Высокая печаль
Нижний Новгород встретил снегом - привокзальную площадь и обступившие ее дома, проезжий люд, толпящийся на остановке, и, кажется, весь мир убелило мягким и почему-то теплым снегом. Огромные белые хлопья словно бы торопились укрыть древний город, обогреть его перед близкой зимой... И умилялось сердце первозданной чистотой, пришедшей с неба. И всплывали в памяти только что - в поезде - прочитанные строки:
Пришла пора и выпал снег,
Все убелил и все украсил -
И восхитился человек,
Как мир божественно прекрасен.
И если здесь прекрасно так,
То как же там, где невозможно
Проникнуть в белоснежный мрак,
Когда на сердце так тревожно.
Все падает безшумно снег,
А на душе - неразбериха.
Но утихает человек -
Прекрасное по сути тихо.
+++
Снова снег и белесые дали,
И безпечная нега в душе;
Снова ты пребываешь в печали
На сердечном своем рубеже.
И печалишься снова о Боге,
О блаженной, святой чистоте,
Что оставили в райском чертоге
И забыли уже в суете.
Но о ней вновь напомнили нега
И высокая сердца печаль,
Белизна еще чистого снега
И еще белоснежная даль.
...И в белоснежной дали мимо - в окошке микроавтобуса - проплыл Благовещенский монастырь, где, наверное, в этот предутренний час стоял на полунощнице иеромонах Андрей (Ярунин) - монах и поэт, чья тоненькая книжечка стихов "Напоминание о вечном" и позвала меня минувшей осенью в Нижний. Но даже сквозь снежную заметь четко виднелась крупная вывеска с единственным словом: "Планетарий" - такая чужая и нелепая на старинном соборе за монастырской стеной. И это тоже рождало печаль. О том, что так много дивных храмов и иных святынь и поныне остаются в пленении у суетного мира.
Благовещенская обитель
Первая встреча в монастыре - как должно, с настоятелем, Архимандритом Кириллом (Покровским). И мы говорим о том, как сочетаются в монастыре век минувший и нынешний, как спасаются монахи, и что могут почерпнуть в обители люди мирские - для своего спасения.
- Считается, что наша древняя обитель основана вместе с Нижним Новгородом в 1321 году, - рассказал Архимандрит Кирилл. - Хотя история ее восходит к еще более давним временам. Но уже вскоре после открытия монастыря, в 1229 году он был разрушен мордовскими племенами и долгое время, вплоть до XIV столетия, находился в разоренном состоянии. А возрождение обители связано со Святителем Алексием, Митрополитом Московским. По требованию хана Джанибека он шел в Золотую Орду, чтобы исцелить ослепшую ханшу Тайдулу. Остановился в Нижнем Новгороде на источнике под монастырем, и на его руинах дал обет, что если с Божией помощью исцелит ханшу от слепоты, то поможет монастырю вернуться к жизни. Совершилось чудо - по молитвам Митрополита Алексия ханша прозрела. Возвратившись в Москву, Святитель послал сюда настоятеля, дал ему денег для восстановления монастыря и храма, а еще как Святительское благословение дал древнюю Корсунскую икону Божией Матери, писанную монахом Симеоном в 993 году. К сожалению, эта святыня до сегодняшнего дня не сохранилась...
Разные времена пережил наш монастырь - в нем молились Митрополиты и Патриархи Московские... Оползни разрушали его, но он снова отстраивался. Самые древние строения, дошедшие до нас, - XVI и XVII веков. Перед революцией это был небольшой монастырек на склоне горы. В XX веке Благовещенскую обитель постигла печальная участь всех - или почти всех монастырей: разорение, осквернение, закрытие. Что стало с монахами после того, как их забрали отсюда, - неизвестно. Ни об одном насельнике монастыря более не дошло до нас никаких сведений.
В 1991 году милостию Божией здесь был открыт Православный приход. К счастью, все здания сохранились, кроме часовенок на монастырских могилах и хозяйственных построек. И вот с февраля 1993 года возобновляется монашеская жизнь в обители. Рядом с моей кельей в братском корпусе находилась мирская организация, кругом жили миряне. Понадобилось немало усилий, чтобы потихоньку расселять бывших жильцов по городу (до сих пор в монашеском корпусе живет четыре семьи), здания ремонтировать, наполнять и братиею и молитвой. Но осенью того же 1993 года по благословению ныне покойного Митрополита Николая на территории монастыря было открыто маленькое духовное училище, которое со временем переросло в Духовную семинарию, мне же пришлось стать и ее ректором. С тех пор монастырь и семинария идут вместе, бок о бок, уже десять лет. Есть у нас воскресная школа - трудно даже сказать, считается ли она семинарской или монастырской... Некоторые из братии преподают в ней, а один иеромонах является духовником воскресной школы. Духовный вектор нашей деятельности направлен на образование и социальную работу. Мы взяли шефство над одной тюрьмой, построили в ней небольшой храм в честь Николая Чудотворца, навещаем заключенных, помогаем, чем можем.
- Как строится монашеская жизнь в обители?
- Богослужение ежедневное, утром и вечером братское правило. Есть небольшое хозяйство. В тридцати километрах, в скиту, у нас и коровки, и другая живность, и земелька...
Очень непросто создать внутренний молитвенный настрой в городских условиях, на Стрелке у слияния Волги и Оки. Особенно летом - нашествие туристов, корабли и остальная суета, напротив ярмарка - все эти шумы доносятся за монастырскую стену. Поэтому условий для особой молитвы, для глубокого молитвенного настроя, как в иных монастырях, находящихся где-то за городом, у нас нет. Так хотя бы другое направление деятельности мы по возможности несем. Может быть, и хорошо, что мы нашли такую нишу образовательную и социальной работы...
