Многоуважаемая редакция газеты "Русь Православная", мне кажется, что наша дискуссия не закончена. И в первую очередь, нужно определить предмет нашего разговора. К моей радости в дискуссии сохраняется уважение к противоположному мнению, а если, все же где-то слышны нотки нетерпения, их нужно изжить. Дело наше общее: достижение Царства Небесного, т.е. Небесной Церкви - торжествующей. А достичь его можно только через участие в спасительных делах Церкви земной - воинствующей. Вопрос в том - где Она? Мы знаем: Церковь там, где Христос. А Христос всегда с гонимыми, обездоленными и оклеветанными Его последователями.
ПРАВДА ВОСТОРЖЕСТВУЕТ
Ради Христа, нашу дискуссию нам нужно вести совершенно искренне, не применяя силы и власти. Например, во власти редакции газеты подкорректировать любую статью, чуть-чуть изменить ее смысл. Вам, конечно, виднее. Но, мне кажется, что убрав эпиграф: "Когда же увидите Иерусалим, окруженный войсками, тогда знайте, что приблизилось запустение его" (Лк.21.20), изменив название моей статьи "Сохранить, то что имеем" на "Трава иссохшая", я автоматически попал в разрядобличителей.
И Вы пишите: "Ибо в Церкви мы прибываем не для того, чтобы обличать и клеймить, а для того, чтобы стяжать спасительную благодать". Да, да, да! Давайте попытаемся стяжать спасительную благодать. И с помощью благодати попытаемся сохранить то, что осталось. Вы малыми силами пытаетесь изменить МП, принимая участие в ее делах. Я предлагаю совершенно иной способ борьбы, который позволит не только сохранить то малое, но и приведет многих к покаянию. И считаю, что путь неучастия в скверных делах - и есть путь спасительных дел Церкви воинствующей.
Для меня редакция газеты сделала, безусловно, очень много. Многие годы газету читаю, радуюсь и сопереживаю. Радуюсь встрече с единомышленниками, сопереживаю известиям о гонениях на Церковь. Газета укрепила меня в непринятии ереси экуменизма, помогла разобраться с расколами и сейчас, я надеюсь, "Русь Православная" не перестанет быть одним из очагов объединения страждущих и ищущих правды.
Главным центром правды, конечно же, является Церковь. Церковь - Невеста Христова, чистая и непорочная, в которой нет ереси экуменизма, а есть ревностные борцы со всякой духовной мерзостью.
Попади на асамблею Всемирного Совета церквей благоверный князь Александр Невский, он первым делом своим мечем поразил бы православного представителя из ОВЦС МП, а затем - и всю еретическую братию. А если так, то и нам нельзя с ними общаться. Нужно от них отложиться. Как отложился от патриарха Никифора преподобный Феодор Студит с братией монастыря. Отложившись, не ушел преподобный в другую церковь? Нет, он остался в Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Своим отложением от патриарха Никифора и собора из пятнадцати епископов, уступивших требованию императора о восстановлении в священстве пресвитера Иосифа, студиты показали, что патриарх с епископами отпал от Вселенской Церкви.
Грех пресвитера Иосифа заключался в том, что он обвенчал императора Константина с придворной дамой. Царицу же император насильно отправил в монастырь. Вот, так нужно и нам хранить чистоту православия. Одни совершили плотской блуд, другие - узаконили его, совершив блуд духовный. Но, Церковь блудников отвергла. Не помогли ни уговоры, ни гонения. Потому что с гонимыми был Христос и Его Церковь. Им не надо было образовывать новую юрисдикцию и называть себя ни истинной церковью, ни подпольной. Просто они продолжали жить и служить согласно догматам и канонам Православия. И правда восторжествовала.
СОПРОТИВЛЕНИЕ В ОТДЕЛЕНИИ
Я потрясен случившимся в Нижнем Новгороде (См. стаьи "Неприкасаемый" и "Князья Содома" в "РП" № 1-2, 2004). Если содомит, на самом деле, скрывается под рясой священника, то его немедленно нужно изгнать из церкви и запретить в служении, а потом уже судить. Но священноначалие, защищая свой авторитет, делает все, чтобы спрятать этот факт. Тем самым, опять пострадает авторитет Московской Патриархии. Потому что в ней все сделано, чтобы отождествить Церковь и иерархию.
