Россия может предложить Китаю Балтийское море
На прошлой неделе состоялся визит Президента России Владимира Путина в Китай. Главной темой переговоров стал экспорт российской нефти. Несмотря на то, что компания "ЮКОС", собиравшаяся протянуть нефтепровод в эту страну, оказалась не в силах завершить благое начинание, Кремль обязался обеспечить Поднебесную топливом по железнодорожной ветке от будущего трубопровода в Находку. Взамен Пекин дал "добро" на вступление России в ВТО. Однако, как всегда на Востоке, главная проблема "ползает под ковром". Китай до поры до времени держит в загашнике вопрос об утраченных на Дальнем Востоке землях. По информации "РВ", один из возможных вариантов "асимметричного ответа" - обменять этот вопрос на китайские инвестиции в Калининградскую область.
Война - дорога извилистая
Такая, на первый взгляд, экзотичная идея - не плод праздных рассуждений каких-то маргиналов. Соответствующий доклад, подготовленный "Союзом военных китаеведов" и их штатскими коллегами, уже находится на высочайшем рассмотрении в Кремле. Обозревателю "РВ" удалось ознакомиться с этим секретным документом, среди авторов которого бывшие военные атташе в Пекине Василий Иванов и Василий Соловьев, военный советник при маршале Лю Бочене Владимир Борозденко, профессор кафедры стратегии Военной академии Генерального штаба РФ генерал-майор Владимир Сизов, Чрезвычайный и Полномочный Посланник Рашит Кудашев, переводивший сокровенные беседы Мао Цзэдуна, Чжоу Эньлая, Дэн Сяопина, профессор Юрий Галенович, собрание работ которого недавно издано в КНР для служебного пользования.
Один отставной офицер с семнадцатилетним опытом пребывания в Китае, имя которого мы не вправе называть, заявил на обсуждении доклада, что особенная символичность китайского мышления выражается в том, что жители Поднебесной пишут иероглифами, а не буквами. В переговорном процессе эта национальная черта, дескать, проявляется в том, что намек, а иногда и умолчание несет больше смысла, чем сказанное прямо. Прямо по существу дела китайцы, как правило, ничего и не говорят. Все важное обычно завернуто в пуховое одеяло "китайских церемоний". А стратегические дезинформация и маскировка выступают главным принципом обеспечения реализации политических устремлений.
По словам начальника кафедры геополитики Военного Университета Сергея Репко, вершиной военного искусства у китайцев выступает одоление противника без применения силы. Более того, война для них есть никогда не прекращающийся путь хитрости, а победа достигается не столько в военное время, сколько за десятки лет мирного строительства. В соответствии с этим принципом внешняя политика Китая подчинена тайной доктрине "три севера, четыре моря", принятой Военным Советом ЦК КПК в 1993 году.
Китай создавала древность
Согласно докладу "для служебного пользования", эта зашифрованная от понимания иностранцев доктрина гласит: Китай к 2019 году одолеет "три севера в пределах четырех морей", и тогда XXI век станет его эпохой. "Три севера" - это Северо-Атлантический альянс (НАТО), Россия (разделенный пополам север Евразии) и США (экс-Североамериканские Соединенные Штаты). По мнению специалистов, этот проект начался в 1959 году сразу после окончательного одоления Мао Цзэдуном всех представителей прежнего "коминтерновского" руководства.
Он замышлялся в три этапа, которые неукоснительно реализуются каждый в свой исторический черед. Первым был этап Мао Цзэдуна (1959 - 1979), проходивший под девизом "Освобождение и Возрождение". Его сменили этап Дэн Сяопина (1979 - 1989) и девиз "Модернизация и наращивание". Третьим стал этап Цзян Цзэминя (1989 - 2009) под девизом "Стабилизация и Выравнивание". И наконец, четвертое поколение руководителей должно к 2019 году закончить историческую задачу под девизом "Величие и Достоинство". Однако процессы глобализации поджимают сроки перехода к последнему, активному этапу проекта. Поэтому передача власти "императором" состоялась на пять лет раньше запланированного срока, в сентябре 2004 года, когда Ху Цзиньтао принял от Цзян Цзэминя пост Председателя Военного Совета ЦК КПК.