- Собственно, в самом названии вашего монастыря заложено - благовествование...
- Да, хотя это получилось невольно - по Божьему Промыслу.
- Но как странно видеть в обители, в одном из храмов - планетарий!
- Более того, ведь это Алексеевская церковь - церковь в честь святого, который возобновил монастырь!.. Десять лет борьбы, десять лет работы с администрацией - пока ничего не дали. Здание разваливается, причем катастрофически. Ситуация с его восстановлением очень сложная, хотя проект восстановления уже имеется. Под этой церковью похоронены два Архиепископа: один из них - Иеремия - был первым Епископом Владикавказским, и второй - Архиепископ Макарий, который написал замечательные книги "Нижегородские древности" и "Нижегородские архиереи". Но, к сожалению, до сих пор погребения этих выдающихся людей находятся не только под спудом, но и в пленении. Под ногами экскурсантов...
...Вот такие у нас проблемы. А в целом проблем, конечно, гораздо больше. Оползневая зона еще шевелится. Каждый шаг - проложить канавку или сделать мощение территории - приходится согласовывать, следить, чтобы не произошло замачивания почвы, иначе может начаться оползень. А консультации архитекторов стоят очень дорого.
Все здания в целом-то в нормальном состоянии, но реставрация требуется огромная - и она была бы произведена, если бы долгое время монастырь не тратил все свои средства на Духовную семинарию. Новый Владыка, Епископ Георгий, взял финансирование семинарии полностью на епархию, и мы теперь сможем больше заниматься монастырем.
- Сколько сейчас насельников в монастыре?
- В постриге - на сегодня двенадцать человек. И еще - послушники. Во многих городских монастырях, я знаю, не больше людей, чем у нас.
- Да, наверное, и не нужно - главное, чтобы пришли именно те, которые нужны монастырю. И которым нужен монастырь...
Вы знаете, я слушала ваш рассказ об истории монастыря - и дивилась: как близко все в духовном мире! Ведь и наш город Самара находится под Небесным покровительством Святителя Алексия.
- Да? А почему?
- В том же путешествии Митрополита Алексия в Золотую Орду он тоже остановился ниже по течению Волги, у ее слияния с еще одной большой рекой, ему пока неизвестной. И увидел небольшую келью старца-отшельника. Пустынник приветливо встретил Святителя, поведал, что меньшая река зовется Самарой. И Святитель Алексий пророчески сказал, что здесь будет построен град, "в котором просияет благочестие, и никогда град сей разорению подлежать не будет".
- Сколько может сделать один святой человек!
- Слава Богу, даже во время Великой Отечественной войны ни один вражеский снаряд не упал на территорию Самары. Правда, и то еще говорят, что пророчество Святителя надо понимать так: пока в граде нашем сияет благочестие, он разорению подлежать не будет. Ну а утратим все, что оставили благочестивые предки, - тогда уж что посеем, то и пожнем... Пока Господь нас терпит...
Оказалось, что Архимандрит Кирилл хорошо знаком с Архиепископом Евсевием, ныне Псковским и Великолукским, а до этого возглавлявшим Самарскую кафедру.
- Когда я еще юношей шестнадцати лет приехал в Троице-Сергиеву Лавру, там и доучивался в школе. Я из братьев Покровских. Меня-то - не знаю, Владыка Евсевий помнит ли, а братьев - наверное, не забыл. Одни брат работал водителем в Лавре, а другой учился в семинарии и жил на квартире с семьей, он был женат. Я жил с ними, работал и в Лавре нес послушание на просфорне, мне даже маленько подплачивали денежек. Владыка Евсевий будучи благочинным, меня опекал. Он устраивал меня на просфорню...
- Вы сами из старого священнического рода?
- И отец мой, и дед, и прадед - все были священниками. И три старших брата стали священниками - я четвертый, сестра замужем за священником.
- На монастырском кладбище стоит большой крест с надписью "Протоиерей Николай Покровский". Это могила вашего отца?
- Да, последние его дни прошли здесь, в обители, здесь он и упокоился, и стал первым насельником возобновленного монастырского кладбища.
Прощаясь, Архимандрит Кирилл напутствовал:
- Были бы мир, душевный покой и согласие, это самое главное. По-евангельски: "Ищите прежде Царства Небесного, а все остальное приложится". А без мира - куда? Без согласия - куда?.. Мы порой Царство Небесное хотим строить на земле: с гордостью, с амбициями, на вражде. И хорошо, что "Благовест" пишет о том, как надо жить Православным в наши дни. Несите слово Божие людям, благовествуйте.
Божией помощи вашей газете!
"Нам осталось одно покаяние"
Иеромонах Андрей (Ярунин) как раз завершал беседу с двумя мирянками.
- Как зовут ваших деток? - спросил он их напоследок и тут же записал имена. А я, сославшись на благословение отца настоятеля, попросила ответить на несколько вопросов для нашей газеты.
- Каким был ваш путь в монастырь? Вы сами из верующей семьи?
- Нет, я крестился в двадцать лет. А мама уже после меня окрестилась. Правда, отец с детства крещеный. У нас в доме о Боге не говорили, одна-единственная икона - и та была спрятана в шкафу. Семья была нецерковная.
- И вдруг - вот такое решение...
- Сначала у меня был путь церковный, а не монастырский. Я поначалу не хотел идти в монастырь. Боялся даже... Послужил псаломщиком, потом диаконом - на приходе, и только уж потом пришел в монастырь.
- Вы начинали свой иноческий путь в Печерском монастыре?
- Нет - здесь, в Благовещенском. Потом около двух лет пробыл на послушании в Печерском монастыре и вернулся сюда.
