие знаменитые мастера. По-разному они видели и чувствовали мир, по-разному воплощали его в иконах и фресках, но равно составили славу и силу российской культуры.
На Русь Феофан Грек приехал в конце семидесятых годов XIV века. Его друг и биограф Епифаний Премудрый, вспоминая о Феофане, отметил, что до этого он работал в Константинополе, в Халкидоне (город в Малой Азии, на азиатском побережье пролива Босфор), в крымской генуэзской колонии Кафе (современной Феодосии). Традиции византийского искусства, идейный пласт ромейской цивилизации переполняли этого, видимо, еще не старого мастера, покинувшего греческий мир и отъехавшего в далекую северную страну.
Феоф ан был всесторонне образованным человеком и, прежде всего, мыслителем, стремившимся языком живописи передать миру свое восприятие бытия. Это стремление и было привнесено им в русскую иконопись и стенопись.
Свои работы в северных землях Феофан начал в Великом Новгороде. В 1378 году жители Ильинской улицы этого города заказали греческому мастеру расписать церковь Спаса Преображения. Результат превзошел все ожидания, став первым триумфом Феофана на русской земле. Фрески, сделанные мастером в новгородской церкви Спаса на Ильине улице, в значительной части дошедшие до нас, показали неповторимую манеру духовной живописи.
В куполе храма Феофан изобразил Христа-Пантократора (Христа-Вседержителя, одного из канонических образов Спасителя), окруженного четырьмя шестикрылыми серафимами (на фото). В простенках были представлены фигуры библейских праотцев, а в камере на хорах пять столпников, знаменитая "Троица" Феофана, медальоны с изображениями фигур Иоанна Лествичника, Агафона, Акакия и Макария Египетского.
Следует особо выделить образ Христа-Пантократора - безжалостного судии, грозно взирающего на недостойный мир людской. Так величественно прозвучала философская концепция художника, основанная на византийском догмате всеобщей греховности, преступного удаления человека от Бога, влекущего неизбежное воздаяние за каждый, даже самый незначительный проступок.
Неповторима Феофанова "Троица" (на фото), за которой последуют аналогичные композиции Рублева и Симона Ушакова. Классический сюжет явления Господа в образе трех ангелов Аврааму. Но в нем отсутствует даже намек на умиротворенность. В изображении ангелов нет следа нежности и мягкости. Их дивные лица полны суровой отрешенности. Перед нами не предсказание радостного события (рождение Саррой долгожданного сына), а очередное напоминание о постоянном и неослабном небесном надзоре за грешным миром.
Фрески церкви Спаса на Ильине улице созданы на основе знания не только христианского канона, но и стоящих перед человеком нравственных проблем. В этих изображениях ясно ощущается собственное авторское мнение по важнейшим мировоззренческим позициям. Становится понятно, что оно выстрадано и свидетельствует о тревоге мастера о судьбах грешного человечества, стремлении напомнить людям о заповедях господних, необходимости жить в соответствии с божественной волей.
Современников поражала не только огромная прорицательная мощь великого живописца, его осененный божественным светом пафос, но и умение творить легко и свободно.
"Когда он все это изображал или писал, никто не видел, чтобы он когда-либо взирал на образцы, как это делают некоторые наши иконописцы, которые в недоумении постоянно в них всматриваются, глядя туда и сюда, и не столько пишут красками, сколько смотрят на образцы. - свидетельствовал современник Феофана. - Он же, казалось, руками пишет роспись, а сам беспрестанно ходит, беседует с приходящими и умом обдумывает высокое и мудрое, чувственными же очами разумными разумную видит доброту".
Фрески Спаса Преображения стали ценнейшим памятником монументального искусства Новгорода, они повлияли на творчество многих живописцев того времени. Наиболее близки к ним росписи церкви Федора Стратилата и утраченные во время войны фрески храма Успения на Волотовом поле, выполненные учениками Феофана, перенявшими многое из приемов своего учителя, но смягчившими противопоставление божественного и земного, грешного.