Иерархия патриархии захватила власть силой, ликвидировав Поместный собор. Их авторитет строится совершенно по-мирски, на власти. Во Вселенской Церкви имеется авторитет только духовный, достигаемый путем сыновнего послушания Церкви, а не посредством власти над ней. Собор 2000 года в лице одних только архиереев, отменяет решения Поместного собора.
"Но что еще хуже, - пишет священник Георгий Андреев, - так это то, что на Соборе был незаконно отменен Устав 1988 года, принятый, напомним, не Архиерейским, а Поместным Собором. Получается, что опять нижестоящий орган отменил решение органа вышестоящего, что противоречит элементарной юридической логике. Архиерейский Собор не имел права отменять Устав, а только вносить поправки к нему, да и те "с последующим утверждением Поместным Собором" (п. XV.3 Устава-1988).
Взамен отмененного Устава на Архиерейском Соборе 16 августа 2000 года был принят другой документ - "Устав Русской Православной Церкви", которыйопределил: "В Русской Православной Церкви высшая власть в области вероучения и канонического устроения (о церковном управлении и церковном суде, то есть о высшей исполнительной и судебной власти теперь уже не говорится! - Г.А.) принадлежит Поместному Собору" (п. II.1 Устава-2000).
Поместному Собору новый Устав оставил решение только вопросов "вероучения и канонического устроения" (что, в общем-то, и так давно уже определено и сформулировано и не требует особого властного урегулирования), все остальные вопросы (реальной) церковной власти отнесены к компетенции Архиерейского Собора".
О какой непогрешимости в этом случае может идти речь? Неужели это решение принималось Духом Святым? Нет, лукавство организаторов подменило соборность - исполнительным большинством. Собор это был или собрание?
Вот почему верующие в Соборную Церковь должны отложиться от участников "партсобраний", дабы сохранить себя и попытаться "исцелить" и их.
Церковь строится на любви, на взаимной любви всех ее членов. А если в Церкви есть любовь, то она выливается в отказ от себя в пользу всех Ее членов. И этот самоотказ должен быть совершенно свободным, ради любви и ради Христа. Не ради наград и должностей, а ради самого высочайшего чувства в душе человека - любви к Богу. Так и мы, коль если есть в нас это высочайшее чувство, то оно не должно дать нам быть равнодушным к происходящему в церковной ограде. Попрание правды мы должны устранить немедленно или отложиться от попирателей. Но, что попущено Богом, исправить невозможно. Остается одно: наше сопротивление в отделении. А для этого нужна любовь. Ведь придется принести в жертву себя самого, свой комфорт и свои привычки. И это, как раз нормально для православного человека.
В "Русском вестнике" и "Русской линии" опубликованы сообщения, что в стране создаются православные деревни и общины. Люди уходят от разврата мира сего и от равнодушия господствующей Церкви к спасению их душ. Православные души ищут спасения, патриархия ищет спокойствия и комфорта.
ЛЮБОВЬ ИЛИ АВТОРИТЕТ?
Снова зададим себе вопросы. Может ли Церковь находиться в комфорте и Церковь ли это? И может ли группа православных людей свидетельствовать об истине? В книге Георгия Флоровского "Восточные отцы Церкви" на странице 280 читаем следующее: "Задача нравственного перевоспитания общества и народа встала перед Златоустом в это время с особою силою. У него было впечатление, что он проповедует людям, для которых христианство стало лишь модной одеждой. "Из числа столь многих тысяч, - говорил он, - нельзя найти больше ста спасаемых, да и в этом сомневаюсь"… Самая многочисленность христиан его смущала, - "тем больше пищи для огня"…И с горечью говорил он о наступившем благополучии: "безопасность есть величайшее из гонений на благочестие, - хуже всякого гонения. Никто не понимает, не чувствует опасности, - безопасность рождает беспечность, расслабляет и усыпляет души, а диавол умерщвляет спящих. Златоустасмущал нравственный упадок, - не только разврат, но больше всего - молчаливое снижение требований и идеалов…".
Священномученик М.А. Новоселов в книге "Письма к друзьям" пишет: "вселенскость, непогрешимость, соборность имеется везде, в каждом подлинном, тождественном с церковною верою свидетельстве, даваемом по участию в Святой Церкви кем бы то ни было; Собором, великим или малым, или отдельным лицом, хотя бы даже юродивым или ребенком". Под Святой Церковью здесь подразумевается вся Вселенская Церковь, никак не сегодняшняя Московская Патриархия.
