На днях в выставочном зале Приказной палаты в Кремле открылась необычная и редкая выставка: новая русская икона. Были представлены иконы, написанные в ХХI веке псковичами братьями Яблочкиными, супругами Ксенией и Валерием Федоровыми и др. Можно было посмотреть профессионально выполненные в материале фрагменты фресок Александра Солдатова, преподавателя иконописи Троице-Сергиевой Лавры, эскизы самого большого колокола, который звонит теперь в Лавре, показал Самсон Марзоев. А пскович Андрей Лебедев, один из самых талантливых архитекторов в России, представил свой проект гробницы Николая Мирликийского в итальянском городе Бари. Лебедев прошел первый этап конкурса на художественный проект гробницы святого. Здесь же на выставке показала иконы весьма умелой резьбы его жена Ольга Лебедева. В общем, было, что посмотреть на маленькой выставке в маленьком городе.
Я задала несколько вопросов авторам икон художнику Дмитрию Яблочкину и настоятелю церкви Рождества Иоанна Предтечи в Пскове священнику Андрею Давыдову.
- Дмитрий, что такое "писать икону"?
- Это служение, вид церковного служения.
- В чем это выражается, что Вы себе не разрешаете?
- Много вещей. Это ведь не совсем искусство. Точнее искусство не вольное, не настолько вольное, как это кажется. Все вытекает из того, что это служение для церкви и внутри церкви.
- Но Вы позволяете работать себе в светском искусстве? Вы не боитесь этого делать?
- Художник, он потому и художник. Он ничего не должен бояться. Но кто работает в иконописи, должны отдавать предпочтение иконописи. Это самый сложный и самый тонкий, самый глубокий вид искусства.
- Это вид искусства для Вас?
- Нет, это вид жизни, служения искусству. Да, иконопись - это искусство, заниматься иконописанием должен художник в первую очередь, а не монах, не просто монах. Художник не монах. Но писать иконы можно только по благословению И светская живопись сейчас видоизменяется у того, кто занимается церковным искусством.
- Возможно заниматься и светским, и церковным?
- Это даже хорошо для художника. Существуют понятия "иконописец" и "художник".
Я художник и учился быть художником всю жизнь. На этой выставке есть художники, есть священник, монахи. Вот у Валерия Федорова икона "Царственные мученики" написана в новой иконографии, он много лет этим делом занимался. Или проект огромного колокола Самсона Марзоева, который недавно был отлит и стал звонить в Троице-Сергиевой Лавре. Здесь, на выставке, несколько работ профессиональных иконописцев из Лавры. Все начинается с ансамбля, с проекта. Ансамбль может создать только художник. А икона, может быть, самая последняя, самая высшая точка искусства церковного.
Искусство ведь это не только рисовать красками. Это мировоззрение, а когда занимаешься иконой - все меняется.
- О.Андрей, Ваши иконы, которые я видела еще в храме Рождества Иоанна Предтечи, отличаются от икон ваших товарищей по выставке. И представляются мне очень живыми, сильными и необычными. Не поделитесь ли своими впечатлениями о писании иконы, о выставке. Если я правильно понимаю, Ваша икона - образец древнего греческого письма?
- Нет, я смотрю все и не работаю в какой-то определенной традиции. В моих иконах - переработка традиции. Иконописец не делает копии в привычном понимании. Каждый в соответствии с каноном пишет свое. Важен не столько уровень техники и дисциплина копийности, а отношение к Образу.
Я думаю, что основная задача иконы - через изобразительный образ явить в нашем мире присутствие его Первообраза, т. е. Того, Кого изображают. Как выражались отцы 7-го Вселенского собора, который был специально посвящен иконопочитанию: икона "от образа возводит к Первообразу". Думаю, что вся энергия, талант и умение иконописца должны быть направлены, ориентированы на решение именно этой задачи: создать образ, способствующий диалогу, встрече, познанию, общению с Первообразом. Это и будет то, что мы называем "молитвенный образ". Задача очень трудная, но тут мы имеем замечательное подспорье - многовековую традицию церковного искусства, которая дает нам многочисленные примеры того, как церковные художники решали эту задачу во 2-ом веке нашей эры, в 6-м, 10-м, 12-м, в16-м. В Римских катакомбах, в Равенских мозаиках, в Греции, Болгарии, на Руси. В Новгороде, Москве, Твери, конечно же, Пскове и так далее и так далее. Изучая эти примеры, мы можем пытаться выяснить, что в этой огромной традиции близко, актуально, адекватно именно нам живым людям 21-го столетия, и ориентироваться на эти моменты в своей работе. Поэтому изучение традиции имеет для иконописца огромное значение. Но изучение не значит механическое копирование, которое подчас настоящему изучению вовсе и не способствует. А понимание, восприятие, наследование. Традиция - это некоторое вечное зерно, которое заново вырастает и дает плоды в каждом поколении. Когда куст, когда могучее дерево, когда былинку.