- И все-таки - было, наверное, какое-то внутреннее побуждение к уходу в монастырь? Это ведь уже нечто другое, даже не приходская жизнь...
- Да, было такое, что однажды встал вопрос, быть ли на приходе в миру - или в монастыре. Я поехал в Оранский Богородицкий монастырь (Нижегородской епархии - прим. авт.) - это первая обитель, где я побывал в своей жизни. Пожил с неделю, и увиденное и пережитое там на меня так подействовало, что понял: это - мое. Даже не хотелось оттуда уезжать. Но Господь определил мне служить здесь, в Благовещенском монастыре.
- А в духовной жизни вашей семьи что-то изменилось с вашим уходом в монастырь?
- Мама сейчас в церковь ходит, исповедуется, причащается. Старается пост соблюдать. Когда есть время, читает духовную литературу. Слушает Православные передачи. Интересуется жизнью церковной. А в отношении остальных... Единственный родной брат у меня не крещеный. А отец - как жил, так и живет.
Не хочу сказать, что я какой-то большой молитвенник, как-то за них особо молюсь. Каждый день поминаю, конечно, но...
- Писать стихи вы начали еще в миру?
- Да, конечно. Но они тогда были мирские, страстные. А те, которые вошли в сборник, стихи в основном были написаны уже в монастырях.
Белеет осень. По воде
Плывут заснеженные льдины -
И снова я молюсь Тебе:
Не посрами мои седины,
Не осуди меня туда,
Где нет ни осени, ни лета,
Где только вечная зима
Без вешнего тепла и света.
Все ближе мы уже к зиме,
Все больше снега на равнине.
Я все-таки хочу к Тебе...
Не оставляй меня на льдине!
- В монастыре у вас какое послушание?
- Я являюсь духовником семинарии. Окормляю семинаристов, преподаю аскетику в семинарии. Получается, что даже не столько монастырские, сколько семинарские послушания... А прямого послушания в монастыре у меня как такового нет. Служу как священник, исповедую. В основном духовническое послушание.
- Как по-вашему: писание стихов не уводит душу куда-то в сторону? Или, наоборот, стихи становятся своего рода молитвой?
- Ну если стараться, чтобы писание стихов было средним путем, царским, то оно помогает душе. А когда чрезмерно увлекаешься им, появляется пристрастие, то это уже начинает мешать.
- Как вы относитесь к песенному творчеству духовных служителей - иеромонаха Романа, иеродиакона Романа?..
- Когда я жил в миру, служил на приходе, эти песни мне помогали. Приводили к покаянию, возгревали покаянное чувство. А уже здесь, в монастыре... По крайней мере, я их сейчас не слушаю. Не чувствую в них нужды для себя. Мне больше нравятся стихи иеромонаха Романа. Не песни, а именно стихи. Их я читаю, когда попадаются. И вообще мне больше нравятся стихи. Но это - мое личное отношение.
Душа - желанная невеста
Божественного Жениха,
Но будет ли на браке место
Покрытой язвами греха.
Ни праведная, ни святая,
Заложница своих страстей,
А по призванию иная -
Намного чище и светлей.
Об участи своей не плачет,
Не собирается на брак,
От Жениха все дальше, значит, -
Все глубже в безконечный мрак.
Ужели там ей будет место,
В чертоге скверны и греха -
Для той, которая невеста
Божественного Жениха!
- В вашей духовной жизни есть какой-то высокий ориентир, которому хочется подражать?
- Мне больше по душе творения Игнатия Брянчанинова. Очень близки оптинские старцы. В Оптиной я недавно побывал, слава Богу. Исповедовался у отца Илия. Он меня благословил, если получается, писать стихи. И преподавать в семинарии. Мы ездили в Оптину с воскресной школой, с детьми.
- Поэзия - это не профессиональное ваше занятие?
- Нет, любительское. Я начал увлекаться поэзией еще со школы. Много читал стихов, классики, и критической литературы в отношении стихов.
- Что тогда было ближе к душе?
- "Серебряный век", особенно Блок. Пушкина тоже любил. Тютчева.
- В современной поэзии для вас нет таких высоких образцов?
- Да я почти ничего современного и не читаю. Если что-то попадается - а это бывает редко. Вот стихи иеромонаха Романа...
- Может быть, потому что он тоже монах?
- Нет, не только поэтому. Просто его лирика как-то ближе моей душе.
- И все-таки поэзия - это же не случайная гостья. Наверное, в душе есть что-то, отчего рождаются стихи. А поэзия духовная - это и вовсе особый жанр...
- Я не считаю, что у меня поэзия духовная. Скорее всего, она душевная. Духовная поэзия - это святые отцы. Вот это - духовная поэзия. А душевные стихи идут из мира. То ли в них покаянное чувство о своих грехах, или - восхищение творениями Божьими. Осень золотая или первый снег...
Нам осталось одно покаяние:
И скорбей, и болезней терпение,
И на милость Небес упование -
Лишь такое дано нам спасение.
- Ваш Небесный покровитель - Андрей Боголюбский?
- Да. Я стараюсь бывать у его мощей каждый год. С Владимирской землей связано мое воцерковление. Я крестился, когда заканчивал Владимирский педагогический институт. Так получилось, что Успенский собор, где лежат мощи убиенного князя Андрея Боголюбского, это был первый храм, в который я стал ходить регулярно. К сожалению, до этого я четыре года проходил мимо - и даже не знал, что в этом храме лежат мощи моего будущего Небесного покровителя. Меня крестили недалеко от Владимира, в Киржаче - кстати, крестивший меня отец Мстислав тоже был иеромонахом. Он сейчас игумен, служит во Владимирской епархии.