Итак, великий отец Церкви, патриарх Константинопольский, златоустый Иоанн обличает патриарха Московского в желании пожертвовать своею паствою ради собственного комфорта. Алексий II не пытается защитить, например, пасомых от присвоения им проклятых номеров. А священномученик Михаил Новоселов дает нам право, отделившись от комфортабельного патриарха, пытаться находиться в истине самостоятельно, опираясь на святоотеческое учение.
Здесь можно вспомнить Максима Исповедника, который, будучи простым иноком, совершенно не считался в религиозных спорах с авторитетом иерархии и государственной власти. Он говорил: "Когда же я увижу Константинопольскую церковь таковою, какою она была прежде, тогда и я обращусь к ней, как был и раньше ее сыном, и вступлю в общение с нею без всякого увещевания человеческого. Пока же в ней будут еретические соблазны и еретические архиереи, никакое слово или дело не убедит меня, чтобы я когда-либо вступил в общение с ними"(Жития святых. Свт. Димитрий Ростовский, 21 января, стр. 216).
А вот, что пишет в "Руси Православной" игуменья Евгения из Могилева о видении одной старицы: "Видела я красоту Божию, вдали, впереди зеленеющий прекрасный сад, как лес, сквозь деревья пробивались лучи солнца и туда все направлялись по одной дороге. Шли со светильниками: впереди Патриарх, преосвященные, священнослужители, монашествующие, среди них и мы, а за нами миряне. Долго шли, приближаясь к этой красоте. Наконец, остановились. Стояли, стояли... ждали, не ведая чего. Тут я увидела, что люди зашевелились: одни сворачивают с дороги и сами идут вперед, иные стоят, другие возвращаются. Тогда и мы, выйдя из ряда, последовали за идущими вперед, и я увидела причину нашего стояния. Впереди, загородив дорогу, сидели и Патриарх, и иерархи, и священники, и монахи, как бы справляя свою нужду, задрав вверх одежду и сверкая грешной наготой. Так они остались сидеть, а мы пошли. Среди идущих были люди всякого сословия".
Священномученик Михаил Новоселов в одиннадцатом письме к друзьям пишет: "В вопросах совести и веры любовь и авторитет суть два противоположных, исключающих друг друга в Церкви понятия. Между этими двумя началами невозможны никакие компромиссы. …Мы, православные, как паства, так и пастыри, усвоили, к сожалению, ложный взгляд католиков на значение авторитета в Церкви. Наша иерархия привыкла смотреть на себя (и привила этот взгляд пастве) глазами римского католика, видящего в своем первоиерархе непогрешимого судью в области веры.
Этот взгляд на себя нашей иерархии очень ярко выражен в Синодном Послании 1913 года, посвященном рассмотрению вопроса об Имени Божием и обращенном ко "всечестным братьям в иночестве подвизающимся". Изрекая строгий, безапелляционный приговор афонитам-имяславцам, Синод исходил из сознания иерархической непогрешимости. Вот что читаем мы в этом Послании: "Теперь, когда высказалась и Константинопольская и Российская власть, их (имяславцев) дальнейшее настаивание на своем идет уже противоборством истине".
ПРИДЕТ ГОСУДАРЬ И ВОССТАНОВИТ ПОРУГАННОЕ
Так, что наша дискуссия не нова. Кстати, именно борьба архиереев против афонских иноков стала одной из главных причин, которые ввергли страну в трясину революций и бесконечных реформ.
Афонских монахов-исихастов, творящих беспрестанно сердечную Иисусову молитву, назвали еретиками "имяславцами" и обвинили их в том, что они славят не Бога, а Его имя. Хотя, на полиелее в православных храмах поют: "Хвалите имя Господне, хвалите раби Господа…".
Славить имя Господне призывает нас и пророк Давид в 112 и 134 псалмах. Однако, 800 монахов, архимандритов, схимников вывезли с Афона, сбрили им бороды, а некоторых забили до смерти. Архиереи до того озлобились, впав в ересь против самого Господа, что не помогло даже заступничество за монахов великомученика Государя Императора Николая II, преподобномученицы Елизаветы Федоровны, митрополита Московского Макария. Это была война архиерейской гордости против Истины. Архиереи снова пытались распять Христа.