И нам не удастся, да и не наше, думаю, это дело - давать оценку места современных иконописцев во всем этом многовековом процессе. Наше дело - с любовью работать. Важно, что процесс есть, и зерно продолжает давать всходы. Мне кажется, что и эта выставка в Приказных палатах также свидетельствует об этом. Мне кажется, что очень хорошо, что все иконы и мастера такие разные, это значит, что ведется живая и творческая работа, а не автоматическое воспроизводство. Думаю, что именно этого мы и должны искать в своей работе. Через доску и краски, через технику и знания, отодвигая все это на второй план, должно светиться чудо Откровения о Жизни.
8 июня 2004 г.
Я задала несколько вопросов авторам икон художнику Дмитрию Яблочкину и настоятелю церкви Рождества Иоанна Предтечи в Пскове священнику Андрею Давыдову.
- Дмитрий, что такое "писать икону"?
- Это служение, вид церковного служения.
- В чем это выражается, что Вы себе не разрешаете?
- Много вещей. Это ведь не совсем искусство. Точнее искусство не вольное, не настолько вольное, как это кажется. Все вытекает из того, что это служение для церкви и внутри церкви.
- Но Вы позволяете работать себе в светском искусстве? Вы не боитесь этого делать?
- Художник, он потому и художник. Он ничего не должен бояться. Но кто работает в иконописи, должны отдавать предпочтение иконописи. Это самый сложный и самый тонкий, самый глубокий вид искусства.
- Это вид искусства для Вас?
- Нет, это вид жизни, служения искусству. Да, иконопись - это искусство, заниматься иконописанием должен художник в первую очередь, а не монах, не просто монах. Художник не монах. Но писать иконы можно только по благословению И светская живопись сейчас видоизменяется у того, кто занимается церковным искусством.
- Возможно заниматься и светским, и церковным?
- Это даже хорошо для художника. Существуют понятия "иконописец" и "художник".
Я художник и учился быть художником всю жизнь. На этой выставке есть художники, есть священник, монахи. Вот у Валерия Федорова икона "Царственные мученики" написана в новой иконографии, он много лет этим делом занимался. Или проект огромного колокола Самсона Марзоева, который недавно был отлит и стал звонить в Троице-Сергиевой Лавре. Здесь, на выставке, несколько работ профессиональных иконописцев из Лавры. Все начинается с ансамбля, с проекта. Ансамбль может создать только художник. А икона, может быть, самая последняя, самая высшая точка искусства церковного.
Искусство ведь это не только рисовать красками. Это мировоззрение, а когда занимаешься иконой - все меняется.
- О.Андрей, Ваши иконы, которые я видела еще в храме Рождества Иоанна Предтечи, отличаются от икон ваших товарищей по выставке. И представляются мне очень живыми, сильными и необычными. Не поделитесь ли своими впечатлениями о писании иконы, о выставке. Если я правильно понимаю, Ваша икона - образец древнего греческого письма?
- Нет, я смотрю все и не работаю в какой-то определенной традиции. В моих иконах - переработка традиции. Иконописец не делает копии в привычном понимании. Каждый в соответствии с каноном пишет свое. Важен не столько уровень техники и дисциплина копийности, а отношение к Образу.
Я думаю, что основная задача иконы - через изобразительный образ явить в нашем мире присутствие его Первообраза, т. е. Того, Кого изображают. Как выражались отцы 7-го Вселенского собора, который был специально посвящен иконопочитанию: икона "от образа возводит к Первообразу". Думаю, что вся энергия, талант и умение иконописца должны быть направлены, ориентированы на решение именно этой задачи: создать образ, способствующий диалогу, встрече, познанию, общению с Первообразом. Это и будет то, что мы называем "молитвенный образ". Задача очень трудная, но тут мы имеем замечательное подспорье - многовековую традицию церковного искусства, которая дает нам многочисленные примеры того, как церковные художники решали эту задачу во 2-ом веке нашей эры, в 6-м, 10-м, 12-м, в16-м. В Римских катакомбах, в Равенских мозаиках, в Греции, Болгарии, на Руси. В Новгороде, Москве, Твери, конечно же, Пскове и так далее и так далее. Изучая эти примеры, мы можем пытаться выяснить, что в этой огромной традиции близко, актуально, адекватно именно нам живым людям 21-го столетия, и ориентироваться на эти моменты в своей работе. Поэтому изучение традиции имеет для иконописца огромное значение. Но изучение не значит механическое копирование, которое подчас настоящему изучению вовсе и не способствует. А понимание, восприятие, наследование. Традиция - это некоторое вечное зерно, которое заново вырастает и дает плоды в каждом поколении. Когда куст, когда могучее дерево, когда былинку.
И нам не удастся, да и не наше, думаю, это дело - давать оценку места современных иконописцев во всем этом многовековом процессе. Наше дело - с любовью работать. Важно, что процесс есть, и зерно продолжает давать всходы. Мне кажется, что и эта выставка в Приказных палатах также свидетельствует об этом. Мне кажется, что очень хорошо, что все иконы и мастера такие разные, это значит, что ведется живая и творческая работа, а не автоматическое воспроизводство. Думаю, что именно этого мы и должны искать в своей работе. Через доску и краски, через технику и знания, отодвигая все это на второй план, должно светиться чудо Откровения о Жизни.
8 июня 2004 г.
 СПЖ кв.jpg)