По словам Рашита Кудашева, Мао Цзэдун отлично знал историю и литературу древнего Китая, любил его героев: объединителя Китая императора Цинь Шихуана, государственного и военного деятеля древнего царства "Вэй" Цао Цао, героев классических романов. Учитывая символичность китайского мышления, нынешнюю политику можно уподобить схеме древнего романа "Троецарствие". На арене борьбы три царства: "Вэй" - коварный агрессор; "Шу" - приверженец мирного решения проблем и недоверчивый "У". Для китайцев сегодняшний мир - такой же, как в эпоху Троецарствия: "Вэй" - это США, "Шу" - Китай, "У" - Россия с Европой. Иначе говоря, если бы у России и Китая было взаимное доверие, они могли бы успешно противостоять США.
Граница сдвинута мановением руки
Впрочем, особой доверительностью отношения Москвы и Пекина не отличаются. И главное препятствие на этом пути - спорные территории на Дальнем Востоке. По словам профессора Андрея Девятова, "в истории отношений России и Китая были неравно-правные договоры. Первый из них ущемлял интересы России. Подписанный после падения крепости Албазин и пленения казаков договор устанавливал, что весь обширный район бассейнов рек Амур и Уссури является китайской территорией. Зато следующие - Айгунский договор 1858 года и Пекинский договор 1860 года - повернули ситуацию на 180 градусов. Тогда, пользуясь поражением Китая в "опиумных войнах", Россия не упустила возможность территориальной экспансии. Включившись в "аннексии и контрибуции", она присоединила к себе и Амурский, и Уссурийский края".
На карте, приложенной к Айгунскому договору, линия границы начиналась от южного берега озера Ханка и кончалась на юге у бухты Экспедиции. Изменение собственноручно внес генерал-губернатор Восточной Сибири граф Муравьев-Амурский, рассказавший в письме своему заместителю и кузену Корсакову: "Не хотелось бы захватывать лишнего, но, оказывается, необходимо. Когда я прибыл в Посьет, то нашел, что все пространство морского берега изобилует прекрасными заливами и гаванями, столь привлекательными для морской державы, что англичане (если бы все это оставалось китайским) все захватили бы. Поэтому рука сама провела границу до реки". Так линия границы резко вильнула в сторону и закончилась на реке Туманган, левый берег которой до этого принадлежал Китаю. Дипломатические неурядицы, вызванные неосторожностью графа, российскому послу генералу Игнатьеву удалось погасить, и Россия с 1860 года обрела 17 километров российско-корейской границы. А Китай, соответственно, остался без "законного" выхода в Японское море.
Однако в 1964 году Мао Цзэдун поднял вопрос о несправедливых договорах, заявив о территориальных претензиях к СССР на площадь 1,5 млн. кв. км. Впрочем, в 1969 году претензии были вроде бы сняты пограничной победой в противостоянии у острова Даманский на реке Уссури. В 1989 году Дэн Сяопин на переговорах с Михаилом Горбачевым, повторив тезис о "неравноправных договорах", предложил "закончить прошлое и открыть будущее". Ныне формальных претензий у Китая к России нет, но историческая обида осталась. В европейском сознании отсутствие формальных претензий снимает вопрос несправедливости. Но для символически мыслящего китайца "формальные претензии" (де-юре) и "справедливые требования" (де-факто) - самостоятельные вещи.
Китайцы в Калининграде
По мнению авторов доклада, перед Ху Цзиньтао стоят три главные задачи: вернуть Тайвань, обеспечить безоговорочный суверенитет над Тибетом и Синьцзяном (Восточным Туркестаном), перенести границу в российское Приморье и Приамурье, Внешнюю Монголию, Западный Туркестан (Среднюю Азию). Что касается Приморья, то еще Дэн Сяопин, инспектируя район реки Туманган, завещал приемникам вернуть историческую справедливость: "Северо-Восточный Китай должен выйти к Японскому морю". При Цзян Цзэмине там началось строительство современной транспортной инфраструктуры с огромным запасом пропускной способности. В 2003 году Ху Цзиньтао поставил задачу превратить Северо-Восточный Китай во "второй локомотив роста китайской экономики". Именно этим вот уже 10 лет объясняется и настойчивое стремление Китая закрепиться в бухте Троицы (п. Зарубино). Выход Китая к Японскому морю все больше превращается в "оголенный нерв", грозящий российско-китайским отношениям нестерпимой болью. Население Приморья с каждым годом сокращается, а местная администрация в немалой степени коррумпирована китайскими деньгами. Сохранение "естественного хода вещей" приведет к скорому исполнению завета Дэн Сяопина де-факто и на сугубо китайских условиях.