Афонские подвижники, претерпевая позор и унижение, пророчески предупреждали, что действия Синода наталкивают Россию на бедствия. Но Синод был не приклонен. Во главе борьбы с монахами стояли хорошо известные нам лица: митрополит Владимир Киевский (его потом первого растерзают большевики, а затем МП прославит, как священномученика за Христа), митрополит Антоний Храповицкий и ученик его - митрополит Сергий Страгородский, возглавившие потом раскол Русской Православной Церкви на два новых церковных образования - МП и РПЦЗ.
В послесловии к книге схимонаха Илариона "На горах Кавказа", изданной уже в наши дни, написано: "истинной, хотя и тайной пружиной имяборческого вдохновения были неправославные воззрения архиеп. Антония Храповицкого". О митрополите Сергии Страгородском там же читаем следующее: "В дальнейшем почти все имяславцы отложились от Митрополита Сергия, который ранее, будучи членом Синода, составил Синодальное Послание 1913 года, бросал на пол и топтал ногами разорванную бумажку с именем "Бог", доказывая этим, что Имя Божие никакого существенного отношения к Самому Богу не имеет".
Почти в продолжении ста лет отношения между новыми русскими юрисдикциями трудно назвать православными. Вместо слез покаяния, поиска пути преодоления раскола и возвращения к истокам Русской Православной Церкви между Зарубежной Церковью и Московской Патриархией пылали споры и взаимные обвинения. Объединиться они не могли ни ради Христа, ни ради пролитой крови сонма новомучеников и исповедников Российских. Зато, теперь их объединяет глоболизация, что открывает их принадлежность и подчиненность. Тайное становится явным. Объединение без возвращения молитвы за Царя будет кульминацией фарисейства. А далее, вполне возможно, последует ратификация, до сих пор не анафиматствованной, Баламандской унии 1993 года с католиками.
Тогда-то и придется покинуть эти образования последним ревнителям, а с ними и Духу Святому. Но, для ревнителей это будет уже не борьба, а вынужденное бегство. А пока "Русская линия" совершенно спокойно сообщает нам, что архимандрит Августин (Никитин), кандидат богословия, называет еретиками тех, кто католицизм считает ересью. И далее на этом же сайте можно прочитать: "Кардинал Вальтер Каспер, председатель Папского Совета по содействию христианскому единству, приняв приглашение Конференции католических епископов Российской Федерации, 16 февраля прибудет с визитом в Москву. Во время предстоящего визита Вальтер Каспер будет принят Патриархом Московским и всея Руси Алексием II , а также встретится с председателем Отдел внешних церковных связей Московского патриархата митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом (Гундяевым). Согласно сообщению ИЦ ККЕР, во время встреч будут обсуждаться вопросы экуменического диалога двух Церквей". Но, к этому православные уже привыкли, или их к этому приучили и принимают такие сообщения спокойно, и отделяться ни от Святейшего, ни от архим. Августина не торопятся.
История показала, что пророчество афонских монахов исполнилось. Россия претерпела катаклизмы: мировую войну, затем революцию, красный террор, хрущевскую оттепель, а теперь перестройку и глобализацию. А синодалы все сидят и упрямо не хотят покаяться, прославляя гонителей афонских монахов.
Афонские иноки же не сидели, сложа руки, они несколько раз обращались по инстанциям, а в результате 11 апреля 1914 года своим заявлением они отложились от всякого духовного общения с Всероссийским Синодом. Встает вопрос: где же Истинная Церковь, где находится Христос, среди гонимых монахов или среди гонителей митрополитов? Без решения этого вопроса и без покаяния за содеянное, простит ли нас Господь?
Иноки не создавали новых церковных образований, в виде, например, афонско-московской патриархии, они до смерти стояли за Единую Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.
И нам нельзя и помышлять о создании каких-то новых структур и новых юрисдикций по примеру митрополитов Антония Храповицкого и Сергия Страгородского, ни о нахождении в этих образованиях. Нам нужно покаяться в соучастии в расколе и возвратиться в Великую Русскую Православную Церковь и уверенно стоять в истине, молиться, и ждать, когда же Господь пошлет нам Царя-освободителя: "Еще молимся о Благочестивейшем, Самодержавнейшем грядущем Великом Государе Императоре Всея России: о державе, победе, пребывании, мире, здравии, спасении Его, и Господу Богу нашему наипаче поспешити и пособити Ему во всех, и покорите под нози Его всякого врага и супостата".