И когда он меня крестил, то предложил выбрать как Небесного покровителя одного из двоих святых, Андрея Критского или Боголюбского. Я почему-то выбрал Андрея Боголюбского. И с тех пор вот считаю его своим покровителем. И в монашестве я тоже не поменял ни имени, ни Небесного покровителя...
Обитель над рекой Киржач -
Душа моя, нас здесь крестили,
А мы с тобою согрешили...
Но где наш покаянный плач?
Невыразимой красотой
Мы наслаждаемся невольно,
Но нам по-прежнему все больно
За то, что сделали с тобой.
Нам здесь была благая весть
Неосуждающего гласа
И милость любящего Спаса,
И новая, о вечном, песнь.
Милостивых Бог не оставит...
А в иконной лавке монастыря мы познакомились с работающей здесь Людмилой Петровной. Разговорились о книгах, о жизни... И о смерти - как естественном завершении земного пути. Не для газеты - я и представляться не стала: так проще завести разговор. Была бы на то Божья воля...
Людмила Петровна сказала:
- Была у меня знакомая, Маргарита Тимофеевна. Жила богато и очень аккуратно. Полки в шкафу доверху были полны ровнейшими стопками ни разу неиспользованного белья. Я как-то предложила:
- Зачем вам столько? Пожертвовали бы лишнее в богадельню!
- Ну как это я, столько лет наживала - и отдам... Не знаю, подумать надо...
Так и не надумала. Умерла - родственники забрали все: золото, хрусталь, белье, мебель - и только старенькая ее кошка осталась, не понадобилась никому. Я пыталась усовестить наследников: вы столько добра получили, хоть из благодарности возьмите кошку! Маргарита Тимофеевна так ее любила, ради нее пятнадцать лет в санаторий не ездила, боялась одну покинуть... Нет - "куда нам ее!" Не пожалели Божию тварь. Усыпили... Молится ли хоть кто-то из них о почившей родственнице, поминает ли?..
А у нас недавно умерла от инфаркта Ольга из трапезной. Вот где - достойная христианская кончина! Было ей 53 года, и всю жизнь она прожила в Боге и для Бога. Успела, в конце июля прошла в крестном ходе от Нижнего Новгорода до Дивеево, порадовалась празднику Преподобного Серафима. Перед самой смертью причастилась. Жила в Дзержинске. Как ее хоронили! Сколько народа шло, пели "Святый Боже..." - встречные прохожие останавливались, удивлялись: "Кого это так хоронят?"
Семинаристы плакали - она их так любила, жалела: дети ведь... Так и норовила пирожечек то одному, то другому сунуть. Ей скажут: "Ольга, опять отец Кирилл ругать будет, что не вовремя кормишь, балуешь семинаристов!" - Она рукой махнет: "А, ладно!.."
Надежда стала читать по ней Псалтирь - говорит, так легко читать!
И никаких ИННов Ольга не приняла. Зачем это ей - хватит имени, чтобы в молитве помянуть...
Святые отцы наставляли: что хочешь доброе сделать - не откладывай, иначе лукавый похитит благой помысел. С одной вот так разговаривали, я ей: "За грех аборта надо не только молиться, но и милостыню подавать. Читаешь в газете рубрику "SOS" - вот по этим адресам нуждающимся и посылай, что можешь" - "Да, надо, надо послать..." Приходит другой раз. Спрашиваю: "Ну, послала что-нибудь?" - "Ой да все некогда! И потом - а вдруг они аферисты какие?" Да ты лучше аферисту пошли - он перед Богом ответит, если не нуждается, а просит. Нам ли, грешницам, еще и рассуждать! И так тоже глаза есть, можно же увидеть, кто рядом с тобой нужду терпит... Я езжу в детдом, в тюрьму вожу вещи и продукты...
Одна пенсионерка хвалится: "Двенадцать тысяч на книжку на смерть себе положила!" - "Зачем? - спрашиваю. - Разве тебя без этих тысяч не похоронят?" Вон, Виталий-собачник помер - он грязный, оборванный ходил, вроде как дурачок. А собак и кошек жалел, кормил, что ни подадут - хоть хлебом, хоть пирогом с ними поделится. Собачки за ним табуном бегали. Вот люди и прозвали его собачником. И когда он помер, его хотели так зарыть, как безродного. А соседка, Раиса, не дала: "Что вы, - говорит, - он пенсию получал - я за него вот только получила!" На эту тысячу с небольшим да на погребальное пособие все и управили: и гроб недорогой, и крест - все как следует. И поминки простенькие по нем сделали - на третий день, на девятый и на сороковой, как положено. Только трое и пожертвовали по 50 рублей, а так на все хватило, ни занимать, ни искать не пришлось.
Кто милостыню подает, разве того Бог оставит!
Возвращение блудного сына
И дрожащие руки отца -
Как прекрасна такая картина!
Но пишу я ее без конца.
Забирая наследия долю,
Ухожу, проживая в блуде,
И творю непотребную волю,
Забывая о Страшном Суде.
Возвращаюсь... и снова чужбина...
И по кругу хожу без конца.
О, прекрасная эта картина:
Блудный сын на груди у отца!
...Удивительно: вот ведь - оказалось, что города наши, Нижний Новгород и Самара, не только в соседстве по реке Волге но и в близком духовном родстве. Один Небесный покровитель у нашего града и у Благовещенского монастыря. Молится на небе Святитель Алексий за возрожденную обитель и за город Самару. Молятся монахи о святой обители, о всяком граде и о спасении всех. И пока возносятся к небу молитвы, пока слагаются стихи, звучащие как покаянные молитвословия, пока творятся дела милосердия, - милость Божия не иссякнет. Господь не оставит Своих.
В публикации использованы стихи иеромонаха Андрея (Ярунина) из поэтического сборника "Напоминание о вечном".
19 марта 2004 г.