В 2007 году XVII съезд КПК, судя по многим признакам, сменит модель развития Китая с "пассивного поглощения чужой активности" на "Стратегию активного выхода во внешний мир". А это значит, что к 2009 году китайская внешнеполитическая игра под названием "Путь хитрости", пока проходящая на козырях экономики, подойдет к смене козырей. Обострится и главная проблема жизнеобеспечения китайской нации: нехватка пашни и воды. А именно эти ресурсы в избытке есть и не используются Россией в Приморье и Приамурье. Если за оставшееся время Россия не установит регламент отношений с Китаем с твердым и достойным статусом и не примет меры, асимметричные "естественному ходу вещей", то нашей стране предъявят "справедливые требования" и подкрепят их демонстрацией силы.
В связи с этим военные китаеведы предлагают обменять выход Северо-Восточного Китая к Японскому морю по транзитному транспортному коридору на обязательство Китая вложить капитал и построить современные производства в Калининградской области. Готовые двенадцать площадок под промышленное строительство и льготы по налогам и сборам обеспечивают там снижение себестоимости высокотехнологичной продукции на 15 - 30%. К этому добавляется выгода от близости доставки товаров на европейский рынок. Требуется только команда из Пекина, чтобы послушные "императору" китайские бизнесмены ринулись осваивать калининградский анклав.
Россия - сестра Китая
По мнению бывшего сотрудника аналитической службы внешней разведки КГБ СССР, участвовавшего в подготовке доклада, в современном контексте мировой политики Россия сможет сохранить достоинство и накопить потенциал для перехвата исторической инициативы только в правильно гармонизированной связке с Китаем. И она не должна походить на "союз всадника и лошади" на невыгодных для Москвы условиях. Только откровенный и нелицеприятный подход, считают эксперты, способен отрезвлять китайцев. Выходя на завершающий этап действительно беспрецедентного наращивания мощи страны, они стремятся как можно дольше маскировать ее и самонадеянно исходят из того, что Кремль примет их условия, будучи не в состоянии навязать Китаю русскую игру.
Согласно рекомендациям доклада, Россия может разыграть эту карту только одним способом: на какое-то время прицепиться к "локомотиву китайской экономики". Тогда наша страна, дескать, получит все преимущества, которыми в настоящее время располагает Китай, и сама начнет развиваться более быстрыми темпами. При этом предстоящие переговоры на высшем уровне являются ключевыми. Ведь именно сейчас в недрах китайской идеологической машины оттачиваются концептуальные подходы, которые в 2007 году официально утвердит XVII съезд КПК. После лишения Советского Союза в 60-х годах ХХ века статуса "старшего брата" наша страна до настоящего времени не получила в иерархии китаецентрического мира своего определенного статуса, если не считать не закрепившегося в закрытых китайских материалах определения России как "слабого сателлита Запада".
Общаясь с работниками военного представительства в Китае, отставные сотрудники советских спецслужб - авторы доклада - сделали вывод о том, китайцы не решаются отнести недавно превозносимого соседа к разряду "младших родственников" или "прислуги" и отводят России роль "старшей сестры". Этот статус, по китайской традиции, безусловно, ниже статуса "старшего брата" и соответствует пассивной роли в большой семье народов. Но если "старшая сестра" материально не является для семьи обузой, то ей полагается определенный почет, соблюдение ее интересов и иногда даже - попечение. Для России такой статус в настоящих условиях предпочтительнее любого другого, поскольку с ходу запускает игру по втягиванию КНР в "геостратегическое взаимопонимание" с Россией.
Валерий Хазен, политолог.