Придет Государь, соберет христолюбивое свое воинство из рассеянных верных чад Христовых и восстановит поруганное. Вот тогда дискуссии будут уже излишни. Аминь.
Прошу Ваших молитв за меня, грешного иерея
Евгения Смольянинова
21 марта 2004 г.
ПРАВДА ВОСТОРЖЕСТВУЕТ
Ради Христа, нашу дискуссию нам нужно вести совершенно искренне, не применяя силы и власти. Например, во власти редакции газеты подкорректировать любую статью, чуть-чуть изменить ее смысл. Вам, конечно, виднее. Но, мне кажется, что убрав эпиграф: "Когда же увидите Иерусалим, окруженный войсками, тогда знайте, что приблизилось запустение его" (Лк.21.20), изменив название моей статьи "Сохранить, то что имеем" на "Трава иссохшая", я автоматически попал в разрядобличителей.
И Вы пишите: "Ибо в Церкви мы прибываем не для того, чтобы обличать и клеймить, а для того, чтобы стяжать спасительную благодать". Да, да, да! Давайте попытаемся стяжать спасительную благодать. И с помощью благодати попытаемся сохранить то, что осталось. Вы малыми силами пытаетесь изменить МП, принимая участие в ее делах. Я предлагаю совершенно иной способ борьбы, который позволит не только сохранить то малое, но и приведет многих к покаянию. И считаю, что путь неучастия в скверных делах - и есть путь спасительных дел Церкви воинствующей.
Для меня редакция газеты сделала, безусловно, очень много. Многие годы газету читаю, радуюсь и сопереживаю. Радуюсь встрече с единомышленниками, сопереживаю известиям о гонениях на Церковь. Газета укрепила меня в непринятии ереси экуменизма, помогла разобраться с расколами и сейчас, я надеюсь, "Русь Православная" не перестанет быть одним из очагов объединения страждущих и ищущих правды.
Главным центром правды, конечно же, является Церковь. Церковь - Невеста Христова, чистая и непорочная, в которой нет ереси экуменизма, а есть ревностные борцы со всякой духовной мерзостью.
Попади на асамблею Всемирного Совета церквей благоверный князь Александр Невский, он первым делом своим мечем поразил бы православного представителя из ОВЦС МП, а затем - и всю еретическую братию. А если так, то и нам нельзя с ними общаться. Нужно от них отложиться. Как отложился от патриарха Никифора преподобный Феодор Студит с братией монастыря. Отложившись, не ушел преподобный в другую церковь? Нет, он остался в Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Своим отложением от патриарха Никифора и собора из пятнадцати епископов, уступивших требованию императора о восстановлении в священстве пресвитера Иосифа, студиты показали, что патриарх с епископами отпал от Вселенской Церкви.
Грех пресвитера Иосифа заключался в том, что он обвенчал императора Константина с придворной дамой. Царицу же император насильно отправил в монастырь. Вот, так нужно и нам хранить чистоту православия. Одни совершили плотской блуд, другие - узаконили его, совершив блуд духовный. Но, Церковь блудников отвергла. Не помогли ни уговоры, ни гонения. Потому что с гонимыми был Христос и Его Церковь. Им не надо было образовывать новую юрисдикцию и называть себя ни истинной церковью, ни подпольной. Просто они продолжали жить и служить согласно догматам и канонам Православия. И правда восторжествовала.
СОПРОТИВЛЕНИЕ В ОТДЕЛЕНИИ
Я потрясен случившимся в Нижнем Новгороде (См. стаьи "Неприкасаемый" и "Князья Содома" в "РП" № 1-2, 2004). Если содомит, на самом деле, скрывается под рясой священника, то его немедленно нужно изгнать из церкви и запретить в служении, а потом уже судить. Но священноначалие, защищая свой авторитет, делает все, чтобы спрятать этот факт. Тем самым, опять пострадает авторитет Московской Патриархии. Потому что в ней все сделано, чтобы отождествить Церковь и иерархию.
Иерархия патриархии захватила власть силой, ликвидировав Поместный собор. Их авторитет строится совершенно по-мирски, на власти. Во Вселенской Церкви имеется авторитет только духовный, достигаемый путем сыновнего послушания Церкви, а не посредством власти над ней. Собор 2000 года в лице одних только архиереев, отменяет решения Поместного собора.