Нижний Новгород встретил снегом - привокзальную площадь и обступившие ее дома, проезжий люд, толпящийся на остановке, и, кажется, весь мир убелило мягким и почему-то теплым снегом. Огромные белые хлопья словно бы торопились укрыть древний город, обогреть его перед близкой зимой... И умилялось сердце первозданной чистотой, пришедшей с неба. И всплывали в памяти только что - в поезде - прочитанные строки:
Пришла пора и выпал снег,
Все убелил и все украсил -
И восхитился человек,
Как мир божественно прекрасен.
И если здесь прекрасно так,
То как же там, где невозможно
Проникнуть в белоснежный мрак,
Когда на сердце так тревожно.
Все падает безшумно снег,
А на душе - неразбериха.
Но утихает человек -
Прекрасное по сути тихо.
+++
Снова снег и белесые дали,
И безпечная нега в душе;
Снова ты пребываешь в печали
На сердечном своем рубеже.
И печалишься снова о Боге,
О блаженной, святой чистоте,
Что оставили в райском чертоге
И забыли уже в суете.
Но о ней вновь напомнили нега
И высокая сердца печаль,
Белизна еще чистого снега
И еще белоснежная даль.
...И в белоснежной дали мимо - в окошке микроавтобуса - проплыл Благовещенский монастырь, где, наверное, в этот предутренний час стоял на полунощнице иеромонах Андрей (Ярунин) - монах и поэт, чья тоненькая книжечка стихов "Напоминание о вечном" и позвала меня минувшей осенью в Нижний. Но даже сквозь снежную заметь четко виднелась крупная вывеска с единственным словом: "Планетарий" - такая чужая и нелепая на старинном соборе за монастырской стеной. И это тоже рождало печаль. О том, что так много дивных храмов и иных святынь и поныне остаются в пленении у суетного мира.
Благовещенская обитель
Первая встреча в монастыре - как должно, с настоятелем, Архимандритом Кириллом (Покровским). И мы говорим о том, как сочетаются в монастыре век минувший и нынешний, как спасаются монахи, и что могут почерпнуть в обители люди мирские - для своего спасения.
- Считается, что наша древняя обитель основана вместе с Нижним Новгородом в 1321 году, - рассказал Архимандрит Кирилл. - Хотя история ее восходит к еще более давним временам. Но уже вскоре после открытия монастыря, в 1229 году он был разрушен мордовскими племенами и долгое время, вплоть до XIV столетия, находился в разоренном состоянии. А возрождение обители связано со Святителем Алексием, Митрополитом Московским. По требованию хана Джанибека он шел в Золотую Орду, чтобы исцелить ослепшую ханшу Тайдулу. Остановился в Нижнем Новгороде на источнике под монастырем, и на его руинах дал обет, что если с Божией помощью исцелит ханшу от слепоты, то поможет монастырю вернуться к жизни. Совершилось чудо - по молитвам Митрополита Алексия ханша прозрела. Возвратившись в Москву, Святитель послал сюда настоятеля, дал ему денег для восстановления монастыря и храма, а еще как Святительское благословение дал древнюю Корсунскую икону Божией Матери, писанную монахом Симеоном в 993 году. К сожалению, эта святыня до сегодняшнего дня не сохранилась...
Разные времена пережил наш монастырь - в нем молились Митрополиты и Патриархи Московские... Оползни разрушали его, но он снова отстраивался. Самые древние строения, дошедшие до нас, - XVI и XVII веков. Перед революцией это был небольшой монастырек на склоне горы. В XX веке Благовещенскую обитель постигла печальная участь всех - или почти всех монастырей: разорение, осквернение, закрытие. Что стало с монахами после того, как их забрали отсюда, - неизвестно. Ни об одном насельнике монастыря более не дошло до нас никаких сведений.
В 1991 году милостию Божией здесь был открыт Православный приход. К счастью, все здания сохранились, кроме часовенок на монастырских могилах и хозяйственных построек. И вот с февраля 1993 года возобновляется монашеская жизнь в обители. Рядом с моей кельей в братском корпусе находилась мирская организация, кругом жили миряне. Понадобилось немало усилий, чтобы потихоньку расселять бывших жильцов по городу (до сих пор в монашеском корпусе живет четыре семьи), здания ремонтировать, наполнять и братиею и молитвой. Но осенью того же 1993 года по благословению ныне покойного Митрополита Николая на территории монастыря было открыто маленькое духовное училище, которое со временем переросло в Духовную семинарию, мне же пришлось стать и ее ректором. С тех пор монастырь и семинария идут вместе, бок о бок, уже десять лет. Есть у нас воскресная школа - трудно даже сказать, считается ли она семинарской или монастырской... Некоторые из братии преподают в ней, а один иеромонах является духовником воскресной школы. Духовный вектор нашей деятельности направлен на образование и социальную работу. Мы взяли шефство над одной тюрьмой, построили в ней небольшой храм в честь Николая Чудотворца, навещаем заключенных, помогаем, чем можем.
- Как строится монашеская жизнь в обители?
- Богослужение ежедневное, утром и вечером братское правило. Есть небольшое хозяйство. В тридцати километрах, в скиту, у нас и коровки, и другая живность, и земелька...
Очень непросто создать внутренний молитвенный настрой в городских условиях, на Стрелке у слияния Волги и Оки. Особенно летом - нашествие туристов, корабли и остальная суета, напротив ярмарка - все эти шумы доносятся за монастырскую стену. Поэтому условий для особой молитвы, для глубокого молитвенного настроя, как в иных монастырях, находящихся где-то за городом, у нас нет. Так хотя бы другое направление деятельности мы по возможности несем. Может быть, и хорошо, что мы нашли такую нишу образовательную и социальной работы...