19 - 26 Октября
На прошлой неделе состоялся визит Президента России Владимира Путина в Китай. Главной темой переговоров стал экспорт российской нефти. Несмотря на то, что компания "ЮКОС", собиравшаяся протянуть нефтепровод в эту страну, оказалась не в силах завершить благое начинание, Кремль обязался обеспечить Поднебесную топливом по железнодорожной ветке от будущего трубопровода в Находку. Взамен Пекин дал "добро" на вступление России в ВТО. Однако, как всегда на Востоке, главная проблема "ползает под ковром". Китай до поры до времени держит в загашнике вопрос об утраченных на Дальнем Востоке землях. По информации "РВ", один из возможных вариантов "асимметричного ответа" - обменять этот вопрос на китайские инвестиции в Калининградскую область.
Война - дорога извилистая
Такая, на первый взгляд, экзотичная идея - не плод праздных рассуждений каких-то маргиналов. Соответствующий доклад, подготовленный "Союзом военных китаеведов" и их штатскими коллегами, уже находится на высочайшем рассмотрении в Кремле. Обозревателю "РВ" удалось ознакомиться с этим секретным документом, среди авторов которого бывшие военные атташе в Пекине Василий Иванов и Василий Соловьев, военный советник при маршале Лю Бочене Владимир Борозденко, профессор кафедры стратегии Военной академии Генерального штаба РФ генерал-майор Владимир Сизов, Чрезвычайный и Полномочный Посланник Рашит Кудашев, переводивший сокровенные беседы Мао Цзэдуна, Чжоу Эньлая, Дэн Сяопина, профессор Юрий Галенович, собрание работ которого недавно издано в КНР для служебного пользования.
Один отставной офицер с семнадцатилетним опытом пребывания в Китае, имя которого мы не вправе называть, заявил на обсуждении доклада, что особенная символичность китайского мышления выражается в том, что жители Поднебесной пишут иероглифами, а не буквами. В переговорном процессе эта национальная черта, дескать, проявляется в том, что намек, а иногда и умолчание несет больше смысла, чем сказанное прямо. Прямо по существу дела китайцы, как правило, ничего и не говорят. Все важное обычно завернуто в пуховое одеяло "китайских церемоний". А стратегические дезинформация и маскировка выступают главным принципом обеспечения реализации политических устремлений.
По словам начальника кафедры геополитики Военного Университета Сергея Репко, вершиной военного искусства у китайцев выступает одоление противника без применения силы. Более того, война для них есть никогда не прекращающийся путь хитрости, а победа достигается не столько в военное время, сколько за десятки лет мирного строительства. В соответствии с этим принципом внешняя политика Китая подчинена тайной доктрине "три севера, четыре моря", принятой Военным Советом ЦК КПК в 1993 году.
Китай создавала древность
Согласно докладу "для служебного пользования", эта зашифрованная от понимания иностранцев доктрина гласит: Китай к 2019 году одолеет "три севера в пределах четырех морей", и тогда XXI век станет его эпохой. "Три севера" - это Северо-Атлантический альянс (НАТО), Россия (разделенный пополам север Евразии) и США (экс-Североамериканские Соединенные Штаты). По мнению специалистов, этот проект начался в 1959 году сразу после окончательного одоления Мао Цзэдуном всех представителей прежнего "коминтерновского" руководства.
Он замышлялся в три этапа, которые неукоснительно реализуются каждый в свой исторический черед. Первым был этап Мао Цзэдуна (1959 - 1979), проходивший под девизом "Освобождение и Возрождение". Его сменили этап Дэн Сяопина (1979 - 1989) и девиз "Модернизация и наращивание". Третьим стал этап Цзян Цзэминя (1989 - 2009) под девизом "Стабилизация и Выравнивание". И наконец, четвертое поколение руководителей должно к 2019 году закончить историческую задачу под девизом "Величие и Достоинство". Однако процессы глобализации поджимают сроки перехода к последнему, активному этапу проекта. Поэтому передача власти "императором" состоялась на пять лет раньше запланированного срока, в сентябре 2004 года, когда Ху Цзиньтао принял от Цзян Цзэминя пост Председателя Военного Совета ЦК КПК.