"Но что еще хуже, - пишет священник Георгий Андреев, - так это то, что на Соборе был незаконно отменен Устав 1988 года, принятый, напомним, не Архиерейским, а Поместным Собором. Получается, что опять нижестоящий орган отменил решение органа вышестоящего, что противоречит элементарной юридической логике. Архиерейский Собор не имел права отменять Устав, а только вносить поправки к нему, да и те "с последующим утверждением Поместным Собором" (п. XV.3 Устава-1988).
Взамен отмененного Устава на Архиерейском Соборе 16 августа 2000 года был принят другой документ - "Устав Русской Православной Церкви", которыйопределил: "В Русской Православной Церкви высшая власть в области вероучения и канонического устроения (о церковном управлении и церковном суде, то есть о высшей исполнительной и судебной власти теперь уже не говорится! - Г.А.) принадлежит Поместному Собору" (п. II.1 Устава-2000).
Поместному Собору новый Устав оставил решение только вопросов "вероучения и канонического устроения" (что, в общем-то, и так давно уже определено и сформулировано и не требует особого властного урегулирования), все остальные вопросы (реальной) церковной власти отнесены к компетенции Архиерейского Собора".
О какой непогрешимости в этом случае может идти речь? Неужели это решение принималось Духом Святым? Нет, лукавство организаторов подменило соборность - исполнительным большинством. Собор это был или собрание?
Вот почему верующие в Соборную Церковь должны отложиться от участников "партсобраний", дабы сохранить себя и попытаться "исцелить" и их.
Церковь строится на любви, на взаимной любви всех ее членов. А если в Церкви есть любовь, то она выливается в отказ от себя в пользу всех Ее членов. И этот самоотказ должен быть совершенно свободным, ради любви и ради Христа. Не ради наград и должностей, а ради самого высочайшего чувства в душе человека - любви к Богу. Так и мы, коль если есть в нас это высочайшее чувство, то оно не должно дать нам быть равнодушным к происходящему в церковной ограде. Попрание правды мы должны устранить немедленно или отложиться от попирателей. Но, что попущено Богом, исправить невозможно. Остается одно: наше сопротивление в отделении. А для этого нужна любовь. Ведь придется принести в жертву себя самого, свой комфорт и свои привычки. И это, как раз нормально для православного человека.
В "Русском вестнике" и "Русской линии" опубликованы сообщения, что в стране создаются православные деревни и общины. Люди уходят от разврата мира сего и от равнодушия господствующей Церкви к спасению их душ. Православные души ищут спасения, патриархия ищет спокойствия и комфорта.
ЛЮБОВЬ ИЛИ АВТОРИТЕТ?
Снова зададим себе вопросы. Может ли Церковь находиться в комфорте и Церковь ли это? И может ли группа православных людей свидетельствовать об истине? В книге Георгия Флоровского "Восточные отцы Церкви" на странице 280 читаем следующее: "Задача нравственного перевоспитания общества и народа встала перед Златоустом в это время с особою силою. У него было впечатление, что он проповедует людям, для которых христианство стало лишь модной одеждой. "Из числа столь многих тысяч, - говорил он, - нельзя найти больше ста спасаемых, да и в этом сомневаюсь"… Самая многочисленность христиан его смущала, - "тем больше пищи для огня"…И с горечью говорил он о наступившем благополучии: "безопасность есть величайшее из гонений на благочестие, - хуже всякого гонения. Никто не понимает, не чувствует опасности, - безопасность рождает беспечность, расслабляет и усыпляет души, а диавол умерщвляет спящих. Златоустасмущал нравственный упадок, - не только разврат, но больше всего - молчаливое снижение требований и идеалов…".
Священномученик М.А. Новоселов в книге "Письма к друзьям" пишет: "вселенскость, непогрешимость, соборность имеется везде, в каждом подлинном, тождественном с церковною верою свидетельстве, даваемом по участию в Святой Церкви кем бы то ни было; Собором, великим или малым, или отдельным лицом, хотя бы даже юродивым или ребенком". Под Святой Церковью здесь подразумевается вся Вселенская Церковь, никак не сегодняшняя Московская Патриархия.
Итак, великий отец Церкви, патриарх Константинопольский, златоустый Иоанн обличает патриарха Московского в желании пожертвовать своею паствою ради собственного комфорта. Алексий II не пытается защитить, например, пасомых от присвоения им проклятых номеров. А священномученик Михаил Новоселов дает нам право, отделившись от комфортабельного патриарха, пытаться находиться в истине самостоятельно, опираясь на святоотеческое учение.
