- Это было в Русско-Японскую войну. Наше казачье Забайкальское войско стояло у китайской границы. И в это время - 30 июля (12 августа по новому стилю - О.Л.) 1904 года родился Цесаревич. Генерал Линевич попросил у Государя, чтобы все его войско - полк, по-моему, - были бы крестными Цесаревичу. Император дал добро. Вот так и мой дед, в числе всего войска казачьего, стал крестным отцом Цесаревича Алексия.
- Как звали вашего деда, в каком звании он был?
- Он был вахмистр, Василий Степанович Тоболов.
- Фамилия-то сибирская!
- Они охраняли границу, пока генерал Стессель не сдал Порт-Артур. Ждали победы, а Стессель написал Царю, что японцы слишком сильны. Государь ответил: "Ни пяди земли не уступать врагу!" Но Стессель совершил предательство...
- Ваш дедушка сам не видел Государя?
- Не знаю, он об этом не рассказывал.
- Вы еще застали дедушку в живых?
- Мне лет девятнадцать было, когда он умер. Про войну он все рассказывал, мы любили слушать. Один раз дед сидел в засаде, на горе, видит - едут японцы, генерал и офицер. Он выстрелил в генерала и убил его, и офицер свалился в траву. Одним выстрелом снял обоих! Был он очень метким стрелком - охотник, сибиряк! Дед забрал документы японцев и принес их в штаб. У него много воинских наград было. Но однажды его друга приговорили к расстрелу за то, что он не исполнил свое задание. Ну а дедушка поручился за него. "Вот снимешь награды, тогда мы его отпустим". - Он снял со своей груди награды, а друга спас.
Они, бывало, сослуживцы, сойдутся, начнут вспоминать, как воевали вместе на Японской, - так интересно слушать!..
- Как сложилась судьба вашего деда?
- Во время революции он с семьей эмигрировал в Китай, там целая колония русских поселенцев образовалась. До этого жили под Уссурийском, в казачьей деревне. Дедушка был атаманом. Советские хотели его расстрелять. Дедушка убежал, спрятался, тогда большевики несколько раз выводили папу - ему тогда было восемь или девять лет - на расстрел. Пугали: "Скажи, где прячется отец, не то убьем!", - и стреляли поверх головы... Так папа с детства получил порок сердца. Но отца своего не выдал.
Потом они эмигрировали - как уж это удалось, не знаю. Дед забрал семью и бежал в Китай. В Китае мы прожили до 1962 года, а потом уехали в Австралию.
- В Китае жизнь была тяжелая для русских людей?
- Нет! Мы очень долго жили свободно. Сколько хотели иметь земли, столько имели. Сеяли хлеб, разводили скот. В тайге у наших мужчин было охотничье зимовье. Вот они живут там зиму, охотятся за белками, хорьками, колонками, всю эту пушнину привозят, по сортам ее сдают. Рыбу ловили, у нас там были хорошие рыбные речки. Жили свободно! Мы в детстве даже не знали, что в Китае живем, это для нас Россия была. Ну что: русская колония, естественно, что все традиции сохранили, жили по-русски, законы были Царские.
- А церковь была?
- В каждой деревне была церковь! Если не церковь, то молебный дом. А в Харбине так там и вовсе все было русское: много храмов, и университет, и русская больница... Русских очень много было. С Манчжурии до Харбина - все это была русская земля. По ту и другую сторону железной дороги шла полоса 15 километров, заселенная русскими.
Дедушка в Китае упокоился, папа в Австралии, а мама уже тут, в Приморье. В 1993 году мы вернулись в Россию, и мама уже в Приморье умерла.
Русских людей много в Австралии. Но все боятся ехать в Россию - там показывают в новостях, что здесь все очень плохо. Конечно, все мечтают о возвращении, но считают, что пока рано.
- Ну а вы не пожалели, что вернулись?
- Нисколько! Важно, чтобы дети знали свое, русское. У меня четыре сына и дочь. Один сын остался еще в Австралии, а эти со мной.
- Все в Дивеево?
- Нет, дочка живет в Москве, работает, и два сына тоже. Сейчас они пока здесь со мной, помогают в монастыре. Лето жили тут, в трапезной кашу варили, помогали. Гавриил, старший, за повара был. А младший, Валентин, больной, он постоянно при мне живет.