По словам Рашита Кудашева, Мао Цзэдун отлично знал историю и литературу древнего Китая, любил его героев: объединителя Китая императора Цинь Шихуана, государственного и военного деятеля древнего царства "Вэй" Цао Цао, героев классических романов. Учитывая символичность китайского мышления, нынешнюю политику можно уподобить схеме древнего романа "Троецарствие". На арене борьбы три царства: "Вэй" - коварный агрессор; "Шу" - приверженец мирного решения проблем и недоверчивый "У". Для китайцев сегодняшний мир - такой же, как в эпоху Троецарствия: "Вэй" - это США, "Шу" - Китай, "У" - Россия с Европой. Иначе говоря, если бы у России и Китая было взаимное доверие, они могли бы успешно противостоять США.
Граница сдвинута мановением руки
Впрочем, особой доверительностью отношения Москвы и Пекина не отличаются. И главное препятствие на этом пути - спорные территории на Дальнем Востоке. По словам профессора Андрея Девятова, "в истории отношений России и Китая были неравно-правные договоры. Первый из них ущемлял интересы России. Подписанный после падения крепости Албазин и пленения казаков договор устанавливал, что весь обширный район бассейнов рек Амур и Уссури является китайской территорией. Зато следующие - Айгунский договор 1858 года и Пекинский договор 1860 года - повернули ситуацию на 180 градусов. Тогда, пользуясь поражением Китая в "опиумных войнах", Россия не упустила возможность территориальной экспансии. Включившись в "аннексии и контрибуции", она присоединила к себе и Амурский, и Уссурийский края".
На карте, приложенной к Айгунскому договору, линия границы начиналась от южного берега озера Ханка и кончалась на юге у бухты Экспедиции. Изменение собственноручно внес генерал-губернатор Восточной Сибири граф Муравьев-Амурский, рассказавший в письме своему заместителю и кузену Корсакову: "Не хотелось бы захватывать лишнего, но, оказывается, необходимо. Когда я прибыл в Посьет, то нашел, что все пространство морского берега изобилует прекрасными заливами и гаванями, столь привлекательными для морской державы, что англичане (если бы все это оставалось китайским) все захватили бы. Поэтому рука сама провела границу до реки". Так линия границы резко вильнула в сторону и закончилась на реке Туманган, левый берег которой до этого принадлежал Китаю. Дипломатические неурядицы, вызванные неосторожностью графа, российскому послу генералу Игнатьеву удалось погасить, и Россия с 1860 года обрела 17 километров российско-корейской границы. А Китай, соответственно, остался без "законного" выхода в Японское море.
Однако в 1964 году Мао Цзэдун поднял вопрос о несправедливых договорах, заявив о территориальных претензиях к СССР на площадь 1,5 млн. кв. км. Впрочем, в 1969 году претензии были вроде бы сняты пограничной победой в противостоянии у острова Даманский на реке Уссури. В 1989 году Дэн Сяопин на переговорах с Михаилом Горбачевым, повторив тезис о "неравноправных договорах", предложил "закончить прошлое и открыть будущее". Ныне формальных претензий у Китая к России нет, но историческая обида осталась. В европейском сознании отсутствие формальных претензий снимает вопрос несправедливости. Но для символически мыслящего китайца "формальные претензии" (де-юре) и "справедливые требования" (де-факто) - самостоятельные вещи.
Китайцы в Калининграде
По мнению авторов доклада, перед Ху Цзиньтао стоят три главные задачи: вернуть Тайвань, обеспечить безоговорочный суверенитет над Тибетом и Синьцзяном (Восточным Туркестаном), перенести границу в российское Приморье и Приамурье, Внешнюю Монголию, Западный Туркестан (Среднюю Азию). Что касается Приморья, то еще Дэн Сяопин, инспектируя район реки Туманган, завещал приемникам вернуть историческую справедливость: "Северо-Восточный Китай должен выйти к Японскому морю". При Цзян Цзэмине там началось строительство современной транспортной инфраструктуры с огромным запасом пропускной способности. В 2003 году Ху Цзиньтао поставил задачу превратить Северо-Восточный Китай во "второй локомотив роста китайской экономики". Именно этим вот уже 10 лет объясняется и настойчивое стремление Китая закрепиться в бухте Троицы (п. Зарубино). Выход Китая к Японскому морю все больше превращается в "оголенный нерв", грозящий российско-китайским отношениям нестерпимой болью. Население Приморья с каждым годом сокращается, а местная администрация в немалой степени коррумпирована китайскими деньгами. Сохранение "естественного хода вещей" приведет к скорому исполнению завета Дэн Сяопина де-факто и на сугубо китайских условиях.