Здесь можно вспомнить Максима Исповедника, который, будучи простым иноком, совершенно не считался в религиозных спорах с авторитетом иерархии и государственной власти. Он говорил: "Когда же я увижу Константинопольскую церковь таковою, какою она была прежде, тогда и я обращусь к ней, как был и раньше ее сыном, и вступлю в общение с нею без всякого увещевания человеческого. Пока же в ней будут еретические соблазны и еретические архиереи, никакое слово или дело не убедит меня, чтобы я когда-либо вступил в общение с ними"(Жития святых. Свт. Димитрий Ростовский, 21 января, стр. 216).
А вот, что пишет в "Руси Православной" игуменья Евгения из Могилева о видении одной старицы: "Видела я красоту Божию, вдали, впереди зеленеющий прекрасный сад, как лес, сквозь деревья пробивались лучи солнца и туда все направлялись по одной дороге. Шли со светильниками: впереди Патриарх, преосвященные, священнослужители, монашествующие, среди них и мы, а за нами миряне. Долго шли, приближаясь к этой красоте. Наконец, остановились. Стояли, стояли... ждали, не ведая чего. Тут я увидела, что люди зашевелились: одни сворачивают с дороги и сами идут вперед, иные стоят, другие возвращаются. Тогда и мы, выйдя из ряда, последовали за идущими вперед, и я увидела причину нашего стояния. Впереди, загородив дорогу, сидели и Патриарх, и иерархи, и священники, и монахи, как бы справляя свою нужду, задрав вверх одежду и сверкая грешной наготой. Так они остались сидеть, а мы пошли. Среди идущих были люди всякого сословия".
Священномученик Михаил Новоселов в одиннадцатом письме к друзьям пишет: "В вопросах совести и веры любовь и авторитет суть два противоположных, исключающих друг друга в Церкви понятия. Между этими двумя началами невозможны никакие компромиссы. …Мы, православные, как паства, так и пастыри, усвоили, к сожалению, ложный взгляд католиков на значение авторитета в Церкви. Наша иерархия привыкла смотреть на себя (и привила этот взгляд пастве) глазами римского католика, видящего в своем первоиерархе непогрешимого судью в области веры.
Этот взгляд на себя нашей иерархии очень ярко выражен в Синодном Послании 1913 года, посвященном рассмотрению вопроса об Имени Божием и обращенном ко "всечестным братьям в иночестве подвизающимся". Изрекая строгий, безапелляционный приговор афонитам-имяславцам, Синод исходил из сознания иерархической непогрешимости. Вот что читаем мы в этом Послании: "Теперь, когда высказалась и Константинопольская и Российская власть, их (имяславцев) дальнейшее настаивание на своем идет уже противоборством истине".
ПРИДЕТ ГОСУДАРЬ И ВОССТАНОВИТ ПОРУГАННОЕ
Так, что наша дискуссия не нова. Кстати, именно борьба архиереев против афонских иноков стала одной из главных причин, которые ввергли страну в трясину революций и бесконечных реформ.
Афонских монахов-исихастов, творящих беспрестанно сердечную Иисусову молитву, назвали еретиками "имяславцами" и обвинили их в том, что они славят не Бога, а Его имя. Хотя, на полиелее в православных храмах поют: "Хвалите имя Господне, хвалите раби Господа…".
Славить имя Господне призывает нас и пророк Давид в 112 и 134 псалмах. Однако, 800 монахов, архимандритов, схимников вывезли с Афона, сбрили им бороды, а некоторых забили до смерти. Архиереи до того озлобились, впав в ересь против самого Господа, что не помогло даже заступничество за монахов великомученика Государя Императора Николая II, преподобномученицы Елизаветы Федоровны, митрополита Московского Макария. Это была война архиерейской гордости против Истины. Архиереи снова пытались распять Христа.
Афонские подвижники, претерпевая позор и унижение, пророчески предупреждали, что действия Синода наталкивают Россию на бедствия. Но Синод был не приклонен. Во главе борьбы с монахами стояли хорошо известные нам лица: митрополит Владимир Киевский (его потом первого растерзают большевики, а затем МП прославит, как священномученика за Христа), митрополит Антоний Храповицкий и ученик его - митрополит Сергий Страгородский, возглавившие потом раскол Русской Православной Церкви на два новых церковных образования - МП и РПЦЗ.