- Значит, на Родине оказалось не так уж плохо?
- А легко сейчас где? Легкой жизни нет. Это многие думают, что за границей доллары на кустах растут. Нет, там за них так работать надо! И потом - везде платежи, налоги, знай только расплачивайся. Да еще и безработица... Когда мы только переехали в Австралию, там азиатов не принимали. А сейчас ведь целые районы заселены вьетнамцами!
- У вас так и была изначально цель - ехать в Дивеево?
- Мы приехали в Москву, а там уж решали: куда Господь укажет! Потом по радио услышали, что в Дивеево нуждаются работниками, ну и решили ехать. Тут лето прожили, и старший сын приехал, помогал. Так понравилось - уже и не хочется уезжать. На праздник Батюшки Серафима я подошла к одному старцу-священнику: "Мы приехали из Австралии, где нам поселиться?" - "В Дивеево!" Ну раз в Дивеево, значит, в Дивеево. Как Богу угодно. Пока вдвоем с Валентином, а потом уж - как Бог укажет. Все равно мечтаем все собраться вместе.
Десять лет мы в России, а в Дивеево - с июня. В Приморье жили в деревне Ахмыловке, недалеко от поселка Врангеля - 35 километров от города Находки. Там у меня еще два брата и две сестры. Глухая деревня, работы нет. Ну у них есть коровы, живут пока. И теперь, говорят, никуда мы отсюда не поедем. Теперь уж тяжело куда-то подняться...
- Трудно было привыкать к жизни в России?
- Нет, мы приехали в деревню - как будто там и жили. Мы к деревенской жизни привычные, хоть и в Австралии пожили в городах, а все равно, к чему с детства привыкли, уже не забывается. И дети восприняли с охотой переезд. Тем более, здесь же свобода.
- В России?
- Ну да. В Австралии вся земля разделена на частные владения, там только на машине можно проехать, земли все перетянуты проволокой, пока не уплатишь, не пропустят через свой участок дороги. А в Приморье они зиму по лесу за бурундуками бегали, летом - на речке. Куда хочешь, туда и иди. И на рыбалку ходили, и на пикники. Нас все пугали: куда вы едете, там же тигры! А у меня как-то не было страха. Уйдешь в лес, километра два пройдешь - и не боязно. Хотя было такое: мужчина в лес пошел за грибами, дошел до валежины, а оттуда - медведь поднимается с ревом. И он, говорит, от меня, а я от него, кто кого громче - кричим... Еще был случай, девочка восьми ли, девяти ли лет, потерялась в лесу. На третий день ее на берегу моря нашли, на песке лежала. И вокруг нее кольцом следы: тигра ходила - охраняла. Видно, мать за нее хорошо молилась...
А дедушка рассказывал, что когда он служил в Уссурийске - восемь лет отслужил, - высоким частоколом стояла ограда, с вечера лошадей привяжут, утром встанешь - лошади уже нет. Думали, кто-то крадет. Но как? Ворота на замке... Решили караул поставить. Видят - тигра перемахнула через забор, хватает коня за загривок - и как с ягненком, с ним через частокол перепрыгнула. И даже ноги не задели за ограду. Там очень большие тигры, уссурийские. Ну тоже уже мало их остается.
- А дедушка не рассказывал о случаях, когда спасение пришло по молитвам?
- Да, он с детства нам всегда наказывал: каждый должен знать "Живый в помощи"! Однажды такой перестрел был, когда они попали японцам в кольцо. "Японцы стреляли вслед, и мы махом летели по земле, от пуль фуражки по земле катились колесом. Я припал к коню, и пуля лычкой вырвала рубаху, а сам цел остался. У меня, говорил дед, сколько я служил, в кармане была книжечка с молитвой, и сам я всегда "Живый в помощи" читал. Молитва спасает везде".