Закончив эти работы, Феофан перебрался в Нижний Новгород, где участвовал в росписи митрополичьего храма в Благовещенском монастыре. К этому периоду его деятельности относится икона, написанная кем-то из новых учеников Феофана, подражавшего его манере письма. Это изображение Ильи-пророка в пустыне, найденное в Нижегородском крае.
Есть, однако, косвенное свидетельство, что до этого прославленный мастер работал в Коломенской Успенской церкви, так как одна из написанных для этого храма икон - знаменитая Донская Богоматерь, несомненно связана с кругом учеников Феофана.
Первые точные сведения о пребывании Феофана в Москве относятся к 1395 году, когда он по приглашению вдовы Дмитрия Донского великой княгини Евдокии Дмитриевны вместе с Семеном Черным и учениками начал расписывать церковь Рождества Богородицы. Имя Феофана прогремело в русских пределах, с этого времени ни одна большая работа уже не обходилась без его участия.
В 1399 году после окончания росписи Рождественской церкви Феофанова дружина начала работать в Архангельском соборе, а в 1405 году - в Благовещенском. Вспоминая украсившие Архангельский собор фрески, Епифаний Премудрый отметил "шаровидно написанный град", в Благовещенском соборе Феофан изобразил родословную Иисуса Христа и написал сцены из Апокалипсиса. К сожалению, эти храмы были впоследствии выстроены заново, фрески не сохранились, но иконы работы Феофана Грека можно увидеть в иконостасе Благовещенского собора. Мастер написал три образа - Христа и обращающихся к нему с моленьями Пресвятой Богородицы и Иоанна Предтечи.
Известно, что Феофан был известен не только своими фресками и иконами, но и мастерством книжной миниатюры. Он был искусным рисовальщиком и по праву считается родоначальником московской школы художественного украшения рукописей.
Ряд исследователей полагает, что миниатюры одного из самых знаменитых рукописных памятников того времени - Евангелия боярина Федора Кошки (по времени изготовления оклада датированного 1392 годом) - выполнены в мастерской Феофана, при непосредственном его участии. В этом деле учеником и помощником его был Андрей Рублев, вослед старому мастеру украсившему другой рукописный шедевр того времени - Евангелие Хитрово.
У таланта Феофана Грека было множество почитателей. Но не менее привлекала сама личность художника. Открытый, разговорчивый, он любил работать на людях "в умственных беседах с ними". Феофан легко сходился с окружающими, но всегда держался с чувством большого достоинства, вызывая к себе почтительное, уважительное отношение.
За всю жизнь им было расписано около 40 храмов в Византии, в Новгороде Великом, в Нижнем Новгороде, в Москве и в других городах. Великий труд, результат которого могли в ту пору не без душевного трепета лицезреть и греки, и русские люди. Имя великого художника не исчезло вместе с ним, осталось в памяти потомков и после кончины Феофана, последовавшей, видимо, вскоре после 1405 года.
Можно с определенностью сказать, что когда в 1408 году Андрей Рублев и Данила Черный начали расписывать Успенский собор во Владимире, старого мастера уже не было в живых. Иначе такое большое дело не могло бы обойтись без его участия.
Значение Феофана Грека для русской культуры хорошо понимали уже его современники. "Преславный мудрок (мудрец)", "философ зело хитрый", "книг изограф нарочитый", "живописец изящный во иконописцех" (среди иконописцев отменный живописец) - так, вспоминая, писал о нем Епифаний Премудрый. Все дошедшие до нас работы Феофана Грека - сокровище, за сохранность которого мы в ответе и перед памятью великого мастера, и перед потомками.
http://stoletie.ru/zodchiy/061110142944.html
Триумф
Итак, первый из этого ряда - Феофан Грек. Как видно уже из его прозвища, по происхождению он не был русским, но стал им, сумев, как никто другой в то время, понять многие сокровенные тайны славянской души. Все его творения - русские по духу. Далеко от Второго Рима (Константинополя) нашел Феофан свою вторую Родину, тепло и благодарно встретившую нового сына.На Русь Феофан Грек приехал в конце семидесятых годов XIV века. Его друг и биограф Епифаний Премудрый, вспоминая о Феофане, отметил, что до этого он работал в Константинополе, в Халкидоне (город в Малой Азии, на азиатском побережье пролива Босфор), в крымской генуэзской колонии Кафе (современной Феодосии). Традиции византийского искусства, идейный пласт ромейской цивилизации переполняли этого, видимо, еще не старого мастера, покинувшего греческий мир и отъехавшего в далекую северную страну.