- Собственно, в самом названии вашего монастыря заложено - благовествование...
- Да, хотя это получилось невольно - по Божьему Промыслу.
- Но как странно видеть в обители, в одном из храмов - планетарий!
- Более того, ведь это Алексеевская церковь - церковь в честь святого, который возобновил монастырь!.. Десять лет борьбы, десять лет работы с администрацией - пока ничего не дали. Здание разваливается, причем катастрофически. Ситуация с его восстановлением очень сложная, хотя проект восстановления уже имеется. Под этой церковью похоронены два Архиепископа: один из них - Иеремия - был первым Епископом Владикавказским, и второй - Архиепископ Макарий, который написал замечательные книги "Нижегородские древности" и "Нижегородские архиереи". Но, к сожалению, до сих пор погребения этих выдающихся людей находятся не только под спудом, но и в пленении. Под ногами экскурсантов...
...Вот такие у нас проблемы. А в целом проблем, конечно, гораздо больше. Оползневая зона еще шевелится. Каждый шаг - проложить канавку или сделать мощение территории - приходится согласовывать, следить, чтобы не произошло замачивания почвы, иначе может начаться оползень. А консультации архитекторов стоят очень дорого.
Все здания в целом-то в нормальном состоянии, но реставрация требуется огромная - и она была бы произведена, если бы долгое время монастырь не тратил все свои средства на Духовную семинарию. Новый Владыка, Епископ Георгий, взял финансирование семинарии полностью на епархию, и мы теперь сможем больше заниматься монастырем.
- Сколько сейчас насельников в монастыре?
- В постриге - на сегодня двенадцать человек. И еще - послушники. Во многих городских монастырях, я знаю, не больше людей, чем у нас.
- Да, наверное, и не нужно - главное, чтобы пришли именно те, которые нужны монастырю. И которым нужен монастырь...
Вы знаете, я слушала ваш рассказ об истории монастыря - и дивилась: как близко все в духовном мире! Ведь и наш город Самара находится под Небесным покровительством Святителя Алексия.
- Да? А почему?
- В том же путешествии Митрополита Алексия в Золотую Орду он тоже остановился ниже по течению Волги, у ее слияния с еще одной большой рекой, ему пока неизвестной. И увидел небольшую келью старца-отшельника. Пустынник приветливо встретил Святителя, поведал, что меньшая река зовется Самарой. И Святитель Алексий пророчески сказал, что здесь будет построен град, "в котором просияет благочестие, и никогда град сей разорению подлежать не будет".
- Сколько может сделать один святой человек!
- Слава Богу, даже во время Великой Отечественной войны ни один вражеский снаряд не упал на территорию Самары. Правда, и то еще говорят, что пророчество Святителя надо понимать так: пока в граде нашем сияет благочестие, он разорению подлежать не будет. Ну а утратим все, что оставили благочестивые предки, - тогда уж что посеем, то и пожнем... Пока Господь нас терпит...
Оказалось, что Архимандрит Кирилл хорошо знаком с Архиепископом Евсевием, ныне Псковским и Великолукским, а до этого возглавлявшим Самарскую кафедру.
- Когда я еще юношей шестнадцати лет приехал в Троице-Сергиеву Лавру, там и доучивался в школе. Я из братьев Покровских. Меня-то - не знаю, Владыка Евсевий помнит ли, а братьев - наверное, не забыл. Одни брат работал водителем в Лавре, а другой учился в семинарии и жил на квартире с семьей, он был женат. Я жил с ними, работал и в Лавре нес послушание на просфорне, мне даже маленько подплачивали денежек. Владыка Евсевий будучи благочинным, меня опекал. Он устраивал меня на просфорню...
- Вы сами из старого священнического рода?
- И отец мой, и дед, и прадед - все были священниками. И три старших брата стали священниками - я четвертый, сестра замужем за священником.
- На монастырском кладбище стоит большой крест с надписью "Протоиерей Николай Покровский". Это могила вашего отца?
- Да, последние его дни прошли здесь, в обители, здесь он и упокоился, и стал первым насельником возобновленного монастырского кладбища.
Прощаясь, Архимандрит Кирилл напутствовал:
- Были бы мир, душевный покой и согласие, это самое главное. По-евангельски: "Ищите прежде Царства Небесного, а все остальное приложится". А без мира - куда? Без согласия - куда?.. Мы порой Царство Небесное хотим строить на земле: с гордостью, с амбициями, на вражде. И хорошо, что "Благовест" пишет о том, как надо жить Православным в наши дни. Несите слово Божие людям, благовествуйте.
Божией помощи вашей газете!
"Нам осталось одно покаяние"
Иеромонах Андрей (Ярунин) как раз завершал беседу с двумя мирянками.
- Как зовут ваших деток? - спросил он их напоследок и тут же записал имена. А я, сославшись на благословение отца настоятеля, попросила ответить на несколько вопросов для нашей газеты.
- Каким был ваш путь в монастырь? Вы сами из верующей семьи?
- Нет, я крестился в двадцать лет. А мама уже после меня окрестилась. Правда, отец с детства крещеный. У нас в доме о Боге не говорили, одна-единственная икона - и та была спрятана в шкафу. Семья была нецерковная.
- И вдруг - вот такое решение...
- Сначала у меня был путь церковный, а не монастырский. Я поначалу не хотел идти в монастырь. Боялся даже... Послужил псаломщиком, потом диаконом - на приходе, и только уж потом пришел в монастырь.
- Вы начинали свой иноческий путь в Печерском монастыре?
- Нет - здесь, в Благовещенском. Потом около двух лет пробыл на послушании в Печерском монастыре и вернулся сюда.
- И все-таки - было, наверное, какое-то внутреннее побуждение к уходу в монастырь? Это ведь уже нечто другое, даже не приходская жизнь...