В послесловии к книге схимонаха Илариона "На горах Кавказа", изданной уже в наши дни, написано: "истинной, хотя и тайной пружиной имяборческого вдохновения были неправославные воззрения архиеп. Антония Храповицкого". О митрополите Сергии Страгородском там же читаем следующее: "В дальнейшем почти все имяславцы отложились от Митрополита Сергия, который ранее, будучи членом Синода, составил Синодальное Послание 1913 года, бросал на пол и топтал ногами разорванную бумажку с именем "Бог", доказывая этим, что Имя Божие никакого существенного отношения к Самому Богу не имеет".
Почти в продолжении ста лет отношения между новыми русскими юрисдикциями трудно назвать православными. Вместо слез покаяния, поиска пути преодоления раскола и возвращения к истокам Русской Православной Церкви между Зарубежной Церковью и Московской Патриархией пылали споры и взаимные обвинения. Объединиться они не могли ни ради Христа, ни ради пролитой крови сонма новомучеников и исповедников Российских. Зато, теперь их объединяет глоболизация, что открывает их принадлежность и подчиненность. Тайное становится явным. Объединение без возвращения молитвы за Царя будет кульминацией фарисейства. А далее, вполне возможно, последует ратификация, до сих пор не анафиматствованной, Баламандской унии 1993 года с католиками.
Тогда-то и придется покинуть эти образования последним ревнителям, а с ними и Духу Святому. Но, для ревнителей это будет уже не борьба, а вынужденное бегство. А пока "Русская линия" совершенно спокойно сообщает нам, что архимандрит Августин (Никитин), кандидат богословия, называет еретиками тех, кто католицизм считает ересью. И далее на этом же сайте можно прочитать: "Кардинал Вальтер Каспер, председатель Папского Совета по содействию христианскому единству, приняв приглашение Конференции католических епископов Российской Федерации, 16 февраля прибудет с визитом в Москву. Во время предстоящего визита Вальтер Каспер будет принят Патриархом Московским и всея Руси Алексием II , а также встретится с председателем Отдел внешних церковных связей Московского патриархата митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом (Гундяевым). Согласно сообщению ИЦ ККЕР, во время встреч будут обсуждаться вопросы экуменического диалога двух Церквей". Но, к этому православные уже привыкли, или их к этому приучили и принимают такие сообщения спокойно, и отделяться ни от Святейшего, ни от архим. Августина не торопятся.
История показала, что пророчество афонских монахов исполнилось. Россия претерпела катаклизмы: мировую войну, затем революцию, красный террор, хрущевскую оттепель, а теперь перестройку и глобализацию. А синодалы все сидят и упрямо не хотят покаяться, прославляя гонителей афонских монахов.
Афонские иноки же не сидели, сложа руки, они несколько раз обращались по инстанциям, а в результате 11 апреля 1914 года своим заявлением они отложились от всякого духовного общения с Всероссийским Синодом. Встает вопрос: где же Истинная Церковь, где находится Христос, среди гонимых монахов или среди гонителей митрополитов? Без решения этого вопроса и без покаяния за содеянное, простит ли нас Господь?
Иноки не создавали новых церковных образований, в виде, например, афонско-московской патриархии, они до смерти стояли за Единую Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.
И нам нельзя и помышлять о создании каких-то новых структур и новых юрисдикций по примеру митрополитов Антония Храповицкого и Сергия Страгородского, ни о нахождении в этих образованиях. Нам нужно покаяться в соучастии в расколе и возвратиться в Великую Русскую Православную Церковь и уверенно стоять в истине, молиться, и ждать, когда же Господь пошлет нам Царя-освободителя: "Еще молимся о Благочестивейшем, Самодержавнейшем грядущем Великом Государе Императоре Всея России: о державе, победе, пребывании, мире, здравии, спасении Его, и Господу Богу нашему наипаче поспешити и пособити Ему во всех, и покорите под нози Его всякого врага и супостата".
Придет Государь, соберет христолюбивое свое воинство из рассеянных верных чад Христовых и восстановит поруганное. Вот тогда дискуссии будут уже излишни. Аминь.
Прошу Ваших молитв за меня, грешного иерея
Евгения Смольянинова
21 марта 2004 г.