Феоф ан был всесторонне образованным человеком и, прежде всего, мыслителем, стремившимся языком живописи передать миру свое восприятие бытия. Это стремление и было привнесено им в русскую иконопись и стенопись.
Свои работы в северных землях Феофан начал в Великом Новгороде. В 1378 году жители Ильинской улицы этого города заказали греческому мастеру расписать церковь Спаса Преображения. Результат превзошел все ожидания, став первым триумфом Феофана на русской земле. Фрески, сделанные мастером в новгородской церкви Спаса на Ильине улице, в значительной части дошедшие до нас, показали неповторимую манеру духовной живописи.
В куполе храма Феофан изобразил Христа-Пантократора (Христа-Вседержителя, одного из канонических образов Спасителя), окруженного четырьмя шестикрылыми серафимами (на фото). В простенках были представлены фигуры библейских праотцев, а в камере на хорах пять столпников, знаменитая "Троица" Феофана, медальоны с изображениями фигур Иоанна Лествичника, Агафона, Акакия и Макария Египетского.
Следует особо выделить образ Христа-Пантократора - безжалостного судии, грозно взирающего на недостойный мир людской. Так величественно прозвучала философская концепция художника, основанная на византийском догмате всеобщей греховности, преступного удаления человека от Бога, влекущего неизбежное воздаяние за каждый, даже самый незначительный проступок.
Неповторима Феофанова "Троица" (на фото), за которой последуют аналогичные композиции Рублева и Симона Ушакова. Классический сюжет явления Господа в образе трех ангелов Аврааму. Но в нем отсутствует даже намек на умиротворенность. В изображении ангелов нет следа нежности и мягкости. Их дивные лица полны суровой отрешенности. Перед нами не предсказание радостного события (рождение Саррой долгожданного сына), а очередное напоминание о постоянном и неослабном небесном надзоре за грешным миром.
Фрески церкви Спаса на Ильине улице созданы на основе знания не только христианского канона, но и стоящих перед человеком нравственных проблем. В этих изображениях ясно ощущается собственное авторское мнение по важнейшим мировоззренческим позициям. Становится понятно, что оно выстрадано и свидетельствует о тревоге мастера о судьбах грешного человечества, стремлении напомнить людям о заповедях господних, необходимости жить в соответствии с божественной волей.
Современников поражала не только огромная прорицательная мощь великого живописца, его осененный божественным светом пафос, но и умение творить легко и свободно.
"Когда он все это изображал или писал, никто не видел, чтобы он когда-либо взирал на образцы, как это делают некоторые наши иконописцы, которые в недоумении постоянно в них всматриваются, глядя туда и сюда, и не столько пишут красками, сколько смотрят на образцы. - свидетельствовал современник Феофана. - Он же, казалось, руками пишет роспись, а сам беспрестанно ходит, беседует с приходящими и умом обдумывает высокое и мудрое, чувственными же очами разумными разумную видит доброту".
Фрески Спаса Преображения стали ценнейшим памятником монументального искусства Новгорода, они повлияли на творчество многих живописцев того времени. Наиболее близки к ним росписи церкви Федора Стратилата и утраченные во время войны фрески храма Успения на Волотовом поле, выполненные учениками Феофана, перенявшими многое из приемов своего учителя, но смягчившими противопоставление божественного и земного, грешного.