Он в составе Первого Сибирского корпуса участвовал в подавлении боксерского восстания в Китае - семь держав усмиряли. Эти восставшие боксеры с немыслимой жестокостью убивали христиан, и даже своих же китайцев истребляли - и душили, и резали, и на кострах жгли. И вот дед тоже порассказывал, какие дворцы в Китае были - летний, зимний дворец. Это, говорит, такая красота!.. Русские первыми вошли в Пекин. Нужно флаг поднять, а мы в императорский дворец не можем попасть. Большущие львы стоят на воротах, лошади пятятся, не идут. Кое-как протянули лошадей в ворота. А во дворец попасть не можем - он весь из стекла, дверей не найти. Выбили стекло в одном месте, так и вошли во дворец. Смотрим, а внизу - стеклянный пол, а под ним в воде какого только рода рыб нету! Три или четыре ограды прошли, пока попали во дворец. И разные сады в каждой ограде насажены...
В Китае жили албазинцы - это полукровки, китайцы с русскими. Давно когда-то ссыльные казаки в Сибири, на острове Албазин, на китаянках поженились, у них дети пошли. Часть этих албазинских казаков со своим священником Максимом Леонтьевым поступили на службу к китайскому императору.
Эти албазинцы - такие верующие, такой красивый народ был. У них была своя епархия, все священники, дьяконы у них были албазинцы. И вот - мы в 62-м уехали, а в 63-м или 64-м началась культурная революция в Китае, так этих священников-албазинцев как мучили! Одели, как поваров, и на грузовиках возили по Харбину. И били камнями. До полусмерти изобьют, потом холодной водой отольют и опять мучают. У Алексеевского собора в Харбине привезли на грузовике священника, он встал у собора на колени, и его забили камнями. Такие муки приняли албазинцы за веру!
И над русскими, которые там еще оставались, тоже издевались. Полукалеками еле вырвались оттуда.
- Значит, вовремя Господь вас оттуда вывел?
- Вовремя... За год или за два до этой культурной революции. Дак они китайцев, кто старой жизни еще держался, и тех всех перебили. Всех специалистов под корень извели. Пимы катать теперь некому. А какие бабана раньше пекли у них - печенье у них было, ну такое же вкусное! Тоже теперь уже некому такое испечь. Хоть и много сортов всякого печенья, ну такого уж нет.
В Трехречье, где мы жили, китайцы со слезами нас вспоминают. Пока мы там жили, у нас как-то общего ничего не было. А как в Австралию уехали, так пошли по китайским магазинам покупать китайские приправы. Готовить по-китайски учились. А они переняли все русское. У них была ностальгия о русских. Наши недавно ездили в гости, так они сейчас гуляют по-русски. Столы накрыли, в три этажа тарелки наставили, еще и извиняются: вы уж простите, вы-то из Австралии, мы так готовить не умеем, и угостить вас нечем... Сестра смеется: "Четвертого этажа только у вас и нету!" - "Мы, говорят, скучали об вас!" Кровные китайцы играют русские песни, и танцуют по-русски. А здесь - в России все свое забыто! Как есть, притоптали всю русскую культуру!
В Забайкалье китайцы все заполонили. Без войны завоевывают... Да, работать они умеют. Но ведь их-то принимают как рабочих, а они оседают там, и русских вытесняют. Им даже подъемные выдавали в Китае, чтоб только уехали, освобождали землю. У них перенаселение, и разрешение родить только одного дитя. Полукровкам можно четыре-пять иметь, а русским - сколь хочешь.
Нас приглашали вернуться в Китай. В Трехречье, в Манчжурском округе, очень красивая природа, и земли плодородные: ничем не удобряли, и все росло. Ну посмотрели мы свои прежние места. У нас деревня была на очень красивом месте - китайцы все так загадили, ни во что превратили. Где мы хлеба сеяли, все заболотилось, заросло березняком, тайга образовалась. По нашей деревне звери бродят. Одно хорошо: мокрых груздей сколько стало! Хоть вагон подгоняй и грузи... Где Владимирский монастырь был, там живут лесники-китайцы. А монастыря давно уже, при нас не стало. Монахи старенькие уже были, умерли, только один и остался, уехал в Австралию, священники уехали в Россию, монастырь закрылся. Около сорока русских деревень было вдоль железной дороги, и из этих деревень в монастырь каждый год 3 июня на престольный праздник, на Владимирскую, паломники сходились. Но все это - в прошлом...
Манчжурские власти сделали запрос в Пекин, можно ли нам опять вернуться в Китай. А из Пекина ответили: если они вместе с нами откроют бизнес, тогда мы их пустим. Мы посовещались и пришли к выводу: они такой бизнес откроют, что наших волос не хватит... Съездили несколько раз, погостили - и успокоились, решили сюда ехать.