- Да, было такое, что однажды встал вопрос, быть ли на приходе в миру - или в монастыре. Я поехал в Оранский Богородицкий монастырь (Нижегородской епархии - прим. авт.) - это первая обитель, где я побывал в своей жизни. Пожил с неделю, и увиденное и пережитое там на меня так подействовало, что понял: это - мое. Даже не хотелось оттуда уезжать. Но Господь определил мне служить здесь, в Благовещенском монастыре.
- А в духовной жизни вашей семьи что-то изменилось с вашим уходом в монастырь?
- Мама сейчас в церковь ходит, исповедуется, причащается. Старается пост соблюдать. Когда есть время, читает духовную литературу. Слушает Православные передачи. Интересуется жизнью церковной. А в отношении остальных... Единственный родной брат у меня не крещеный. А отец - как жил, так и живет.
Не хочу сказать, что я какой-то большой молитвенник, как-то за них особо молюсь. Каждый день поминаю, конечно, но...
- Писать стихи вы начали еще в миру?
- Да, конечно. Но они тогда были мирские, страстные. А те, которые вошли в сборник, стихи в основном были написаны уже в монастырях.
Белеет осень. По воде
Плывут заснеженные льдины -
И снова я молюсь Тебе:
Не посрами мои седины,
Не осуди меня туда,
Где нет ни осени, ни лета,
Где только вечная зима
Без вешнего тепла и света.
Все ближе мы уже к зиме,
Все больше снега на равнине.
Я все-таки хочу к Тебе...
Не оставляй меня на льдине!
- В монастыре у вас какое послушание?
- Я являюсь духовником семинарии. Окормляю семинаристов, преподаю аскетику в семинарии. Получается, что даже не столько монастырские, сколько семинарские послушания... А прямого послушания в монастыре у меня как такового нет. Служу как священник, исповедую. В основном духовническое послушание.
- Как по-вашему: писание стихов не уводит душу куда-то в сторону? Или, наоборот, стихи становятся своего рода молитвой?
- Ну если стараться, чтобы писание стихов было средним путем, царским, то оно помогает душе. А когда чрезмерно увлекаешься им, появляется пристрастие, то это уже начинает мешать.
- Как вы относитесь к песенному творчеству духовных служителей - иеромонаха Романа, иеродиакона Романа?..
- Когда я жил в миру, служил на приходе, эти песни мне помогали. Приводили к покаянию, возгревали покаянное чувство. А уже здесь, в монастыре... По крайней мере, я их сейчас не слушаю. Не чувствую в них нужды для себя. Мне больше нравятся стихи иеромонаха Романа. Не песни, а именно стихи. Их я читаю, когда попадаются. И вообще мне больше нравятся стихи. Но это - мое личное отношение.
Душа - желанная невеста
Божественного Жениха,
Но будет ли на браке место
Покрытой язвами греха.
Ни праведная, ни святая,
Заложница своих страстей,
А по призванию иная -
Намного чище и светлей.
Об участи своей не плачет,
Не собирается на брак,
От Жениха все дальше, значит, -
Все глубже в безконечный мрак.
Ужели там ей будет место,
В чертоге скверны и греха -
Для той, которая невеста
Божественного Жениха!
- В вашей духовной жизни есть какой-то высокий ориентир, которому хочется подражать?
- Мне больше по душе творения Игнатия Брянчанинова. Очень близки оптинские старцы. В Оптиной я недавно побывал, слава Богу. Исповедовался у отца Илия. Он меня благословил, если получается, писать стихи. И преподавать в семинарии. Мы ездили в Оптину с воскресной школой, с детьми.
- Поэзия - это не профессиональное ваше занятие?
- Нет, любительское. Я начал увлекаться поэзией еще со школы. Много читал стихов, классики, и критической литературы в отношении стихов.
- Что тогда было ближе к душе?
- "Серебряный век", особенно Блок. Пушкина тоже любил. Тютчева.
- В современной поэзии для вас нет таких высоких образцов?
- Да я почти ничего современного и не читаю. Если что-то попадается - а это бывает редко. Вот стихи иеромонаха Романа...
- Может быть, потому что он тоже монах?
- Нет, не только поэтому. Просто его лирика как-то ближе моей душе.
- И все-таки поэзия - это же не случайная гостья. Наверное, в душе есть что-то, отчего рождаются стихи. А поэзия духовная - это и вовсе особый жанр...
- Я не считаю, что у меня поэзия духовная. Скорее всего, она душевная. Духовная поэзия - это святые отцы. Вот это - духовная поэзия. А душевные стихи идут из мира. То ли в них покаянное чувство о своих грехах, или - восхищение творениями Божьими. Осень золотая или первый снег...
Нам осталось одно покаяние:
И скорбей, и болезней терпение,
И на милость Небес упование -
Лишь такое дано нам спасение.
- Ваш Небесный покровитель - Андрей Боголюбский?
- Да. Я стараюсь бывать у его мощей каждый год. С Владимирской землей связано мое воцерковление. Я крестился, когда заканчивал Владимирский педагогический институт. Так получилось, что Успенский собор, где лежат мощи убиенного князя Андрея Боголюбского, это был первый храм, в который я стал ходить регулярно. К сожалению, до этого я четыре года проходил мимо - и даже не знал, что в этом храме лежат мощи моего будущего Небесного покровителя. Меня крестили недалеко от Владимира, в Киржаче - кстати, крестивший меня отец Мстислав тоже был иеромонахом. Он сейчас игумен, служит во Владимирской епархии.
И когда он меня крестил, то предложил выбрать как Небесного покровителя одного из двоих святых, Андрея Критского или Боголюбского. Я почему-то выбрал Андрея Боголюбского. И с тех пор вот считаю его своим покровителем. И в монашестве я тоже не поменял ни имени, ни Небесного покровителя...