Закончив эти работы, Феофан перебрался в Нижний Новгород, где участвовал в росписи митрополичьего храма в Благовещенском монастыре. К этому периоду его деятельности относится икона, написанная кем-то из новых учеников Феофана, подражавшего его манере письма. Это изображение Ильи-пророка в пустыне, найденное в Нижегородском крае.
Есть, однако, косвенное свидетельство, что до этого прославленный мастер работал в Коломенской Успенской церкви, так как одна из написанных для этого храма икон - знаменитая Донская Богоматерь, несомненно связана с кругом учеников Феофана.
Слава
Вскоре Феофан Грек переехал в Москву. Причиной тому стали трагические события, произошедшие в 1382 году. Город был разорен ордой Тохтамыша и надо было восстанавливать, вновь расписывать разграбленные и выжженные врагом храмы. Видимо тогда же, по приглашению серпуховского князя Владимира Андреевича Храброго, Феофан украсил его новый московский терем фресковой панорамой Москвы. Похожие картины были написаны им и во дворце великого князя Василия I Дмитриевича.Первые точные сведения о пребывании Феофана в Москве относятся к 1395 году, когда он по приглашению вдовы Дмитрия Донского великой княгини Евдокии Дмитриевны вместе с Семеном Черным и учениками начал расписывать церковь Рождества Богородицы. Имя Феофана прогремело в русских пределах, с этого времени ни одна большая работа уже не обходилась без его участия.
В 1399 году после окончания росписи Рождественской церкви Феофанова дружина начала работать в Архангельском соборе, а в 1405 году - в Благовещенском. Вспоминая украсившие Архангельский собор фрески, Епифаний Премудрый отметил "шаровидно написанный град", в Благовещенском соборе Феофан изобразил родословную Иисуса Христа и написал сцены из Апокалипсиса. К сожалению, эти храмы были впоследствии выстроены заново, фрески не сохранились, но иконы работы Феофана Грека можно увидеть в иконостасе Благовещенского собора. Мастер написал три образа - Христа и обращающихся к нему с моленьями Пресвятой Богородицы и Иоанна Предтечи.
Известно, что Феофан был известен не только своими фресками и иконами, но и мастерством книжной миниатюры. Он был искусным рисовальщиком и по праву считается родоначальником московской школы художественного украшения рукописей.
Ряд исследователей полагает, что миниатюры одного из самых знаменитых рукописных памятников того времени - Евангелия боярина Федора Кошки (по времени изготовления оклада датированного 1392 годом) - выполнены в мастерской Феофана, при непосредственном его участии. В этом деле учеником и помощником его был Андрей Рублев, вослед старому мастеру украсившему другой рукописный шедевр того времени - Евангелие Хитрово.
У таланта Феофана Грека было множество почитателей. Но не менее привлекала сама личность художника. Открытый, разговорчивый, он любил работать на людях "в умственных беседах с ними". Феофан легко сходился с окружающими, но всегда держался с чувством большого достоинства, вызывая к себе почтительное, уважительное отношение.
За всю жизнь им было расписано около 40 храмов в Византии, в Новгороде Великом, в Нижнем Новгороде, в Москве и в других городах. Великий труд, результат которого могли в ту пору не без душевного трепета лицезреть и греки, и русские люди. Имя великого художника не исчезло вместе с ним, осталось в памяти потомков и после кончины Феофана, последовавшей, видимо, вскоре после 1405 года.
Можно с определенностью сказать, что когда в 1408 году Андрей Рублев и Данила Черный начали расписывать Успенский собор во Владимире, старого мастера уже не было в живых. Иначе такое большое дело не могло бы обойтись без его участия.
Значение Феофана Грека для русской культуры хорошо понимали уже его современники. "Преславный мудрок (мудрец)", "философ зело хитрый", "книг изограф нарочитый", "живописец изящный во иконописцех" (среди иконописцев отменный живописец) - так, вспоминая, писал о нем Епифаний Премудрый. Все дошедшие до нас работы Феофана Грека - сокровище, за сохранность которого мы в ответе и перед памятью великого мастера, и перед потомками.
http://stoletie.ru/zodchiy/061110142944.html