Ну куда ехать в Россию - из жаркой страны, Австралии, - мы же замерзнем! Поедем туда, где дедушка жил, в Уссурийск... А пожили - что там, работы тоже нет для молодежи в деревне. Кто устроился в Приморском порту, те и прижились. А остальные - уж как придется... Старший сын в Москве год пожил, потом приехал в Приморье: "Мама, давай я ребят туда отвезу, а то они так и будут думать, что эта деревня - и есть вся Россия". Вот и решили мы с дочкой дом продать и переехать в центр страны.
- А в Австралии - как с верой? Церковь у вас была?
- Да конечно! В каждом городе.
- Православная церковь?
- Православная. В Брисбене - три храма, в Сиднее - пять или шесть, в Мелбурне два, в Канберре храм - во всех главных городах есть наши храмы. Ну там что - как жил раньше народ, так и теперь живут, как при Царе.
- Ваш дедушка так и остался монархистом?
- Конечно! Мы так и молились, поминали Императора, Царскую Семью. У нас большие портреты Императора, Императрицы.
- В вашей жизни был такой случай, когда как-то особенно ощущалась связь с Царской Семьей?
- Младшая сестренка еще в Австралии видела сон: еду, говорит, в поезде - и сидит рядом со мной Император. И говорит: "Вот как хорошо, что вы мои портреты имеете, что русский язык не забыли! Он вам пригодится еще!" И я тоже один раз видела, будто приехала я в деревню в Китае, смотрю в окно - с запада по югу, по небу, на лошади едет Император. И что-то у него в руках - вроде жезла. А сзади казаки едут. Проснулась я и говорю: "В России будет Царь! Все равно мы должны поехать в Россию". И сколько раз во сне его видела - тоже говорил: "Хорошо, что вы русский язык не теряете, он вам пригодится". Хотя язык очень изменился. Нам в Австралию писали: "Пришлите кроссовки, колготки, плавки..." - мы понять не можем: чего просят? Ну кое-как догадались, что плавки - это купальный костюм. А другие слова что значат - так и не могли понять, пока сами в Россию не приехали.
- А сестра с вами приехала в Россию?
- Мы две сестры и два брата переехали.
- Большая семья!
- Нас семь сестер было и четыре брата. Три сестренки покойные. Там у всех семьи большие. Сколько Господь послал, столько и рожали.
- Все же, возвращаясь к вашему "исходу из Китая": когда еще вы и предположить не могли, что такая смута начнется, - как же смогли спастись?
- Владыка Иоанн Шанхайский, Митрополит Филарет, думаю, нас вымолили...
- А вы Владыку Иоанна знали?
- Я лично не знала. Брат, отец Руф, знал. Когда он поехал в Америку в семинарию учиться, то у него был. И рассказывал потом: "Владыка спрашивает: "Ты когда празднуешь День Ангела?" - "Тогда-то..." - "А вот врешь! Тебе надо тогда-то этот день праздновать..." Еще ни даты рождения не знал, ничего. Прозорливый был... Накормил нас. Спать легли. Я лежу и думаю: а где же Владыка, что он сейчас делает? Слышу - топ, топ, подбегает. Я притворился, что сплю. "Спи с Богом!" - благословил".
- Так ваш родной брат - священник?
- Ну да.
- А где он сейчас?
- В Приморье. Они восемь лет уже здесь. Ну в настоящее время в Австралии, на операцию уехал. Во Владивостоке не взялись операцию делать. Наверное, теперь уже вернулся в Россию...
- Я, наверное, слышала о вашем брате, отце Руфе! Он служил в Находке? В поселке Врангеля? Мне одна читательница о нем писала, очень высокого мнения была о батюшке Руфе!..
- Да, служил он и во Врангеля, на два прихода. Там не хватает батюшек...
- В Австралию выезжала, наверное, не только ваша семья?
- Целыми пароходами ехали. Потому что в Китае уже невозможно было жить. Пайку дают - на полмесяца хватает, а потом живи как хочешь. Было три пути: оставаться на месте, или в Россию, или за границу. Наши как-то решили за границу. Одиннадцать лет добивались от властей разрешения уехать. Наконец-то власти приняли решение отпустить. Большинство, конечно, в Россию поехали. Мы сразу не решились, поехали в Австралию. Владыка Иоанн вымолил...