Обитель над рекой Киржач -
Душа моя, нас здесь крестили,
А мы с тобою согрешили...
Но где наш покаянный плач?
Невыразимой красотой
Мы наслаждаемся невольно,
Но нам по-прежнему все больно
За то, что сделали с тобой.
Нам здесь была благая весть
Неосуждающего гласа
И милость любящего Спаса,
И новая, о вечном, песнь.
Милостивых Бог не оставит...
А в иконной лавке монастыря мы познакомились с работающей здесь Людмилой Петровной. Разговорились о книгах, о жизни... И о смерти - как естественном завершении земного пути. Не для газеты - я и представляться не стала: так проще завести разговор. Была бы на то Божья воля...
Людмила Петровна сказала:
- Была у меня знакомая, Маргарита Тимофеевна. Жила богато и очень аккуратно. Полки в шкафу доверху были полны ровнейшими стопками ни разу неиспользованного белья. Я как-то предложила:
- Зачем вам столько? Пожертвовали бы лишнее в богадельню!
- Ну как это я, столько лет наживала - и отдам... Не знаю, подумать надо...
Так и не надумала. Умерла - родственники забрали все: золото, хрусталь, белье, мебель - и только старенькая ее кошка осталась, не понадобилась никому. Я пыталась усовестить наследников: вы столько добра получили, хоть из благодарности возьмите кошку! Маргарита Тимофеевна так ее любила, ради нее пятнадцать лет в санаторий не ездила, боялась одну покинуть... Нет - "куда нам ее!" Не пожалели Божию тварь. Усыпили... Молится ли хоть кто-то из них о почившей родственнице, поминает ли?..
А у нас недавно умерла от инфаркта Ольга из трапезной. Вот где - достойная христианская кончина! Было ей 53 года, и всю жизнь она прожила в Боге и для Бога. Успела, в конце июля прошла в крестном ходе от Нижнего Новгорода до Дивеево, порадовалась празднику Преподобного Серафима. Перед самой смертью причастилась. Жила в Дзержинске. Как ее хоронили! Сколько народа шло, пели "Святый Боже..." - встречные прохожие останавливались, удивлялись: "Кого это так хоронят?"
Семинаристы плакали - она их так любила, жалела: дети ведь... Так и норовила пирожечек то одному, то другому сунуть. Ей скажут: "Ольга, опять отец Кирилл ругать будет, что не вовремя кормишь, балуешь семинаристов!" - Она рукой махнет: "А, ладно!.."
Надежда стала читать по ней Псалтирь - говорит, так легко читать!
И никаких ИННов Ольга не приняла. Зачем это ей - хватит имени, чтобы в молитве помянуть...
Святые отцы наставляли: что хочешь доброе сделать - не откладывай, иначе лукавый похитит благой помысел. С одной вот так разговаривали, я ей: "За грех аборта надо не только молиться, но и милостыню подавать. Читаешь в газете рубрику "SOS" - вот по этим адресам нуждающимся и посылай, что можешь" - "Да, надо, надо послать..." Приходит другой раз. Спрашиваю: "Ну, послала что-нибудь?" - "Ой да все некогда! И потом - а вдруг они аферисты какие?" Да ты лучше аферисту пошли - он перед Богом ответит, если не нуждается, а просит. Нам ли, грешницам, еще и рассуждать! И так тоже глаза есть, можно же увидеть, кто рядом с тобой нужду терпит... Я езжу в детдом, в тюрьму вожу вещи и продукты...
Одна пенсионерка хвалится: "Двенадцать тысяч на книжку на смерть себе положила!" - "Зачем? - спрашиваю. - Разве тебя без этих тысяч не похоронят?" Вон, Виталий-собачник помер - он грязный, оборванный ходил, вроде как дурачок. А собак и кошек жалел, кормил, что ни подадут - хоть хлебом, хоть пирогом с ними поделится. Собачки за ним табуном бегали. Вот люди и прозвали его собачником. И когда он помер, его хотели так зарыть, как безродного. А соседка, Раиса, не дала: "Что вы, - говорит, - он пенсию получал - я за него вот только получила!" На эту тысячу с небольшим да на погребальное пособие все и управили: и гроб недорогой, и крест - все как следует. И поминки простенькие по нем сделали - на третий день, на девятый и на сороковой, как положено. Только трое и пожертвовали по 50 рублей, а так на все хватило, ни занимать, ни искать не пришлось.
Кто милостыню подает, разве того Бог оставит!
Возвращение блудного сына
И дрожащие руки отца -
Как прекрасна такая картина!
Но пишу я ее без конца.
Забирая наследия долю,
Ухожу, проживая в блуде,
И творю непотребную волю,
Забывая о Страшном Суде.
Возвращаюсь... и снова чужбина...
И по кругу хожу без конца.
О, прекрасная эта картина:
Блудный сын на груди у отца!
...Удивительно: вот ведь - оказалось, что города наши, Нижний Новгород и Самара, не только в соседстве по реке Волге но и в близком духовном родстве. Один Небесный покровитель у нашего града и у Благовещенского монастыря. Молится на небе Святитель Алексий за возрожденную обитель и за город Самару. Молятся монахи о святой обители, о всяком граде и о спасении всех. И пока возносятся к небу молитвы, пока слагаются стихи, звучащие как покаянные молитвословия, пока творятся дела милосердия, - милость Божия не иссякнет. Господь не оставит Своих.
В публикации использованы стихи иеромонаха Андрея (Ярунина) из поэтического сборника "Напоминание о вечном".
19 марта 2004 г.
 СПЖ кв.jpg)