В 2007 году XVII съезд КПК, судя по многим признакам, сменит модель развития Китая с "пассивного поглощения чужой активности" на "Стратегию активного выхода во внешний мир". А это значит, что к 2009 году китайская внешнеполитическая игра под названием "Путь хитрости", пока проходящая на козырях экономики, подойдет к смене козырей. Обострится и главная проблема жизнеобеспечения китайской нации: нехватка пашни и воды. А именно эти ресурсы в избытке есть и не используются Россией в Приморье и Приамурье. Если за оставшееся время Россия не установит регламент отношений с Китаем с твердым и достойным статусом и не примет меры, асимметричные "естественному ходу вещей", то нашей стране предъявят "справедливые требования" и подкрепят их демонстрацией силы.
В связи с этим военные китаеведы предлагают обменять выход Северо-Восточного Китая к Японскому морю по транзитному транспортному коридору на обязательство Китая вложить капитал и построить современные производства в Калининградской области. Готовые двенадцать площадок под промышленное строительство и льготы по налогам и сборам обеспечивают там снижение себестоимости высокотехнологичной продукции на 15 - 30%. К этому добавляется выгода от близости доставки товаров на европейский рынок. Требуется только команда из Пекина, чтобы послушные "императору" китайские бизнесмены ринулись осваивать калининградский анклав.
Россия - сестра Китая
По мнению бывшего сотрудника аналитической службы внешней разведки КГБ СССР, участвовавшего в подготовке доклада, в современном контексте мировой политики Россия сможет сохранить достоинство и накопить потенциал для перехвата исторической инициативы только в правильно гармонизированной связке с Китаем. И она не должна походить на "союз всадника и лошади" на невыгодных для Москвы условиях. Только откровенный и нелицеприятный подход, считают эксперты, способен отрезвлять китайцев. Выходя на завершающий этап действительно беспрецедентного наращивания мощи страны, они стремятся как можно дольше маскировать ее и самонадеянно исходят из того, что Кремль примет их условия, будучи не в состоянии навязать Китаю русскую игру.
Согласно рекомендациям доклада, Россия может разыграть эту карту только одним способом: на какое-то время прицепиться к "локомотиву китайской экономики". Тогда наша страна, дескать, получит все преимущества, которыми в настоящее время располагает Китай, и сама начнет развиваться более быстрыми темпами. При этом предстоящие переговоры на высшем уровне являются ключевыми. Ведь именно сейчас в недрах китайской идеологической машины оттачиваются концептуальные подходы, которые в 2007 году официально утвердит XVII съезд КПК. После лишения Советского Союза в 60-х годах ХХ века статуса "старшего брата" наша страна до настоящего времени не получила в иерархии китаецентрического мира своего определенного статуса, если не считать не закрепившегося в закрытых китайских материалах определения России как "слабого сателлита Запада".
Общаясь с работниками военного представительства в Китае, отставные сотрудники советских спецслужб - авторы доклада - сделали вывод о том, китайцы не решаются отнести недавно превозносимого соседа к разряду "младших родственников" или "прислуги" и отводят России роль "старшей сестры". Этот статус, по китайской традиции, безусловно, ниже статуса "старшего брата" и соответствует пассивной роли в большой семье народов. Но если "старшая сестра" материально не является для семьи обузой, то ей полагается определенный почет, соблюдение ее интересов и иногда даже - попечение. Для России такой статус в настоящих условиях предпочтительнее любого другого, поскольку с ходу запускает игру по втягиванию КНР в "геостратегическое взаимопонимание" с Россией.
Валерий Хазен, политолог.
19 - 26 Октября