Это действительно был светильник! Подружка рассказывала, как они в 1948 году уехали из Китая и жили целый год на Филиппинах. Так даже филиппинцы поняли, что он был святой человек. Потому что за весь год, что Владыка жил на острове, там не было ураганов. А до этого каждый год разрушительными ураганами все разносило. Эта моя подруга с Филиппин уехала в Аргентину, потом уже в Америку. Владыка Иоанн в Китае все время, говорит, босиком ходил. Каждый день босичком прибежит, всех по головке погладит, приласкает, благословит... И в Америке его тоже полюбили.
Один раз в Нью-Йорке его прихожане устроили бал - в воскресенье... Владыка узнал об этом и велел: "Везите меня туда!" - "Да что вы, Владыка!" - "Везите!" Приехал, прошел молча в круг танцующих, встал и смотрит на людей. Все тут же разбежались. "Кончен бал"!..
У меня кусочек мантии Владыки Иоанна есть. Я и вашей редакции дам.
- А как к вам попала такая святыня?
- У нас в Брисбене у отца Петра Симовских, наверное, целая мантия Владыки была. И он мне отрезал большой кусок. Конечно, сейчас уже я много раздала. Но и вам тоже отрежу...
У отца Руфа хранятся четки, принадлежавшие преподобномученице Великой Княгине Елисавете Феодоровне и снятые с ее святых мощей. В гражданскую войну мощи алапаевских мучеников вывезли из России, они целый год хранились в склепе храма Преподобного Серафима Саровского где-то под Пекином. Когда переоблачали мощи, одна Православная арабка сплела новые четки - и в благодарность получила безценный дар: те самые четки, снятые с тела убиенной Великой Княгини. Через много лет эта арабка, встретив отца Руфа, передала ему четки: "Для меня это не настолько дорого, как для вас..." И мне брат подарил ниточки из кисточки от этих четок.
Конкордия показала мне эти ниточки - светленькие, желтоватые... И еще святыня: кусочек темно-синего бархата - от ризы, украшавшей чудотворную Иверскую Монреальскую икону.
- А это откуда?
- Иосиф Муньос два или три раза был в Австралии, и отец Руф сопровождал икону в поездках. Он потом удивлялся: в каждом приходе миро от иконы пахло по-особому, везде был разный аромат... Тогда-то Иосиф и подарил отцу Руфу кусок бархата от ризы с мироточивой иконы.
Конкордия Георгиевна отделила для редакции несколько ниточек из четок великой княгини Елисаветы Феодоровны, частицу мантии Святителя Иоанна Шанхайского и частицу ризы с Иверской Монреальской иконы Божией Матери. Все эти великие святыни теперь хранятся в нашей редакции, - рядом с землицей, взятой с шахты, в которую была сброшена Великая Княгиня Елисавета и другие алапаевские мученики, рядом с иконой преподобномученика Иосифа (Муньоса, в тайном постриге инока Амвросия) и многими другими святынями.
Сама Конкордия поделилась мечтой устроить у себя в молитвенном уголке маленький уголочек Цесаревича Алексия - поставить его портрет в обрамлении веточек с Царской лиственницы. Одну из этих веточек Конкордия тоже подарила редакции.
А на прощание она рассказала о чуде, которого сподобилась уже в Дивеево. На праздник Успения Божией Матери был дивный закат! Возвращаясь со службы, Конкордия глянула - и увидела над обителью лучезарную облачную корону: четкими дугами - нежно-розовый слой облаков, над ним полоса небесной лазури, затем вновь нежно-розовые облака, и сквозь все это облачное великолепие мощно пробивались лучи солнца, а над ними - вытканные из облаков буквы ХВ. Как пожалела она, что не было с собой фотоаппарата! Пока добежала до флигеля, пока нашла фотоаппарат, вернулась на прежнее место - облака уже расплылись и приняли обычный вид... Но в сердце звучало, ликуя: "Христос Воскресе! Воистину воскресе!.."
В Дивеево, на Русской святой земле - всегда Пасха...